Картина

Лучи летнего солнца пробивались сквозь занавески, временами приподнимающиеся от легкого ветра, точно касаясь кожи лежащего мужчины, и будто аккуратно целуя. Тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, что, кстати, было совсем непривычно для меня; глаза были прикрыты. Мёрдок грациозно держал бокал красного вина в руках, иногда делая небольшие глотки. Я стоял напротив, немного скрываясь за мольбертом, и неумолимо старался передать очертания его тела. Никкалс терпеливо лежал, периодически глядел на меня своим лукавым взглядом и расплывался в кошачьей улыбке. В воздухе стояло молчание, и оно не причиняло никаких неудобств. Так было гораздо комфортнее, чем если бы мы обменивались словами. Наш диалог рано или поздно все равно бы оборвался, или из-за вспыльчивости собеседника мог бы стать оживлённым спором или дракой. Изредка я ловил себя на желании сказать что-либо, но каждый раз не мог подобрать природный эпитет к гладкости его кожи или красоте глаз, поэтому сдерживал себя, сохраняя тишину и думая, что слова здесь стали бы лишними. И только уличный скрипач не давал полностью окунаться в молчание, но и его попытки прервать его были тщетны. Я вновь макнул кисть в стакан с водой, а затем и в краску, провел по холсту, вырисовывая ключицу. Я увидел краткий вздох Мёрдока, и его приподнявшуюся грудь. Это, бесспорно, можно было бы назвать восьмым чудом света. Моя рука содрогнулась в желании коснуться этой груди, но, опять же, я сдержал себя. Ведь я всего лишь художник и фронтмен его группы. Пролетела пара-тройка часов прежде, чем Никкалс встал. Он потянулся, совсем как кот, накинул шелковый халат и подлил вина себе в прозрачный бокал. Следом, почти беззвучными шагами, он подошёл сзади и посмотрел за мое плечо. Мёрдок довольно кивнул и устремил свой взор прямо в мои глаза, желание в которых скрыть мне не удалось. Его рука коснулась моих волос, аккуратно провела по ним, а после невесомым движением пала на мою щеку. Он наклонился так близко, что я смог почувствовать его тёплое дыхание, касающееся моей нежной кожи. Мёрдок подарил мне короткий, но не лишенный страсти и одновременно нежности, поцелуй. – Вы можете продолжить, – бархатный голос наконец прервал молчание. После этих слов, он вернулся на своё место, а я продолжил писать картину, раз за разом прокручивая в голове случившееся.