С миру по нитке

— Давай, ложись. — Но, Джон… — Давай, мой хороший, — Джон поцеловал обижено насупившегося Шерлока и чуть толкнул его в плечи, вынуждая лечь. Потом укрыл одеялом, разгладил складки, будто лаская, потом переместился к ногам сыщика, уложил их себе на колени. Одну ступню прикрыл одеялом, а вторую ласково погладил и вытащил тюбик с кремом. — Джон… — Массаж ног согреет и расслабит тебя. И тёплые носочки потом. — Меня согреет и расслабит только твоё присутствие рядом. — Знаю, родной, — умелые пальцы Джона гладили и разминали. — Мне и так сняли все ночные дежурства на первые месяцы после свадьбы, но так не может продолжаться вечно. — Ох… Ватсон улыбался, гладя и лаская точёную ступню и чуть щекоча самое чувствительное место. — Джо-о-он! Доктор наклонился и поцеловал выступающую косточку на щиколотке. — Люблю тебя. Но такова уж судьба мужа врача. — Знаю, — Шерлок закрыл глаза. — Просто, Джон… Я так счастлив с тобой. Но когда ты уходишь, я боюсь, что ты не вернёшься. Наши расследования показали мне, как хрупка человеческая жизнь и как непредсказуема судьба. — Только расследования? — До встречи с тобой я не о чём таком не думал, жил ежеминутными мыслями. Ватсон натянул на ногу Холмса носок, укрыл и вытащил из-под одеяла вторую ступню. — Достань мобильник и включи на запись. Шерлок подчинился, не спрашивая. — Спи, детектив мой, усни! — запел Джон, довольно приятным голосом. — В доме погасли огни. Я тебя сильно люблю, — наклон и ещё один поцелуй в ждущие губы. — Больше всех в этом мире. — Не в рифму, — выдохнул Шерлок и обнял мужа, удерживая его на себе. — И требует уточнения. Ты любишь меня больше, чем всех остальных, или никто не любит меня сильнее, чем ты? — Насчёт первого можешь быть уверен, — тихо сказал Джон. — А теперь пусти, я должен закончить массаж. Массаж он действительно закончил, как и песню. Еще раз расцеловал своё сокровище и ушёл на дежурство. Увы, Джон принадлежал не только Шерлоку. Впоследствии великий детектив не раз и даже не сто переслушивал эту их запись, когда они с мужем разлучались, и даже записал несколько подобных обращений к нему. Иногда Шерлок со страхом думал о том времени, когда один из них будет слушать эти полные любви и заботы слова, зная, что говорящий их замолчал навсегда. Никогда прежде смерть не пугала сыщика, она лишь подбрасывала ему работу. Теперь же… — С возвращением, Джон, — тёплый и взлохмаченный Шерлок, обнял своего доктора и чуть не повис на нём, едва тот успел снять куртку. Джон ничего не ответил, просто уткнулся в шею мужу. — Ты сумел поспать? Вздох. — Шерлок, ты должен научиться спать без меня. — Угум. Ты ведь сейчас в постель? — Да, только сначала в душ. — Хорошо. — И ты не скажешь «я с тобой»? — Я должен научиться не липнуть к тебе всё время. — Липни. Липни, мой любимый, пока чувства сильны и бурлят в тебе. Зачем их сдерживать? Напитайся ими, наполнись моей любовью. — А ты — моей. Они так и стояли в прихожей, обнимаясь, не желая отпускать друг друга. — Идём в душ, — сказал, наконец, Джон. — Идём со мной. — А потом — спать? — Если тебе не нужно на дело. — После твоих дежурств, моё главное дело — ты. Джон рассмеялся и повлёк Шерлока за собой, тихо напевая ему на ухо: — Я тебя сильно люблю. — Больше всех в этом мире, — едва слышно подхватил детектив, — в обоих смыслах.