С миру по нитке

— Ш… Шерлок… что с тобой? — Джон, не глядя, нашарил банкетку и сел. Чудо вообще, что он до неё продержался. И его можно было понять. Насупившийся Холмс смотрел на друга исподлобья. Хотя узнать, что это именно тот самый любовник, которого Ватсон поцеловал утром перед уходом на работу, было проблематично. Кто бы знал, что отсутствие привычных кудряшек так его изменит: великий детектив стал лысым, как коленка. Сразу выскочили уши, которых Джон прежде и не видел толком, да и общий вид стал каким-то… Нелепым и смешным. Но Ватсон не засмеялся. Даже мысленно. — Шерлок! — Джон потянулся к соседу и, почти не контролируя себя, вцепился в его предплечья, — ты заболел?!! Скажи мне, не молчи!!! Холмс помотал головой. Вздохнул. Вид его стал бесконечно виноватый. — Нет. Это последствия эксперимента. — Ох… — Синтезировал одно вещество, колба взорвалась. — Шерлок… — Одежда пришла в негодность и… волосы. Пришлось сбрить. — Ох… — Прости, Джон. Я идиот. Ты так любил мои волосы… Теперь ты… не захочешь… — Дурачок ты мой любимый, — от облегчения тело Ватсона чуть не растеклось, как медуза на камнях. Он еле нашёл в себе силы встать, да и то, с поддержкой детектива. Облокотился об него и уткнулся носом в любимое место на шее. — Да, я обожал твои кудряшки. Но не только же за них я тебя люблю. — Я думал, тебя разочарует моя некомпетентность, в то время, как я считаю себя гением в химии. — Ты гений, — Джон закрыл глаза и чуть покачал головой, улыбаясь от облегчения и счастья, — и в химии, и во многом другом. Главное — не покалечься. А волосы — отрастут! А если и нет — я не буду любить тебя меньше. Шерлок обнял своего Джона, прижимая его к себе, ровно так горячо и сильно, как Джон любит. Некоторое время они просто стояли молча. — Твои нижние кудряшки уцелели, я надеюсь? — игриво и жарко прошептал доктор, поглаживая детектива по нужному месту. — Сам бреешь, а мне запрещаешь, — уже на явных нотах возбуждения выдохнул Шерлок. — Не запрещаю, — возразил Джон, — прошу. Люблю так очень. — Знаю. Если ты продолжишь так гладить, я утащу тебя в постель даже без ужина. — Не имею ничего против, — мурлыкнул Ватсон, — поесть можно и позже. Есть они действительно сели много позже. Проголодавшийся доктор уминал еду с завидным аппетитом, Шерлок только с улыбкой смотрел на него, помешивая ложечкой чай. Когда первый голод был утолён, Джон поинтересовался: — А что ты синтезировал, можно узнать? Холмс пошарил в кармане и положил на стол кольцо. С каким-то невероятным покрытием. Похожим на крупинки соли, если бы существовала соль золотистая, алмазная и розовая. Ватсон едва не забыл как дышать. — Это… это просто волшебно, Шерлок! Оно… — Для тебя. Ты… ведь выйдешь за меня, Джон? — Шерлок… — доктор накрыл ладонь детектива своей, — конечно. Я бы согласился, подари ты мне и что попроще. — Знаю. Но я очень хотел… выразить то, насколько ты мне дорог. Позволь я надену тебе... Когда кольцо уже вовсю мерцало на руке доктора, Шерлок заговорил снова: — Это не только стильное украшение, но и мощное оружие. Сам ты не поранишься, а у твоего противника кровь будет течь ручьём. Я тебя научу. — Двойственное, как и ты, мой безалаберный гений. — Как и ты. Джон поднялся из-за стола, обошёл его и обнял своего Шерлока. — Как и всё в этом мире, хороший мой. Как и всё.