Мой господин

      — Отличная работа, доктор Смит, — произнёс ассистент оперирующего хирурга, когда их работа была завершена.       — Доктор Смит, поздравляем, — вторили ему операционные медсёстры.       — Да, все хорошо постарались, всем спасибо, — в ответ кивнул Эрвин, снимая грязные перчатки и спуская маску. Пациента транспортировали в палату, медсёстры подобрали явный мусор, а после того, как покинули операционную, настало время уборки. Бригада санитаров прошла внутрь, держа в руках вёдра и швабры, однако Леви среди них Смит не заметил.       «Как странно. Он всегда выяснял, в какой я операционной, чтобы потом убираться здесь», — Эрвин с толикой сожаления покинул комнату и отправился переодеваться. Он подумал, что, вероятно, Рико дала ему другое задание, но когда столкнулся со старшей медсестрой в коридоре, сразу понял, что что-то не так.       — Рико? — он чуть приподнял брови, когда заметил на её привычном спокойном лице тревогу и волнение.       — Доктор Смит! — она остановилась и заметалась взглядом по сторонам. Вокруг них ходил другой медперсонал, и Эрвин догадался, что она опасается лишних ушей.       — Пойдём поговорим в моём кабинете, — предложил он и, когда они добрались и зашли внутрь, плотно прикрыл дверь. — Что случилось? Необычно видеть тебя такой взволнованной… К слову, я не встречал Леви во второй половине дня. Ты его куда-то отправила?       — Доктор Смит, он… — сдавленно начала Рико. — Он оставил заявление об увольнении и ушёл.       — Что? — ошеломлённо выдохнул Эрвин и застыл на месте. — Почему?       — Вы, вероятно, ещё не знаете о тех слухах, что ходили по больнице последние две недели, — рассеянно начала старшая медсестра. — До врачей они ещё не дошли.       — Что за слухи? — насторожился Эрвин.       — О том, что Леви преступник, сидел в тюрьме и кого-то убил, — глухо проронила Рико, а доктор тут же побледнел.       — Кто начал распространять их? — потрясённо спросил он, не представляя, как их тайна могла всплыть наружу.       — Кто-то из младшего медперсонала, недовольный тем, что Леви работал лучше них, — рассказала старшая медсестра. — Доктор Смит, это ведь неправда? — она с отчаянием посмотрела в лицо Эрвина, пытаясь опровергнуть свои опасения. — Почему он отказался принести справку и подал заявление? Неужели он правда кого-то убил?       — Тебе не хочется в это верить? — негромко спросил Эрвин, взгляд которого стал пустым. Он не мог поверить, что какие-то слухи так могли подвести весь их план!       — Не хочется, — эмоционально призналась Рико. — Но даже если и так, он такой ответственный и надёжный сотрудник! Его потеря очень сильно скажется на нашей работе!       — Если это так, он и правда не может работать здесь. То есть теоретически может, уборщиком, но из-за этих слухов вынести всё это будет сложно, — хмуро произнёс Эрвин.       — Как же так, — Рико опустила голову и руки. — Вы знаете, как с ним можно связаться? Телефон он не берёт.       — Не думаю, что он может сказать что-то ещё, — удручённо проговорил Эрвин. — Придётся дальше работать без него…       Эта новость ошеломила и огорчила его не меньше, чем Рико. А возможно и больше, зная о том, как Леви будет переживать по этому поводу. Телефон он и правда не брал, и это взволновало Смита сильнее. Постаравшись закончить все дела как можно быстрее, он собрался и пораньше направился домой.       — Леви! — влетев в квартиру, он бросил свой портфель и суетливо снял туфли. На сердце чуть отлегло, когда он увидел Аккермана в своём доме. Однако снова напряглось, когда он заметил, что парень снял все свои вещи с вешалок, разложил их на диване и собирает свои сумки.       — Что происходит? — Эрвин осторожно ступил и приблизился к нему. Леви, подняв глаза, бросил в сторону доктора безразличный взгляд.       — Я уволился, — бесстрастно ответил Аккерман. — Всё закончилось. В больнице узнали, что я судимый преступник.       — Не узнали, — тяжело вздохнул Эрвин, — это были лишь слухи…       — Да, слухи, которые оказались не лучше правды, — с горечью усмехнулся парень. — Нет, с больницей покончено, Эрвин. Если они узнают, что я и впрямь судимый, у тебя могут возникнуть сложности. Да и Рико пострадает. Так что, лучшее, что я мог сделать, это уйти сам, — пожал плечами он.       — Но почему ты собрался уходить и отсюда? — натянуто спросил его Эрвин. Аккерман, не отрываясь, складывал свои вещи. Их было немного, поэтому сумки вскоре стали полными и застёгнутыми. Леви, выпрямившись, закинул одну через плечо, а вторую взял в руки.       — Эрвин, спасибо, что всё это делал для меня. Дал крышу над головой и работу… Мне удалось скопить денег, дальше я сам как-нибудь справлюсь, — сдержанно произнёс он и направился к прихожей.       — Леви, — Эрвин двинулся следом за ним, — постой же, — поскольку парень не откликался, он схватил его за руку и остановил. — Я понимаю, что тебе больно и пришлось вынужденно уйти из больницы, но я-то тебя не выгоняю!       — Из-за меня могут возникнуть другие проблемы, — глухо проронил Аккерман и скосил глаза на его руку. — Отпусти, ты слишком сильно держишь, можешь сломать.       — А ты не помнишь, — Эрвин перевёл дыхание, но пальцы не разжал, — как ты схватил меня, когда я хотел сдаться полиции? Тогда ты тоже держал очень крепко, как будто хотел сломать мне руку.       — Я бы не сломал, — выдохнул Леви.       — А я чувствую, что могу, — голос Эрвина чуть дрогнул, хотя в целом был ровным. — Эмоции уж сильно распирают.       Леви поднял взгляд и заметил, как пылают глаза Смита. Сам доктор выглядел и говорил спокойно, но голубая радужка как будто раскалилась добела, а его сила, которую он применял крайне редко, говорила о том, что и правда всё выходит из-под контроля. Понимая, что без обоюдных травм он не вырвется, Аккерман опустил сумки на пол, а сам прижался спиной к стене.       — Ничего страшного не случилось, Леви, — Эрвин старался говорить ровно и негромко, сдерживая себя и свои эмоции. — Мы придумаем что-нибудь ещё, тебе не нужно сжигать все мосты. Ладно? — он медленно разжал свои пальцы и выпустил его предплечье.       — Что здесь можно придумать? — покривил губами Леви. — В любом месте будет также. Похоже, меня преследует проклятие с той жизни, — угрюмо добавил он. — Ты мог представить, что, даже не зная о моей судимости, меня всё равно примут за убийцу?       — Не мог, — тяжело признал Эрвин.       — Тогда было также, — глядя в пространство, проронил Леви. — И с конюхами, и в тюрьме, теперь в больнице… Чем лучше я выполняю свою работу, тем больше проблем и завистников себе нахожу.       — Такое случается, — Эрвин поднял его сумки и вернул обратно в гостиную, сложив их сбоку подле дивана. — Со мной тоже поначалу такое было.       — Правда? — нехотя спросил его Леви. Он так и стоял в прихожей, ощущая внутри полное опустошение. Из одного места его прогоняют, а из другого не хотят выпускать.       — Да. Когда я ещё был ординатором, то не считал зазорным указать на ошибки старых профессоров, если это угрожало жизни пациента. За это меня несколько раз пытались отчислить и уволить.       — Как же ты справился? — глухо спросил Леви, отстранившись от стены в прихожей и пройдя в гостиную.       — Не справился бы один, — вздохнул Смит. — Меня и правда могли уволить и лишить квалификации, несмотря на десятки успешных операций, которые я провёл. Здесь помогла моя бывшая жена… Точнее, деньги её отца. Он владел успешным бизнесом и имел неплохие связи. Брак с ней позволил мне укрепиться, а деньги тестя помогли заткнуть недоброжелателей. Правда, потом его бизнес прогорел, а сам он попал в нашу больницу. К тому времени я стал старше и заработал себе хорошую репутацию, уже мог не зависеть от них. Видишь, не такой уж я и потрясающий, — печально улыбнулся он. — Пробился благодаря не таланту, а чужим деньгам.       — Тц, это неважно, ты всё равно мастер, — Леви понемногу приходил в себя. — Значит, ты не хочешь меня выпускать? — на всякий случай уточнил он, хотя своим захватом Эрвин уже всё сказал.       — Я просто не хочу, чтобы ты нарубил дров сгоряча, — ответил ему доктор Смит. — Сейчас ты действуешь на эмоциях, я понимаю. Но лучше сначала успокоиться и подумать на холодную голову.       — Это не эмоции, это… — попытался объяснить Леви свою чёртову судьбу, которая мотает его по кругу. — Ладно, — в итоге махнул рукой он. — У тебя есть, что выпить? — внезапно спросил Аккерман.       — Чай, пиво…       — Нет, что-то покрепче, — замотал головой Леви. — Хочу сегодня напиться, чтобы ничего не соображать.       — Ты правда так можешь сделать? — ухмыльнулся Эрвин, не представляя его в таком состоянии. — Где-то был коньяк… — он отправился на кухню, некоторое время разыскивал его там, затем вернулся с бутылкой и двумя бокалами.       — Он крепкий, — предупредил Смит, когда парень начал открывать его.       — В самый раз, — отозвался Аккерман и бросил на него мрачный взгляд. — Ты ведь не помыл руки, как вернулся.       — Ахах, даже в депрессии ты остаёшься собой, — рассмеялся Эрвин и поспешил в ванную.       — У меня вечная депрессия, если бы я заморачивался над этим, то давно бы уже был в психушке, — процедил Леви, первый глоток делая прямо из горла. Тот хорошо обжёг его и ударил в голову.       — Тебе необязательно пить вместе со мной, голова потом будет болеть, — предупредил он Смита, когда тот присоединился к нему и взял бокал.       — Точно, — Эрвин опомнился и вскочил на ноги. Затем бросился к двери и обулся. — Я куплю таблетки от похмелья! Не выпей всё без меня! — бросил он, видя, как Леви скептически смотрит на него.       — Тц, всё у тебя складно и ладно, — проворчал бывший капитан, делая ещё большой глоток и падая на диван. Коньяк начал действовать довольно быстро, разогревая его кровь, кружа голову и поднимая настроение. Аккерман безучастно смотрел в потолок, ощущая, что судьба опять повернулась к нему задом. Впрочем, не первый раз. В этой жизни ему доводилось проходить испытания и посерьёзнее, и обычное увольнение с работы не было катастрофой. Жаль, что это была его единственная возможная приличная работа.       «Надеюсь, мне не придётся опускаться до того, до чего опускался Леви в той жизни, — в голову уже начали лезть бредовые мысли. — Хотя на черта сдались Эрвину я и моё тело… За такое я сам должен доплачивать».       — Вот, — Леви очнулся, когда услышал шуршание пакета. — Купил по дороге жареной курочки, — Эрвин достал из пакета коробку и раскрыл её. Оттуда и впрямь пошёл ароматный запах жареного мяса. — А ты уже готов? — Смит уселся рядом и взглянул на его лицо.       — Ничего не готов, я только начал, — Леви подтянулся и сел, сложив ноги. Он взял бокал и залпом осушил его, а затем с силой поставил на стол. Эрвин не смог похвастаться такой прытью и пил гораздо медленнее, распробовав вкус. Коньяк был дорогим и хорошим, подарочным, но, к сожалению, Леви сейчас не смог это оценить.       — Тише, тише, — Эрвин протянул ему куриную ножку, и тот впился в неё зубами, выхватывая прямо из его руки. Сейчас он напоминал Смиту разозлённого кота, с которым нужно было быть настороже.       — Со мной всё в порядке, — ворчал Леви каждый раз, когда доктор пытался его успокоить и подбодрить. — Я просто давно не пил крепкого. Со времён спецназа, — рассказал Леви, щёки которого здорово покраснели, однако язык не заплетался, а разум был относительно ясным. — Вообще я не люблю крепкий алкоголь, — добавил он, — от него люди становятся неадекватными. Чай гораздо вкуснее и полезнее… — он опять начал пить крупными глотками, а Эрвин всерьёз озаботился, чего бы с ним не случилось с непривычки.       — Почему это дерьмо повторяется каждый раз? — чуть ли не прорычал Аккерман, опять с силой поставив бокал на стол. — Сначала меня называли сыном шлюхи, кидали камнями и гоняли по всему кварталу, не давая ни поесть, ни согреться. Потом я стал вором и бандитом, хотя не воровал и не занимался разбоем. В Сэффилтоне конюхи взъелись на меня за то, что я убирал навоз за лошадьми лучше них, и господин отметил меня… — его голос иногда прерывался, а Эрвин неподвижно сидел рядом, смотря на него во все глаза и ничего не понимая. Сын шлюхи? Разбой? Конюхи? Да, его разум тоже начал туманиться алкоголем, но всё-таки он ещё соображал…       — Потом я стал палачом, и слуги лорда шептались за спиной, опасаясь приближаться ко мне, как к прокажённому. Но кто бы мог подумать, что и в этой жизни запустится этот круг после встречи с тобой. Я попал в тюрьму и тоже раздражал местных выродков своим присутствием. Кухонные работники устроили мне тёмную, потому что я нормально готовил, а не переводил продукты, и занял их место. А закончилось всё тем, что я снова убирал дерьмо лучше других и пытался качественно выполнять свою работу… и снова слышал осуждение и презрение за спиной.       — Леви… — когда тот низко склонил голову, Эрвин осторожно положил руку на его спину и слегка похлопал. — Это пройдёт. Не забивай себе голову — люди в большинстве своём неблагодарные и завистливые, такому честному и добросовестному человеку сложно жить среди них.       — Нет, со мной всё в порядке, — повторил он и поднял голову. Внезапно он посмотрел на Эрвина так странно, так пугающе, что того охватил холод. — Ведь они это не обо мне говорили, а о тебе.       Эрвину понадобилась целая минута, чтобы понять, что тот имеет в виду. А когда в его мутной голове это усвоилось, он печально улыбнулся и кивнул.       — Да, ты прав, ты прав. Я тоже за своей спиной порой слышу это.       — Хотя, — Леви плеснул им ещё по порции коньяка. — Большей частью всё же про меня. Они даже не знали, что я и правда был осуждён, что убил человека в этой же больнице! И всё равно считали меня убийцей. Видимо, у меня на лице это написано, — скривил губы он.       — Это невозможно, у тебя очень красивое лицо, — без задней мысли пробормотал Эрвин и правда считая, что у бывшего капитана имеется определённая красота. А вот Леви так совсем не считал.       — Ты что, пытаешься мне лапши на уши навешать? — угрюмо спросил он.       — Нет, почему же, — удивился Эрвин, развернувшись к нему. — Я правда считаю, что ты красив. По крайней мере, по медико-биологическим стандартам, — хмыкнул он.       — И что это за стандарты? — с подозрением переспросил его Леви.       — Ну… форма черепа, размер и расстояние между глаз, форма и длина носа, губ, пропорциональное отношение правой половины лица к левой…       — Пф, ну и нудятина, — прервал его Аккерман.       — Леви, бывают люди красивые, но чем-то отталкивающие, — продолжил доктор Смит. — А бывают с каким-то физическим недостатком, но к ним тянет, как магнитом. Психика людей необъяснима и порой играет большую роль, чем физическая оценка. Поэтому, даже я не могу объяснить некоторых, казалось бы, очевидных вещей.       Леви некоторое время пытался обдумать его слова и сверлил профиль Эрвина немигающим взглядом. Затуманенная голова соображала очень медленно, зато эмоциональный отклик был намного ярче и сильнее.       — Ты уже во второй раз называешь меня красивым, — в итоге выдал он.       — Я безо всякой задней мысли, ты не подумай, — замахал руками Смит. Он пытался вспомнить, когда же был первый, но не нашёл в своей памяти такого. — Ты, к слову, тоже меня называл, совсем недавно, — а вот это он припомнил, когда они играли в баскетбол и говорили о кризисе.       — Тц, как будто сам не знаешь, что практически идеальный, — недовольно проворчал Леви, разделавшись с курочкой. — Высокий, — он начал говорить таким тоном, будто ругал его за это, — сильный, стройный, со светлыми волосами, ярко-голубыми глазами, благородной осанкой, речами и душевными порывами. Прямо-таки мифический воин севера, — закончил он, смерив польщённого доктора раздосадованным взглядом.       — Никак не могу понять — злит тебя это или восхищает, — улыбнулся Эрвин, весьма довольный такой характеристикой.       — И то, и другое, — откровенно признался Леви. — Да, я отчасти завидую тебе, твоей физической форме. Но, понимая, что не могу быть таким же, испытываю другое чувство. Потому что во многом ты превосходишь меня, и меня это восхищает.       — А я завидую тебе. Твоей доброте, твоей честности и решительности, твоему самопожертвованию. Я так не могу, Леви, — несколько виновато взглянул он на него, будто прося прощения. Леви ощутил от этого взгляда что-то щемящее внутри, а его сердце, которое и так учащённо билось от алкоголя, застучало ещё сильнее.       — Знаешь, у меня тоже есть желания, — внезапно произнёс он, мутно и пространно смотря на Эрвина. Леви выпил столько, что у него уже всё плыло перед глазами, а мозги соображали наполовину. Но сейчас ему нравилось это ощущение, он чувствовал небывалую лёгкость и безграничность своего сознания, будто спали все оковы, так долго удерживающие его.       — Правда? — Эрвин тоже был необычайно весел, хоть выпил и меньше, но пробрало его практически так же.       — А что я, не человек? — буркнул Аккерман.       — Ты говорил, что тебе никто не нравится. Но, возможно, это только в трезвом виде, — продолжал улыбаться Эрвин. — Хочешь, сходим куда-нибудь и найдём кого-нибудь? — заманчиво предложил он. — Хотя я не любитель подобных знакомств.       — Нет, я не хочу женщин, — потряс головой Аккерман. — И мужчин, — тут же поспешил добавить он, как только Смит открыл рот. — Это ответ на твой второй вопрос.       — Боже, кого же ты тогда хочешь? — растерянно спросил доктор, поскольку Леви поставил его в тупик. — Надеюсь, не животных… — сдавленно добавил он.       — Эй, Эрвин, за кого ты меня принимаешь? — убийственно спросил Аккерман и двинулся на него, ударив кулаком в грудь. Не сильно, но весьма ощутимо. Смит, подняв руки, невольно прижался к спинке дивана и вытянулся, кося на него глаза вниз.       — Прости, прости, просто уже не знаю, что и думать, — повинился он.       — Тц, — Леви отпрянул от него и запустил пальцы в свои волосы, взъерошив их. — Может, я уже и стал извращенцем, но не настолько, — пробормотал себе под нос он. — Я хочу определённого, — Леви продолжал говорить очень тихо, будто наедине с собой, но всё-таки Эрвин различал его слова. Хотя на то, чтобы мозг обработал их, уходило время, поэтому соображал он с запозданием.       — И кого же? — сонно спросил Эрвин, чувствуя, что его уже начало вырубать.       — Моего… господина, — едва слышно шевельнул губами Леви, смотря куда-то в пустоту. Его взгляд в это мгновение стал далёким и потухшим. Эрвин едва держал глаза открытыми, однако в следующее мгновение произошло что-то поразительное: взгляд Леви изменился, лицо исказилось, он с такой силой ударил кулаком по столу, что чуть не сломал его надвое. Эрвин широко распахнул глаза и подскочил на диване. Вся его сонливость за мгновение просто исчезла. А когда он услышал грубый голос Аккермана, то и вовсе оцепенел.       — Когда этот ублюдок трахал меня на конюшнях, на колючем сене, в тюрьме я проснулся с таким стояком, что в глазах двоилось, — Леви едва мог усмирить своё дыхание, которое вырывалось вместе с его рычанием. — После этого я не могу избавиться от мысли, что хочу этого дерьма снова.       Едва договорив, он посмотрел на Эрвина так, будто собирался проделать с его головой то же, что и со столом. Доктор Смит сидел с отсутствующим выражением на лице. Каждое слово Леви отчётливо стучало в голове, но общего смысла он распознать никак не мог. Однако настрой Аккермана и его свирепый взгляд пугали его, отчего он боялся шевельнуться или что-то сказать в ответ.       — Я… чем-то расстроил тебя? — в итоге пробормотал он, оценив состояние Леви как агрессию против него. Его лицо стало настолько виноватым, что Леви чуть смягчился, чувствуя, что и правда переборщил.       — Нет, — отчаянно замотал головой он.       — Хорошо, я подумал, что опять что-то натворил, и ты злишься на меня, — чуть расслабившись, выдохнул Эрвин.       — Злюсь, но не на тебя… Точнее, на тебя, но на другого тебя. Ты ни в чём не виноват, в отличие от него, — Леви едва договорил внятно, ощущая, что и язык начинает ворочаться всё медленнее.       — Я ничего не понял, — у Эрвина не получалось воспринять всё сказанное, как ни пытался он вдуматься в смысл его слов.       — Тц, забей, — в итоге махнул рукой Аккерман. — Ты очень отличаешься от того человека, хотя порой говоришь и ведёшь себя, как он.       — И кто же он? — лицо доктора Смита снова погрустнело и даже нахмурилось. Кажется, ему не совсем нравилось сравнение с кем-то.       — Ты из прошлой жизни, — выдал Леви, абсолютно не волнуясь о том, что его сочтут сумасшедшим. Сейчас в его разуме не было никаких запретов и ограничений.       — Ооо… — Смит мгновенно приободрился, а его глаза заиграли любопытством. — И какой он — другой я?       — Тот ещё ублюдок, — снисходительно отозвался Аккерман. — Напыщенный, высокомерный тип, который использовал людей для своих нужд. Любых. Но… — Леви помедлил и потупил взгляд. — Я был готов идти за ним до конца, он вытащил меня с самого дна, подарил мне цель и смысл…       — И что же случилось? — Эрвин чуть напрягся, видя, как лицо Леви мрачнеет на глазах.       — Ничего, он отрёкся от меня и пошёл на эшафот один, — Леви допил последние капли коньяка и с размаху откинулся назад, прижимаясь к спинке дивана. — Есть ещё что-нибудь? — тяжело дыша, спросил он.       — По-моему, нам уже хватит, я едва тебя вижу, — Эрвин пытался коснуться его, но вместо этого не удержал свой корпус, прильнул к спинке дивана, а затем медленно сполз вниз, снова оказавшись на ногах Леви. Что-то промычав, он перевернулся на бок, удобнее устроившись на его бёдрах, как на подушке.       — И что тебя вечно тянет на них, — посетовал Леви, ощущая, как его голова давит на ноги. Он хотел спихнуть его на пол, но тело абсолютно его не слушалось. Поэтому, кое-как подвинувшись и найдя наименее неудобное положение, он прикрыл глаза, тут же проваливаясь в сон.       Лёгкие наполнял тяжёлый горячий воздух. Лежать внезапно оказалось очень удобно, на ноги больше ничего не давило, а тело окутывало приятное тепло. Медленно подняв тяжёлые веки, Леви увидел тусклый свет и густой пар и понял, что лежит в ванной.       «И когда я успел?» — нехотя подумал он, повернув голову на другую сторону и подняв руку. От неё исходил такой же пар, как от воды, и Леви некоторое время наблюдал за ним. Пока не понял, что видит обоими глазами.       «Ох… — сонливость спадала, он несколько раз моргнул и внимательнее осмотрелся. Да, он действительно лежал в ванне, но не в квартире доктора Смита. — Я снова здесь…» — Леви сделал глубокий вдох и невольно улыбнулся. В голове стоял лёгкий шум после спиртного, да и тело оказалось таким же отяжелевшим и горячим. Леви не стал торопиться, а как следует отмок в горячей воде, гадая, в какой период времени он здесь оказался. Но голова соображала с трудом, разум был затуманен, да и думать особо не хотелось. Ему было слишком спокойно и хотелось пустить всё на самотёк.       «Наверное, я снова оказался здесь не просто так», — пришёл к выводу Леви. Однако волнения и какого-то страха он не чувствовал, как прежде. Возможно, потому что привык, что время от времени ему снятся такие сны, где он вновь попадает в прошлое. А возможно, потому что хотел видеть Эрвина не только в реальности, но и во сне.       Леви никогда не замечал, насколько долго он может принимать ванну. Для него это время пролетало слишком быстро, как несколько минут. Но, действительно, за дверью ванной комнаты проходило около двух часов. Вот и сейчас, выйдя в покои господина Смита, он заметил, что стало довольно темно.       «Его нет?» — Леви прошёлся по комнате, слыша звук собственных шагов. Спальня лорда Эрвина была очень чистой и уютной. Слуги здесь убирались каждый день и каждый день меняли постельное бельё, полотенца, протирали пыль, следили, чтобы в шкафу всегда была чистая одежда, особенно, кальсоны, сорочки и рубашки, которые господин мог менять по нескольку раз в день. В подсвечники и канделябры вставляли новые свечи. Как раз возле письменного стола Леви и замер, не зная, что ему делать. Аккерман пытался припомнить, сколько раз он принимал ванну в особняке, и выходило, что этот раз был после похорон лорда Райли. Тогда они с господином посетили его замок, и он украл для него важные документы. Скорее всего, лорд Эрвин сейчас ещё работал у себя в кабинете с добытыми документами. Леви думал спуститься к нему и узнать, как продвигается дело, однако ноги отчего-то не шли. Увидев на его столе огниво, он взял его, высек искру и зажёг одну свечу. А с помощью неё и все остальные. Когда в комнате стало светлее, Леви мельком взглянул на высокую заправленную кровать и что-то ощутил у себя внутри. Внизу живота.       «Дерьмо, похоже, от этого мне никуда не деться. В реальности я себя контролирую, а во сне не могу», — мрачно подумал он, понимая, что хочет физической близости. После ванны тело было чистым, мягким и расслабленным, как раз для этого дела. Вот только…       «Он ведь не сказал мне его дождаться, — Леви пришлось дышать чуть глубже, поскольку сердце внутри после горячей воды и мыслей билось быстрее, чем следовало. — Значит, я могу просто уйти к себе. А могу и не уйти. В этот раз… решение должен принять я сам».       Пока он в задумчивости разбирался со своими мыслями и желаниями, дверь в комнату открылась. Сердце на мгновение упало, поскольку сюда мог войти кто-то из слуг или дворецкий, однако в высоком мужчине он тут же признал господина и с облегчением выдохнул.       — Леви? — несколько удивился лорд Эрвин, закрывая дверь и проходя в спальню. Он приблизился к Аккерману и встал напротив него. Их взгляды пересеклись, и Леви в ясной прохладе заметил какое-то волнение.       — Ты снова здесь, — выдохнул лорд Эрвин, а рот Аккермана чуть приоткрылся от удивления. Его окатило некоторое потустороннее чувство, что будто господин Смит тоже знает, что они во сне. Что Леви пришёл к нему из другой реальности.       — Да, ведь я принимал ванну, ты сам позволил, — пробормотал Леви, пытаясь понять его взгляд. Ему показалось, что он был несколько задумчивым и погружённым в себя. — А ты? Узнал что-нибудь полезное?       — Я ещё не успел до конца всё изучить, их слишком много. Но определённо, зацепки есть, — кивнул господин. На несколько секунд между ними повисло молчание, очевидно, лорд Эрвин ожидал, что Леви что-нибудь скажет или уйдёт, но у того как будто слова застряли в горле, а ноги приклеились к полу. Взгляд Эрвина стал более пристальным. Света в комнате было немного, поэтому он не сразу разглядел, что щёки парня покрывал лёгкий румянец. Он мог быть после горячей ванны, однако долго не сходил. Видя, что Леви не предпринимает никаких действий, господин сам приблизился к нему и, подняв руку, слегка коснулся щеки.       — Хм, — когда Леви отвернул голову, он едва заметно улыбнулся. — Кожа уже не такая горячая, — отметил Эрвин. — Значит, ты провёл здесь какое-то время. Почему не ушёл сразу? Я думал, что ты уже спишь.       — Да, похоже, и правда сплю, — снова проворчал Аккерман, немного хмурясь и поджимая губы.       — Тогда зачем ты снова пришёл ко мне? — спросил лорд Эрвин, отодвигая стул от письменного стола и опускаясь на него. Леви, сложив руки на груди, тоже прижался к краю стола, задумчиво смотря перед собой.       — Не знаю, может, хотел поговорить с тобой, — пытаясь объяснить не только лорду Эрвину, но и самому себе, произнёс Леви.       — Что ж, я слушаю. Можешь спрашивать меня о чём угодно, — доброжелательно предложил господин Смит.       — Тц, — Леви слегка поморщился и бросил в его сторону угрюмый взгляд. — Ты лучше меня знаешь, почему я здесь. Мы становимся всё ближе, — глухо проронил Леви, оценивая уже обе реальности. — И мне всё сложнее становится разобраться в наших отношениях. Отличить реальность от фантазии. Ты… ведь ничего не испытываешь ко мне, верно? Каких-то странных чувств, — уточнил он. Господин Смит внимательно смотрел в его лицо, а затем сделал глубокий вздох.       — А каких чувств ты хочешь от меня, Леви? — внезапно спросил он, а Аккерман напряжённо сглотнул, ощущая себя так, будто в его броне появилась какая-то брешь, которая становится всё больше. — Разве я недостаточно даю тебе?       — Да, ты действительно делаешь для меня многое, — подтвердил Леви, вновь говоря и о прошлом, и о настоящем. — Просто я хотел спросить тебя, испытываешь ли ты что-то сверх того, о чём я уже знаю.       — Прости, — негромко проронил лорд Эрвин. — Я испытываю к тебе много чувств, но, наверное, не тех, которых ты ждёшь от меня. Я очень ценю тебя и благодарен за всё, что ты делаешь. Я ощущаю к тебе влечение, но чего-то большего позволить себе не могу. Это… — он несколько замялся, — может противоречить моим планам, — всё же договорил господин.       — Вот как, — мрачно пробормотал Леви и нахмурился сильнее. Впрочем, как он и ожидал. И если лорд Эрвин говорит это здесь, то и Эрвин в реальности, вероятно, испытывает то же самое.       — Но, пожалуй… — внезапно господин продолжил более эмоционально и даже поднялся со стула. Леви тут же ощутил напряжение в теле, когда Смит возвысился над ним. А его глаза, как и голос, стали гореть ярче.       — Есть кое-что, что я скрываю, — сказал он. — Но это не чувство. Точнее, чувство, но неприятное. Я бы хотел безраздельно обладать тобой и использовать так, как хочу, но даже одна мысль об этом настолько изъедает мою душу, что я начинаю ненавидеть себя за это порочное желание. Ведь ты этого не заслуживаешь…       — Не стоит ненавидеть себя, — хрипловато проговорил Леви, чувствуя, что внутри всё содрогнулось от его слов. — У всех есть порочные желания, как оказалось, даже у меня, — недовольно признался он.       — Неужели? — лицо лорда Эрвина немного расслабилось, он даже едва заметно улыбнулся. — Это… из-за меня?       — Пожалуй, — нехотя подтвердил Леви. — До встречи с тобой всё было в порядке, а потом… начала эта дурь в голову лезть. Наверное, нам не стоит продолжать всё это, иначе всё плохо закончится, — предположил Леви, с сомнением поглядывая на господина.       — Наверное, не стоит, — выдохнул тот, однако его взгляд снова стал пристальным и пробирающим. — Тогда тебе лучше пойти в свою комнату, Леви, и поскорее уснуть, — произнёс он, даже не моргнув.       — Хах, когда ты так пригвождаешь меня к месту? Да я даже двинуться не могу, — поддел его Аккерман, ощущая, что к телу снова вернулся тот жар, как после ванны, да и кончики пальцев начали подрагивать.       — Я… не хочу снова срываться, как в прошлый раз, — прошелестел лорд Эрвин, поднимая руку и касаясь его лица. — Не хочу снова поддаваться искушению… Может быть, ты остановишь меня, раз я не в силах? — с какой-то обречённостью спросил он, с надеждой глядя на Аккермана. Он ожидал, что Леви отобьёт его руку, но тот лишь потупил взгляд и перестал скрещивать собственные руки, опустив и расслабив их.       — Леви… — лорд Эрвин жадно сглотнул, затем обхватил парня двумя руками и прижал к себе. Утонув в его теле, Аккерман одновременно ощущал, как он начал гладить его. Сначала по спине и плечам, через тонкую рубашку, а затем просунул ладони под брюки и довольно властно сжал его ягодицы. Леви, чувствуя его горячие ладони на своей коже, мелко задрожал, уткнувшись ему в грудь. Он слышал, как сердце господина Смита начало биться быстрее, его плоть поднималась в брюках и упиралась ему в живот. Однако на тисканье ягодиц Эрвин не остановился. Он скользнул между ними и осторожно протолкнул пальцы внутрь него, будто проверяя, поддаётся он или нет. Леви от этих ощущений чуть не задохнулся. Хуже того, его это очень сильно начало возбуждать.       — Ты такой мягкий там… — прошелестел Эрвин, чувствуя, что тот совсем не сопротивляется, а его нутро хорошо растягивается и поддаётся ему.       — Дерьмо, просто трахни уже, — не выдержал Леви, с безумием осознавая, что может закончить от его пальцев, которые продолжали его растягивать. Эрвин, к счастью, тоже не сдержался. Он так завёлся податливостью Леви и его мягким местом, которое было готово принять что-то побольше пальцев, что не смог дойти даже до кровати. Он просто развернул Леви к письменному столу, возле которого они стояли, спустил с него брюки, дёрнув за пояс, так же резко снял и свои, освобождая возбуждённую плоть. Он раздвинул ягодицы Леви, увидел его мягкий доступный вход в тело и прижался к нему своей головкой, увлажняя. Леви, вцепившись в край стола, с силой прикусывал губы, подавляя дрожь и неровное дыхание.       «Давай же, чёрт», — впервые в жизни он захотел этого унижения, захотел получить чей-то член в зад, и сейчас бесстыдно стоял со спущенными штанами, покрываясь дрожью от возбуждения и предвкушением распирающих внутри ощущений. Наконец-то лорд Эрвин толкнулся в него, и парень громко и неровно выдохнул, ощущая, как напряглись руки, упирающиеся в стол, пытаясь сдержать этот напор. Эрвин двигался медленно, но мощно и довольно глубоко, отчего парню приходилось приподниматься на носочки, поскольку тот будто поднимал его при каждом рывке. Они молча занимались этим, часто и громко дыша и покрываясь жаром. Леви хотелось снять с себя всё и быть абсолютно голым, будто так его обнажённое тело могло получить ещё больше удовольствия. Он незаметно для Эрвина расстегнул свою рубашку, ощущая, как от воздуха приятные мурашки побежали по груди и животу. Однако это вскоре раскрылось: из-за мощных толчков, от которых сотрясалось тело, рубашка соскользнула с левого плеча. Эрвин, увидев это, схватил её за ворот и стянул с парня, оставив его обнажённым, как он того и хотел.       «Чёрт, и правда… будто возбуждаюсь сильнее», — успел отметить Леви, прежде чем Эрвин прижал его к себе и буквально насадил на свою плоть. От неожиданности Леви со стоном выдохнул, ощутив очень глубоко в себе, и невольно закатил глаза, когда ладони Эрвина заскользили по его груди.       «Дерьмо, почему это так приятно? — пришёл к мрачному выводу Леви, понимая, что сам обхватывает член, пытаясь как-то усладить его внутри себя. — Я не хотел доставлять богатому ублюдку, вроде тебя, удовольствия, а теперь начал получать его сам, сношаясь с тобой, как зверь…»       Дыхание снова перехватило, поскольку господин опять толкнул его к столу, и на этот раз надавил на спину, заставляя сильнее прогнуться. Леви ощутил, как тот ускорил темп и собирается заканчивать, а сам он всё это время не касался своего члена, памятуя, что случилось на конюшнях. Хотя тот весь истекал и пульсировал, Аккерман запретил себе получать удовольствие раньше господина. Однако Эрвин нарушил все его планы и коснулся сам, введя Леви в беспамятство: от жара его ладони и распирающей плоти внутри он закончил в ту же минуту, зажимая себе рот рукой и подавляя стоны. Эрвин же получил самое сильное удовольствие от его тела, пребывающего в экстазе, поскольку в эти мгновения оно так жадно обхватывало его член, будто затягивая в себя, что он едва успел выйти и излиться на его ягодицы.       — Это потрясающе, — прошептал лорд Эрвин, ощутив мощную волну удовольствия, от которого тоже закатил глаза на несколько секунд. Когда оно отпустило, его повело в сторону, и он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Леви же, держась за стол, ощущал, как ноги начали дрожать, и хотелось куда-то сесть или лечь.       «Тц, ты с каждым разом трахаешь меня всё лучше, — не смог отрицать очевидного Леви. — Даже ноги не держат…»       Его и правда начало тянуть к полу, однако лорд Эрвин успел схватить его и поднять на руки. Прижав Аккермана к себе, он направился в сторону кровати и через несколько мгновений опустил его туда. Когда он забрался сверху, они вновь пересеклись взглядами, но ничего друг другу не сказали. Господин почти сразу же жадно припал к его телу, касаясь руками и целуя губами самые чувствительные места, а Леви, запрокинув голову, ощущал, как тело вновь начинает наполняться желанием. Причём неприлично быстро, так, что оправдать это чем-либо уже было невозможно. Да и справиться с этим он тоже не мог.       «Да и зачем, ведь именно поэтому я и пришёл сюда…» — мелькнула единственная разумная мысль в его голове, тут же погаснув в сладком беспамятстве.