Мой господин

      — Эй, Эрен! — с трудом оторвавшись взглядом от Нанабы, Леви поймал своего работника, который бегал по кафе и принимал заказы. Он кое о чём вспомнил, очень важном.       — Да?       — Ты ведь написал письмо Майку? — напряжённо спросил капитан. К сожалению, телефона надзирателя он не знал, а лично ехать в тюрьму было некогда, поэтому они решили отправить ему приглашение по старинке.       — Да, как вы и сказали, — кивнул головой парень. — Отправил по почте.       — Точно? Адрес тюрьмы не перепутал? — на всякий случай уточнил он. Прошло уже больше половины дня, а тот так и не появился.       — Не перепутал, — Эрен возвёл глаза к небу. — Перепутаешь тут, — посетовал он, как вдруг его лицо просветлело. — О, — он заглянул за плечо капитана. — Лёгок на помине! Ладно, мне некогда, капитан, нужно принимать заказы! — отчеканил он и сорвался с места. Леви же, обернувшись, увидел высоченного парня, который только что зашёл к ним в кафе.       — Ого, — он подошёл к нему и невольно усмехнулся, окинув взглядом с ног до головы. — А у тебя, оказывается, есть нормальная одежда.       — А ты бы хотел, чтобы я пришёл сюда в форме надзирателя? — тоже задиристо спросил его Майк, украдкой улыбаясь. — Соскучился?       — Точно нет, — покачал головой Леви. Майка без его формы, в обычных джинсах и куртке было не узнать. — Чёрт, я рад, что ты пришёл, — признался Леви. — Думал, что письмо не успело дойти, или тебе некогда.       — Да, едва удалось выбить выходной, поменявшись сменами, — сказал офицер. — Но разве я мог пропустить открытие кафе своего бывшего заключённого? Ты здесь здорово всё обустроил, — похвалил он. — Я тоже рад, что ты вернулся к нормальной жизни, Аккерман. Пусть и не в полиции, но это тоже неплохо.       — А там что? Всё так же? — нехотя поинтересовался Леви тюремной жизнью. — Как мои ребята?       — Неплохо. Ботт и Браун держат всех под контролем. Но они тоже скоро выходят, не знаю, что будет дальше, — вздохнул Майк. — Чем сегодня угощаешь?       — Сегодня жареные рёбрышки… — начал было Леви и осмотрелся в поисках свободного столика. — Да, можно сесть туда, — как раз пустой столик оказался около столика Нанабы и Эрвина, которые сейчас о чём-то беседовали. Леви проводил Майка туда, однако когда проходил мимо них, то Смит поднял голову и скользнул по ним любопытным взглядом. Огромный Захариус и невысокий Аккерман очень контрастировали друг с другом.       — Кажется, мы не знакомы? — проронил Эрвин. Всех знакомых Леви он более-менее знал, но этот примечательный человек был ему неизвестен.       — Да, это Майк Захариус, — Леви и Майк остановились рядом с ними. — Он работает надзирателем в той тюрьме, где я сидел. И очень мне помогал там, — с чувством добавил он.       — Ох, это, — лицо Эрвина тут же посерьёзнело, он поднялся на ноги и протянул ему руку. — Огромное спасибо за это. Леви упоминал о помощи, которую вы ему оказывали. А меня зовут доктор Эрвин Смит, а это моя коллега, Нанаба Уэйн, — представил он обоих. — Приятно познакомиться.       — Да, мне тоже, — Майк пожал ему руку, а Нанабе кивнул.       — Ладно, мне пора на кухню, а ты усаживайся, где удобно, — пробормотал Леви и оставил их, отмечая, что взгляды всех троих были несколько рассеянными. Будто они что-то забыли и сейчас отчаянно пытались вспомнить.       «Интересно, у них тоже есть это чувство дежавю? — готовя на кухне, подумал Леви. — Меня каждый раз от любой встречи прошибает. Вероятно, их тоже, хотя они не понимают почему. Видимо, память, хоть и неосознанная, всё же осталась…»       — Две порции рёбрышек на третий столик! Два стейка из форели на пятый! И к ним два салата из пекинской капусты! — тараторил Эрен, принимая заказы один за другим.       — Шестой столик снова просит пива, — хмыкнул Эрвин, присоединяясь к своему временному напарнику.       — Чёрт, они собираются его выпить за один день? — ворчал Леви, пытаясь уследить за всем. Майк, в итоге, всё-таки сел за столик Нанабы, и, кажется, они вдвоём нашли о чём поговорить. Леви это непременно радовало. Однако долго радоваться их встрече он не успевал. День сегодня выходил настолько напряжённым, что имениннику просто некогда было есть торт, а вечером, после шести, посетителей стало ещё больше. Их друзья и знакомые — ребята Леви, коллеги Эрвина, криминалисты — постепенно расходились, благодаря за вкусную кухню и обещая заходить почаще. Майк и Нанаба тоже ушли и, судя по их лицам, как минимум обменялись телефонами. Леви был ужасно доволен тем, что это кафе позволило им встретиться, и надеялся, что в этой жизни они будут счастливы. Появлялись другие посетители, сменяя друг друга. Всем было интересно узнать, что за новое место здесь открылось, к тому же обстановка внутри была очень уютной, а большие скидки сыграли им на руку.       — Эй, Эрен, это твоя заслуга, — в конце дня, когда людской поток сошёл на нет, Леви хлопнул своего работника по плечу. — Ты здорово втюхал всем листовки.       — Конечно, я по всему району носился, раздавал, — гордо прокудахтал тот.       — Несмотря на скидки, мы собрали неплохую выручку в первый день, — Эрвин пересчитал деньги в кассе и довольно кивнул головой. — Правда, у нас почти закончился кофе, — ухмыльнулся он. — Нужно больше.       — И пива тоже много ушло, — добавил Эрен.       — Да, я понял, нужно подкорректировать наш продовольственный план, — закивал Леви. — Думаю, на сегодня можно закрываться, — он взглянул на часы, затем перевёл мрачный взгляд на Эрвина. — Торт ты так и не попробовал, — угрюмо заключил кулинар.       — Хах, ещё есть немного времени, — с улыбкой ответил Смит, ничуть не расстроившись.       — Я тоже хочу торт, — пробурчал Эрен за их спинами. Он стоял в стороне и протирал пивные кружки.       — И я, — раздался ещё один голос где-то справа от них, и Леви перегнулся через стойку, удивлённо глядя в тот угол.       — Очкастая, ты ещё здесь? — поразился он. — Ты же уходила со своими?       — Да, но я решила зайти в туалет и там задержалась, — посмеиваясь ответила Ханджи. — Атака на мой желудок оказалась слишком сильной, я сдалась под её напором.       — Скажи уж прямо, что ты обделалась, — проворчал Леви, закатывая глаза.       — Но зато у меня освободилось место в желудке! — радостно воскликнула она.       — Что ж, тогда, пожалуй, неплохо выпить чаю, — предложил Эрвин.       — Да, я заварю, садитесь за стол, Эрен, за мной, — Леви скрылся на кухне вместе с помощником, затем парень принёс чайные чашки и блюдца, Леви сделал всем горячего чаю и наконец вынес торт.       — Ого! — глаза Эрвина и Ханджи, и даже Эрена загорелись от восторга. — И это «просто» торт? — рассмеялся доктор Смит, глядя на такую красоту.       — Боже, он прямо свадебный! — прыснула Ханджи, тоже разглядывая его. Торт был классическим, белым, двухъярусным, довольно строгим, украшенным шоколадом, клубникой, черникой и листиками мяты. На обоих ярусах разместились зажжённые свечки. Леви медленно нёс его, стараясь не затушить ни одной.       — Попробуй задуть их с первого раза, — ухмыльнулся Аккерман, устанавливая торт в середине стола. — Их ровно тридцать девять.       — Это невозможно, слишком много, — рассмеялся Эрвин. — Вы ведь мне поможете? — он с надеждой посмотрел на всех присутствующих.       — Давайте все вместе, — хлопнула в ладоши Ханджи. — Если дунем каждый со своей стороны, как раз получится. На счёт три: раз, два…       Как только прозвучало «три», почти все свечи были задуты, кроме самых верхних. Леви, продолжавший стоять, подошёл чуть ближе и задул их. Теперь торт можно было разрезать.       — Изумительно, на вкус он ещё превосходнее, чем на вид, — как только все распробовали его, произнёс Эрвин. — Это самый вкусный торт, который я ел, а на день рождения он стал ещё вкуснее. Большое спасибо, Леви, — с теплотой поблагодарил он.       — Ммм, и правда, Леви, ты превзошёл себя! — от восторга простонала Ханджи. — Как это может быть ещё вкуснее, если до этого тоже было вкусно?       — Капитан всю ночь готовил, — негромко проронил Эрен, тоже поедая торт большими кусками. Сегодня он вообще толком не ел, носясь по кафе и по улицам, только пару раз что-то перехватил на кухне. — По какому-то особому рецепту, даже меня не подпускал.       — Правда? — удивился Эрвин.       — Просто… старый рецепт, — пожал плечами Леви. — Внезапно вспомнился. Из далёкого прошлого, — он на мгновение задержал взгляд на докторе Смите, а затем уставился в свою тарелку. Здесь он не солгал. Рецепт и впрямь был старым, из поваренной книги миссис Потти. Вчера вечером Леви перебрал сотни рецептов торта в интернете, но всё казалось ему не таким. И внезапно в голове вспыхнуло это воспоминание. Когда он сидел на кухне Сэффилтона и изучал драгоценную поваренную книгу главной кухарки, где были собраны самые лучшие рецепты того, что любил лорд Эрвин. Причём оно было настолько ярким, будто он увидел это воочию и очень быстро записал, чтобы не забыть.       Весь торт они съесть не смогли, хотя очень старались, особенно, Ханджи. С позволения Эрвина Леви его разрезал и сложил каждому по кусочку, большую часть оставив имениннику. Помимо этого они разделили между собой утреннюю выпечку, которая осталась. К слову, её было немного, в основном все приготовленные сегодня блюда ушли. Сегодняшний день наконец-то был завершён. Довольная Ханджи отправилась к себе с пакетом еды, пожелав им всего хорошего, Леви домыл остатки посуды и подготовил кухню к завтрашнему дню, а Эрен с Эрвином протёрли столы и помыли полы.       — Давай свою форму, я постираю и принесу чистую, — перед уходом попросил Йегера Леви в подсобке. Тот без вопросов разделся, снова влез в свой любимый спортивный костюм, а рубашку и фартук передал Аккерману.       — Вроде сегодня всё прошло неплохо, — отметил Эрен.       — Не то слово, — усмехнулся Аккерман. — Но большей частью все были нашими знакомыми, поэтому показалось, что так много посетителей.       — Да, я заметил, — закивал головой Эрен. — Было очень много женщин, с которыми вы общались.       — Эээ, кажется, ты не то заметил, — процедил бывший капитан.       — Ваша подруга, ваша бывшая коллега, медсестра из больницы, ещё рыженькая криминалист… — он начал загибать пальцы, — а вы популярны у женщин, — выдал Йегер и поджал губы. — А, ещё та высокая незнакомка, на которую вы так ошеломлённо смотрели…       — Эй, хватит уже фантазировать! — Леви стукнул его сложенной униформой, а затем убрал её в пакет. — Всё, я ушёл, до завтра, — проговорил он и стремительно покинул кафе, чтобы больше не слушать его бредни. Эрвин уже ждал его в машине, и Аккерман рухнул на переднее сиденье, ощущая себя предельно вымотанным. Домой они доехали быстро, и первым делом Леви полез в душ, чтобы хоть немного освежиться после такого напряжённого дня.       — Устал? — заботливо спросил Эрвин, когда друг упал на диван без сил.       — Адски, — признался парень, откидывая голову назад и прикрывая глаза. — Не думал, что сегодня нагрянет столько посетителей. Если такое будет каждый день, я один долго не выдержу.       — Просто мы позвали всех наших знакомых, а те — своих, поэтому было столько людей, — пояснил Смит, отмечая небывалую расслабленность Аккермана. В последние месяцы, да и вообще после выхода из тюрьмы, он всегда видел Леви напряжённым, решающим какие-то проблемы. Парень никак не мог вздохнуть свободно — то он искал работу, то терял её, то отбивался от хулиганов, пытался открыть своё дело, снова терпел неприятности и проблемы… А сейчас, кажется, впервые почувствовал какое-то дикое моральное удовлетворение, что наконец-то у него что-то получилось. И получилось очень хорошо.       — Тогда надеюсь, что завтра вообще кто-нибудь придёт, — покривил губами Леви.       — Думаю, можно ещё оставить скидки на пару дней для привлечения, и листовки хорошо работают, — проанализировал Эрвин.       — Да, неплохо, — согласился Аккерман и внезапно развернул голову к Смиту. — Чёрт, Эрвин, прости, — мрачно произнёс он, на что тот удивлённо приподнял брови.       — За что же?       — Это была плохая идея — открывать кафе в твой день рождения. В итоге ты весь день пахал вместе с нами, вместо того чтобы праздновать, — объяснил Леви.       — По-моему, всё было прекрасно, — возразил доктор. — Мне было очень приятно помогать тебе и попробовать поработать в другой сфере, а твой торт стал незабываемым. Ты даже исполнил мою маленькую прихоть со свечками, — он чуть-чуть смутился, — получилось прямо как в детстве.       — Так и должно быть, — Леви потихоньку приходил в себя. — Ведь именно в детстве этот день доставляет больше всего эмоций, потом уже становится не то. Ты не поверишь, но я хочу есть, — неожиданно выдал он, выпрямляясь. — Пока работал на кухне и пробовал все блюда, не чувствовал ни капли голода. А сейчас что-то началось.       — Тебя отпустило, — улыбнулся Эрвин. — Конечно, ты весь день толком не ел. Там остались рёбрышки, я разогрею, — Эрвин поднялся на ноги и отправился в сторону кухни, разогревать мясо, которое они взяли с собой. Леви включил телевизор, пощёлкал по каналам и оставил на какой-то развлекательной передаче, хотя сейчас ему это было абсолютно неинтересно.       — Это тебе тоже не помешает, — помимо мяса Эрвин захватил из холодильника две банки пива и поставил их на стол.       — Да, пожалуй, одну можно, — не стал отказываться Аккерман и открыл её. Он с аппетитом ел собственно приготовленные рёбрышки, отмечая, насколько хорошо прожарилось мясо и вместе с тем осталось сочным. Но, главное, как специи подчёркивали его вкус и меняли аромат в лучшую сторону.       — Этот рецепт тоже был из далёкого прошлого? — между делом спросил Эрвин       — Соус, в котором вымачивалось мясо, — подтвердил Леви. — Поэтому получилось так сочно и ароматно. Чёрт, отличная поваренная книга была, — довольно эмоционально отозвался он, удивив Эрвина. Обычно к каким-либо материальным вещам Аккерман вообще был равнодушен. — В ней были собраны лучшие рецепты с давних времен и секреты приготовления. Не зря миссис Потти так дорожила ей, она бы мне сейчас здорово пригодилась, — делая глоток пива, бормотал он. — Жаль, что я мало что помню оттуда, — посетовал Леви.       — Мне казалось, сейчас кулинарные книги утратили свою актуальность, ведь всё есть в интернете, — прокомментировал Эрвин, вновь слыша в речи Леви некие непонятные ему фразы.       — Есть, но всё равно, раньше готовили несколько иначе, и главное, у каждого повара были свои секретные ингредиенты или способы приготовления, которые придавали особую изюминку блюду, особый вкус. Попробуй удиви зажравшихся аристократов! — усмехнулся он. — Вечно им подавай что-то особенное, чего не было прежде, — довольно враждебно добавил Аккерман.       — Ох, когда ты выпьешь пива, ты начинаешь говорить немного непонятные вещи, — неловко усмехнулся Эрвин, который тоже был не прочь закусить рёбрышком и брускеттой с авокадо.       — И какие, например? — бросил Леви, ощущая, как пиво действительно слегка его разогревает. Пьянить оно не пьянило, но вот поговорить и правда жутко хотелось.       — Ну, например… — Эрвин на мгновение задумался, а потом его дыхание перехватило, и кровь внезапно начала приливать к щекам. Он вспомнил о своей вчерашней операции, во время которой уронил инструмент на пол. И о своих странных непонятных мыслях в тот момент. Кажется, сейчас было самое подходящее время, чтобы развеять эти сомнения…       — …например, о конюшнях… — выдохнул он, украдкой смотря на Аккермана. Эрвин думал, что Леви иронично усмехнётся и скажет что-нибудь язвительное на этот счет, как делал всегда, когда ему что-то не нравилось. Однако его реакция поразила доктора Смита гораздо больше: парень внезапно развернулся к нему, а его лицо сначала побелело, затем как-то позеленело, а широко открытые глаза оставались неподвижными.       — И что я говорил о конюшнях? — внутри Леви как будто что-то упало вниз, он ощутил, как вся кровь хлынула к ногам, а кончики пальцев похолодели. Это чувство было сродни страху, но вместе с тем к нему примешалось ещё одно, которое он испытывал очень редко.       — Что… — Эрвин напряжённо сглотнул, внезапно ощущая волнение и смущение, а его сердце быстрее застучало в груди. — Что сено было колючим…       Некоторое время Леви так и продолжал неподвижно сидеть и смотреть на него застывшими глазами. Его лицо в этот момент выражало незнакомые Смиту эмоции. Однако только он начал догадываться, что это за эмоции, Леви будто очнулся, отвёл взгляд и отвернулся, смотря перед собой.       — Ну да, — негромко проронил он, не видя перед собой ничего, — сухая трава ведь колючая, а в конюшнях всегда полно сена для еды и подстилок лошадям…       — Леви, — Эрвин, внезапно ощущая какую-то смелость, приблизился к нему и даже тронул за руку, отчего Аккерман внутренне вздрогнул, однако внешне не шелохнулся. — Что произошло в конюшнях? — спросил доктор Смит, и Леви, повернув голову, увидел его настойчивый яркий взгляд.       «Дерьмо, откуда он знает про конюшни? — мысленно паниковал Леви, мечтая сейчас провалиться сквозь землю. — Неужели я как-то упоминал об этом? Тогда я точно сбрендил!»       Пытаясь как-то вывернуться, Леви молчал, а Эрвин расценивал это молчание как подтверждение своих догадок. С каждой секундой он всё больше сомневался, что те слова ему послышались или он их неправильно понял.       — С чего ты взял, что там что-то произошло? — постарался как можно непосредственнее сказать Аккерман, чтобы увести его от этой темы. — К тому же, какие конюшни, я лошадей-то в этой жизни почти не видел.       — Ты говорил об этом… в тот вечер, когда уволился из больницы, — произнёс Эрвин. — Я вспомнил тот разговор только на днях, и меня это стало беспокоить. Мне кажется, тебя это тревожит, — добавил он, пытаясь вызвать у парня больше доверия. Леви, сделав глоток пива, снова стал бесцельно смотреть вперёд, невольно погружаясь в своё прошлое. Хотя на самом деле он до сих пор не знал, было это частью прошлого или его выдумкой в настоящем.       — Ты правда хочешь это знать? — бесцветно спросил он, понимая, что Эрвин не отступит, пока не узнает правду.       — Если тебе тяжело говорить об этом, можешь не рассказывать. Но обычно после разговоров становится легче.       — Дело не в этом, — Леви на несколько секунд прикрыл глаза, затем снова открыл. — Я не хочу так сильно падать в твоих глазах, ты можешь начать по-другому ко мне относиться.       — Это невозможно, — категорично покачал головой Эрвин. — Что бы ты ни сделал в прошлом, я не стану по-другому к тебе относиться.       — Даже если я убивал, предавал и продавался? — скупо спросил его Леви, сжимая левую руку в кулак.       — Я до сих пор не верю в это, — лицо Смита стало чуть светлее. — Это противоречит твоим поступкам, твоей сущности. Убийца и предатель не может жертвовать собой ради других, если только он не искупляет свои грехи…       — Может, так оно и есть, — брякнул Леви, — и в этой жизни мне приходится искуплять грехи прошлого, — он покривил губами. — Что же до конюшен… — он скосил глаза на Смита, который в напряжении ожидал его ответа. — Да, вот этот взгляд, — внезапно произнёс он, снова отвлекаясь от сути. — Ты всегда так смотришь, когда хочешь что-то понять или получить.       — Возможно, я излишне прямолинеен, — Эрвин попытался как-то смягчить свой взгляд, однако сейчас своими желаниями, которые тот отражал, он управлять не мог. Поэтому в голубых глазах так и читалась настойчивость, даже требовательность, и горели они очень ярко.       — Ты не просто прямолинеен, ты будто хочешь залезть в мою голову и прочитать все мои мысли, даже самые личные.       — Хорошо, прости, — Эрвин чуть отстранился и прижал ладони к лицу, пытаясь себя немного остудить. Ему тоже стало жарко от выпитого пива, да и разговор с Леви сегодня был каким-то острым и волнительным. — Что нарушаю твои личные границы.       — Да, в этом ты преуспел, — невольно усмехнулся Леви. — Ты же не веришь в эту чушь о прошлой жизни? — скептически спросил его Аккерман, и Эрвин отнял ладони от лица, с сомнениями смотря на него. — Что я буду тогда рассказывать, если это всё выдумки? Конюшни, Сэффилтон, мой господин, и сам я, — его взгляд стал пустым и отчего-то наполнился грустью.       — Иногда… верю, — признался Эрвин, который сейчас, по правде, был готов поверить во что угодно. — Разве я могу не верить тебе? Ты самый честный человек, которого я когда-либо встречал. Чем больше проходит времени, тем больше я доверяю тебе. Но ты мне, кажется, нет.       — Дело в том, что я сам себе порой не верю. Было это в реальности, или во сне… Возможно, я просто псих и сам это придумал, — он угрюмо посмотрел на Смита, — что меня имели в той конюшне, — также мрачно добавил Леви. Эрвин, ощущая, как кровь стремительно прилила к лицу, схватил банку пива и судорожно сделал несколько глотков. Пиво было прохладным, но особо его не охладило.       — То есть… ты хочешь сказать, — доктор Смит перевёл дыхание и уточнил, опасаясь, что снова мог неправильно это истолковать, — что занимался сексом с мужчиной?       — Да, вроде того, — бесцветно бросил Леви, глядя в пространство. — Но не потому, что хотел этого или мне нравятся мужчины.       — Это было… по принуждению? — осторожно подбирая слова, спросил Эрвин.       — Хороший вопрос, — Аккерман покривил губами и тоже сделал глоток из банки. — Нет, он не принуждал, — немного подумав, пришёл к выводу Леви. — Это я уступил.       — Что? Но почему? — поразился Эрвин, вспоминая, как болезненно Леви реагировал на все подобные намёки после тюрьмы, где его чуть не изнасиловали. — Почему ты позволил это? Ты ведь сильный, очень сильный, ты мог бы дать отпор любому…       — Я и сам не раз задавался этим вопросом, — вздохнул Аккерман, покручивая в руках банку пива. — Особенно, теперь, в этой жизни, когда я стал старше и намного сильнее. Почему я уступил? Почему позволил унизить себя этим? Не хочу оправдываться, но причины действительно были, — признал Леви. — Во-первых, физически он был сильнее меня. Даже сейчас, — Леви смерил его оценивающим взглядом, — если ты озвереешь и набросишься на меня, физическое преимущество будет на твоей стороне. Хотя сейчас я с тобой справлюсь, а вот тогда бы не смог, — вздохнул он. — Но дело даже не в этом… — Леви снова помедлил, а Эрвин затаил дыхание, с волнением и сочувствием слушая его историю. — Да, я мог дать отпор любому, кроме него. Можешь считать меня слабовольным дураком, но я не мог отказать ему. Он был моим господином, а я… В то время я был никем и ничего не мог поделать со своей сущностью, с тем чувством служения ему. Он имел какую-то незримую власть надо мной. Он превосходил меня во всём, — Леви неровно вдохнул и выдохнул, — и я мог только идти за ним, выполняя его приказы. Наверное, так мне было проще.       — Но если он… — когда Леви замолчал, смачивая горло, негромко начал Эрвин, — то есть я… Если я был таким негодяем, почему же сейчас ты помогаешь мне? Разве ты не затаил на меня зло и обиду?       — Не затаил, — выдохнул Леви. — На самом деле, хорошего для меня он сделал гораздо больше, чем плохого. А это… — парень потупил взгляд, — я сам согласился спать с ним, потому что мне нужны были деньги. Я-то жил в господском особняке, но мои друзья оставались в бедняцком квартале и едва сводили концы с концами. Он предложил мне эту «неприятную работу», как он выразился, и я согласился. Подумал, что честнее отработать эти деньги своим задом, чем воровать у него, — язвительно усмехнулся Леви и, допив остатки пива, с силой поставил банку на стол.       — Эй, — он угрюмо исподлобья взглянул на Эрвина, который сидел с потрясённым потерянным видом. — Не надо об этом много думать и жалеть меня. Это всё в моей голове, мне просто это однажды приснилось. В этой жизни меня никто не нагибал, и я сам не собираюсь подставлять свой зад, — так сказал он, что Эрвин нервно сглотнул.       — Прости, конечно, я понимаю, как тебе тяжело после того, что ты пережил, пусть и не в реальности. И, наверное, очень некомфортно в моём обществе… — пролепетал доктор Смит.       — Нет, скорее наоборот, — внезапно не так мрачно ответил Леви. — Странно, но… — он довольно открыто и доверительно посмотрел на Эрвина. — С тобой мне приятно находиться. Ты ведь мне не сделал ничего плохого.       — Только отправил в тюрьму на два года и лишил работы, — вздохнул Эрвин, тоже допивая пиво.       — Это уже в прошлом, теперь у меня есть новая работа, — проговорил Аккерман. — Чёрт, надеюсь, я не слишком опустился в твоих глазах, — посетовал он. — И ты не будешь относиться ко мне с неприязнью.       — О чём ты? — искренне удивился Эрвин.       — Ну, знаешь, и правда выходит, что я спал за деньги, — сам неприязненно произнёс Леви. Хотя, чем больше ему снилось таких снов и чем больше он разбирался в поведении юного Леви, то понимал, что уступал тот не из-за денег. И даже если бы господин Смит ему не платил, он бы всё равно пришёл к нему в комнату.       — Вопрос в том, к кому относиться с большей неприязнью — к тому, кто их давал, или к тому, кто их брал, — усмехнулся доктор Смит.       — Потом я их вернул, — едва слышно ответил Леви. — Все, до единой золотой монеты.       — Хорошо, ты поступил честно, — слабо улыбнулся Эрвин. — Поэтому все деньги, потраченные на кафе, ты тоже хочешь мне вернуть? Я ничего не требую взамен, это было бескорыстно, — на всякий случай напомнил он.       — Тц, всё равно верну, — не согласился Леви. — Всё-таки сумма немаленькая. Долги я привык возвращать.       — Хорошо, хорошо, тогда не буду настаивать на этом, — уступчиво закивал головой доктор Смит.       — Тц, вот дерьмо, после всего этого ты точно посчитаешь меня сумасшедшим, или, чего хуже, подумаешь, что я буду приставать к тебе, — заскрипел зубами Леви. Со стороны всё именно так и выглядело, и только он один знал, что всё совсем не так. — Я рассказал тебе кое-что очень личное, — предупредил его Леви. — Об этом никто не знает, даже Ханджи. Конечно, я доверяю тебе, но надеюсь, что ты никому об этом не расскажешь. И не будешь испытывать отвращение ко мне, — опустив взгляд, добавил он.       — Не понимаю, почему я должен испытывать его к тебе, — вздохнул Эрвин. — Когда ты оказался жертвой. Ты сам сказал, что делал это не совсем по своей воле и желанию.       — А ты не боишься, — Леви поднял на него глаза и посмотрел несколько провокационно, — что я буду ждать того же от тебя?       — Я думал, тебе не нравятся мужчины, — удивился Эрвин, припоминая его слова. Леви уже говорил это несколько раз.       — Не нравятся. Я не испытываю к своему полу физического влечения, если ты об этом, и желания с кем-то переспать у меня тоже нет, — твёрдо заявил он. — А уж после того, что я пережил в тюрьме, и подавно.       — У меня тоже, поэтому ты можешь не опасаться, что я наброшусь на тебя или буду проявлять какие-то намёки, — убедил его Эрвин.       — Да, я знаю, тебе нравятся женщины, — нехотя согласился с ним Леви. Впрочем, когда-то ему это не помешало иметь и мужчину. — Но ты ни с кем не встречаешься, — всё же отметил он. — Даже на одну ночь.       — Хах, когда это делать? — усмехнулся Эрвин. — Я с утра до ночи в больнице. К тому же я не могу спать без чувств. А их нет, и вряд ли они теперь появятся, — вздохнул он. — Секс без эмоций и страсти абсолютно не интересен, у меня это уже было и повторяться не имеет смысла.       — Но ведь ты хотел бы? Ощутить это, — припомнив его слова об упущенной страсти, проронил Леви.       — Хотел бы, но что толку, — снова усмехнулся Эрвин и глубоко вздохнул. — Иногда даже жаль, что мой мозг настолько развит, — с иронией добавил он.       — Нашёл о чём жалеть, это твоя лучшая сторона, — пробурчал Леви.       — А за прошлого себя мне очень стыдно, — Смит поднял руку и потёр лоб, чувствуя, как начинает болеть голова от всего этого.       — Брось, ты вообще с этим никак не связан, — Леви поднялся на ноги и собрал со стола грязные тарелки. — Значит, мы можем жить, как прежде? — на всякий случай уточнил он.       — Да, безусловно, — подвёл итог их разговора Эрвин. — Можешь не сомневаться.