С миру по нитке

— Джон, привет. Ты сильно занят? — Что с Шерлоком? — Ых… — Грегори Лестрейд вздохнул. — Порядок. Не переживай. Жив. Относительно здоров. Но нужна твоя помощь. — Относительно? — Ну… эти два балбеса, Андерсон и Донован, заметили, что он пьёт только грейпфрутовый сок, и, пользуясь тем, что он горький, подмешали алкоголь. Вкололи сквозь упаковку шприцом. Наш гений выпил одним махом почти всю пачку, прежде чем заметил неладное… А поскольку на голодный желудок… ладно, на три дня голодный желудок, он сейчас просто никакой. Вздох. — Забери его, Джон, пожалуйста. Я тебе такси оплачу, и туда, и обратно. С ним никто справится не может, он всех шваброй гоняет. И это не фигуральное выражение, поверь мне. — Да, верю. Но я ещё обижен на него, что он на это дело умотал, спровадив меня в дом отдыха… одного. — Это я его просил. Едва не на коленях умолял. Знал, что у вас годовщина, но был уверен — управимся за пару часов. На меня злись, а не на него. У него твоё имя с губ не сходило. Возможно поэтому он… тупил. Если такое слово применимо к Холмсу. Что о тебе думал, а не на деле концентрировался. — Ладно. Не выгораживай его. Так и быть. Еду. Но прощение ему придётся заслужить! Как и тебе. *** — Просс-с-сти, парень! Но — нет! Холмс и правда был никакущий. Джон никогда не видел его в таком состоянии. Даже вполовину. Но Шерлок позволил подойти и даже забрать швабру. Лестрейд вздохнул с облегчением. Как и хозяин бара, куда их привело расследование. Донован и Андерсон даже не особо пытались скрыть смешки, наблюдая за бесплатным представлением. И даже угроза выговора с занесением в личное дело не ослабила их радости. — Что — нет? — спросил Джон, закидывая худющую руку Шерлока себе на плечо. — Ты ощ-щ-щ… щень милый. И в другой раз… бы-уть я сффо-оден, я бы… с тобой замутил. Но! Не могу! Я ж-ж-женат! И! Мой муж просто наилучший в мире! — Да неужели? — Джон как мог распределил вес худой, но довольно тяжёлой тушки Шерлока по своему телу, выстраивая мысленно путь до двери. — И чем же он так хорош? — Ну… — Шерлок задумался, и сделал пару шагов. — Во-первых, я просто в восторге, что он левша! От этого заявления на весь бар, все замолчали и уставились на них. — Кхм… — только и смог выдать Джон. И сделал ещё несколько шагов. — А что в этом такого… интересного? — Это потрясающе и сексуально! — выдал Холмс, не снижая громкости. И почему-то уже чётче произнося слова. — До него я никогда левшей не встречал. Это так интересно выглядит… он умеет той рукой писать, которой я не могу. Мне так нравится смотреть, как он пишет… И открывает банки… И клеит конверты… Он и правой всё умеет, но когда забывается и расслабляется — делает левой. И… когда он меня трогает левой, это так… добро… и по-семейному… — Гм… — Джон не знал как реагировать. Он не замечал этого прежде, но сейчас задумался. Да, Шерлок часто брал его за руку, когда они были наедине, гладил и ласкал пальцы, ладонь. Целовал. И чаще — именно левую. Джон поймал себя на мысли, что и сейчас у него ведущая левая, на неё пришлась большая нагрузка по удержанию Шерлока, а правая только обнимает того за таллию. — А ещё мне очень нравится его рост. Тут каланча-Андерсон даже фыркнул, да и Донован не стала сдерживать смех, хотя Лестрейд на обоих шикнул. — Да ну… — Джон считал шаги до двери. И продолжал этот разговор, только чтобы Шерлок продолжал переставлять ноги и не задумался, что его куда-то ведут. — Что ж хорошего, быть таким низким? — Он — чудесного роста! Джон ощутил вибрации тепла и восторга от сыщика. Интересно… но тот явно не врал, а выдавал чистейшую правду. — Идеального. На него так удобно смотреть. Удобно целовать в нос. Обнимать, кутая в своё пальто. — Ну да, нагибаться постоянно… — Джон уже поздравил себя с победой. Они были почти у дверей. — А ещё он просто идеально сложен… — Ватсон не сразу сообразил, что эту фразу Холмс шепнул ему на ухо, и наверняка покраснел, представив, что будут теперь болтать о них Донован с Андерсоном, да и все, кто слышали и наблюдали эту сцену. — Каждый его дюйм — идеален, — продолжал Шерлок, а Джон только тут заметил, что алкоголем и не пахнет. А только грейпфрутом. — Каждый дюйм его красивейшей фигуры. Такой ладный, такой крепкий, просто гриб-боровичок… Не будь Джон уже влюблён по уши, он затрепетал бы сейчас, так горячо и искренне это прозвучало. То, что заставляло комплексовать всю жизнь, приводило Шерлока в восторг. Ватсон не знал, как преодолеть остаток пути, у него пошла дрожь по всему телу, но, на счастье, они как раз оказались на улице, где холодный воздух немного остудил голову, и оставалось только дойти до машины. Шерлок вдруг сделал какое-то движение, и… Джон потерял опору под ногами! Но не успел испугаться, как сообразил, что его… подхватили на руки и несут. Да, несут к машине. — Шерл… Холмс! — Джон завертелся, пытаясь выбраться, но держали его крепко. И не выпустили, пока не донесли, и не усадили на сиденье. Потом сыщик ужом заполз внутрь и фактически обвился вокруг своего мужа. На Ватсона глянули совершенно трезвые глаза, и ровный спокойный голос произнёс: — И всё это чистая правда, Джон. После чего последовал поцелуй в нос. — Ну ты… ты и… ну… Бейкер-стрит! — велел Джон таксисту, и машина тронулась. — И зачем было устраивать всё это представление? — он пытался изобразить обиду, и довольно старательно дулся, но и радовался мягким объятиям и тёплому дыханию над ухом. — Сердишься, и имеешь полное право, — вздохнул Холмс. — Но я правда думал, что дело будет на три пластыря, не больше. И не хотел лишать тебя заслуженного отдыха. Но появились детали, и вылилось во все десять. Грег мне теперь вдвойне обязан, что может принести пользу в будущем. А представление — чтобы получить твоё прощение. — Тем не менее, я тебя ещё не простил! — выдохнул Джон, поудобнее устраиваясь в любимых руках и закрывая глаза. — И даже ванна с джакузи, где мне пришлось отмокать одному, не искупит твоей вины! — Знаю. Поэтому я продлил нам срок пребывания. Ещё на три дня. И я только твой. А ты — мой. Мой идеальный Джон. Руки Шерлока безошибочно нашли нужные места, массаж которых всегда действовал на Джона наилучшим образом. Включая левое плечо и всю левую руку. — Ладно… — проворчал Джон, уже наполовину расслабляясь и отдаваясь во власть этих прикосновений. Твёрдых, но чутких пальцев. — Я знал кого соглашаюсь назвать своим мужем. Так и быть… Если ты расскажешь, что ещё тебе нравится во мне. Когда мы будем одни в номере! — добавил он поспешно. — Водитель, можно изменить адрес?