С миру по нитке

Мерный стук клавиш ноутбука. Он тихий, но всё равно мешает. Джон это понимает, но ему нужно дописать эту статью в медицинский журнал. — Шерлок, — говорит Джон тихо, и на минуту отрывает руку от клавиш, чтобы запустить её в ворох обожаемых кудряшек, — иди в постель. Я закончу и приду. Холмс только что-то мычит обижено и плотнее прижимается губами к бедру Ватсона. Тот в джинсах, но никого это не смущает. Сыщик почти спит, но гениальная голова оказывается на коленях блоггера, тонкие руки подтягиваю тело выше, сжимают талию Джона. И Джон улыбается. На самом деле он рад такой «прилипчивости» мужа. Рад ощущать его рядом каждую минуту, что возможно. Ради этого они и соорудили этот симбиоз дивана, где сыщик может вытянуться, и приставного столика, на котором стоит ноутбук, книги, необходимые блокноты для записей и разные другие мелочи, необходимые врачу. — Пиши, — слышит Джон. — Для меня это лучшая колыбельная. Улыбка и слёзы одновременно пытаются завладеть Ватсоном. Осознание, что его любят, ждут, не хотят расставаться даже на минуту, наполняет сердце счастьем практически до боли. Они вместе уже более пяти лет и три из них женаты, но ещё не пресытились друг другом. Шерлок, практически всю сознательную жизнь лишённый тактильного контакта, не может напитаться объятиями, поглаживаниями, поцелуями по всему телу, и обожает как можно сильнее прижимать к себе Джона. А тот и не против. Он сам готов затискать обожаемого красавца, чем занимается с завидной регулярностью. Но сейчас не время вспоминать, как вчера после душа Холмс усадил его, разомлевшего и расслабленного в это кресло, что прямо напротив дивана, прикрыл пледом поверх банного халата, принёс чашку горячего какао с крохотными зефирками, сам устроился на пуфике и занялся массажем ступней. Джон чуть возбудился, вернувшись мыслями в тот вечер. Как это приятно, такая вот ласка, полная заботы. Он чуть не облился обжигающим напитком, постанывая и подпрыгивая при особенно сильных движениях. Сыщик недавно признался в любви к ступням своего доктора. Маленьким и коротковатым, что было большой проблемой в армии при подборе обуви, но сейчас вызывало такой восторг у дорогого человека. Как Шерлок массировал и ласкал каждый палец, свод, пятку… Джону понадобилось колоссальное усилие, чтобы вернуться к статье и вспомнить, о чём она вообще, и не начать описывать, как потом он зацеловывал мужа, буквально утащив его на диван, как дракон своё сокровище. В тот день они узнали, что после массажа Ватсон вполне способен подхватить Холмса на руки, идти по квартире вслепую, целуясь находу, и делать это так, что Шерлок потом признает, что это был лучший секс в его жизни. Хотя кроме поцелуев между ними ещё ничего не было. Угу. А, Джон, рыча, решит доказать ему обратное. Фух, статья, наконец, дописана, отредактирована и даже отправлена. Джон закрывает ноутбук и решает, что делать дальше: будить уснувшего Шерлока или попытаться отнести его в спальню на руках. Оба варианта они проходили, но сейчас… сейчас Джон просто втискивается на диван между его спинкой и телом Шерлока. Места для двоих хватает едва-едва, да и то, если лечь на бок, но это не проблема. Одеяло сыщик предусмотрительно захватил с собой, и теперь Джону нужно только завернуть их обоих в уютный кокон, уткнуться носом сыщику в ключицу и счастливо засопеть, едва не разрываясь на части от любви. Засыпая, Джон знает, что проснётся утром в их просторной постели, доставленный туда со всей осторожностью и заботой, как следует потянется, отрываясь за теперешнюю тесноту, сходит в туалет, вернётся, чтобы ещё немного поваляться с Шерлоком, слушая его сонное дыхание, прежде чем разбудит поцелуями в нос. Джон любит это не меньше, чем массаж. Но это завтра. Сейчас он крепко-крепко обнимет мужа, и заснёт, рассудив, что этот диван — лучшее место на земле, раз они помещаются тут вдвоём. Наверняка Шерлок солидарен в этом.