С миру по нитке

«М-А-Й-К-Р-О-Ф-Т Механизированная Автоматическая Йодофосфорицирующая Коррелирующая Ракеты Официальная Форма Тестировщика» Грег улыбнулся, зачитав эти определения. Майкрофт улыбнулся ему в ответ. — Очень хорошо, Грегори. Мне нравится. Вот только… что значит «йодофосфорицирующая»? Это вы о каком моём свойстве? — О глазах. Они цветом похожи на йод. Тот же нежный оттенок коричневого. Темнее по краям, как у йода, налитого в баночку, и светлее к зрачку, как у йода, взятого на ватную палочку. А ещё они у тебя иногда светятся, таким приятным мягко-карамельным светом. Когда ты о чём-то сильно задумываешься. — Вам нравится? — Уже не раз говорил, что да, — Грег сказал это как полушутку, но увидел, как помрачнел его собеседник, и поспешил исправиться. — Майкрофт, я не имел в виду, что твоя память становится хуже. Вовсе нет. Это, скорее, так принято у людей. Они забывают, что им уже говорили комплименты. Или просто требуют повторять их снова и снова. Майкрофт кивнул и перевёл взгляд с Грега на вид звёздного неба за окном. Когда он так вот явно расстраивался, Грег забывал, что его собеседник и единственный спутник на этом космическом маяке — робот. Да и как было считать Майкрофта роботом? За два года, что они провели тут, в компании исключительно друг друга, Грегори Лестрейд уже давно привык считать Майкрофта даже не другом, а членом семьи. Вот только… не особо объяснишь каким именно. Больше всего подходило определение — мужем. Они почти всё время проводили вместе. Вместе обслуживали маяк, вместе следили за передатчиками, ожидая, когда те оживут и принесут голоса тех людей, что послали Грегори сюда. Вместе смотрели на звёзды. Обедали и ужинали. Постоянно беседовали. Майкрофт был великолепным собеседником. Его память хранила информацию обо всём на свете, к тому же рассказывал он очень понятно, доходчиво и очень интересно, о чём бы у них не заходил разговор. Грег уже давно рассказал Майкрофту всю свою не очень длинную и не очень богатую событиями жизнь. Жизнь самого Майкрофта была куда длиннее и куда интереснее. Грег уже не один раз прослушал её всю, начиная с момента его сборки, когда Майкрофт осознал себя, до его привоза сюда и подключения к маяку, с которым этот робот был единым целым. А точнее, маяк был ещё и батареей, что бесперебойно снабжала Майкрофта энергией, необходимой ему для движения, дыхания, да и просто жизни. Лестрейд очень хорошо помнил слова, что снаружи, вне маяка, Майкрофт сможет существовать, двигаться и жить не более нескольких минут и проверять это не собирался. Вдруг, отключившись, он больше не очнётся? Или «перезагрузится», забыв Грега и всю их дружбу? Грегу незачем было выходить наружу. Всё необходимое было внутри. Он и не выходил. Не рисковал собой и не провоцировал опасные для обоих ситуации. Чётко следовал инструкциям, опять же по датчикам отслеживая, что в порядке не только сам маяк, но и Майкрофт. За его «здоровьем» Грег следил не менее тщательно, чем за своим собственным, ведь случись что, помощи им обоим ждать неоткуда. Майкрофт организовывал для Грега те формы досуга, которые мог, и которые были предусмотрены для хранителя маяка. Чтение, прослушивание музыки и бесконечные разговоры. А ещё они играли в шахматы, и Грег даже выигрывал иногда. Вот только связи с внешним миром у них обоих не было. Грег знал об этом, когда соглашался на эту работу. Не сильно напряжный способ за два-то года заработать на всю дальнейшую безбедную жизнь. Так ему объясняли, агитируя согласиться. Не такой уж большой срок, не столь уж невыполнимая задача. Эту игру — придумывать, как бы могло расшифровываться имя Майкрофта, — Грег начал давным-давно. Еще в их самые первые дни здесь, спросив для начала самого робота. Удивительно, но тот не знал. Или просто сказал, что не знает, чтобы не грузить Грега терминами и оставить за собой право на хоть какую-то загадку, чтобы не наскучить слишком уж быстро. Как-никак два года впереди… — Корабли, что ориентируется на наш маяк, для нас похожи на звёзды, — уже не в первый раз говорил Грегори, глядя в большое, в полстены, окно, за которым в бархатной темноте расстилалась бесконечность. Будто кто-то сыпанул туда алмазную пыль, самых разных оттенков от оранжевого до бирюзового. Они оба знали, что это только панель в толстенном боку здания, где на самом деле нет ничего даже близко похожего на окно, но делали вид, что оба верят в иллюзию. Это даже не было реальным видом звёзд с этой точки. Свет маяка перебивал для них двоих любое свечение, делая настоящее небо непроглядно-чёрным и пустым. Это пугало, потому и была создана эта иллюзия. При желании, Грег мог настроить привычный ему вид созвездий, как они выглядят с земли и тогда можно было представить себя дома. Дома. Чем ближе подходил срок Грега, тем чаще он об этом задумывался. Сейчас его дом здесь. Уже привычные ему комнаты маяка, как рабочие, так и жилые. И Майкрофт. Ни человек, ни робот не пытались скрыть взаимную симпатию, что возникла между ними в первый же день. Грег не спрашивал, было ли так же с другими, является ли это частью программы Майкрофта. Он просто жил, радуясь каждой минуте, что они проводили вместе, и ничуть от этого не уставал. Майкрофт давал ему своего общества чуточку меньше, чем хотелось бы Грегу, чтобы не пресытить его и не надоесть, и достаточно личного пространства и уединения, чтобы им друг от друга не устать. Они не боялись прикосновений. Хотя пространства вокруг было достаточно, чтобы их избежать, ни один из них не хотел этого. Вот и сейчас… — Устал? — участливо спросил Грег, подходя к Майкрофту со спины, не думая, что роботы не должны уставать в принципе. — Давай ты приляжешь, а я помассирую тебе голову. Майкрофт кивнул, и они разместились любимым обоими способом: на диванчике, как раз неподалёку от «окна», чтобы обоим было удобно смотреть туда. *** Два года. Прежде Грег пугался этого срока, следил за часами и календарём, не представляя, как покинет Майкрофта и понимая, что взять его с собой не получится. А Майкрофт… его внутренний метроном отчитывал секунды до времени, когда Грегори заберут, заставляя что-то внутри болеть от отчаяния. Что-то, чего у робота быть не могло. Как и боли. Как и отчаяния. Как и мыслей, что появлялись иногда. Чуть повредить, нет, чуть изменить сигналы параметров маяка, будто здесь нет живых людей. Это было бы эгоистично. И против всех законов роботехники. Майкрофт никогда бы не сделал такого. Не сделал. — Расскажи мне про небо, Грег. — Опять про небо? — Да. Про синее небо с белыми облаками над головой. Откуда не падают метеориты, а идёт тёплый дождь. *** Майкрофт никогда не стоял над настройками, к которым у него был доступ, не смотрел на мигающие огоньки клавиш, и… *** — Хорошо. А потом я расскажу тебе про море, Майкрофт. Иногда, оно ещё прекраснее, чем небо. *** Майкрофт никогда бы так не поступил с Грегори. Не обрёк его на смерть в одиночестве на этом маяке, ради собственного эгоизма, лишив возможности вновь увидеть небо, море. Никогда… Ведь он же не сделал этого, так? Он не нажимал тех клавиш. Это ему только показалось… *** — Расскажи мне ещё раз про небо, Грегори…