С миру по нитке

Джим ввалился в комнату, швырнул под ноги пыльный баул, и сам рухнул рядом. Сил не было больше ни на что. Ни доползти до душа, ни отыскать один из запрятанных телефонов. За его двухмесячное отсутствие они, конечно, разрядились, а городской он сюда так и не провел. Его собственный мобильник погиб смертью храбрых в одной из драк еще неделю назад, так что у его подельников были все основания считать своего босса залегшим на дно. И не желающим, чтобы его беспокоили. А побеспокоиться стоило. Эта идиотская «командировка» была ему совсем не по рангу, он ввязался в нее на глупом адреналине, чтобы сбежать, скрыться, проветрить мозги и доказать всем, а прежде всего самому себе, что этот чокнутый детектив… При мысли о Шерлоке Джим испытывал всегда одно из двух чувств: либо дикое желание, либо дикое раздражение, что тот это желание вызывает. Причем чем угодно: голосом, любым жестом, взглядом. Однажды Мориарти чуть не кончил даже не прикасаясь к себе, только вдыхая запах Холмса от забытого им шарфа. Ага, забытого, как же. В последний вечер Шерлок выбесил его просто неимоверно! Заявил, что они, оказывается, встречаются! У них типа отношения. Пришлось объяснить самонадеянному выскочке, что если они и встречаются, то только ради секса. Вот такая сейчас у Мориарти блажь — он хочет Холмса. Получит от него что нужно, устанет, пошлет куда подальше, и все закончится. Как уже было. И не раз будет. Детектив тогда ничего не возразил. Просто поднялся, чуть коснулся Джимова предплечья, и ушел. А Мориарти потом полчаса в душе пар сгонял. От одного касания. И чуть не двинул за ним, чтобы вернуть, убедить, объяснить… Что? Джим Мориарти никого не любит, никем не дорожит. Даже собой не особо. Он живет на моменте, на драйве, на собственном безумии, если хотите. Отношения туда не вписываются. Тем более, с Шерлоком. Вечным соперником. — Мы не встречаемся! — Джим швырнул эти слова, чтобы ударить до боли. Как цепью по лицу. Чтобы понял и осознал. Принял правила игры. Мориарти нужно лишь его тело. Временно. До его души, чувств, желаний, ему дела нет. Он сам не понимает, насколько это нелепо, если только допустить мысль об отношениях в их положении? Кто Шерлок и кто Джим. Где они стоят и чем занимаются. Сейчас Мориарти занимался тем, что лежал на спине и думал о том, что вот так подохнуть никак не входило в его планы. Он весь горел, во рту как будто ожог солью посыпали. Нужно было не выпендриваться, не играть в крутизну, а сразу выйти на связь с кем-нибудь из подельников… Но, во-первых, сейчас он не может вернуться в прошлое, а должен действовать из этой точки, а во-вторых, нельзя чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии. Ну, о втором можно было не беспокоиться, а вот для первого нужно было для начала попытаться добраться до ванной и сделать хоть один глоток воды. После энной попытки Джим понял, что это задание провалил. Единственное, что он сумел сделать: расстегнуть куртку. Дышать стало легче, но на этом его достижения закончились. Чудно. В эту квартиру, одну из сотен, разбросанных по всему городу, может, еще год никто не придет. Она находится на окраине, в доме, который среди похожих собратьев так сразу и не отыщешь, даже зная адрес. Потому он и выбрал ее чтобы «трахать детектива». Ему нравилось думать, что так он унижает его, сбрасывает с пьедестала, опускает до уровня… до какого, интересно, уровня? Шерлок бывает «снизу» не чаще, чем сам Джим. Он даже детективу не признавался, что «снизу» ему понравилось быть гораздо больше, чем «сверху». Хотя, тот наверняка уже все просек. Мысли о Шерлоке определенно придали Мориарти сил. Если он хочет еще раз ощутить руки детектива на своих запястьях, услышать его голос, шепчущий, как ему хорошо с Джимом, нужно доползти до чертовой ванной! Гений преступного мира сделал над собой просто неимоверное усилие и… осознал, что это конец. Голову повело, потолок закружился и он понял, что теряет сознание. А возможно проваливается в пучину бреда, так как в довершение всех бед услышал шаги. Даже не услышал, а ощутил всем телом по вибрации пола. И моментально их узнал. И гаснущим взором успел зацепить распахнувшуюся дверь и неясный размытый силуэт в проёме. Очнулся Джим не скоро. Тут даже дедукцию применять не нужно. Если вырубаешься на полу, прямо в одежде, пыльный как свитер, забытый за шкафом на пару лет, и пылающий как пустыня Сахара в полдень, а просыпаешься в чистой постели, на прохладном белье и в довольно ясном сознании, это уже наводит на мысли. Когда, ощупав себя, понимаешь, что тебя раздели, помыли, то подозрения только укрепляются. А уж в довершение всего замечаешь на тумбочке кувшин с некой жидкостью… точнее с ее остатками, и стакан… И миску с водой, и тряпочкой на краю. Можно предположить, что кто-то очень хорошо о тебе позаботился. Возможно даже всю ночь обтирал, сбивая температуру и поил чем-то витаминизированным. Которое еще и сварил перед этим. Джим думать не хотел, как и почему это все делалось. И надеялся, что ошибся в опознании шагов. И боялся этого больше всего на свете. Он ждал, пока его спаситель проявится. И чувствовал, что ждать больше не в силах. — Эй! — крикнул Джим. — Есть там кто? — Сейчас подойду. Голос… Впервые этот голос вызвал не сексуальную истому и желание побыстрее завалить его обладателя на любую горизонтальную поверхность, а что-то иное. Нежность? Радость? Что там еще бывает у обычных людей? Дожили. Джим закрыл глаза. А когда открыл, Шерлок уже сидел рядом. На месте опустевшего кувшина красовался новый, наполненный. И детектив наливал жидкость в стакан. — Давай. Это от жара и простуды. Отвар шиповника, мед, лимон и еще пара ингредиентов. Мориарти смотрел на его лицо. Пытался понять, осознать что сейчас ощущает. И не мог. Эти эмоции были ему не знакомы. — Почему ты здесь оказался? Только не смей говорить, что почувствовал мое возвращение сердцем. — Нет. Не волнуйся. Я запомнил, что ты сказал, — Шерлок поднес стакан ему ко рту. — Я просто заходил каждый день после твоего отъезда. Час от часу не легче. Он заходил каждый день. Два грёбаных месяца. Джим покрутил головой: — Пить я больше не могу. Из меня сейчас польется. — До туалета дойдешь или…? — Какое еще «или»?! — Джим… твой член я видел сто раз, и как мальчики писают, вполне представляю. Если тебе еще тяжело вставать — не геройствуй. У тебя температура под сорок была. — Хм. И почему ты сам решил лечить? — Потому что больницу ты бы не одобрил. И у меня есть свой врач на подхвате. Он консультировал. Сказал — не критично. — Блин… — Джим бился на кровати, но тело пока было как тряпочное. — Или придется тебе меня нести… или давай свое «или». Избавившись от излишков жидкости, Мориарти вздохнул с облегчением. Пока Шерлок разбирался с влагой исходящей, Джим наслаждался входящей. Оказалось довольно вкусно. — Если ждешь благодарности, ее не будет. Я тебя ни о чем не просил, это было твое решение, — заявил Джим, когда детектив вернулся. Шерлок промолчал. — И мы все равно не встречаемся. Между нами только секс, верно? Ты же просто не хотел потерять горячего партнера, так? — Я не хотел потерять тебя. А ты думай что хочешь. — Дай телефон, — попросил Мориарти. Через пятнадцать минут примчались все, кому было положено примчаться. Джим был переправлен в собственную квартиру и обеспечен лучшим уходом, какой только можно получить за страх и за деньги. Криминальный гений пытался чем-то занять свой мозг, но все никак не мог прогнать картину стоящего в дверном проеме Шерлока, когда его, Джима, как отца-императора, осторожно уносили по лестнице прямо на кресле. Детектив ни слова не сказал на прощанье. Впрочем, Мориарти тоже этим не озаботился. Истомившись вконец, и обнаружив, что на часах всего одиннадцать утра, он набрал Холмсу. Тот ответил после первого же гудка. — Да? — Шерлок. Не знаю, как назвать то, что между нами. Но это явно не «встречаемся». Я тоже не хочу потерять тебя. И нажал на отбой, чтобы не брякнуть еще что-нибудь. Вроде «я тоже тебя люблю». Ведь то, что детектив говорил, то что делал… это так нужно понимать, да?