рябиновым рассветом

лешка. простой, самый что ни на есть обыкновенный лешка, которому можно поплакаться в жилетку и с которым, в принципе, можно все. с которым зимними вечерами учишься целоваться, который приносит тебе лекарства (и видит тебя, о ужас, такую больную, с изумительно красным вздёрнутым носиком и маковыми, веснушчатыми щеками). лешка рознев. которому, алея от смущения, рассказываешь о том самом первом. и о втором тоже рассказываешь. потому что это же просто лешка.

***

у неё были очень красивые глаза. я помню, первый раз это заметил, когда мы, сидя у меня дома, не спали до утра. комната, как зреющее на солнце яблоко, наливалась рябиновым рассветом, я держал ее за руку («мы ведь лучшие друзья, да, Лёш?») и не знал, куда деваться., а ещё волосы. вы знаете, рыжие волосы я сам привык делить на две категории. медно-медово рыжие, как у фей из британских сказок и огненно-золотые, стремительно огненные. так вот, у неё был первый тип. и это было самое прекрасное, что я видел за всю свою жизнь.

***

как-бы мне не хотелось, забыть я её не мог. я, видите ли, любил, да и люблю до сих пор. у меня в урне у стола уже накопилось порядочно так черновиков. графомания — болезнь всех бессовестно влюбленных. я вроде и взрослый человек., но без неё мне до тошноты страшно.