Skyfall Is Where We Start

      Ренли всего четыре года, поэтому его мир почти полностью состоит из детской и случайных поездок за пределы дома с септами, которые будут заботиться о нём, пока он не станет немного старше. Семь лет, и тогда у него будут нормальные уроки с мейстером Крессеном, а не те глупые, которые септа Амилейн дает ему сейчас.       Хотя септы действительно рассказывают хорошие истории.       — Расскажи мне ещё раз о Балерионе! — говорит он, подпрыгивая на стуле. Септа качает головой, глядя на него.       — Нет, я думаю, хватит об этом, мастер Ренли. Вы слишком возбуждаетесь, — сурово говорит она ему, и вместо этого ему приходится практиковаться в написании писем. Он дуется на протяжении всего урока, но делает свою работу хорошо, потому что ему нравится делать всё хорошо. Кроме того, Станнис пишет очень аккуратно, и мальчик не хочет, чтобы он был разочарован тем, что Ренли не может. Его брат редко улыбается, но Ренли может заставить его улыбнуться, и ему это нравится. Ему действительно нравится заставлять всех улыбаться, но когда он заставляет делать это Станниса, это особенное, потому что он единственный, кто может это сделать.       Септа Амилейн откладывает бумагу и перья и начинает рассказывать ему о богах. Она только начала рассказывать ему о воине, когда дверь в детскую со скрипом отворилась.       — Этого достаточно, септа, — Станнис говорит, и он хмурится, как он всегда делает, когда он ловит Ренли и септу Амилейн на религиозных уроках. Женщина поджимает губы, как обычно перед тем, как отчитать Ренли, но Станнису уже семнадцать, и он слишком стар, чтобы его ругать. Так что вместо этого она просто уходит, когда Станнис мотает головой в сторону двери. Ренли, освободившись от своего урока, вскакивает со стула и бежит к Станнису.       — Почему тебе не нравится, когда она рассказывает мне о богах? — у него никогда не было времени спросить раньше, так что он собирается воспользоваться шансом.       — Потому что она забивает тебе голову всякими глупостями и без того, чтобы рассказывать их.       — Но... Боги реальны, все так говорят. — Это сбивает с толку, и он действительно не знает, нравится ли ему путать вещи. Поэтому он хватает Станниса за руку и тянет к окну.       — Помоги мне встать на место, пожалуйста.       Это заставляет Станниса закатывать глаза, но Ренли знает, что он делает это, когда другие люди смеются, так что всё в порядке. И он помогает ему подняться, и мальчик может смотреть в окно на гавань.       — А ты знал, что Балерион давным-давно прилетел сюда? — спрашивает он, оглядываясь на брата. Станнис кивает.       — Это всем известно. Это просто ново для тебя, потому что ты так молод и ничего не знаешь.       Ренли высовывает язык, потому что Станнис совсем не веселый, когда он такой. Он поворачивается на сиденье и, прежде чем Станнис успевает остановить его, прыгает, приземляясь на старшего брата так сильно, что они оба падают на пол.       — Я — Балерион! — кричит он, когда они падают, и Станнис приземляется с вскриком:       — Ой!       — Не делай так больше, Ренли, ты можешь навредить нам обоим, — говорит Станнис, и его голос суров, но его рот дергается, как это бывает, когда Ренли заставляет его хотеть смеяться, но он не позволяет себе. Поэтому, когда Станнис садится с Ренли на коленях, тот слегка подпрыгивает.       — Но быть драконом весело, и тебе это тоже нравится. Ты улыбаешься!       — Я не улыбаюсь.       Но это — неправда, и этого достаточно, чтобы Ренли просиял.