С миру по нитке

О том, что их уже трое, Джон Ватсон узнал в день, когда Шерлок Холмс спрыгнул с крыши. Когда очнулся в больнице, куда его доставили после потери сознания от вида разбитой головы его альфы и крови на асфальте. «Вы беременны». Джон закрыл глаза, мечтая никогда их больше не открывать. Никогда больше никого не видеть, ни о чём не думать. Уйти в эту спасительную темноту вслед за Шерлоком. Вслед за своей любовью. *** Встретились они банально. Сейчас в век прогресса, когда омеги больше не зависят материально от альф и вполне себе могут прокормить и себя, и ребёнка, постоянные пары стали редкостью. Лексикон обоих полов пополнили такие слова, как «абьюзер», «газлайтинг», а уж претензий друг к другу стало с целый Эверест. Никто больше не хотел «хранить очаг и проявлять терпение и мудрость», если не видел того же от партнёра и чувствовал себя несчастным в отношениях. Но вот один аспект оставался почти таким же, как и в древности. Инстинкты ведь так просто не поборешь. Течка у омег и гон у альф. И тут нашлось решение. В нужный день альфы и омеги шли в специальные центры, где… Вот там Джон и познакомился с Шерлоком. Пришёл, потому что не мог уже просто справляться своими силами. Три течки переждал дома, но на четвёртую уже на стенку лез, никакие игрушки не помогали. «Это просто физиология, — убеждал он себя. — Просто получу разрядку и никогда больше его рожу не увижу». «Рожу» можно было не увидеть и в процессе, если было такое желание. По правилам альфы надевали маски, полностью скрывавшие их лица, кроме носа, и выбирали омег по запаху. «Обмен и возврат» уже в процессе не допускался, чтобы не было обид и неразберихи потом, но омега имел право отклонить выбравшего его альфу в самом начале, если «химии не случилось», и остановить в процессе, вызвав охрану, если альфа вел себя неподобающе и нарушал предварительные договорённости. У Джона с Шерлоком химия случилась сразу же, едва Джон его увидел. Входить в комнату альфам полагалось полностью обнаженными, закрыв только лица, чтобы ожидающие там омеги сразу видели что и какого размера их ждёт. Омеги же могли ожидать в белье, это только помогало усилить их запахи. Альф вошло человек семь, но Джон увидел только Шерлока. Увидел, и не мог отвезти от него глаз. Смотрел и мечтал, чтобы этот альфа подошёл именно к нему. И Шерлок подошёл. — Привет, невероятно вкусный запах. Пойдёшь со мной? Джон тогда только кивнул, потому что говорить не мог, но другой омега ответил за него: «пойдёт». Потом, сделав пару глотков воды у кулера, Джон сумел изложить свои пожелания, которые Шерлок внимательно выслушал. И в точности исполнил. В самом лучшем виде. На второй день Джон попросил его снять маску и влюбился уже окончательно в его серо-зелёные глаза, которые в момент оргазма становились голубыми. На третий они поехали домой к Джону. На четвертый день, когда всё уже заканчивалось, и постельные утехи уже не так уж требовались, Шерлок явился снова, с тортиком. И Джон позволил ему остаться. И они вместе смотрели какой-то детективный сериал, обнимаясь на диване. На седьмой… На седьмой день Джон снова проснулся в одной постели с Шерлоком, сопящим ему в шею. — Шерлок… — Угу… — Пора вставать. — Мгм… — объятия, с закидыванием на Джона всех конечностей, что Джон обожал и сразу расслаблялся, и снова сопение. — Не хочу от тебя уходить. Ты такой… Джон. Он понял, что это определение. Ты — Джон, и этим всё сказано. И Джон позволил Шерлоку остаться, желая посмотреть, каким он будет в обычной жизни. И эта жизнь подарила им полтора года счастья… Пока всё не оборвалось этим прыжком. После которого пришлось жить. И пришёл Майкрофт. Вечно занятой старший брат Шерлока, о котором Джон прежде только слышал. Он просто сел рядом и ничего не говорил. Не говорил банальной ерунды вроде «ты должен жить ради ребёнка». Или ещё хуже: «ради Шерлока». Просто сидел рядом, и Джон знал — Майкрофт понимает. Джон любил Шерлока полтора года, Майкрофт любил брата все его двадцать восемь лет. Он понимает. Из больницы Джон переехал в дом Майкрофта, где о нём заботились так, как это только было возможно, а он умудрялся как-то жить. И даже выносить их с Шерлоком ребёнка. И родить. Джон мечтал умереть во время родов. Так и не самоубийство вроде будет, но и прекратится эта боль. Но выжил. Джон не хотел смотреть на этого ребёнка. Вдруг это будет альфа, похожий на Шерлока? Да и если даже омега, похожий на него самого… Он живёт, в то время, как Шерлок… Ребёнок оказался бетой. Редчайшей редкостью, как и его дядя Майкрофт. И пока лежал в пелёнках было непонятно, на кого он будет похож, но потом, позже… стало ясно, что он и внешне копия своего дяди. Джон видел детские фото братьев. И если маленького Шерлока, похожего на кудрявую булочку, хотелось достать из фотографии и затискать, то Майкрофт… Майкрофт просто тихо стоял за его стульчиком и со вселенской скорбью и мудростью смотрел на этот мир. Уже в семь лет у него были залысины, а нос столь изряден, что другие черты на его фоне терялись. Цвет крохотных глаз ещё нужно было рассмотреть, а реденькие рыжеватые волосы не добавляли красоты образу. Ему нечего было и мечтать найти себе пару. И даже в такой вот клуб пойти, чтобы хоть узнать, что такое секс с партнёром, Майкрофт не мог. Бетам хотеть секса вообще не полагалось. А если вдруг да — такие вопросы должны были решать сами. Когда через два года стало окончательно понятно, что маленький Майк похож на Майкрофта как сын, а не как племянник, старший Холмс осторожно завёл с Джоном разговор о пластической хирургии, что сейчас творит чудеса. А Джон только тут осознал, сколько прошло времени. И сколько Майкрофт проявил терпения и такта, помогая в такое непростое время. Обеспечивал всем необходимым, вообще не поднимая разговор о плате хоть за что-нибудь, постоянно находил время поговорить и выслушать, помочь и поддержать, не переходя ту грань, что отделяла дружбу от любви. Джон как проснулся. Впервые с момента ухода своего альфы осознал, что жизнь действительно продолжается. Как бы странно это ни было. — Нет, Майкрофт, — сказал Джон. — Нет. Если только он сам захочет, когда вырастет, а пока — нет. Он бета, и он похож на тебя. Это самое лучшее, что наш ребёнок мог сделать для нас. И ты очень много сделал для нас. Для меня. Для Майка, и для… — Джон не смог пока произнести это имя. — Но думаю, дальше я справлюсь сам. Пора… выходить из спячки. Пора мне вернуться к себе домой. — Разреши я тебя отвезу, — старший Холмс не стал спорить. — И Джон… я тебе тоже очень признателен. До этого всего у меня не водилось друзей. И я хотел бы, чтобы мы остались ими и дальше. Даже если… Даже когда… О, боже, Джон, я был уверен, что это единственный из возможных выходов. Я сто раз уже хотел сказать тебе… Но… Едем. Джон кивнул. И пошёл поскорее собирать вещи. Разумеется, он подумал, что Майкрофт боролся с желанием признаться в любви… Нет. Так — точно нет. Любовь — это только Шерлок. И если его больше нет… *** Но Шерлок был. Шерлок сумел обмануть судьбу, врагов, преодолеть тысячу преград, и теперь стоял у дома Джона, подбирая и отыскивая слова. И увидел подъехавшую машину брата. И… вышедшего брата. И Джона. И ребёнка, что был точной копией брата. Его сердце пронзила боль, сравнимая с болью, что сразила Джона в день прыжка. Шерлок закрыл глаза, и едва не умер на месте. Но отдышался. Взглянул снова. Смотрел, как они достают вещи из машины, как переговариваются, как держатся. Нет, это была только минутная глупая мысль. Брат никогда не поступил бы так с ним. Джон никогда не поступил бы так с ним. Это была кара ему за всю ту боль, что он обрушил на Джона. Пусть и ради его спасения. Джон почти не помнил, как жил эти два года без Шерлока. Шерлок не помнил, как шёл эти двести шагов до Джона. Джон увидел, как замер и замолчал Майкрофт. Обернулся туда, куда он смотрел. И очнулся уже в объятиях, поцелуях и слезах Шерлока. В его шёпоте: «Я всё тебе объясню, дай только мне шанс». Джон просто обнимал и прижимал к себе свою любовь. Гладил его по спине, по затылку. Плакал и не мог остановиться. — Я знал, что ты жив. Знал, и ждал, что ты должен вернуться. Потому что если бы ты умер, умер бы и я. Потом они как-то занесли вещи и даже часть их расставили. Майкрофт попрощался и ушёл. Отпустил водителя и решил пройтись пешком. Новые повороты в жизни это всегда непросто, но он верил, что эти двое справятся. И не с таким справились. — Гуляете, Майкрофт? Разрешите пройтись с вами? Грегори Лестрейд, тоже бета. Тоже одиночка. Почему-то в последнее время они начали часто встречаться, случайно или же не совсем. И вроде его не смущало, что Майкрофт совсем не симпатичный. — Почему нет. Погода на редкость солнечная. — Вижу, и у вас в душе, наконец, солнце, — Лестрейд подошёл поближе. — В чём дело, расскажете?