Not Ugly

      — Нашёл нас, а, лейтенант? Сегодня тут настоящее столпотворение, — сказал Соуп, кивая, когда Гоуст сел рядом с подносом.       — Они так же внимательны к окружающему пространству, как стадо коров, — проворчал тот, стряхивая воду с запястья – его толкнули, и она пролилась. Соуп был прав – на базе внезапно появилось множество новобранцев. Один из основных тренировочных центров закрыли на реконструкцию из-за асбеста ("как будто кого-то из нас пушечного мяса это волнует, никто не доживёт до рака, все мы – ходячие гробы", – фыркнул тогда Соуп, услышав новость), и часть курсантов перевели к ним.       — В моей группе сегодня одни самодовольные придурки подобрались, — проворчал Соуп.       — Тогда надень маску. Со мной они обычно дрожат от страха. Правда, это затрудняет обучение, — признался Гоуст, приподнимая край маски, чтобы поесть.       — У него она есть, — пробормотал Газ с набитым ртом, и тут же чуть не подавился, когда Соуп ткнул его локтем в бок. Гоуст только приподнял бровь – жест был скрыт маской, но Соуп каким-то образом всегда его замечал.       — Не знаю, некоторые из моих оказались слишком дерзкими себе на беду.       Гоуст мгновенно насторожился, отложив вилку и глядя Соупу прямо в глаза:       — Что случилось? Ты в порядке?       — Да, ничего личного, просто... мерзкая компания. Ни манер, ни страха, ни капли уважения, — Соуп пожал плечами.       — Надеюсь, они попадут ко мне следующими. Газ, что ты имел в виду насчёт маски Соупа?       — Ничего.       Гоуст перевёл взгляд на шотландца:       — Соуп?       — Забудь, — буркнул Соуп.       — Джонни.       Соуп закатил глаза, размахивая вилкой с наколотой на неё картошкой: — Ты же никогда не просил вернуть маски после всей этой истории с командой "Призрак".       Гоуст вернулся к еде:       — Да. Не просил. Не хотел получить обратно чьи-то потные тряпки, спасибо, — Это не было чем-то важным. Почему Газ делал из этого тайну, а Соуп делал вид, что об этом не стоит упоминать? Кто знает, что творится в их головах. Драмы. Какие-то социальные нюансы, в которых Гоуст не хотел разбираться.       — Ну, он...       — Так вы и есть тот самый "Призрак"? — их прервал чей-то голос.       Все подняли головы. Перед ними стоял молодой, свежелицый солдат с мощными плечами регбиста и русыми волосами. За его спиной маячило ещё несколько человек, ухмыляющихся – наполовину нервно, наполовину... почти с издёвкой. Взгляд Гоуста скользнул мимо них к столу новобранцев, который был наполовину пуст; оттуда за происходящим с любопытством наблюдали остальные.       — Так меня называют, да. За этим столом мест нет, — ответил Гоуст, возвращаясь к своему ужину и демонстративно спокойно отпивая воду.       — Что, даже маску не снимете, чтобы поесть?       Гоуст медленно поднял на него взгляд, лишь чуть приподняв голову.       — Могли бы прорезать в ней дырку или купить одну из тех кожаных, которые носят всякие извращенцы, если вам это нравится. Или, может, вы просто урод под ней. Маска с черепом, серьёзно? Явно компенси...       Гоуст только начал осознавать, какого чёрта происходит, когда всё стало ещё более непостижимым – потому что перед ним внезапно образовалось пустое пространство и много движения.       Его военная подготовка включилась автоматически – он сделал глубокий вдох, насыщая мышцы кислородом и готовясь к бою. Картина прояснилась.       Новобранец его не боялся. Он издевался над ним. Бросал вызов. И прежде чем Гоуст успел отмахнуться или напомнить о субординации, узнать его имя и отправить на гауптвахту, тот замолчал.       Потому что Соуп встал.       И прихватил с собой стол...       Стол полетел влево от Гоуста, подальше от новобранца, а самый яростный шотландец, которого когда-либо видела столовая, кулаком вперёд бросился вправо. Летящий кулак встретился с челюстью парня ещё до того, как стол и его содержимое успели достичь пола – звук удара костяшек о кость прозвучал как выстрел перед тем, как посуда разлетелась вдребезги.       — ...и если ещё какие ублюдки хотят померяться хуями, становитесь в ёбаную очередь! — орал Соуп в совершенно невменяемой ярости, а русоволосый новобранец только начал подниматься на колени с огнём в глазах, когда Соуп сделал резкий шаг вперёд и со всей силой этого движения и бёдер врезал ему коленом в лицо – тот отлетел назад, его позвоночник выгнулся изящной дугой.       Один из других новобранцев шагнул вперёд и замахнулся на Джонни, но тот пригнулся, и над его головой пронеслась длинная рука Газа, встречаясь с этим новобранцем. И вот уже вокруг Гоуста развернулась полномасштабная драка, пока он сидел с широко раскрытыми глазами, совершенно забыв про ужин, всё ещё держа в руке стакан с водой.       Он поставил стакан на пол и поднялся, погружаясь в хаос драки. Соуп вцепился кому-то в волосы одной рукой, второй вбивая локоть в чей-то нос, продолжая орать. Газ пытался удержать ещё одного на полу, пока кто-то тянул его за ноги. Гоуст ударил локтем по голове противника Соупа, аккуратно уложив того, а затем схватил и новобранца, и Газа за воротники, как нашкодивших котят, пока Соуп продолжал тыкать пальцем в сторону полупустого стола, выкрикивая что-то явно непечатное на гэльском.       Раздался выстрел, и все замерли.       Прайс стоял в начале зала с поднятой рукой – очевидно, только что выстрелив в потолок. Немного штукатурки осыпалось ему на плечи.       Гоуст подумал, проверяли ли эту базу на асбест тоже.       — Гоуст, Соуп, Газ, за мной. Всем остальным разойтись по казармам немедленно. Оставьте тарелки. Тот, кто виноват, будет сегодня на уборке. Раз уж ведёте себя как дети, отправитесь спать пораньше без ужина.       Все уставились на него.       — ЖИВО!       Толпа пришла в движение. Гоуст ждал, пока зал опустеет, Газ и Соуп тоже остались на месте. Гоуст так пристально смотрел на Соупа, что был уверен – сержант должен физически чувствовать его взгляд, но тот не оборачивался. Когда помещение опустело, они молча направились к выходу.       — Соуп, — тихо начал Гоуст, но тот только ускорил шаг и покачал головой, не глядя на него.       — Соуп.       — Не сейчас, нам и так задницы надерут, — огрызнулся он.       — Джонни. Пожалуйста.       Наконец он остановился, сжав кулаки, плечи напряжены до предела. Газ нервно переводил взгляд между ними.       — Прайс будет в ярости, если мы опоздаем...       — Иди вперёд, Газ, — сказал Гоуст.       — Но...       — Сержант Гаррик. Идите.       Газ ещё раз взглянул на Соупа и удалился, оставив их одних в коридоре. Гоуст смотрел на Соупа. Соуп смотрел в пол.       На его костяшках была кровь – на обеих руках, он слегка прихрамывал, губа рассечена, а на плече что-то похожее на сметану. Гоуст не мог понять, чья кровь на костяшках – его собственная или новобранцев. Или это соус. Были ли сегодня в меню томатные блюда? Он не мог вспомнить.       — Что это было там? — спросил Гоуст.       — Заставишь меня повторить дважды, лейтенант? Была драка, — его поза оставалась напряжённой, он говорил официальным тоном, обращаясь к полу.       — Почему была драка?       — Потому что я опрокинул стол и ударил первым, и всё пошло оттуда, сэр.       — Да, но почему? Джонни, посмотри на меня.       Его сержант наконец поднял взгляд, и в его глазах не было ни страха, ни сожаления, ни даже боевой ярости. Они горели совсем другим гневом. Он часто заморгал, и Гоуст тоже моргнул. Глаза Соупа блестели, готовые вот-вот пролить слёзы.       Что-то в его собственной груди ощущалось так же.       — Этот ублюдок не имел права подходить и говорить такое дерьмо, — в голосе Соупа слышалась дрожь.       — Это не твоё дело. Он обращался ко мне, неуважительно относился ко мне, и я мог бы сам с этим разобраться.       Но Соуп уже качал головой, и горячие слёзы наконец пролились:       — Нет. Нет. Это не просто неуважение, не только оно. Это был вызов, и он был жестоким, он нихрена не знает, не знает тебя...       — Джонни, по-английски, пожалуйста...       — Ты не урод! — выкрикнул Соуп.       В коридоре повисла звенящая тишина после его слов, и он дышал так, словно только что пробежал марафон, вызывающе глядя на Гоуста.       — Ты не урод, — повторил он тише.       — Ты однажды сказал примерно то же самое, — заметил Гоуст с усмешкой. Но Соуп совсем не выглядел готовым шутить, только ещё больше разозлился.       — Я был неправ, и... и мы уже... у нас были отношения, лейтенант, думаю, ты знаешь, что я не это имел в виду...       — Всё в порядке, Джонни.       — Нет, не в порядке! — он снова сорвался на крик, вскидывая руки. — Люди не могут просто говорить такое дерьмо, будто ты какой-то робот, или мертвец, или... или настоящий призрак, у тебя есть *чувства* и душа, и настоящее лицо, и оно не уродливое!       Гоуст снова замолчал, на этот раз потому, что не знал, что сказать. К счастью, ему и не пришлось – Соуп только набирал воздух для продолжения.       — Ты не урод, Гоуст, ты потрясающий, и... прости, если это покажется неуважительным, я не хочу этого, но ты красивый, Гоуст. Даже прекрасный. Я знаю, я видел тебя только раз, но я это серьёзно. И я знал, что ты позволишь этому пацану просто растоптать себя, потому что ты иногда и правда ведёшь себя как призрак...       — Я не настоящий призрак.       — Я знаю, балда, я не совсем тупой.       — У меня есть чувства, да. Я тихий, и интроверт, и... и профессионал, я не бездушный, — Гоуст говорил тихо, но твёрдо. — На самом деле, у меня слишком много чувств, особенно когда ты называешь меня такими словами, как "прекрасный". Господи, Джонни, что мне делать с этим? Ты затеваешь огромную драку с новобранцами ради меня, разбиваешь кулаки и лицо из-за какого-то сопляка, а потом что, называешь меня прекрасным? Как мне теперь быть?       — Наверное, стоит перевести меня в другое подразделение.       И когда Гоуст думал, что ничто уже не сможет его удивить.       — Что?! Какого хрена я должен это сделать? — воскликнул он.       — Потому что сейчас я веду себя непрофессионально, прости, есть... есть субординация, и это было неуместно.       — Ты назвал меня прекрасным, — фыркнул Гоуст, — мужчины могут называть мужчин прекрасными, у меня нет с этим проблем. Не то чтобы ты признался мне в любви или что-то такое.       Он закатил глаза, а потом посмотрел на Джонни, который вдруг страшно побледнел и замолчал.       — Джонни.       — Эм... слушай, ты же знаешь, я не из тех, кто держит язык за зубами, так что... если я когда-нибудь скажу это, просто... притворись, что это шутка, ладно?       — ...это была бы шутка, верно?       — ...       Гоуст прижал его к стене, и Соуп вскрикнул, его руки автоматически ухватились за руки Гоуста. Оба прекрасно понимали, что Соуп в любой момент может переломать их, и что он специально выбрал хват, чтобы быть готовым к такому развитию событий.       — Са… — начал Соуп.       Гоуст поцеловал его.       Это было глупо, коротко и вроде как шутка. У Гоуста на лице всё ещё была маска, у Джонни разбита губа, но это однозначно был поцелуй.       Когда Гоуст отстранился, Джонни смотрел на него широко распахнутыми, блестящими глазами. Губы всё ещё были чуть приоткрыты.       — Это была шутка?       — Нет, — тихо сказал Джонни. Его взгляд опустился туда, где под маской скрывался рот Саймона. — Даже если ты так и останешься в этой маске навсегда…       Саймон рывком приподнял маску и снова его поцеловал. На этот раз поцелуй был гораздо лучше, и Джонни буквально растаял в его руках.       — Мне, что, теперь за вами ещё и в кафетерии следить, пока вы убираетесь? Да чтоб вас, — донёсся голос Прайса. Гоуст почувствовал, как Джонни резко вдохнул, но отстраняться не стал. Вместо этого он чуть прикусил его нижнюю губу, вытянув из шотландца едва слышный звук.       — Эй! Хватит! — раздался громкий хлопок, и Соуп дёрнулся, вырвав из-под Гоуста пару сантиметров пространства. Он тяжело дышал. Гоуст недовольно пробурчал что-то и повернулся к Прайсу, который хлопнул в ладоши, будто пытаясь спугнуть котов.       За его спиной Газ широко улыбался.       — Думаете, это мы виноваты? — спросил он Прайса. — Джонни первым ударил, но он всего лишь защищал мою честь.       — Твою честь? Что ты несёшь, Гоуст? — спросил Прайс, скрестив руки на груди и явно забавляясь ситуацией.       — Новички решили поднять свою планку, капитан. Называли меня всякими обидными прозвищами — "суб", "шлюшка" и всё в этом духе.       — Это не повод применять насилие.       — Я вообще не нанёс ни одного удара, — спокойно сказал Гоуст и посмотрел на Соупа.       — Хочешь, я оставлю дверь открытой, любовь моя? Соуп уставился на него, потрясённый.       — Он с Газом пусть уберут кухню, а мы оставим остатки еды новичкам на утро, когда всё затвердеет и станет, как цемент. Кто их тренирует?       — Я… Но, капитан, мы просто…       — Я знаю, сынок. Но я не могу допустить, чтобы люди думали, что им всё сойдёт с рук только потому, что кто-то обозвал их любовника шлюшкой. Да и ладно, даже если вы быстро справитесь с кухней, у вас всё равно будет долгий вечер. Утром можете поспать подольше, — сказал Прайс, всё ещё ухмыляясь и оглядывая их с ног до головы. Гоуст всё ещё прижимал Джонни к стене. — Газ?       Другой сержант шагнул вперёд с несколько виноватой улыбкой и вложил купюру в руку Прайса.       — Вы ставили на нас? — воскликнул Соуп.       — На то, что вы сойдётесь? Ты же сказал, что любишь меня, — фыркнул Гоуст. — Никакого "схождения", если ты это так называешь.       — Чёрт побери, Гоуст. Гоуст слегка толкнул его, напоминая, где они находятся.       — Скажи это.       — Нет.       — Соуп. Скажи.       — Не скажу.       — Джонниии, — протянул Гоуст, дразня его.       — Ладно! Ладно, люблю тебя, теперь слезь с меня, здоровенный красавчик, — буркнул Соуп. Прайс хмыкнул и издал недовольный звук, когда Гоуст демонстративно лизнул Джонни в губы, а потом отступил.       — Иди убирай кухню, Джонни. И побыстрее, может, я ещё не усну.       — Ладно, уже бегу, сэр, — пробурчал Соуп, отпихнув Гоуста и направившись в коридор вместе с Газом. Гоуст и Прайс проводили их взглядом.       — Не смей переводить его, — сказал Гоуст Прайсу.       — Я знал, что это случится. Если бы у меня были проблемы с этим, я бы перевёл его давно, — мягко ответил Прайс, похлопав его по плечу. — Я рад за вас.       — Ты знал, что это произойдёт?       — Конечно. Это было очевидно.       — Да чтоб тебя.