С миру по нитке

Шерлок хорошо протопил в комнате камин, чтобы Джону было тепло и комфортно лежать на постели полностью обнажённым. – Какой ты красивый. Идеальный каждой своей чертой, — мягкий голос Шерлока и не менее мягкие поглаживания заставляли Джона улыбаться и довольно жмуриться. Он был смущён. Крайне смущён! Настолько, что не мог заставить себя смотреть на Шерлока дольше одного мгновенья. Тонкие пальцы мягко гладили его кожу. – Какой ты красивый... Дыхание, затем поцелуй. Шерлок уже давно изучил всё его тело, от самой макушки до стоп, но ему не надоедало исследовать его снова и снова. Джон ощутил поцелуй в середину ступни. Затем его туда лизнули. Он хихикнул. Застонал, когда прикусили валик за пальцами. За два месяца «общения» Джон успел изучить вкусы Шерлока и хорошо подстраивался под них. Улыбался, когда нужно, хихикал, даже смотрел ровно так, чтобы Шерлок был доволен. Это главные принципы его работы. Клиент должен быть доволен. Общение должно быть естественным настолько, насколько это возможно. Джон считал, что у него неплохо получается. Настолько неплохо, что Шерлок порой явно забывал, что это всего лишь спектакль, который он сам заказал и оплатил. Комнату выбирал Шерлок. А точнее – дом. Главным его условием было наличие камина. Джон думал, что таких квартир уже не сдают, но кто хочет – тот всегда найдёт. Он сам жил по этому принципу, и радовался, что и его клиент тоже. Знала бы благообразная старушка, сдавшая им эти две комнаты, что два джентльмена будут тут делать… Впрочем, Джону показалось, что в глазах старой леди плясали чертята, когда она передавала им ключ. И хотя договор заключал Шерлок, ключ она почему-то положила в ладонь Джону. И подмигнула. Совершенно точно подмигнула! Ладно. Всё это неважно. Важно только то, что Джон хорошо справлялся со своей работой и ему хорошо платили. Он чуть повернулся набок, зная, что Шерлоку сейчас хочется сделать. И не ошибся. Тонкие пальцы погладили ягодицу, а потом, скользнув по ложбинке, принялись оглаживать мошонку. Джон специально лёг на бок, поджал ноги к коленям, так, чтобы Шерлоку было удобно пощекотать её. Шерлок Холмс обожал прикосновения. Ни один клиент не гладил его столько, сколько он. А ещё Холмсу нравились объятия. Джон оказывался в кольце его рук, прижатый к стройному торсу постоянно, когда это только было возможно. Когда Шерлок возвращался «домой», и когда он, Джон, готовил ему что-нибудь лёгкое на ужин. Когда они устраивались посмотреть телевизор, или Джон хотел почитать книгу. Сделать это можно было только в том кресле, где за его спиной хватало места для Холмса. Тот устраивался так, чтобы им обоим было удобно, как правило, сам опирался на спинку, Джон укладывался на него, Шерлок устраивал голову на его плече… и мог молчать часами. Джона это удивляло. Шерлок не делал в это время ничего. Не смотрел в телефон, не задавал вопросов. Просто они были рядом. Один в объятиях другого. – Устал? – спросил Шерлок. Джон действительно устал. Не сегодня, а вообще. Сложная это работа. И в физическом плане и в эмоциональном. Но признаваться в этом сейчас было нельзя. Они обсудили все условия, когда подписывали контракт. Во время их сожительства было положено играть выбранные роли. – Завтра истекает срок контракта, – напомнил Шерлок, будто Джон мог это забыть. – Знаю, мы договаривались, но… – он отошёл от постели и уселся в своё любимое кресло, напротив камина. – Накройся, если тебе холодно. Джону не было холодно, но он набросил на себя простыню. – Я помню, что по условию, мы изображаем соседей-друзей-любовников, в которой я сыщик, ты бывший армейский врач, а завтра ты просто уйдёшь, когда я буду на работе, но, Джон… пожалуйста... Давай поговорим о жизни настоящей, а не выдуманной. Джон чуть прикрыл глаза. Он предполагал, о чём Шерлок будет говорить. О, такие разговоры для Джона далеко не новость. Очень многие из его клиентов просили перевести их отношения из разряда контракта в реальность. Встречаться. И дальше жить вместе. Предлагали ему бросить работу, обещали содержать. Хотя в договоре было несколько пунктов, запрещающих это! Джон Ватсон очень надеялся, что хотя бы Шерлок Холмс окажется не таким. За эти два месяца Джон начал по настоящему его уважать. Как личность. Возможно, тоже не настоящую, а притворную, но всё же. Холмс чётко следовал договору и ни разу не нарушил игру. Только вот теперь. Неужели и он опуститься до банальностей? До нытья и мольбы: «Останься со мной, я тебя люблю?» После этого Джон будет способен чувствовать к нему только презрение. А так хотелось сохранить ту симпатию, что между ними явно возникла. То же уважение. Клиентам редко удавалось его заслужить. Джон не считал себя простым работником борделя. Да, его работа подразумевала оказание и интимных услуг, куда же без них. Все его клиенты люди взрослые, но главным было далеко не это. Практически каждому из его клиентов нужно было, чтобы его просто слушали. Просто были рядом. Просто делали вид, что их рады видеть. Что у них есть друг, сосед, любовник. Они ошибались, если полагали, что его можно купить. Они ошибались, когда полагали, что его от этой жизни нужно спасать. Они сильно ошибались, когда думали, что хоть что-то значат для него. Истекал контракт и Джон забывал их лица и имена. Серьёзно. Вызови его полиция, пожелай узнать что-то хотя бы о том, кто был до Шерлока, Джон не смог бы даже узнать его. – … не считай это унижением для себя, просто возьми, прошу. Размышляя, Джон пропустил часть речи Шерлока, и сейчас, вынырнув из своих мыслей, с некоторым удивлением смотрел на то, что Холмс протягивал ему. Пару золотых кредиток. – Там не так много, чтобы ты мог не работать до конца жизни, но всё же. Джон посмотрел на Шерлока, не притрагиваясь к ним. Стараясь побороть презрение, пытавшееся затопить душу. И этот туда же. Хотя показалось, на миг показалось, что Шерлок окажется другим. Впрочем, Джону так казалось всегда. И всегда он ошибался. – Здесь оплата за дело, на которое мне нужно будет отправляться завтра. И которое, при хорошем раскладе займёт года два, – Шерлок глянул на Джона из-под своих кудряшек, и Джон отметил, как те отрасли. Как быстро у него растут волосы. Ему даже бриться приходилось два раза в день. – Я не знаю, когда вернусь, и вернусь ли вообще. А в гробу карманов нет. – Ты же вернёшься, – Джон сказал это, мгновенно выпадая из образа, чего прежде себе не позволял. И все его прежние мысли о Шерлоке разбились вдребезги, будто упав с высокой крыши. Обнажив нешуточный и вполне искренний страх. Страх за него. – Если вернусь, заработаю ещё. Джон… я не хочу, чтобы они лежали всё это время мёртвым грузом. А то и вовсе пропали. Ты говорил как-то, что действительно хотел стать врачом, потому и выбрал себе такое амплуа. Тут хватит, чтобы окончить институт. И может, даже, ординатуру. Или как там сейчас учат на врача? Джон смотрел на Шерлока, пытаясь понять, точно ли тот не шутит. – Уже поздно. – Ты лежишь в гробу? – спросил Шерлок. Улыбнулся, увидев, как взлетели брови Джона. – Только тогда всё уже поздно. А до этого… Я тебя не заставляю. Просто предлагаю. Карточки легли на тумбочку, где обычно у них лежали куда более интересные вещи. А потом Шерлок шагнул вперед и обнял Джона. Шерлок любил обнимать его, полностью обнажённого, тёплого, сам будучи одетым. Он ни разу не разделся во время их игр. Джон не возражал, это тоже было оговорено в контракте. А сейчас Джон подумал, что душа и разум Шерлока закрыты от него также, как и тело. – Мне они правда сейчас только в тягость. А тебе могут помочь воплотить мечту. И… ещё одна просьба, Джон. Не по контракту, лично к тебе. Не забывай меня. Хотя бы эти два года. Если выживу и не сильно пострадаю, найду тебя. Хочу ещё раз увидеть. Если не вернусь через пять, скорее всего, уже не вернусь никогда. Тогда забывай. Джон хотел сказать, что забудет его уже завтра. Но не забыл. И через неделю. Помнил и через две, когда во всех новостях вспыхнула информация, что великий сыщик Шерлок Холмс оказался великим обманщиком и спрыгнул с крыши Бартса. Джон отказался верить и в обманщика и в гибель. Помнил через три, когда всё же решил посмотреть, сколько на этих каточках денег. Помнил, когда пошёл подавать документы в институт, когда продолжил договор аренды тех же комнат ещё на два года. На его имя заключали, даже переделывать ничего не пришлось. Помнил пока зубрил и сдавал свою первую сессию. И вторую. И начал практику в больнице одновременно с третьей сессией. И часто сидел вечерами около их камина. То, читая материал, то просто глядя на огонь. Помнил, пока ждал Шерлока у их камина. Помнил, когда… когда однажды снова услышал его шаги на лестнице. Открыл, вылетел. Не узнал. Обнял. Но не просто так, а ощупывая. Пытаясь произвести первичный осмотр. Понять, хотя бы кости все целы. И ощутил, как обняли его. – Я всё потратил с первой карты, – сказал Джон во влажную ткань чёрного пальто. В пуговицу на груди. – И не снял ни цента со второй. Дал обет, что если не трону эти деньги, ты вернёшься. И на них мы будем тебя лечить, если будет нужно. – Сейчас я бы не отказался. Ты уже стал врачом? – спросил Шерлок.