Всего семь минут...

Знаете это самое чувство, когда вы внезапно в один миг осознаёте, что все ваши действия не имели вообще никакого смысла? То самое анафемское чувство безысходности знакомо ли вам? Быть может, вы его никогда не испытывали, быть может, с таким понятием где-то в жизни вы ещё не успели повстречаться, но по всяким взрослым историям точно знаете по какому принципу оно чаще всего работает. Оно поглощает вас полностью от кончиков пальцев на ногах до верхушки головы, обнимает вас тепло да крепко настолько, что вы не можете сделать полноценный вдох из-за тяжёлого комка в горле. Объятия отчего-то напоминают материнские, которые как будто вновь пытаются успокоить вас после очередного проявления жестокости «любимого папочки», который видеть-то вас без регулярных презрительных взглядов и ежеминутных угнетающих издёвок. Но эти объятия покрыты жирным слоем боли, страданий и омерзительного холода. В такой момент вы с точностью можете сказать, что как будто погрязли в пучине однородной тьмы и совершенно не знаете, каким образом вам оттуда выбраться. Зира смотрела на своих львиц, что одна за другой, переговариваясь и кивая, перешли на сторону её самого заклятого врага, по коею голову она заявилась в Прайдленд. Сердце резко и быстро отплясывало танго из-за жуткого гнева и предательства. Морда исказилась в кровожадно-безумном оскале, а мысли так и кричали «Отомсти! Отомсти! Отомсти!». Зира никак не сопротивлялась. Зире не надо долго уговаривать саму себя. Она жаждала мести все эти годы, пришла и теперь, даже не задумываясь о возможном фиаско собственных действий, прыгнула в сторону чертова огненногривого льва. Она, будто точно уже видя, как её муза по жизни со слишком кроваво вычурным именем «месть», мысленно ликовала. Сейчас смысл всей её жизни должен был быть оправданным, не брошенным на самый низ в никуда. Оставалось совсем чуть-чуть и тогда бы она могла спокойно глядеть на небо с кривой улыбкой, будучи растерзанной и брошенной помирать на сухой земле, истекая кровью, Прайдом… Но нет же! Надо было этой глупой принцессе поиграть в самоотверженную героиню и спасти своего идиота-папашу, бросившись на неё в воздухе! Они обе полетели в овраг, но приземлились на небольшой выступ. Зира, свисая на самом краю, поглядела вниз. И хоть видно, что там плещется бурным потоком река, страх всё равно сковывает горло своими цепкими тисками. Он будто прижимает острые когти-лезвия к шеи и приказывает не двигаться, ведь в противном случае последует неминуемая смерть. Страх обманывает нас буквально постоянно. Каждый день. Даже такую хитрую дрянь — последовательница Шрама и дочь чересчур жестокого Кузиму, что уж тут сказать ещё? — как Зира. Страх… как же Зира хотела бы встретиться с существом с таким именем и разодрать ему морду. Она посмотрела наверх — там принцесса с мольбой и надеждой протягивала ей лапу? Но зачем? С одной ведь стороны Зира останется такой, какой и была, и с той же точки зрения она может снова попытаться убить Симбу? Хотя… может всё же получиться утянуть Киару за собой, дабы оставить огромную боль и глубокую дыру в сердцах её родных? Рывок — нет, не получилось. А лапы всё соскальзывали, утягивая её вниз, пока… Один миг и вот она уже летит — на этот раз не сравнить было это с пикированием птицы, это было, скорее, прямое падение отколовшегося камня — в самую гущу, как могло показаться ей на первый взгляд, ада и боли. Она летит вниз, к реке, к своей неминуемой смерти. К её объятиям. Точно таким же леденящим душу, как и она сама. Удар телом об холодную воду и головой об бревно выбивает из неё весь воздух из лёгких. Она чувствует, как из головы медленно маленькими ручейками вытекает багровая кровь. Видит, как голубая тень проносится вверх, забирая её душу. Но у неё есть ещё семь секунд. Семь минут её жизни. Ещё семь минут после смерти, организм немного ещё функционирует… Они преступно растягиваются. Слишком долго. Слишком мучительно… Как раз под стать такой, как она. За семь секунд она как будто проживает жизнь заново. Она чувствует, как немеют её лапы, тело и голова. Хочется кричать и рвать всё вокруг одновременно, но она не может, ведь уже мертва, бездыханно телом плывущая по течению. А мёртвые, знаете ли, молчать. Шесть минут. Звучит скорее как приговор… Эти мысли о оставшихся четыреста двадцать секунд отбивают громкий ритм и заставляют задуматься о жизни. Перед навсегда закрытыми глазами проносятся тысячи воспоминаний, но Зира хочет пройтись по каждому сотому, всё равно ведь она раб, время для которого невероятно замедлилось. Вот здесь она стоит перед отцом с окровавленным ухом, кусок из которого тот выдернул из-за её дерзости и попытки защитить мать, тело которой бездыханно валялось позади неё. Тогда она не выдержала и набросилась на него, впиваясь клыками в шею. Бой был, конечно же, кровавым, на теле каждого остались глубокие шрамы, но зато Зира смогла победить. Затем она отправилась в путешествие вместе с той половиной Прайда, которая была более чем счастлива видеть своего лидера в лице Зиры. Пять минут. Следующее воспоминание было связано напрямую со Шрамом. Точнее с их первой встречей. Ох, даже сейчас Зира хотела дать самой себе подзатыльник, ведь этот её чёртов идеал одним только своим неотразимым взглядом ядовито-зелёных глаз заставил её сердце отплясывать какой-то незамысловатый танец, голову пойти кругом. Она впервые попала в Прайдленд, когда тот только начал проходить уже пятый круг ада под правлением тирана-короля, но ей было остервенело наплевать на всё, ведь она якшалась рядом с самим, как говорили некоторые, дьяволом бесчувственности и безразличия ко всему, кроме, естественно, себя. (Ненавязчивые мысли… самокопание преследует её даже сейчас… Вместо того, чтобы умереть сразу, она чувствует всё и абсолютно ничего одновременно. Пустота захватывает её). Четыре минуты. Зира помнила даже сейчас тот момент своего заветного счастья, когда Шрам наконец заметил её слишком большую преданность к нему и решил сделать её королевой и своей женой. Была ли у него хотя бы к ней симпатия — Зира точно не знала, но ей было на то далеко плевать, ведь она сходила с ума по этому льву буквально каждую секунду даже в обычном присутствие его рядом с ней. Она поняла, что всё летело прямо в Тартарары, когда родился этот маленький слабак Нука, на которого Шрам лишь презрительно глянул и с пренебрежением сказал ей, что он никогда не станет его сыном, но отчаянно не хотела признавать этот ужасающий для себя факт. Она всё так же оставалась королевой и женой Шрама, но забеременеть от него у неё совсем никак не получалось. (Вода такая холодная. Она чувствует, как холод проникает под шкуру в кожу и распространяется по всему телу, но не может пошевелиться. Мёртвые ведь не ходят, не двигаются. Просто лежат или, в её случае, плавают и доживают оставшиеся семь, чёрт бы их побрал, минут). Три минуты. Зира помнит тот свой роман с каким-то бродягой у границы, хотя сейчас даже не могла вспомнить его имя. Это был отчаянный шаг и над ним Зира очень долго раздумывала, но в конце концов всё-таки решилась, она не хотела потерять Шрама, но иных способов, чтобы подарить ему наследников, кроме как в тайне забеременеть от бродяги, она не видела в своих перспективах. Через три месяца она рожает двух маленьких львят, одного из которых Шрам выбирает своим преемником, и вроде бы всё шло более-менее нормально, а потом… Потом заявился этот чёртов сын Муфасы и испортил момент её заветного счастья. Она тогда вместе с львицами ушла на охоту у самой границы, а вернулась, когда Скала Предков уже горела, а растерзанный Шрам лежит у подножия. Тот момент её довольно-таки сильно подкосил раз уж она стала походить на безумную от горя потери львицу. Но ей был начхать с высокой горы на эту, как бы она выразилась, мелочь, потому что с того дня в её голове зародился безумный план. (Как же тяжело всё-таки умирать. Так долго и невероятно мучительно…). Две минуты. Всего две секунды остались и она потратила полностью одну, чтобы попытаться вспомнить хоть один миг из своей жизни, когда она вела себя со своими детьми так… по нормальному? Плевать как можно назвать её времяпровождением с детьми, всё равно ведь у неё ничего не получилось. Осознание внезапно ударило в голову. Она ведь никогда даже не давала им своё настоящее материнское тепло и вообще не вела себя по отношению к ним как мама, если ей самой не надо было ими просто воспользоваться, она была скорее как командир, подающий команды. (Она перестала слышать и видеть, но понимает, что всё-таки дышит, скорее всего её прибило на землю. Но это всё равно так странно. Она уже мертва, так почему же тогда тело продолжает сопротивляться? Но она уже смирилась с этим. Плевать ведь, осталась всего одна секунда). Одна минута. Ей понадобилось всего семь минут, чтобы с глухим ударом понять, что воздух-то, оказывается, бывает сладким…