Мой господин

      Однако следующим днём Леви и Эрвина ждал крайне неприятный сюрприз. Ещё издалека, только подходя к кафе, они поняли, что что-то не так. А, остановившись напротив, поражённо замерли: все окна были разбиты, осколки стекла торчали по сторонам, все доступные стены исписаны краской, бранью и фразами вроде: «здесь тебе не место», «убирайся, убийца», «это кафе убийцы», «твои руки навсегда в крови». Внутри ситуация оказалась не лучше: вся имеющаяся мебель была перевёрнута и сломана, стены также изгажены, как и барная стойка. Леви ошеломлённо смотрел на всё это, не в силах даже шевельнуться от ступора, Эрвин же испытывал такую ярость, что готов был разрушить последнее. Но всё же свой гнев он подавил, а вот эмоции Аккермана не могли пройти для него бесследно.       — Этот выродок всё же сделал это… — едва слышно прошептал он, проходя внутрь и поднимая большой осколок стекла с пола. — Я точно убью его.       — Леви, — Эрвин пережал ему запястье и вытащил осколок из пальцев, чтобы тот не поранил себя. — Оно не стоит того. Тебе не стоит из-за этого снова возвращаться в тюрьму. Давай заявим в полицию, теперь у нас есть веские основания.       Леви не стал возражать, хотя понимал, что толку от этого будет мало. Всю волокиту с полицией Эрвин взял на себя: несколько офицеров и правда приезжали и всё осмотрели, зафиксировав акт вандализма. Камер видеонаблюдения здесь не было, поэтому и отследить вандалов оказалось практически невозможно. В последующие дни Леви пытался что-то сделать с тем, чем его наградили. Для начала нужно было заменить стёкла в окнах и очистить внешние стены, чтобы они не привлекали к себе столько внимания. Впрочем, кажется, дело уже было сделано.       — Их основная цель состояла не в том, чтобы досадить мне, — проронил Леви как-то вечером, пребывая в апатии. — Конечно, позлить меня он тоже хотел, но больше действовал на перспективу. Теперь вся округа знает, что это кафе содержит убийца. Моя нелестная слава уже разлетелась по всему району. Ко мне никто не придёт. Вот так моя репутация уже погибла, не успев начаться, — мрачно усмехнулся он, глуша свою горечь в крепком чае. — Репутация, — от этого слова его даже передёрнуло. — Когда она у меня была.       — Не всё так однозначно, — пытался утешить его Эрвин. — Да, многие видели эти надписи. Но я уверен, что половина из них не придала значения, кто-то уже забыл, а кто-то даже не стал вчитываться, что там написано. У людей гораздо больше своих проблем, чем читать надписи на зданиях.       — Эрвин, туда было вложено столько денег, твоих денег, — подчеркнул парень. — И всё испорчено. Да, я закрасил внешние стены и заменил стекло, но… они ведь запросто сделают это снова. И мне теперь от них не отделаться, а куда-то переехать я тоже не могу. Даже не знаю, что со всем этим теперь делать.       Настроение Леви после этого было на нуле, а весь его запал, весь энтузиазм просто пропал. Ему больше не хотелось вкладывать силы и обустраивать кафе, зная, что всё может быть испорчено в любой момент. Но в то же время ему было жаль денег Смита, потраченных на это место. Ведь доктор заработал их большим трудом, выполняя сложные и порой опасные операции.       «Наверное, это моё наказание, — спустя несколько дней Леви всё-таки посетил кафе, лениво прибираясь внутри. Там было очень много стекла, а закрасить краской стены, как снаружи, было невозможно, поскольку испорчены были деревянные панели. Требовалось много сил и времени, чтобы их отмыть. — Шишки сыпятся одна за другой. Да, тогда я убил многих, но наказания так и не понёс. Зато здесь… расплачиваюсь за всё в полной мере».       Эрвин тоже беспокоился за ментальное состояние Леви. Его апатия постепенно перешла в равнодушие и отрешённость. Смит опасался, что после стольких неудач он может всё бросить и замкнуться в себе. Однако, всё же, пережившая столько ударов психика Аккермана была ещё крепка.       — Думаю установить на окна сигнализацию и камеры видеонаблюдения, — поделился он планами с Эрвином, который заехал за ним после работы и довёз до дома. Оставив машину на парковке, они медленно шли, прогуливаясь и дыша прохладным вечерним воздухом. — Да, это снова расходы, но по крайней мере, удастся отследить в следующий раз.       — Да, конечно, о деньгах можешь не переживать — они ещё остались на счёте, — подбодрил его Эрвин. — Ты крайне экономная личность, Леви, не потратил даже половины того, что у нас есть, — восхитился Смит.       — Не люблю разбрасываться деньгами, тем более, чужими. Ты столько работал, чтобы их накопить, — пробормотал Леви и отчего-то замедлил шаг. У него появилось странное ощущение, что за ними кто-то следит. Когда Аккерман работал в спецназе и в полиции, он привык полагаться на свою интуицию даже больше, чем на разум. Вот и сейчас он ничего не видел и не слышал, но каким-то шестым чувством ощущал, что что-то не так.       — Леви? — Эрвин тоже замедлился и вопросительно взглянул на него, когда парень затих.       — Что-то не так, — едва слышно проронил тот, поднимая голову. — Возможно, у меня началась паранойя, но…       Однако вскоре его опасения оправдались. Он услышал шорох и уловил какое-то движение справа от себя. К сожалению, что-либо заметить он не смог, куда бить, тоже не знал, но на всякий случай оттолкнул доктора Смита от себя и резко развернулся. Эрвин, покачнувшись от неожиданности, попятился назад, оступился и потерял равновесие. Справа уже никого не было, зато теперь Леви ощутил преследователя сзади, а к его горлу прижалось холодное тонкое лезвие.       «Дерьмо, неужели этот выродок выследил меня?» — думая в первую очередь о начальнике Харлине, как о самой большой проблеме, Леви шевельнулся. Хотел схватить его за руку и перебросить через плечо, но давление на его шею стало гораздо сильнее, а правую руку схватили и заломили за спиной.       — Лучше не двигайтесь, капитан, иначе умрёте быстрее, чем мне хотелось бы, — произнёс холодный голос, от которого всё тело Аккермана будто заледенело. Сердце пропустило удар, а ноги предательски ослабли и потяжелели. Теперь так случалось каждый раз, когда его что-то тревожило или пугало.       — Эрен?! — ошеломлённо выдохнул он, с трудом узнавая голос своего бывшего сокамерника. Он кое-как развернул голову влево и пытался скосить глаз, однако парень не давал ему смотреть на себя, давя ножом всё сильнее и сильнее. Эрвин, который успел прийти в себя после толчка Леви, тоже замер в паре метров, настороженно и взволнованно смотря на пойманного друга.       — Не знаю, кто ты, но тебе лучше отпустить его, — довольно хладнокровно предупредил Смит и попытался приблизиться к ним, но Эрен сделал шаг назад, таща за собой Аккермана, ноги которого едва подчинялись.       — Не приближайтесь, иначе я правда сделаю это, — угрожающе и решительно проговорил Йегер. Его голос пугал своей холодностью и отстранённостью. В нём слышались эмоции, но они были подавлены каким-то более мощным, расчётливым чувством. Будто он уже принял решение и не свернёт с выбранной дороги.       — Эрен, ты…       — Что? Почему не спрашиваете, зачем я так набросился на вас? — с вызовом воскликнул парень, до боли сжимая его руку за спиной. — Видимо, уже поняли, за что? Это вы убили его? Вы правда убили Армина?       Наконец-то в его голосе проскользнуло что-то эмоциональное и человеческое, болезненное, и отчего-то это придало Леви сил.       — Да, я сидел за его убийство, — негромко отозвался Аккерман, спиной ощущая, как того передёрнуло.       — И почему вы не сказали? — эмоции начали всё больше пробиваться через его отрешённый голос. — К чему было лицемерить и притворяться моим другом? Я ведь вам всё выложил, а вы!..       — Чтобы не спать каждую ночь и ждать, как ты перережешь мне горло? — Леви тоже начал говорить громче, ощущая, как кровь постепенно вскипает в его теле. — Какого чёрта я должен был тебе это говорить? Да, я узнал, что ты был его другом, и понимал, как ты отреагируешь, узнав, что я убил его!       — За что?! — взревел Йегер, а его пальцы на ноже сжались так, что побелели. — Чем он вам навредил?! Как вы посмели распоряжаться его жизнью?       Леви хотел бы ответить на эти вопросы, но не мог. Потому что объяснения и рассуждения вышли бы слишком долгими, а Эрен уже был готов сорваться и перерезать ему горло. Мало того, любое слово Аккермана пробуждало в нём всё больше агрессии, а любое оправдание лишь делало капитана ещё более виноватым. Поэтому любые уговоры были здесь бесполезны, совсем как тогда, когда они встретились в порту впервые. Эрен может натворить дел из-за одного неосторожного слова. Единственным способом выйти из этой ситуации было использовать силу. Если бы неуправляемый Эрен Йегер не был бы сам чертовски силён.       — Это я убил его, — внезапно произнёс доктор Смит, видя, что ситуация стала настолько критической, что Леви не может выбраться из неё сам. Леви, да и Эрен, вместе замерли, смотря на него широко раскрытыми глазами.       — Эрвин, замолчи! — отчаянно воскликнул Леви, гневно смотря на него. Однако Смит, глубоко вздохнув, покачал головой.       — Это я убил Армина Арлерта, — повторил он, а Эрен за спиной Аккермана будто окаменел. — А Леви взял на себя мою вину. Армин находился в моей больнице, и я сделал ему смертельный укол.       Внезапно Эрен усмехнулся, а к его телу снова вернулось оживление.       — Думаете провести меня и отвлечь этим? — злобно спросил он. — Впрочем, какая разница, кто из вас убил! Сначала разберусь с капитаном, а потом с вами!       — Хватит, мелкий ублюдок, ты уже достаточно заигрался.       Всё-таки слова Эрвина оказались эффективны, и Эрен на некоторое время потерял свою сосредоточенность на капитане и отвлёкся на доктора. В этот момент Леви схватил нож прямо ладонью, с силой давя вниз, а головой с размаху ударил его по подбородку, снизу вверх. От удара парень отшатнулся, Леви смог освободить свою правую руку и перекинуть его через плечо. Из равновесия Йегера это вывело, однако так просто чувств он не лишился. Поэтому пришлось приложить его ещё сверху, чтобы отключить наверняка.       — Леви! — Эрвин подбежал к нему, когда Аккерман прижал парня коленом к земле.       — Всё нормально, он больше не опасен, — пробормотал бывший капитан, чувствуя, как Йегер обмяк под ним. — Чёрт, ну он и здоровый. Хорошо, что не как ты, иначе не знаю, как бы я его уложил. Ну и зачем ты ему это рассказал? — мрачно поднял на него глаза Аккерман. Эрвин, опустившись на колено, осматривал его ладонь, которая была порезана и залита кровью.       — Леви, ты не видел его глаз, — прошелестел Смит, перевязывая его ладонь носовым платком. — Они были по-настоящему безумными! Он мог сделать всё что угодно, а я не мог позволить, чтобы он как-либо навредил тебе.       — Но это может навредить тебе, — раздражённо произнёс Аккерман. — Что теперь с ним делать? Нельзя оставлять его вот так.       — Пока он не успокоится и не смирится, он так и будет пытаться тебе отомстить, — проронил Эрвин. — Сейчас уже поздно, давай заберём его к себе, а завтра ты решишь, что с ним делать.       — Ты уверен? — Леви невольно поджал губы. — Притащишь ещё одного преступника к себе в дом?       — Я уверен, что ты разберёшься с этим, — проговорил Эрвин, помогая Леви поднять этого парня. Они вместе затащили его в квартиру и свалили на диван в гостиной. Пока Леви снимал с него обувь, Эрвин принёс что-то из спальни и попросил закатать рукав его толстовки.       — Что это? — Леви насторожился, заметив в его руках шприц. Смит наполнял его каким-то раствором из ампулы.       — Успокоительное и снотворное, транквилизатор. Он крайне взвинчен и, когда очнётся, снова нападёт на тебя. Это немного успокоит его и замедлит все реакции, — пояснил доктор, склонившись над ним. Однако перед тем, как игла вошла в вену, Леви тронул Смита за запястье, останавливая его.       — Это ведь не навредит ему? — на всякий случай спросил Аккерман, а Эрвин, улыбнувшись, покачал головой и ввёл инъекцию.       — Конечно нет, я не стану вредить этому парню, — выпрямившись, проговорил доктор Смит. — Но я готов очень долго держать его на успокоительных, если он снова будет пытаться убить тебя, — довольно-таки опасно добавил Эрвин. — До такой степени, что он может превратиться в овощ, — совсем уж жутким голосом заключил он.       — Не пугай, Эрвин, — Леви и впрямь почувствовал озноб от его страшных слов. — Просто осознание того, что его предали, очень сильно действует на психику, поэтому он почти слетел с катушек, — вздохнул Аккерман. — И я его понимаю, — чуть тише добавил он.       Эрвин обработал, наложил швы (порез оказался глубоким) и перевязал его ладонь, а на ночь Леви остался в гостиной. Он устроился в кресле напротив дивана и включил телевизор на минимальный звук. Он не хотел засыпать, поскольку опасался, что Йегер может проснуться посреди ночи и что-нибудь натворить. Впрочем, снотворное действовало даже на такого буйного парня, как он, и Леви то и дело отключался, дремал под бормотание телевизора.       — Леви, — утром его разбудил Эрвин, который собирался на работу. Он осторожно тронул своего квартиранта за плечо, и тот очнулся, пребывая в неглубоком сне.       — Да, всё в порядке, — сипло проронил Аккерман, голос которого ещё не пробудился. — Я справлюсь с ним, не переживай, — добавил он, замечая на лице Эрвина волнение.       — Вот, это на всякий случай, — Смит оставил рядом с ним новый шприц и ещё одну ампулу с транквилизатором.       — Не знаю, как я справлюсь с этим, — проворчал Леви, с сомнением косясь на препараты.       — Звони мне, если что-то случится, — напоследок сказал доктор и умчался в больницу.       «Чёрт, я опять не приготовил ему завтрак», — поздно опомнился Леви. Эрвин всегда уходил рано, и готовить просто-напросто было некогда. Ел он уже в больнице и что-то не особо полезное и белковое, вроде булки. Когда Леви был дома, он всегда старался следить за питанием, но вчерашняя встреча выбила его из колеи.       «А он изменился», — отметил Аккерман, разглядывая Эрена при дневном свете. Они не виделись больше полугода, и Эрен выглядел не лучшим образом. Его одежда была заношенной и пыльной, лицо осунулось и исхудало, даже во сне под транквилизатором он хмурился. Ногти на руках были неровными и поломанными, да и вообще вид был такой, как будто он давно скитался и ночевал под мостом. С собой у него был рюкзак, в котором Леви нашёл сменное бельё, бутылку воды и какие-то сухари, а также немного денег.       Когда Эрен пришёл в себя, Леви уже успел принять душ и приготовить завтрак. На всякий случай Аккерман надел на него наручники, которые сохранились у него из старых полицейских запасов, а ноги связал кожаным ремнём. Как и обещал Эрвин, реакции у парня были не просто замедленными, поначалу он вообще не шевелился и не мог понять, что происходит. И только сфокусировав взгляд на Аккермане и долго всматриваясь в него, Эрен наконец-то вспомнил.       — Где я? — слабо спросил он, не узнавая этой комнаты.       — В психушке, где тебе и место, — сострил Леви, сидя в кресле напротив него и попивая чай.       — Думаете, меня это остановит? — его лицо перекосилось: вероятно, он хотел усмехнуться, но не вышло.       — Да, ещё как. Ты накачан транквилизаторами и даже шевельнуться не можешь, не то чтобы встать и броситься на меня. А у меня здесь ещё одна доза, — он поднял со стола ампулу со шприцом и покачал ею перед глазами парня. Эрен устало опустил веки, поскольку дневной свет раздражал его.       — Знаешь, это можно делать до бесконечности, — начал запугивать его Леви, совсем как Эрвин прошлой ночью. — Вводить тебе их. И ты никогда не выберешься из этого состояния.       — Конечно, ведь больше вам ничего не остаётся, — хрипло прошептал Йегер. — Ведь иначе я убью вас, — с ненавистью добавил он.       — И за что же ты убьёшь меня, Эрен? — тяжело вздохнув, спросил Леви.       — Вы предали меня. Вы все два года знали, что Армин мой друг и молчали… — сбивчиво проронил Эрен. — И убили его… — он осёкся и нахмурился, кое-что вспомнив. Вчера ещё один человек заявил о том, что он убил Армина. — Или всё же не вы? — осмыслив это, хмуро спросил Эрен.       — Ты сам сказал, что тебе без разницы, — бесстрастно отозвался Леви, опустошённо глядя в окно.       — Нет, разница есть, — парень попытался сжать кулаки и почувствовал, как наручники звякнули на его руках. — Я хочу знать, кто его убил и за что. Тот человек — ведь врач? Друг, о которым вы говорили? — допытывался он.       «Тц, Эрвин, и зачем тебе надо было всё усложнять? — раздражённо думал про себя Леви, решая, как теперь объясняться. — Ведь этот идиот всё запомнил».       — Да, Эрвин — мой друг. И сейчас мы находимся у него в квартире. Он приютил меня после тюрьмы, — бесцветно рассказал Леви. — Армин попал к нему в больницу больше трёх лет назад. Ты сам покупал ему героин, избавляя от мучительных болей. И Эрвин был вынужден делать то же самое, давая ему морфин. Его погружали в глубокий сон, а когда он пробуждался, снова заставляли засыпать. Я видел его несколько раз, и это было ужасно, — покачал головой Аккерман. — У него редкое заболевание, лечения не было. Всё, что могли сделать врачи — избавить его от боли. Но это уже не жизнь, — Леви потупил взгляд. — Ты и сам это понимаешь, и я понимал, и Эрвин, который привязался к нему. И сам Армин понимал и каждый раз просил об освобождении. Он больше всех остальных мечтал избавиться от таких страданий. В итоге Эрвин не выдержал и сделал это. Армин ушёл легко, просто уснул и всё, — голос Леви совсем стих, а глаза Эрена будто остекленели.       — Но почему же за решёткой оказались вы, а не он? — сдавленно спросил Йегер, эмоции которого всё же добрались до горла и сжали его.       — Это было моё решение, — выдохнув, ответил Леви. — Да, Эрвин убил одного, но знаешь, скольких он спас? Меня в том числе. Я не мог позволить ему разрушить свою жизнь. К тому же были и личные причины, — совсем тихо, для себя, добавил он.       — Я не понимаю, — из глаз Эрена неожиданно потекли слёзы, хотя его голос оставался таким же сонным и приглушённым, лицо бесстрастным, а сам он под действием успокоительного был словно варёным. — Разве можно вот так взять чужую вину на себя? Вы же разрушили свою жизнь…       — Когда-то в той тёмной камере ты мне сказал, что готов пойти на всё ради своего друга. Как видишь, я тоже готов, — Леви поднялся на ноги и, приблизившись к дивану, сурово взглянул на Эрена сверху вниз. — Я пойду на всё ради Эрвина, даже на убийство. Так что даже думать не смей, чтобы каким-либо образом навредить ему, — предупредил он и взглянул так, что Йегера пробрало ознобом. Парень, замерев, во все глаза смотрел на него, затем отвёл взгляд в сторону и вздохнул.       — И что вы теперь со мной сделаете? — глухо спросил он. Под действием транквилизатора, который напрочь перебил все его эмоции, убивать Леви и правда расхотелось.       — Ничего. Можешь идти, куда хочешь, если пообещаешь больше не приближаться ко мне или Эрвину. И если не станешь орать на каждом углу, что я сидел за него, — мрачно добавил он.       — Я ведь могу сдать вас полиции, — протянул Эрен.       — Я уже отсидел срок, дело не станут снова поднимать, — бесстрастно ответил ему Аккерман. — Улик никаких нет, моё чистосердечное есть, никому не нужен этот геморрой. К тому же ты тоже освобождённый по УДО, а не белый человек, так что твоё слово ничего не стоит, — оскалился он.       — В полицию я и правда не пойду, — кисло признал Йегер. — Не хочу больше иметь с ними дело. Но… я не могу смириться с этим, — признался он. — Не могу принять того, что всё это время сидел с человеком, который убил моего друга! И теперь, как оказалось, не убил, но зачем-то взял на себя вину!       — Так, голос прорезался? — отмечая, что эмоции снова возвращаются к нему, Леви помрачнел. — Хочешь ещё один укол? — с угрозой спросил он.       — Не хочу, — шмыгнув носом, ответил Эрен.       — Тогда бери себя в руки. Тебе придётся принять это, Эрен, иначе жить невозможно. Знаю, что ты затаил на меня обиду — я сразу понял, как только ты отказал мне в свидании. Я приходил к тебе, и не раз, — отметил он. — Даже хотел встретить тебя после освобождения. Но, если ты узнал правду, даже не представлял, что говорить и как перед тобой оправдываться. Ты бы всё равно не поверил. Кстати, как ты узнал об этом?       — Когда убирался в кабинете нового начальника, подсмотрел ваше дело, — признался Эрен.       — А как нашёл меня?       — Было трудно. Я почти месяц вас разыскивал. Сначала искал рядом с тем участком, где вы работали, а потом вспомнил про больницу и вашего знакомого. Так я вышел на Копленд. Нашёл ближайшую уголовно-исправительную инспекцию, где необходимо регистрироваться, и наконец заметил вас, — рассказал Эрен.       — Поэтому ты выглядишь, как бродяга? Ты домой-то хотя бы возвращался? Показался родителям? — строго спросил его Леви.       — Показался, — пробурчал парень, так и смотря в сторону.       — Тогда возвращайся к ним, — Аккерман наконец снял с него наручники и освободил ноги.       — В таком состоянии я далеко не уйду, — проворчал Эрен, который с трудом смог поднять спину и кое-как сесть. — И я не хочу возвращаться, — глухо признался он.       — Здесь ты остаться не сможешь, — сразу же предупредил его Леви. — И что значит — не хочешь возвращаться? Там твой дом.       — Знаю, но… — Эрен опять отвёл взгляд в сторону. — С отцом постоянно ругаемся, не могу оставаться там. Я хотел найти какую-нибудь работу и снять жильё…       — Какую-нибудь работу, — усмехнулся Леви, вспомнив о своём печальном опыте поиска работы.       — Да, вы ведь сами работаете? Или этот человек обеспечивает вас? — когда глаза Йегера раскрылись, он осмотрел доступную часть квартиры и пришёл к выводу, что тут неплохо живут и зарабатывают.       — Эй, какого ты обо мне мнения, — Леви дал ему лёгкий подзатыльник.       — Но ведь сколько уже прошло после вашего освобождения? — проворчал Эрен, пытаясь подсчитать. — Уже больше шести месяцев. Но вы до сих пор живёте здесь.       — Тц, а вот это уже не твоего ума дела, где я живу и с кем, — довольно грубо отозвался Аккерман. Однако через несколько мгновений немного смягчился, видя, как обиделся Эрен на такие слова.       — Живёте с ним? В смысле, как…       — Эй, если пришёл в себя, проваливай, — опять резко сказал ему Леви. — Носиться я с тобой не собираюсь, ты уже взрослый парень, выживешь как-нибудь сам.       — Что, вот так просто избавитесь от меня? — Эрену удалось-таки подняться на ноги, и когда он встал в полный рост, Аккерман снова ощутил исходящую от него незримую опасность.       — Учитывая, что ты уже пытался два раза убить меня — очень даже избавлюсь. Ходячий психопат мне под боком не нужен, — заявил он.       — Я не психопат. Просто… — Эрен стиснул голову руками, ощущая, как мысли теснятся в ней, отчего она кружится и болит. — Просто дайте мне шанс, — внезапно выпалил он и опустил руки, сжимая пальцы в кулаки. — Дайте шанс всё исправить!       — Что исправить? — с подозрением спросил Леви, ощущая, как эмоции снова начинают завладевать его телом.       — Свои ошибки, — более приглушённо проговорил Эрен. — Я и правда два раза чуть не убил вас, но это не потому, что я хотел…       — Это не ошибки, просто так сложились обстоятельства, — вздохнул Аккерман и оценивающе взглянул на парня. Эрен как будто за это время вытянулся ещё больше и теперь казался ему несколько неуклюжим. Особенно в этой мешковатой одежде, нечёсаными волосами и хмурым осунувшимся лицом. От этого взгляд у него по-прежнему был устрашающим и не совсем нормальным. Тело от транквилизаторов отходило, в глазах начал появляться блеск, который не предвещал ничего хорошего.       «Не психопат, да? Ты же снова слетишь с катушек, стоит мне отказать сейчас», — подумал про себя Леви. Может, пока не поздно, воспользоваться второй дозой транквилизатора?       — Когда ты в последний раз мылся? — в итоге спросил Леви, неодобрительно косясь на него.       — Не знаю, недели две назад, — навскидку сказал он.       — Дерьмо, я вообще-то сплю на этом диване, — Леви так перекосило, что Эрен не знал, куда деть свои глаза.       — Ладно, иди вымойся, — он махнул рукой в сторону ванной, думая, что теперь делать с этим диваном. Выкинуть сразу или всё-таки вызвать химчистку. — После поговорим.