С миру по нитке

Бабочка билась о стекло в самом верху окна. И при своём росте Майкрофт не смог бы достать до неё и выпустить, даже встав на стол, но не мог престать думать о ней. Не мог отвлечься от биения хрупких крылышек и сосредоточиться на разговоре. А сосредоточиться стоило. Джим Мориарти проследил за взглядом Майкрофта и хмыкнул. — Да. Обидно. Она в шаге от свободы, но она обречена. Майкрофт оценил и ту аллегорию, что подбросила ему жизнь, и тон Джима. Вроде сочувствующий, но сочувствие это лишь напускное. Показушное. В реальности Мориарти почти кайф ловит, как Майкрофт бьётся о стекло. И при всём своём влиянии выбраться не в силах. А выпускать его никто не собирается. Холмс вспомнил их прошлый разговор. Почти четыре года назад. Он тогда вот так же сидел напротив Джима, и так же на его территории. — Что ты хочешь? — спросил тогда Майкрофт, даже не пытаясь скрыть бесконечную усталость в голосе. Он не видел прока изображать что-то перед Джимом, уверенный, что этот человек видит всех насквозь. — Что хочу? — тон Мориарти был скучающим. И на миг Майкрофт увидел в нём второго себя. Всесильного и пресытившегося. Способного получить что угодно и от кого угодно. А если так… то ничего уже и не хочется. Смысл? — Что хочешь за то, что сохранишь жизнь моему брату? — объяснил Майкрофт, хотя они оба понимали, для чего встретились. — Хм… А если я скажу «жизнь другого брата», согласишься? Майкрофт хорошо помнил, как задумался тогда. Он понимал, что именно таким желание и будет. Думал, обдумывал. Свою значимость для мира, и значимость Шерлока. Значимость Шерлока для себя. — Соглашусь, — ответил Майкрофт твёрдо. — Только какая тебе в этом радость, мистер Джим? — Ну… радость найдётся, мистер Майкрофт. Только это будет нелегко. Для тебя. Специальная комната. Ошейник. Кожаные ремни. И, думаю, кляп. Не люблю когда мне портят веселье криками. Майкрофт хорошо помнил, как вцепился тогда в подлокотники кресла. — Это будет садо-мазо или ты просто медленно меня убьёшь? — Кто знает, — Мориарти хохотнул. — Я такой непредсказуемый. Ну так что? По рукам? Думай не думай, иного варианта нет. Или согласие, или рыдания в пустой квартире после похорон Шерлока. Майкрофт считал, что после его собственных похорон рыдать кто-то будет едва ли. — По рукам. Физически касаться его Джим тогда не стал. Только ещё шире улыбнулся. — Договорились. Разыграем спектакль, на пару-тройку лет мне придётся залечь на дно, ведь твоему братику придётся потрудиться, чтобы выловить «всю мою шайку» и успокоиться, что его дорогие люди в безопасности. А когда я вернусь — ты расплатишься. Каждый день, каждого месяца, каждого года Майкрофт ждал, и одновременно надеялся, что Джим не вернётся. Но он вернулся. Вскоре после Шерлока. Хотя и не так искромётно. О нём не писали все газеты. — Как и было в планах? — зачем-то уточнил Майкрофт. — Ты уже решил, что именно будет? Не можешь мне хотя бы сказать, к чему готовиться? — Неужели я слышу страх в твоём голосе? — Джим поднялся из глубокого кресла, того же серого цвета, что и его любимый костюм. Цвета атакующего паука. Майкрофт вздохнул. — Да, я в ужасе. Ты ждал другой реакции? Джим перестал улыбаться. И кривляться. И паясничать. Вот сразу. Будто в нём рубильник выключили. — Но прежде чем мы начнём, можно я попрошу тебя озадачить своих людей принести сюда стремянку? — попросил Майкрофт. — Вроде эта фрамуга там наверху открывается.