little Picasso

— Пидорас! Глаза бегают по лицам незнакомых людей, чьи пальцы указывают на него. В голове непонятный звон, а перед лицом улыбающиеся физиономии школьников, что обнажают свои клыки, готовые впиться в глотку сию же секунду. Потерянность и страх, вот что он чувствует. Куда себя деть, как выйти из этого поточного круга несовершеннолетних детей? Дыхание учащается, а на глазах появляется влага. Только слез не хватало, в придачу к усмешкам, ещё и нытиком звать будут. Позор. Какой же позор. Зря пришел, зря поверил.

***

Утро у Чимина выдалось не самым лучшим образом. Парень мало того что свалился с кровати, так ещё и больно ударился коленом, на болезненные стоны прибежала взволнованная бабушка, а потом убежала обратно, за льдом. Да… синяк будет что надо, а шутки вообще песня. Чимин хоть и глухой, но не тупой. В школе всё как обычно, подростки снуют по коридорам, и в силу переходного возраста и мерзкого характера, не желают сталкиваться ни с кем взглядами, но есть исключения, конечно. Кто-то в компании одноклассников рассиживает на подоконнике и смеётся, а кто-то и вовсе, устроил гонки по вертикали, снося всех подряд. Ох уж эта школа. Прекрасная пора, скажет старшее поколение, но Чимин так не считает, отнюдь. Школу он любит за то, что тут ему дают знания, а вот наличие других детей даже немного мешает. Чимин, со своей особенностью сюда не вписывается, ни как ученик, ни как одноклассник. Те, кто знают о его «особенности», не упускают шанса косо посмотреть или поставить подножку. Пак всё это проглатывает и улыбается в ответ, потому что у него в душе всё ещё есть свет, который он покорно несет в своих руках. На вечеринку, Пак, всё же решил пойти. Бабушке так и сказал, потому что обманывать не хотел, та конечно посерчала немного, но отпустила, ведь это молодость, она бывает только один раз в жизни. Чимин был счастлив, что дали добро. Подходя к своему классу, Чимин видит на ступеньках компанию парней, среди них Юнги и тот красноволосый. Еще двое из младших классов, видимо друзья. Пак бросает последний взгляд на улыбки ребят и заходит в класс, усаживаясь за свою парту. До начала урока ещё десять минут, поэтому класс наполовину пуст. Чимин привычно раскладывает учебник и тетради, как его сзади треплют по волосам. Не сложно узнать в этом жесте Ин Ну, это вошло у нее в привычку. — «Привет», — девушка садиться на край парты, — «ты решил на счет вечеринки?». — «Привет, да, я иду», — Чимин улыбается от осознания того, что он действительно идёт на первую в своей жизни вечеринку. — «Супер!», — Ин На, видимо, тоже рада за парня, — «тогда пойдем вместе? Где ты живёшь? Я за тобой зайду», — Пак на этих словах немного сникает, ему бы не хотелось показывать всем, где он живёт, пока хватит Юнги. — «Давай встретимся у школы?» — предлагает парень, на что Ин На кивает и уходит к себе. Как звенит звонок, Чимин не слышит, зато видит, как одноклассники сплываются в класс, а учитель встаёт и приветствует всех, начиная урок. Пак не был гением или мегамозгом, просто хорошо учился, стараясь поддерживать планку «отличника». Конечно, иногда хотелось пропустить урок, испытать этот легкий адреналин, но каждый раз парень одергивал себя, вспоминая добрую улыбку матери и грубые, но в то же время нежные руки отца. Семья… то, чего Чимин был лишен так быстро и жестоко. Но память, что хранит воспоминания вечно, не даёт грустить. Сам того не замечая, Чимин посматривал в сторону Юнги и красноволосого парня. На первый взгляд, сложно было представить их друзьями. Но спешных выводов Пак не делал, видя как они улыбаются друг другу или обнимаются, проскакивает мысля, что этих двоих связывает не просто дружба. Это больше похоже на братство. Они совершенно разные, как черное и белое, но когда вместе, сливаются в красивый инь-ян. Чимин бы тоже хотел иметь друга, которого сможет назвать братом, к которому не страшно прийти и расплакаться или поделиться секретами, зная, что о них никто не узнает. Конечно, Паку сложно представить дружбу с кем-либо, кто вообще захочет с ним дружить? В Ин Не парень видит поддержку, безусловно, он благодарен девушке, но после окончания школы, она не вспомнит о странном пареньке. Так было всегда. Чимин часто выглядел как тень в глазах других, ведь что он может? А он может. Детально, словно принтер, изобразить человека на холсте, перенеся не просто образ, но и чувства, эмоции, душу кистью, которую держит в своей руке. Если бы кто-то захотел узнать его хоть немного лучше, то они бы поняли, что за некрасивой оберткой, скрывается настоящее золото. По скучающим лицам одноклассников, было понятно, что учитель что-то нудно рассказывает. Чимин перестал участвовать в уроке, подпер голову рукой и тихонько чиркал себе в тетради, ожидая конца литературы. Когда подростки всполошились и начали собираться, Пак закрыл тетрадку и убрал ручку в пенал. Ему казалось, что этот день будет длиться целую вечность.

***

— Тэхён, — грозно проговорил Юнги, глядя на младшего хищным взглядом, — отдай, — Ким на это лишь показал язык и дал деру дальше по коридору, на что Мин лишь тяжело вздохнул. Черт бы побрал этого барабашку. Ким Тэхён, олицетворение фразы «угадай что выкину», наверное, в этом и была его уникальность. Парень, в свои годы не живет скучной жизнью школьника, стараясь брать от каждого дня максимум удовольствия. И если сейчас ему захотелось наделать кучу селфи на телефон Юнги, то так и быть, старший поворчит, но отпустит парня делать свою шалость. — Перебесится и вернет, — машет рукой Хосок, восседая на ступеньках. — Хён, так ты идёшь? — глаза Чонгука отдают блеском азарта. Конечно, каждый подросток, которому ещё не стукнуло девятнадцать, желает побывать на вечеринке старшеклассников, особенно, если там будет алкоголь в неограниченном количестве. — Да что б тебя, Гук, отвяжись от него, — сетует Чон старший, напоминая дедулю. — Иду, — выдыхает Мин, а на фоне слышится визг Чонгука и его победный танец, в стиле хип-хоп парада. — Правда? — Хосок аж задницу от ступеньки оторвал. Он, конечно, предполагал, что Юнги может пойти, но склонялся к тому, что тот отлежится дома, как делал это всегда. — Да, вы правы, — парень зачесывает волосы назад, — не всё же время тухнуть дома, — и улыбается краешком губ. Хосок глядит на него, а сердце готово вырваться из грудной клетки и лично обнять Мин Юнги. Для него это победа, не сравнимая ни с чем другим. Юнги слишком долго был один, в своей комнате. Чон и сам улыбается, широко и искренне, радуясь за друга. — Вы че? — Тэхен появился так же резко, как и исчез с радаров. Перед Кимом вертящий задом Чонгук и странно улыбающиеся хёны. — Юнги-хён идёт с нами на вечеринку! — чуть ли не кричит Гук, утягивая Кима в свой танец. — Эй, — пресекает малышню Хосок, — вам обоим быть дома до одиннадцати! — Омо, хён! — тут же случается Гук, — да всё веселье только начнется, а нам уже уходить? — глаза бусины смотрят на старших, выпрашивая ещё хотя бы часик веселья. — Пусть отдохнут, мы же рядом будем, — наперекор всем говорит Юнги. — А ты на чьей стороне? — хмурится Хосок. — Я за них головой отвечаю, а не ты, тебе то не за… — Чон в моменте прикусывает язык, давая себя леща размером с тигровую акулу. Надо же было так проебаться… Лицо Юнги вновь теряет краски, становясь серым и невзрачным. Младшие, что до этого момента скакали под боком замерли, словно этот момент кто-то поставил на паузу. В глазах Мина пропала всякая искра, которая была минутой ранее. Он понимал, что друг не специально, сорвалось с языка, но чувство, словно его ножом полоснули. Прямо в сердце, да так глубоко, что шансов на жизнь целых ноль. В глазах предательски защипало, когда прозвенел звонок на урок. — Юнги, — Хосок тянется рукой к плечу друга, но тот пресекает эту попытку, грубо отталкивая. — Не надо, — хрипит Мин и уходит. — Хён, ну ты и дебил, — Чонгук даёт брату подзатыльник. — Заслужил, — шепчет он, — всё, на урок, живо, — младшие поджали хвосты и скрылись с глаз, а Хосок вернулся в класс, где Юнги не застал. Мин врывается в туалет, закрывая рот рукой, чтобы, не дай бог, не крикнуть от безысходности. А кричать хочется, забиться в угол, обхватить колени руками и кричать что есть силы. Сердце колотиться как бешенное, хочется вырвать его из груди и выкинуть куда-нибудь, чтобы в покое оставило итак разрывающуюся на части душу. Короткий стон он всё же испустил, скатившись спиной по кафельной стене. Осев на полу, подобрал колени и уткнулся в них лбом, но тут же вздрогнул, когда одна из кабинок открылась. Чимин. Пак вздрогнул, когда увидел на полу одноклассника, что от испуга за сердце схватился. Он странно посмотрел на Мина, восседающего на холодном полу с потерянным взглядом. Юнги выглядел не просто потерянным, он выглядел уставшим и забитым в угол человеком, который находится в клетке, словно птица, которую не выпускают на волю. — «Всё в порядке?», — осторожно спрашивает Чимин, продолжая смотреть сверху вниз. Юнги лишь хмыкает на этот вопрос. Не получив ответа, Пак подошёл к раковинам и открыл воду. Но стоило ему коснуться прозрачной струи, как его дерзнули за штанину. Парень вновь посмотрел на одноклассника. — «Нет», — коротко прожестикулировал Мин. Чимин поджал губы и выключив воду, сел напротив Юнги по турецки. — «Я могу помочь?», — поинтересовался парень. Конечно, они с Мином не друзья, но и Чимин не черствый камень, он всегда готов помочь или выслушать, если это в его силах. — «Сомневаюсь», — одноклассник прикрыл глаза и откинул голову на кафель. У каждого случаются неприятности, безусловно. Но нужно помнить, что рядом всегда будут люди, готовые помочь и поддержать. У Юнги вот их полно, Чимин уверен, а у него самого только бабушка, поэтому Паку непонятна такая позиция Мина. Он касается колена одноклассника, заставляя того посмотреть на него. — «Я знаю, ты не станешь рассказывать мне всё», — начинает Чимин, стараясь поддерживать визуальный контакт, — «но знаешь, чтобы не случилось, всё временно. Когда я переживал неприятности, бабушка всегда поддерживала меня, и говорила, что самое ужасное что мы можем делать — это грустить», — Юнги внимательно смотрит на Пака, у того в глазах полно разных эмоций, там и радость, и любовь к жизни, и страх к неизведанному. Этот парень, лишенный возможности слышать и говорить, любит жизнь больше, чем Мин, у которого есть всё для полноценного существования, — «каждый миг нашей жизни», — продолжает парень, — «гораздо ценнее самых драгоценных камней. Не успеешь оглянуться, как жизнь пройдет мимо тебя, а ты останешься позади. Если то, о чем ты грустишь сейчас, действительно для тебя важно, то выскажись кому-нибудь. А если это грусть о прошлом, то вспомни что-то хорошее из этого прошлого, не дай захлестнуть себя волной разочарования и обиды». На этих словах, Чимин поднимается, отряхивает брюки и оставляет Юнги одного. Мальчишке явно пришлось повзрослеть раньше назначенного срока, думает Мин. Таких слов ему не говорили даже знакомые сонбэ, что уж говорить о ровесниках, головы которых, забиты пошлостями. Пазл в голове всё никак не сложится воедино, не хватает всего пары деталей, из-за отсутвия которых, Юнги не может понять смысл складывающейся картинки.

***

— Бро, прости, я идиот, ляпнул хуйню, — Хосок чешет затылок и смотрит на свои кеды. Весь урок он поглядывал на Мина, а тот на него даже не косился. Друг явно был задет за живое и сильно обижен. Чон знатно проебался. — Всё, — выдыхает Юнги, садясь на байк, — проехали, знаю что ты не специально, — улыбается уголком губ. Всё-таки Хосок именно тот, кто протянул ему руку первым, когда он тонул. Не родители, а школьный друг, который на самом деле давно у Юнги в телефонной книге записан «Брат», — я зла не держу, встретимся на вечеринке, — договаривает парень и надевает шлем. — Увидимся, — на прощание шепчет Чон. Юнги в его жизни появился весьма быстро и странно. Они давно были одноклассниками, но так хорошо не общались никогда. Наверное, сблизились они именно из-за того, что полные друг другу противоположности. Чон Хосок, у которого шило в заднице и батарейки с нескончаемой энергией в организме, и Мин Юнги, задумчивый, рассудительный и спокойный парень, словно море в полный штиль. За эти пару лет, они пережили достаточно. Плакали на плечах друг друга, встречали рассвет с бутылками дешевого, но вкусного пива, сбегали с уроков, чего родители, конечно, не одобряли. В редкие моменты ссор, оба шли на компромисс, не желая рушить крепость взаимоотношений, которую они так долго выстраивали, кирпичик за кирпичиком. Несясь по Сеулу, Юнги не представлял свою жизнь, без красноволосого. Они же как Гари Поттер и Рон Уизли, как Вин Дизель и Пол Уокер. Два актера погорелого театра, которые даже после неудач встают и идут дальше. Дома Юнги никто не ждал, хотя это не удивительно, родители вечно заняты работой, но не сыном. Единственным ребенком в семье. Парень не расстраивается, по крайней мере, не показывает этого, ведь он не один с такой проблемой, таких семей куча, и это ужасно. Наверное, Юнги бы предпочел жизнь Чимина, где есть одна бабушка, зато любящая, та, что встретит с теплой улыбкой на пороге, обнимет крепко, поцелует нежно в щеку и скажет, что они справятся со всем вместе. Предупреждать родителей о том, что вечером он вероятно задержится, тоже не обязательно, они наверняка даже не заметят отсутствия сына, который только и делает, что сидит в своей комнате безвылазно. Время медленно, но верно приближалось к десяти вечера. Юнги особо не старался над прикидом, надел любимые свободные джинсы темно-синего цвета и черное худи, чтобы не замерзнуть по дороге. Святая троица наверняка уже была в пути, пока Мин шнуровал свои кроссовки. Ночной Сеул — это совершенно другой город. Особенно в вечер пятницы. Яркие неоновые вывески висят на каждом шагу, заманивая своим блеском в ночи, ярко одетые компании людей, что разгуливают по городу, громко смеясь и шутя, попивая алкоголь, купленный в круглосуточном. Здесь можно попасть на вечеринку на каждом углу, круто провести время, а на утро проснуться с гудящей головой и сильным похмельем. Но ведь эта та самая молодость, да? Та пора жизни, которая отведена на веселье и смех в три часа ночи, на дикие танцы в душном клубе, наполненном такими же молодыми душами. Нет определенного момента взросления, каждый сам решает, когда он перестанет быть тем самым ребенком, в котором кипит кровь. Не упустите свою молодость. Подъезжая к нужному дому, Юнги слышит приглушенную музыку и видит яркий свет, льющийся из окон. Мин притормаживает напротив входа и паркует байк. Вечер обещает быть интересным. Внутри полно народу, Юнги не понимает, как дом ещё не треснул. Молодежь танцует в центре большой комнаты под новомодную музыку. Кто-то сидит на кухне, распивая спиртное и закусывая едой. Кто-то курит в сторонке, а некоторые индивиды даже принимают легкие запрещенные вещества, чего Мин совершенно не одобряет. — Юнги! — сквозь шум слышит Мин, — тут таааак круто! — к парню подходит весёлый Тэхён со стаканом, который Юнги тут же вырывает из рук подростка и делает глоток. Нет, он не собирается пить на этой вечеринке, но нужно удостовериться в том, что никто ничего не подмешал мелкому. — Эй, это моё, возьми себе! — Пей, — отдаёт стакан обратно, убедившись что всё нормально. — Идём к нам, — зазывает Ким, — мы там за столиком сидим! Юнги следует сквозь толпу за Тэхёном, который ловко маневрирует между чужими расслабленными телами. Мину бы сейчас тоже не помешала такая грация, а то глядишь и уложит кого-нибудь случайно. Они отходят от эпицентра диких танцей, где виднеется небольшой прямоугольный столик, вокруг которого стоят мягкие диваны. Тэхён садиться в середину, ближе к Хосоку, что воркует с какой-то девушкой. Юнги усаживается с краю, где есть место. — Хён! — вопит Чонгук, только сейчас заметив старшего. — Эта вечеринка просто отпад! — Мин хмыкает на столь ранние выводы о веселье. Чонгук, бывавшей только на данном мероприятии, еще не видел действительно отпадных вечеринок. — Кто это пришёл, — рядом слышится писклявый голосок, на что Юнги закатывает глаза. Соён, — Мин Юнги собственной персоной, — хохочет та, — я уж думала ты всё, закончил с гулянками, — девушка садиться на самый край диванчика, соприкасаясь плечами с Мином. — Перестану ходить, как только ты начнешь устраивать реально хорошие вечеринки, — ухмыляясь отвечает Мин. — Ой, вы посмотрите, — девушка перекидывает руку на плечо Юнги и пальчиками зарывается в светлых прядях парня, — какой нежный, — шепчет в самое ухо, от чего по телу Юнги пробегают мурашки, — покажешь действительно хорошую вечеринку, м? — эта дама никогда не видела границ, не удивительно, ведь она когда-то была влюблена в него. — Обязательно, в следующей жизни, — ехидничает Мин. — Йа, Юнги! — врывается Хосок. — Расслабься ты уже, давай просто отдохнем. — Послушай друга, — говорит Соён и поворачивает голову парня к себе, — веселись, — и тут же припадает к его губам, но долго поцелуй не длится, Юнги тут же грубо отталкивает хозяйку вечера. — Иди найди другого, — Соён всем своим видом показывает недовольство, но всё же уходит виляя бёдрами, будто Мин должен повестись на это как подросток в пубертат. — Вау, хён, — возникает Ким, — за ней много кто бегает, а ты так жёстко. — За хёном тоже много девчонок бегает, — Чонгук говорит это так, словно это его достижение. — Так, — обрывает Мин, — я сам разберусь со своей жизнью, малолетние алкоголики, — младшие недовольно закатывают на это глаза, продолжая хлебать своё пиво. Музыка не останавливается ни на минуту, а танцы с каждым часом становятся всё извращеннее, девушки потихоньку соблазняют тех, кто им небезразличен, думая, что одна проведенная ночь в обнимку, станет началом чего-то большего. Юнги, по большей части, скучает, его развлекают только мелкие, что пытаются влиться в эту толпу танцующих и Хосок, который возомнил себя главным ловеласом вечера. Мин оглядывается вокруг, кто-то уже успел найти компанию для игры в «бутылочку», где простые поцелуи превращаются в пожирание друг друга. Смотреть противно. Юнги никогда этого не понимал и не принимал в этом участия, считая, что подобные игры лишь для самоутверждения за счет своего желания. Когда в горле слегка пересыхает от духоты, Мин решает пойти на кухню, раздобыть, если не воды, так хоть минералки. Протиснувшись сквозь толпу, он подходит к холодильнику, но открыв, и увидев его забитым доверху алкоголем, понимает, что вода из-под крана тоже пойдет. Найдя чистую кружку, кажется, единственную, он наполняет ее до краев и выпивает за один раз. Только он разворачивается, чтобы вернуться к друзьям, как видит Чимина. — Что он тут делает? — сразу же проскальзывает мысль. Пак же стоит не один, а в компании Ин Ны и какого-то парня. Чимин выглядит слегка напуганным, что не удивительно, кто вообще догадался позвать его в этот гадюшник? Хотя, Юнги догадывается. Чимину здесь не место. Это не то мероприятие, где он может принимать участие, если кто-то из присутвующих узнает или проболтается другим о его особенности, быть плохому. Ни минуты не думая, Юнги в несколько шагов преодолевает расстояние до компании и хватает Чимина за руку, уводя его подальше от шума, под возгласы Ин Ны и того парня. Сам Пак особо не протестует, руку не вырывает и не тормозит Мина. Отведя его более-менее тихое и невзрачное место, Юнги оставливается и разворачивается к однокласснику лицом. — «Что ты тут делаешь?», — Мин хмурит брови, ему хочется сейчас же увезти его отсюда. — «Меня пригласила Ин На», — как-то скромно ответил Пак. Чёрт, эта девчонка вообще не понимает что творит. — «Тебе надо уйти», — Мин смотрит строго. — «Что? Почему я должен уйти?», — теперь брови хмурит Чимин, не понимая с чего вдруг. — «Это место не для тебя!», — Пак вскидывает брови, не понимая почему Юнги вдруг так обозлился на него. — «Я никуда не уйду!», — Чимин разворачивается и оставляет Мина одного. Конечно, зачем слушать Юнги, он ему никто, даже не друг, просто одноклассник, который несет чушь. Мин это понимает, но и Чимин должен понять, что такие тусовки не веселья ради устраиваются, потому что на следующий день, всегда будет тот, чье позорное видео сольют в сеть, тот, над кем будут смеяться все без исключения. И Юнги чует, что этим «кем-то», в этот раз станет Чимин. За раздумьями, Мин не сразу услышал крики, доносившееся из толпы. Среагировав как можно быстрее, Юнги направился быстрым шагом в центр. — Пидорас! — прозвучало почти хором. Мин мало что видел, потому что все встали кругом, скрываясь кого-то в самой середине. Юнги не мешкая начал расталкивать подростков в стороны, а когда увидел Чимина, то и вовсе замер. Все взгляды и возгласы были направлены на него, а сам Пак стоял как олень в свете фар. Потерянный и ничего не понимающий, потому что не слышит, что о нём говорят. Он лишь сжимает свои пальцы, а в глазах у него застыли слёзы. Все тыкают в него пальцем и смеются, зло и надменно. Юнги отмирает спустя пару секунд и выйдя в центр, хватает Чимина за руку, уводя из этого цирка уродов.