Мой господин

      Открыв глаза, Эрвин ощутил мурашки по всему телу. И были они отнюдь не от удовольствия, которое он некоторое время назад испытывал с Леви. Их разгорячённые тела устали, они успокоились и вместе уснули, слушая волчий вой. Однако, кажется, этот вой Эрвин услышал не только во сне.       «Что я… здесь делаю?» — ошеломлённо оглядываясь по сторонам, он напряжённо сглотнул и неровно выдохнул. Эрвин проснулся не в своей спальне, а посреди леса. Мрачного, пугающего леса, где он находился один.       — Как я здесь оказался? — вслух пробормотал он, пытаясь найти кого-нибудь. Лес был холодным и голым — похоже, стояла поздняя осень или ранняя зима. Листьев на деревьях не было, и смотрелись обнажённые стволы с острыми ветвями устрашающе. Земля под ногами тоже была холодной, и Смит мгновенно это почувствовал. На нём были кожаные туфли с тонкой подошвой, светлые лёгкие брюки и белая рубашка. В лесу было тихо, однако от холода он ощущал озноб. Ко всему прочему деревья окутывал туман, сквозь который он и услышал волчий вой. Вот только теперь крепкие стены не защищали от него, да и оружия не было никакого. И Эрвин понял, что помимо холода испытывает страх.       — Леви… — больше всего желая, чтобы тот оказался здесь, позвал он. Однако ему никто не ответил. Понимая, что он здесь совсем один, Эрвин осторожно побрёл вперёд, пытаясь что-то рассмотреть среди деревьев.       «Надо как-то выбраться отсюда, — подумал он, разглядывая стволы деревьев и пытаясь определить стороны света. — Вот только я совершенно не представляю, где нахожусь!»       Наверное, он брёл целый час, однако местность не менялась. Эрвин со страхом начал осознавать, что может навсегда остаться в этом холодном лесу. Волчий вой то приближался, то отдалялся, но стало чуть светлее. Должно быть, это было раннее утро. Эрвин понадеялся, что и туман вскоре сойдёт. И действительно, ещё через некоторое время он стал не таким плотным, и вдруг доктор Смит что-то разглядел.       «Там кто-то есть!» — он напряг глаза сильнее и чуть ускорил шаг, замечая впереди невысокого человека. Смит хотел догнать его и спросить, как отсюда выбраться, однако когда приблизился настолько, что мог дотянуться до него, застыл как вкопанный.       — Леви? — ошеломлённо выдохнул он, узнавая этот рост и затылок, с выбритыми у шеи тёмными волосами. Парень, вздрогнув, медленно к нему развернулся и замер не менее поражённо, чем он сам. На нём была странная мешковатая одежда, испачканная в грязи, да и на лице виднелись следы от мокрой земли. Однако больше всего Эрвина поразило его лицо: несмотря на грязь, он увидел, что оно было более молодым и без шрамов, и смотрел он на него обоими глазами.       — Господин? — поражённо выдохнул Леви, а его потрясённые глаза казались больше, чем обычно.       — Нет, я… — пробормотал Эрвин, с трудом преодолевая свой ступор. — Я не господин, я просто Эрвин Смит, — только и смог сказать он, поскольку в мыслях был хаос.       — Но Эрвин Смит и есть мой господин, — выдохнул парень и чуть дрожащей рукой коснулся его. — Это ведь ты… — прошептал он, будто тоже был не в силах понять происходящее. — Но как это возможно? Ведь я… — он прервался, а его удивлённое лицо внезапно расслабилось. Он усмехнулся, опустил руку и покачал головой.       — Понятно, значит, я всё же умер, — пробормотал Леви приглушённым голосом. — И, похоже, попал в ад вместе с тобой. Жаль, я ещё многое хотел сделать… — с отчаянием добавил он и прикрыл глаза.       — Нет, я не умер, — напряжённо проговорил Эрвин и, тоже опустив глаза, заметил, как кисти Леви покраснели от холода, а лицо наоборот побелело. — Ты весь замёрз, — вздохнул он и приблизился, беря его ледяные руки в свои и пытаясь согреть. Сам он тоже замёрз в этом лесу, однако был намного теплее этого парня. Ему очень хотелось чем-то укрыть его, но он сам почти был без одежды, а эта рубашка вряд ли бы смогла согреть его… Поэтому, недолго думая, он подошёл и обнял его, с чувством прижимая к себе.       — Эй, что ты… — вздрогнул Леви, однако ощутив его тепло со всех сторон, притих и уткнулся лбом ему в грудь.       — Так ведь лучше, — проронил Эрвин, ощущая, как он мелко дрожит и пытается согреться. — Ты знаешь, где мы находимся? — через некоторое время, когда Леви успокоился и обмяк, спросил он.       — В лесу, недалеко от Сэффилтона, — проронил тот и отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза. Эрвин тоже склонил голову, глядя в его гладкое лицо и печальные серые глаза. — Я только что похоронил тебя, — хрипловато сказал он. — Но вот вижу вновь. И ты снова тёплый и живой… Я либо умер, либо сошёл с ума, — покачал он головой.       «Похоже, это тот, второй Леви, простолюдин, о котором говорил мой Леви… — начало доходить до Эрвина. — Он и правда очень юн, но я чувствую, что это он, а не кто-то другой. Это тоже мой Леви…»       — Как странно, ты выглядишь старше, — тихо проронил парень. — И взгляд у тебя намного мягче. Господин на меня так не смотрел. Но я всё же чувствую, что это ты.       — Да, думаю, что это и правда я, — проронил Эрвин, вновь прижимая его к себе и поглаживая по голове.       — Ты останешься со мной? — приглушённо спросил его Леви, ощущая, как сердце бьётся в широкой груди.       — Прости, — Эрвину внезапно стало так тяжело на душе, а горло чем-то сдавило. Он вдруг понял, что не сможет здесь остаться, не сможет и дальше согревать этого человека в объятьях. Что он снова оставит его, совсем одного в этом холодном лесу….       — Прости, Леви! — он с отчаянием крепко сжал его, словно пытаясь протащить сквозь время и забрать с собой, однако…       — Эрвин?       Сердце отчаянно стучало в груди, когда он распахнул глаза и увидел потолок с лепниной в их новой спальне. Кто-то тряс его за плечо, и только спустя несколько мгновений он смог увидеть над собой взволнованное лицо Леви. Своего Леви, которого он любил всей душой.       — Что с тобой? Ты плачешь? — удивился Аккерман, касаясь его глаз и убирая выступившие слёзы.       — И правда, — удивился Эрвин, сам ощущая в глазах влагу. — Мне приснился странный сон, — он сел и посмотрел на Леви каким-то другим, ошеломлённым взглядом. — Я видел в лесу тебя, но более юного, без шрамов, — сбивчиво рассказал он. — Ты бродил там один, весь перепачканный в земле и сильно замёрзший. Я хотел согреть тебя, а ты попросил остаться с тобой, но я не смог… — его голос дрогнул, он сжал пальцами переносицу и перевёл дыхание. Леви же, услышав всё это, в бессилии упал на подушку. — Возможно, это был тот Леви, о котором ты говорил, — выровняв дыхание, продолжил Эрвин. — Он назвал меня господином и думал, что умер вслед за ним…       — Хах, — Леви выдохнул и тоже прижал предплечье к глазам, ощущая в них резь. — Похоже, это место и правда решило испытать нас. Я здесь почувствовал своего господина, а ты увидел другого меня…       — Да… — протянул Эрвин, всё ещё не в силах отойти от этого сна. — Кажется, теперь я ещё больше начинаю верить тебе. Но тот Леви… Ему было настолько больно и одиноко, я буквально почувствовал это! Я так не хотел оставлять его… Что с ним стало потом? — он взглянул на лежащего Аккермана, и тот медленно опустил руку, открывая глаза.       — Не знаю, мои воспоминания прервались на том моменте, когда я похоронил своего господина, — приглушённо ответил он. — Возможно, я тоже умер от холода или бешенства, возможно, нашёл в себе силы пойти дальше, купил дом или выкупил его особняк и жил там с друзьями.       — Надеюсь, что всё же было последнее, — шёпотом проговорил Эрвин.       — Да, я тоже, — признался Леви. — Вряд ли я бы умер просто так. Я ведь был молодым и здоровым, — предположил он.       — К слову, ты действительно показался мне очень юным, — слабо улыбнулся Эрвин. — И как будто даже меньше, чем сейчас, — хмыкнул он, на что Леви недовольно поджал губы.       — Невозможно, мне уже было двадцать два, — проворчал он. — Эй, не стоит так сильно переживать об этом, — видя на лице Эрвина глубокую печаль, он снова сел и коснулся его. Взял его руку и прижал ладонь к своей груди. — Если что, он живёт во мне и все его чувства тоже. И вся его боль тоже во мне, я разделил её вместе с ним, — прошелестел он, а Эрвин, ошеломлённо глядя на него, резко двинулся вперёд и сжал его в крепких объятьях.       — Поэтому я люблю тебя в два раза сильнее, чем кто-либо, — едва слышно проронил Леви, прикрывая глаза.       — Прости, что пришлось оставить тебя, — Эрвина это тоже очень сильно задело, и говорил он с большим чувством. — Но теперь я обещаю тоже любить тебя в два раза сильнее. Тебя и его в тебе. Мне ведь нужно расплатиться за этого господина, который оставил его, — добавил он, чувствуя, как сердце постепенно успокаивается и становится легче. Так они сидели несколько минут, находя поддержку и покой друг в друге, пока не зазвонил будильник.       — Эй, пора вернуться к этой реальности, — Леви похлопал его по плечу и отстранился. — Тебе нужно собираться на работу.       — Точно, — Эрвин окончательно пришёл в себя и глубоко вздохнул, разжимая объятья. — В этом месте я и правда как будто оказался в другом времени. Но ты прав, пора быть самим собой.       — Собирайся, я приготовлю завтрак, — Леви поднялся с постели и, чтобы не тратить время, решил принять душ потом, поэтому сразу оделся и спустился на кухню. А Эрвин ещё некоторое время смотрел перед собой, понимая, что после такого к реальности действительно трудно вернуться. И всё же он заставил себя подняться и пойти в душ. Пообещав себе, что вечером после работы он обязательно согреет Леви в своих объятьях.       Эрвин не знал, было дело в этом доме, в странном сне, или просто он преодолел свой кризис и вновь ощутил желание жизни. Но чувства к Леви словно и правда стали в два раза сильнее. Он как будто во второй раз влюбился в него и испытывал ту самую эйфорию, ту окрылённость и счастье, когда находился рядом с ним. Вместе с тем ещё больше он хотел видеть счастливым его, хотел, чтобы его лицо и глаза светились мягким светом, чтобы он меньше хмурился и был подавлен, чтобы он не переживал за него и был уверен в нём. Чтобы доверял, как прежде, и не сомневался в нём. Впрочем, последнее Смит мог испытать физически: Леви так безраздельно отдавался ему, что Эрвин ощущал в своих руках не только его тело, но и сердце. Подобное отношение обостряло собственные чувства, и, казалось, что без него он уже просто не мог жить.       — Леви… — страстно выдохнул он, долго и глубоко целуя парня, который лежал под ним на кровати. Уже несколько дней подряд, приходя после работы, Эрвин хотел как можно скорее забыться в нём. Такая тесная физическая близость с Леви стала для него сродни наркотику, который избавлял от боли и переживаний. Целуя его, ощущая его тело и его желание отдаваться, Эрвин и правда будто погружался в другую реальность, сбегая от своей. Отчасти Леви понимал, что это отголоски того кризиса: Эрвин до сих пор стремился заполнить пустоту в своей душе, которая образовалась после потери руки и карьеры. Но вместе с тем было в этом что-то ещё. Что-то, что появилось в стенах этого дома. После того сна он и правда стал любить его чаще и дольше.       — Эй, рассказал бы, как прошёл у тебя день на работе, — пробормотал Леви, когда Эрвин закончил этот безумно долгий поцелуй и начал снимать с него одежду. — А то который день приходишь и трахаешь меня до беспамятства, даже поговорить не успеваем, — посетовал он, приподнимая таз и помогая любовнику снять брюки. Оставшись обнажённым, он расслабился и обмяк под взглядом Смита, который ещё некоторое время просто молча смотрел на него. После таких поцелуев Леви заводился, поэтому лежал перед ним возбуждённым с хорошим стояком.       — Там… не было ничего необычного, — выдохнул Эрвин, склоняясь и касаясь губами его шеи, почти под подбородком, отчего Леви пришлось запрокинуть голову. Не то чтобы он был против… Наоборот, тело хотело именно такого изнуряющего совокупления каждый день. Но вот для Эрвина такие каждодневные низменные страсти были не в порядке вещей. Возможно, Леви зря волновался, но что-то подсказывало ему, что Смит снова от чего-то бежал и пытался забыться. Но на этот раз Леви не стремился это прекратить. По крайней мере, подобная защита от стресса была лучше, чем поедание вредной еды и лежание на диване. Лучше для них обоих.       — Эй, если пытаешься исправить, что совершил в прошлом… — тяжело прошептал Леви, едва сдерживаясь, чтобы не закончить от его ласк. В последние дни прелюдии были очень долгими, руками и языком он доводил Леви до такого состояния, что тот сам чуть ли не набрасывался на него и не пытался вставить в себя член. — То лучше не стоит. Я хочу, чтобы ты имел меня без раздумий и не с мыслью что-то исправить… Чёрт, — раздражённо выдохнул он, закатывая глаза, когда Эрвин начал сосать его плоть. — Просто сделай это…       — Ты так хочешь внутрь, что несёшь всю эту околесицу? — ухмыльнулся Эрвин, выдавливая на пальцы лубрикант и проталкивая их в горячее нутро любовника, которое просто пылало от дикого возбуждения, а анус сжимался и разжимался в нетерпении.       — А ты что, не видишь? — практически прорычал Леви, стискивая зубы и зажмуривая глаза. Как бы не опуститься до того, чтобы кончить от его пальцев…       — Я вижу, — прошептал Эрвин, горящими глазами смотря на Аккермана и находя какое-то немыслимое удовольствие от подобных «пыток» его тела. Леви и правда его обожал, обожал каждое прикосновение, на которое чутко реагировал и отзывался. Все вместе они доводили его практически до экстаза, и погружаться в такое жаждущее тело было невероятно приятно. Леви каждый раз сдерживался и стонал сквозь сжатые зубы, чтобы не закончить слишком рано, ощутив его проникновение. Эрвин тоже не хотел, чтобы его тело расслабилось и обмякло, он мечтал брать его таким и ощущать его нестерпимую похоть и жажду, поэтому прижимал его руки к постели, крепко держа за запястья. Зачастую Леви ругался и называл его ублюдком и извращенцем, однако вырваться не пытался и терпел всё до конца. Поскольку конец был настолько прошибающим, что он не мог от него отказаться.       — Прости, — тяжело дыша, прошептал Эрвин, освобождая его горячее обмякшее тело и вытягиваясь рядом. Леви, пребывая в некотором беспамятстве, едва его слышал, пытаясь собрать разрозненные мысли.       — Никак не могу остановиться, — спустя ещё некоторое время добавил Эрвин и прижал ладонь ко лбу. Его тело тоже сильно горело, и энергии он тратил очень много, но, как ни странно, через некоторое время она возвращалась вновь.       — Похоже на какое-то безумие, — постепенно приходя в себя, говорил Смит. — Но с тех пор, как мы провели здесь ночь, ощущаю ужасную потребность заниматься с тобой любовью. Не знаю, может, после того кризиса так голову снесло, — усмехнулся он.       — А я думал, что ты снова от чего-то бежишь, — тихо проронил Леви, глядя в потолок.       — Возможно… немного, — согласился с ним Эрвин. — На работе и правда всё в порядке, даже интересно, но как только возвращаюсь домой, один ты на уме, — улыбнулся он. — И за это время я должен был насытиться, но внутри как будто что-то засело, какое-то болезненное чувство. И оно заставляет меня снова и снова владеть тобой. Наверное, если бы ты дал мне отпор, я бы успокоился. Но ты не даёшь, — он повернул к нему голову и посмотрел на спокойное расслабленное лицо.       — Тц, я говорил, что страсть — это то ещё дерьмо, — проворчал Леви, догадываясь, что это именно она и есть. — Сначала кажется, что это круто — испытывать такие крышесносные эмоции. Но потом… — он взглянул на Смита. — Она начинает изводить похлеще зудящего комара. И выходит из-под контроля, делая тебя своим рабом.       — И что же с этим делать? — слабо улыбнулся Эрвин и, подняв руку, провёл по его щеке, где были шрамы. — Может быть, пока мне не смотреть на тебя?       — Ага, чтобы она совсем тебя извела? — мрачно проговорил Леви. — Мне хватило уже и одного кризиса. Я не буду тебя каким-либо образом останавливать, — сказал ему Аккерман. — Ты должен справиться с этим сам. И не подавлять, как ты любишь делать, а управлять ей. Ты ведь знаешь, что проблема не в члене, а в голове, — усмехнулся он.       — Да… Если разобраться в причинах и возникающих реакциях, а также гормональной цепочке и влиянии на нервную систему, выйдет очень интересное исследование… — пробормотал Смит.       — Прежде ты испытывал страсть к своей работе, — проговорил Леви, садясь, беря салфетки и вытирая ими свой живот и бёдра. — Она здорово поглощала тебя с головой. Но к новой работе ты не испытываешь такого порыва, поэтому переключился на меня. И ещё этот дом с тем сном… — добавил он, сминая салфетку и отбрасывая её в сторону. — Эй, если что, я не против, что ты меня так трахаешь, — непосредственно сказал Леви. — Можешь и дальше так делать. Просто иногда хочется и поболтать за чашкой чая.       — Хах, — Эрвин тоже сел и прижался к нему, обхватывая пальцами его плечи и целуя их. — У тебя ведь тоже есть своя страсть. Как ты с ней справляешься?       — Если ты про чай, просто пью его, когда есть возможность. Не собираюсь как-то ограничивать себя в этом, но могу потерпеть, если его нет. А если про себя… — Леви больше развернулся к нему, а затем и вовсе забрался и сел на его бёдра.       — Разве похоже, что я с ней как-то справляюсь? — выдохнул он, обхватил голову Эрвина, зарывшись пальцами в его волосы, и примкнул к его губам.       — Нет, не похоже, — сквозь поцелуй улыбнулся Смит, обвивая его руками и прижимая его тело к себе. Некоторое время они сидели вот так, посреди кровати, обнимаясь и вновь наслаждаясь долгим чувственным поцелуем, который пробудил их тела. Ладони Леви, гладившие светлые волосы, постепенно спускались ниже, мягко касаясь плеч, спины и пропадая внизу живота. Он обхватил пальцами его напряжённый член, и Эрвин вздрогнул, сладко простонав сквозь поцелуй.       — Эй, кажется, я знаю, как усмирить тебя, — шепнул Леви, отстраняясь и обводя кончиком языка край его уха. По телу Эрвина снова пошли мурашки, и он неровно выдохнул.       — Пока всё получается наоборот… — пробормотал Смит, от прикосновений Леви снова ощущая несдержанное возбуждение.       — Хах, — тот негромко усмехнулся и внезапно толкнул Смита на кровать. Эрвин, упав на подушки, слегка удивлённо посмотрел на любовника. Леви продолжал сидеть на нём, очень прямо, да и смотрел свысока. Такая позиция очень возбуждала Смита, и его член в пальцах любовника набухал всё сильнее. Однако не успел он как следует насладиться, как Леви резко перевернул его лицом вниз и теперь оказался уже сзади.       — Ты хочешь… — теперь удивление во взгляде Эрвина стало неподдельным, когда он повернул голову и скосил на него глаза.       — Если ты не против, — проронил Леви, упираясь ладонями в постель и возвышаясь над ним. — Я… так и не извинился за тот раз, — пробормотал он, целуя Смита в плечо. — Хочу всё исправить.       — Нет, конечно, я не против, — сказал Эрвин, расслабляясь под ним. — Я тебе давно говорил, что ты можешь сделать это, но ты не просил, — улыбнулся он.       — Тц, потому что мне нравится, когда ты берёшь меня, — проворчал тот. — Но сейчас подходящий момент, чтобы попробовать наоборот. Если тебя не удовлетворяет мой зад, может удовлетворит мой член? — усмехнулся он. — Тебе придётся развести колени пошире, — сказал Леви, пристраиваясь позади его бёдер. — Вот, положи подушку под живот, — он протолкнул её под Эрвина, и тот смог разместиться удобнее. — Из-за разницы в росте не каждая поза подойдёт, но так будет нормально, — добавил Аккерман, кладя ладони на его поясницу и ягодицы. А затем потянулся, взял тюбик с лубрикантом и выдавил гель себе на пальцы.       — Нет, дело не в этом, твой зад меня прекрасно удовлетворяет, просто… — Эрвин попытался объяснить свои эмоции, однако прервался, почувствовав вторжение в своё тело.       — Не бойся, я буду осторожен, — пробормотал Леви, проталкивая пальцы в любовника и ощущая, как тот вздрогнул под ним. — Как был ты в наш первый раз, — негромко добавил Леви и, чтобы отвлечь его от этих ощущений, другую руку просунул под живот и обхватил его член.       — Я не боюсь, я доверяю тебе, — выдохнул Эрвин, кончики ушей которого покраснели, как и всё лицо. Под пальцами Леви он постепенно расслаблялся и оценивал эти ощущения. В возбуждённом состоянии и правда было всё иначе, намного приятнее, чем тогда. Леви мягко скользил ладонью по его члену и растягивал, это доставляло удовольствие, наверное, он мог бы даже кончить от такого…       — Ох… — негромко выдохнул Эрвин, чувствуя, как Аккерман проникает в него. Член Леви был средних размеров, не большим, но и не маленьким, поэтому он тоже довольно ощутимо растягивал проход. Для неподготовленного тела это было непривычно, поэтому он невольно сжимался.       — Давай же, расслабься, — шепнул Леви, склоняясь над ним и целуя напряжённую спину. — Вспомни, как это делаю я, а ведь мне приходится принимать больше.       — Да… — выдохнул Эрвин, постепенно делая то, о чём он просил, и позволяя любовнику войти сначала наполовину, а затем чуть больше. Благодаря лубриканту это было несложно сделать, а когда Эрвин расслабился, стало совсем хорошо. Леви выпрямился и скользнул ладонями по его спине, ощущая под пальцами крепкие мышцы. Тело Смита всегда его заводило, а уж в таком положении он ощущал новые краски возбуждения. Более острые, прямолинейные, но сдержанные: ведь теперь он должен был вести этот процесс и управлять им, отчего приходилось себя контролировать, чтобы не причинить боль и доставить удовольствие.       Двинувшись несколько раз, Леви нашёл приятный темп и угол. Удовольствие он начал получать практически сразу, как только член плотно обхватило горячее нутро, и мог бы закончить довольно быстро, однако эгоистом он уже побыл.       — Ты как? — спросил Леви, волнуясь, что любовнику может быть неприятно.       — Очень… необычно, — выдохнул Смит, прикрывая глаза. — Но приятно, не волнуйся, — словно прочитав его мысли, добавил он. — Особенно, когда касаешься чуть дальше… — попытался объяснить он. Леви, прижавшись теснее, постарался войти так, чтобы надавить ниже, и Эрвин тут же бессознательно дёрнулся, а тело вмиг напряглось.       — Да, здесь, — неровно прошептал он, и Леви, ощущая некоторую жажду внутри, стал двигаться так. Ему очень хотелось, чтобы Эрвину было приятно, как и ему в таком положении, хотелось даже больше, чем получить собственное удовольствие. Поэтому он старался не терять головы и сдерживать себя, двигаться не резко, но в то же время сохранять темп. А сорваться и правда было очень легко. Ощущение того, что он владеет Эрвином, ударяло в голову и опьяняло его. Ему хотелось, чтобы его тело тоже изнемогало, наполненное похотью, хотелось, чтобы внутри он содрогался, стонал и даже кричал, не в силах справиться с этим. Однако он не мог себе позволить так жёстко обходиться с ним, ведь это был его первый нормальный раз… Но даже того, что он делал, было достаточно, чтобы пробудить в нём эти эмоции. Вскоре дыхание Смита сбилось, лицо стало ещё более красным, руки напряглись, а пальцы невольно сжали подушку. Леви то и дело склонялся над ним и целовал. Особенно ему нравилось проводить кончиком языка по его позвоночнику, и от этого его сильного любовника трясло ещё сильнее.       — Леви… — в итоге не сдержавшись, просяще выдохнул он, а Аккерман уже сам понял, что тот хочет. Он обхватил ладонью его член, ощутив, насколько тот набухший и влажный. Мелкая дрожь тут же пошла по телу Эрвина, а стоило Леви несколько раз двинуть рукой, как он прижался лбом к подушке и чуть изогнул спину. Леви и самого обдало жаром от этих ощущений. Он очень хотел закончить, отчего невольно закатил глаза. Он чувствовал, что и Эрвин уже на грани, и всего несколько секунд отделяет их от финала…       Финал оказался ярким для них обоих. Леви закончил в него, не сдержавшись, крепко впившись пальцами в ягодицы, а второй рукой сжимая его член. Эрвин тоже пришёл к финалу, чувствуя его внутри себя и получая новые ощущения от оргазма. После этого оба на несколько секунд застыли, пытаясь справиться с собой, а после Леви упал рядом с ним на постель и вытянул ноги.       — Чёрт, это реально был мой первый нормальный раз, — сам себе усмехнулся он, ощущая внутри какой-то душевный подъём, несмотря на то что тело ослабло от движений и контроля.       — Хах, похоже, ты этому рад, — Эрвин медленно развернулся к нему и лёг боком.       — Нет, просто забавно получилось, — пожал плечами тот и, протянув руку, мягко тронул лицо Смита. — А ты как?       — Знаешь, ты прав — это и правда очень воодушевляет, — внезапно заявил Эрвин. — Мне кажется, что я как будто стал ближе к тебе, стал лучше понимать твои чувства и эмоции…       — Я знаю, что из меня дерьмовый любовник, — самокритично пробормотал Леви. — Но ты хотя бы кончил.       — И не мог не кончить, я был очень возбуждён, — ухмыльнулся Смит и, потянувшись, поцеловал его в лоб. — И ты хороший любовник. Заботливый.       — Я тоже стал лучше понимать тебя, — смягчившись, проговорил Леви. — Стал понимать, как это чертовски сложно: пытаться не сорваться, думать о партнёре, не причинять ему боль, получить удовольствие самому и доставить ему тоже… Постоянно что-то приходится контролировать, — посетовал он.       — А-ха-ха, на самом деле, потом это происходит инстинктивно, поэтому я практически уже ничего не контролирую, — отозвался Эрвин. — Да и ты позволяешь мне больше. Но по началу, да, пока не привык к этому, постоянно опасался, что могу навредить или что тебе будет неприятно, — признался он. — Поэтому если ты захочешь, я буду не против. Мне тоже понравились ощущения, хотя к ним надо привыкнуть.       — Да, я тоже не с первого раза привык, — себе под нос сказал Леви. — Не будем особо часто делать это, — чуть громче продолжил он.       — Почему же? — Эрвин слегка приподнял брови. На лице Аккермана появилось какое-то забавное выражение: он поджал губы и отвёл взгляд в сторону, вместе с тем его кончики ушей чуть покраснели.       — Вдруг тебе ещё понравится, — проворчал он. — Перестанешь меня трахать и будешь только в зад просить.       Эрвин от такого заявления не смог сдержать смеха. Правда, вовремя уткнулся в подушку и заглушил его.       — Я вообще-то серьёзно, — кисло продолжил Леви. — Это ужасно затягивает, как наркотик.       — Ахах, прости, — просмеявшись, Эрвин приподнялся и погладил его по щеке. — Конечно же, я не перестану тебя… радовать, — у Смита язык не поворачивался говорить так грубо по отношению к Леви. — Я просто испытываю какие-то непостижимые чувства, когда владею тобой, это уже не изменить. Но и не против экспериментов. А ты, насколько я знаю, более консервативен, — заметил он.       — Да, я не особо люблю что-то менять, — согласился Леви и, отдохнув, сел на кровати. — Поэтому, пожалуй, сейчас самое время выпить чаю, — добавил он и поднялся на ноги. — Если ты не против, — бросил он осторожный взгляд на Эрвина, который остался в постели.       — Нет, не против, — тот помотал головой и тоже встал, подбирая одежду. — А после… можно мне ещё один раз взять тебя? — попросил он, словно испугался, что Леви будет пить чай весь вечер и всю ночь, ведь по вине Смита он не делал это несколько дней.       — Нет, — категорично произнёс Аккерман, вытеревшись и надев футболку и бельё. Эрвин, вздрогнув от такого резкого отказа, потупил взгляд, а его лицо вмиг погрустнело. Конечно, даже у Леви когда-то может закончиться терпение…       Леви, заметив, как тот сник, невольно ухмыльнулся и направился к двери спальни, которая была открыта.       — Два раза, — он бросил на Смита снисходительный взгляд через плечо и успел увидеть, как тот мгновенно вскинул голову. А затем торопливо направился на кухню, чтобы наконец уже выпить чаю.