Мой господин

      Их долгий ужин был завершён, друзья снова оказались в машине Смита. Только на этот раз Леви сел впереди, а Ханджи назад. Они подбросили её до дома и, распрощавшись, отправились дальше. Эрвин, прибавив скорости, широко улыбнулся.       — Что? — Леви скосил на него глаза.       — Поверить не могу, что ты выбрал меня из-за горячей воды, — рассмеялся доктор Смит.       — Да, я и сам не могу поверить, — негромко и загадочно ответил Леви, — что снова купился на ванну с горячей водой, — еле заметно ухмыльнулся он.       — Честно говоря, я даже не рассчитывал, — продолжил Эрвин, не пытаясь понять смысл его бормотаний, — ведь вы с Ханджи более близкие друзья, чем мы.       — Да, у тебя оказалось преимущество, — рационально признал Аккерман. — Но с ней жить тоже сложно — она бы приставала каждый вечер с расспросами. Не волнуйся, долго я глаза мозолить не буду, — поспешил повторить Леви. — Найду какую-нибудь работу и съеду.       — Нет, на самом деле… — лицо Эрвина, взгляд и тон его голоса сделались серьёзными. — Я сам хотел предложить тебе это. Пожить у меня. Ведь не из-за Ханджи ты оказался в тюрьме.       — Ты ничем мне не обязан, — бесцветно проронил Леви, глядя перед собой на дорогу. Начался мелкий дождь, однако дворники Эрвин ещё не включил, поэтому стекло постепенно покрывалось брызгами. — Это было моё решение, и я сам разберусь со всеми последствиями. Тебе не нужно печься обо мне.       — И всё же, — взгляд Эрвина был непреклонен, и Леви очень хорошо знал это поведение. Когда Смит был на что-то серьёзно настроен, переубедить его было невозможно. — Я отнял у тебя два года. И теперь хочу вернуть как минимум два. Это тоже моё решение, — свои слова он смягчил слабой улыбкой.       — И что? Хочешь, чтобы я жил у тебя два года? — скептически переспросил его Аккерман.       — По крайней мере, позволь помочь тебе вновь встать на ноги, — переиначил его слова Эрвин. — И да — не обязательно платить за съёмную квартиру, когда есть где жить.       Наконец они остановились у знакомого многоэтажного дома. Дождь так и не успел разойтись, поэтому до подъезда они дошли, ничем не закрываясь. Леви даже было приятно ощущать мелкую морось на своём лице — она придавала какую-то свежесть. Оказывается, в багажнике у Эрвина лежали вещи Аккермана — те самые, которые успела забрать Ханджи с его бывшей квартиры. Леви подозревал, что это Эрвин попросил собрать их, поскольку Зоэ бы не стала заморачиваться. А значит… он всё же планировал, что Леви останется у него, иначе не было смысла собирать его вещи.       Когда Эрвин открыл перед ним дверь в свою квартиру, бывший заключённый с сомнениями посмотрел на ту сторону. Но всё же переступил через порог и опустил свою сумку.       — Ты не представляешь, в какое дерьмо вляпаешься, приютив меня, — нервно усмехнулся Аккерман, разуваясь, снимая куртку и проходя в гостиную. Эрвин включил свет, и Леви почувствовал невольное облегчение, заметив, что здесь всё осталось, как прежде. Длинный книжный шкаф с нишей по центру, где стоял телевизор, напротив — большой диван и пара кресел по сторонам, между ними — журнальный столик. На нём лежал ноутбук, какие-то бумаги и книги — очевидно, Эрвин тут работал. По обеим сторонам от дивана — напольные светильники с приглушённым светом, и большое окно со сдвинутыми шторами. Другой конец гостиной занимала кухня, которая была отделена высоким стеллажом с различными мелочами.       — И в какое же? — улыбнулся Эрвин, выходя из ванной. Оттуда слышался шум воды. — Да, я правда давно не жил с кем-то, но, мне кажется, больших проблем ты не доставишь.       — Дело не в этом, — цокнул языком Леви и развернулся к нему, одарив мрачным взглядом. — Я практически бомж, без квартиры, работы и денег, да ещё с судимостью. Мало того, что у меня дерьмовый характер, я люблю ругаться и рукоприкладствовать, так ещё я закостенелый одиночка с кучей тараканов в башке и маниакальной потребностью убираться. Тебе такое надо? — с сарказмом спросил он.       — Ну… — Эрвин задумчиво почесал голову и поджал губы. А потом неожиданно улыбнулся. — Я не против, если дома будет чисто, — выдал он.       — Эй, а всё остальное ты не слышал? — Леви на мгновение закатил глаза, когда его аргументы не сработали, а улыбка Смита показалась ему дурацкой.       — О, кажется, ванна уже набралась, — перебил его Эрвин. — У тебя ведь есть сменная одежда?       — Да, должна быть в одной из сумок, — вокруг Леви лежало три дорожных сумки, и, покопавшись, в одной он нашёл нижнее бельё и носки, во второй — брюки и футболку, а в третьей свою зубную щётку и бритву.       — Всё есть, — от поисков ему стало жарко, а лицо раскраснелось. Эрвин тем временем приготовил ему полотенца. — Я займу надолго, — предупредил он.       — Всё в порядке, можешь не переживать об этом, — доктор Смит сел на диван и раскрыл свой ноутбук. — Я немного поработаю.       — Ладно, спасибо, — пробормотал Леви и скрылся в ванной комнате. Напор воды был сильным, поэтому ванна уже набралась больше, чем на половину. Он потрогал её и прибавил температуру. Вода пошла ещё горячее, и комнату постепенно заполнил тёплый пар. Леви с удовольствием вдохнул его, ощущая, как тяжёлый влажный воздух проник в лёгкие.       «Да, это прекрасно», — глядя на чистую, зеленоватую воду, он разделся и забрался в ванну. Вода обожгла его ноги, захотелось выпрыгнуть немедля, но он сдержался, пересилил себя и сел полностью. Пальцы на руках покраснели, будто он обжёгся, однако вскоре тело привыкло и настолько расслабилось в горячей воде, что Леви потянуло в сон. Он отключил воду и прижался затылком к бортику ванны, прикрывая глаза. Тишина и спокойствие завладели его разумом.       «Неужели всё?» — никак не мог привыкнуть и поверить Леви, обмякнув в горячей воде. Больше он не заключённый, запертый в тесной камере. Больше не нужно жить по жёсткому режиму и распорядку, он может пойти куда угодно и не натыкаться на ограничительную сетку с колючей проволокой. Теперь он может видеть всё небо, а не тот маленький кусочек над прогулочной площадкой. Больше не нужно опасаться, что на тебя могут напасть какие-нибудь отбросы из-за прихоти и быть чьей-то пешкой в руках, не нужно ютиться в тесной душной камере… Вот только что ему теперь делать и какой путь избрать?       Вопросов было много, но сейчас Леви хотел дать себе немного отдыха и отложить все грядущие проблемы на потом. Он насладился каждой минутой горячей ванны, пышной пеной и ароматным мылом, а также приятным шампунем. Вскоре на его теле не осталось ни одного миллиметра, который бы он ни очистил. Кожа заметно покраснела, однако Леви ощущал себя так, будто заново родился.       — Чёрт, совсем, как тогда, — ухмыльнулся он, одеваясь и суша голову. В памяти всплыл момент, когда он впервые принял горячую ванну в Сэффилтоне. Ощущения тогда и сейчас были настолько схожи, что его окатило новой волной дежавю. — Надеюсь, такого же продолжения не будет, — кисло добавил Аккерман, прибравшись и выходя из ванной. Эрвин уже приготовил ему спальное место: убрал подушки с дивана в гостиной, освободив его, и застелил постельным бельём.       — Надеюсь, будет удобно, — пробормотал он, заметив своего гостя.       — Да, возможно, даже чересчур, — согласился Леви, мрачно глядя на мягкие подушки. — В тюрьме я спал на жёсткой неудобной койке. Поначалу все кости болели, но потом я привык. Теперь, похоже, придётся привыкать обратно.       — Ладно, располагайся. Если захочешь попить или перекусить, можешь брать, что найдёшь на кухне, — пояснил Эрвин. — Я тоже приму душ и спать.       Когда доктор Смит ушёл, Леви рухнул на диван, ощущая, как устал за сегодня. Вроде бы он ничего не делал — только ел и пил, а чувство было такое, словно работал весь день. К тому же после горячей воды тело потяжелело, да и сердце слегка заходилось, хотелось вдоволь надышаться после густого пара. Глаза сами собой начали слипаться, он выключил свет и растянулся на диване.       В квартире Смита было тихо. Поначалу он ещё слышал слабый шум воды, а когда Эрвин прошёл в свою комнату, наступила тишина. Проезжая часть была отдалена, да и этаж был высоким, поэтому шум машин не беспокоил. Соседей тоже не было слышно, и, полежав немного, Леви поймал себя на мысли, что не может уснуть, несмотря на усталость. Тишина будто давила на уши, он невольно начал прислушиваться к любому шороху или скрипу. Да и подушка показалась слишком мягкой, а диван — широким. В итоге, по прошествии некоторого времени, Леви просто открыл глаза, чувствуя, что сон ни в какую не идёт.       «Дерьмовое ощущение, — мрачно подумал он, лёжа на спине и глядя в тёмный потолок. — Спать хочу, а уснуть не могу».       Полежав ещё немного, он всё же поднялся на ноги и подошёл к окну. Немного раздвинул шторы и посмотрел на улицу. Квартира Эрвина находилась на верхних этажах, поэтому вид на город открывался неплохой. Были видны макушки других домов и зданий, детские площадки, автомобильные дороги. Освещение было неярким, но вполне приемлемым для ночных прогулок.       — Леви? Ты не спишь?       Позади внезапно раздался голос Эрвина, и Аккерман обернулся. В темноте он не видел его лица, однако разглядел, что тот стоит у проёма в гостиную.       — А ты чего гуляешь? — развернувшись к нему, спросил Леви. — Я думал, ты уже десятый сон видишь.       — Да… — рассеянно отозвался тот. — Почему-то никак не могу уснуть. Хотел выпить воды и немного проветриться… А ты?       — Та же история, — покривил губами Аккерман. — Только вместо воды предпочёл бы чай.       — Кстати, — Эрвин двинулся в сторону кухни, добрался до холодильника и достал оттуда две банки. Леви тем временем включил торшер, и в комнате стало комфортнее.       — Могу предложить тебе это, — Смит протянул ему одну из банок.       — Холодный чай, — проронил тот, читая название. — Неплохо, — Леви одобрительно кивнул и опустился на ковёр прямо перед диваном. Эрвин последовал его примеру, чуть отодвинув журнальный столик. В его руках тоже была жестяная банка, только с пивом. На этот раз, алкогольным.       — Думаешь, это поможет уснуть? — хмыкнул Леви, когда тот осторожно открывал её, чтобы избежать пены.       — Возможно, немного расслабит, — закивал головой Эрвин. — На самом деле, я тоже сегодня хотел выпить вместе с вами, — он поднял банку в качестве тоста и сделал глоток.       — Тебе же завтра на работу? Ничего не будет? — скептически спросил его Леви. — Наверное, мало кому хочется лежать под ножом хирурга с похмельем, — усмехнулся он. Его холодный чай оказался приятным на вкус и сейчас действительно подходил лучше, чем горячий.       — Нет, всё в порядке, от пива похмелья у меня не будет, — уверенно ответил Эрвин. — Тебе… не понравилось спальное место? — тактично поинтересовался он.       — Нет, дело не в этом, — Леви помотал головой, смотря на банку с чаем. — Просто отвык спать в комфортных условиях, — признался он. — В тюрьме всё по-другому. Там никогда не было тихо и темно. Постоянно ходили надзиратели, светили фонарями в камеры. Ни одной ночи не проходило, чтобы какой-нибудь псих не орал. В любую ночь могли поднять и начать обыск камеры по какому-нибудь доносу, — он пожал плечами. — Да ещё сокамерник сверху постоянно ворочался или донимал. В общем, о спокойствии можно было только мечтать. Но вот я получил его, но теперь проблема в другом, — усмехнулся он и сделал несколько глотков. — Но я привыкну, — заверил Аккерман. — Пара бессонных ночей — и всё вернётся на круги своя. Деваться всё равно некуда, когда-нибудь я усну.       — Тебе было очень тяжело там? — негромко спросил Эрвин. Его голос показался Леви несколько отчуждённым, и он невольно поднял на него глаза. Смит смотрел прямо, его лицо было строгим и спокойным, а взгляд задумчивым. Очевидно — он хотел знать, от чего его избавил Аккерман.       — Можно сказать, что мне повезло, — медленно протянул Леви. — А можно сказать, что не повезло, — более угрюмо добавил он.       — И как же так? — Эрвин тоже посмотрел на него. Теперь на его лице отразилось удивление.       — Хотя, пожалуй, всё же больше повезло, — оценив всё прожитое за решёткой, кивнул головой Аккерман. — Для начала, я встретил хорошего надзирателя, — рассказал он. — Он во многом помог мне в дальнейшем, с этим мне очень повезло. Во-вторых, моя камера и мой сосед… — тут Леви не мог не улыбнуться. — Мне повезло, что она была не общей, а двухместной, и приходилось терпеть всего одного заключённого, а не с десяток. А что касается соседа… Сначала я думал, что это ирония судьбы — ведь это оказался именно тот парень, который стрелял в меня, и из-за меня он получил срок. Нам было за что перегрызть друг другу глотки. Так и было поначалу, но потом… мы как-то поладили, — он пожал плечами. — Ты знаешь, я вроде как прокачался, — внезапно заявил Леви.       — И каким же образом? — с любопытством спросил Эрвин.       — Ну, до этого я тридцать лет жил один, а тут поневоле пришлось жить с кем-то два года, причём на очень тесной территории, — пояснил Аккерман. — И причём с парнем. Да ещё упрямым и гормонозависимым, — Леви снова скривился. — Он был молодым, мог взорваться по любому поводу, даже самому незначительному. А я, из-за того, что старше, вроде как должен был разруливать эти ситуации, — он вздохнул. — Двум мужикам сложно ужиться на одной территории и не подавить друг друга. В тюрьмах конфликты происходят чуть ли не каждую минуту, поскольку заключённые вспыхивают как спички. Это общество отличается от нормального, где люди стараются идти на компромиссы, в чём-то уступать и сглаживать острые углы. Там же наоборот — стремятся разжечь конфликт и дать выход адреналину и тестостерону. Больше ведь его спускать некуда, — снова усмехнулся он. — Естественно, кто слабее, пропадает сразу. Становится объектом унижений и издевательств. Ты помнишь, в какую историю я попал, когда отказался быть таким опущенцем, — он нахмурил брови, вспоминая этот неприятный инцидент. Эрвин тоже тяжело вздохнул, подтверждая его мысли.       — Но из этого я вынес урок, — через некоторое время продолжил Аккерман, сделав несколько глотков охлаждающего чая. — Что одному и правда там не выжить. Поэтому для начала постарался поладить со своим сокамерником. И это было правильным решением — он оказался неплохим парнем.       — Но ведь он чуть не убил тебя, — сочувствующе проговорил Эрвин.       — Там долгая история, — Леви несколько помедлил, решая, рассказать сейчас про его связь с Армином или пока повременить. — Потом как-нибудь расскажу тебе об этом. Но всегда есть причины. И у него были веские. Впрочем, как и у меня тоже, — на некоторое время он затих, перевёл дыхание и выпил чаю. — А не повезло мне привлечь внимание местных группировок, — невесело продолжил Аккерман. — Тут даже стараться не надо было, — иронично усмехнулся он. — Они просто выбирают жертву и начинают её изводить. Если честно, даже не знал, что делать после возвращения из больницы, — признался он, нахмурившись. — Но представляешь, мне снова повезло, если можно так сказать. Те уроды попытались сбежать из тюрьмы, и их главного загрызли бродячие собаки…       — Ого! — изумился Эрвин. — Какое жестокое возмездие. Но если честно, мне его совсем не жаль, после того что он сотворил с тобой. Он получил по заслугам, — твёрдо заявил доктор Смит.       — Да, вроде того, я тоже был рад, — закивал головой Аккерман. — Но и после этого мне не раз приходилось защищаться, хотя банды уже были не такими крупными, да и у меня появились сторонники.       — Как любопытно, — Эрвин слабо улыбнулся.       — Да, это всё благодаря кухне. Там я встретил отличных ребят, — одобрительно сказал Леви. — И всё было бы неплохо, если бы не новая напасть.       — Ещё одна банда?       — Кое-что похуже, — выражение лица Аккермана стало кислым. — С бандитами можно справиться так или иначе, но меня угораздило привлечь внимание ещё и начальника тюрьмы… А он оказался ещё тем ублюдком. Заставил меня развлекать его, иначе обещал разделать, как скотину.       — И каким же образом? — лицо Эрвина тоже стало хмурым, пока парень взял передышку и выпил чаю.       — Знаешь, — медленно продолжил Леви, слегка покачивая банкой из стороны в сторону. — В тот момент я по-настоящему испугался. И это странно.       — Неужели? — Эрвин вскинул брови. — Ты впервые чего-то испугался?       — Не впервые, но… — Аккерман потупил взгляд. — Я редко когда опасаюсь за свою шкуру, но в тот момент мне действительно стало страшно. Потому что я не видел выхода. Радикальный, конечно, был — убить того ублюдка и сбежать… Но я не для этого пошёл в тюрьму добровольно, — он стиснул зубы. — И вот, в тот момент, я стоял, как дурак, а перед глазами так всё и скакало. Реально, я чуть не обделался, — усмехнулся он. — И не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы на ум не пришли карты.       «Точнее, если бы это был кто-то другой, а не герцог Харлин, чью слабость ты мне показал когда-то», — мысленно поправил он, поглядывая на Эрвина.       — Карты? Ты умеешь играть в карты? — внезапно восхитился доктор Смит. — Удивительно для полицейского.       — Как раз нет, — возразил ему бывший капитан. — В ходе расследований что только ни начнёшь делать, чтобы получить данные, — пояснил он. — Хотя ты прав, в карты я играю не особо хорошо, — мрачно признал он. — Не в этой жизни.       — Ох, а я не умею играть совсем, — рассеянно отозвался Эрвин.       — Хах, я научу тебя как-нибудь, — снова ухмыльнулся Аккерман. — Это забавно.       — Значит, ты играл с ним в карты… — вновь возвращаясь к теме их разговора, произнёс Эрвин. Леви довольно быстро выпил свой чай, поэтому ему пришлось взять ещё одну банку, да и Смит разделался со своим пивом также ловко. Когда они обновили питьё, Аккерман продолжил.       — Да. И выиграть было чертовски сложно, — эмоционально отозвался Леви. Он вытянул ноги на ковре и сильнее уперся спиной в край дивана. — Но самым ужасным оказалось то, что одним разом это не обошлось. Тому уроду так понравилось, что он решил доконать меня. Я понял, что с таким уровнем, как у меня — мне крышка. В первый раз мне просто повезло выиграть, но каждый раз так везти не могло. К счастью, один из наших парней в кухонной бригаде был сидельцем за азартные игры и немного подтянул меня. Мне пришлось ещё несколько раз ходить к начальнику тюрьмы и выиграть, но вместе с тем его азарт распалялся всё сильнее. Я понимал, что не могу постоянно выигрывать — мне это очень тяжело давалось, и рано или поздно всё равно проиграю. Я мог выиграть сотни, тысячи раз, но один проигрыш стоил бы мне жизни. Но больше меня пугало даже не это, — левую руку парень положил на бедро и слегка сжал его. — Я сильно нервничал и стрессовал во время партий, а потом, когда адреналин стихал, едва мог подняться на ноги.       — Опасные ситуации, — тихо проронил Эрвин, глядя на его ноги, — обостряют нарушения функционирования нервной системы.       — Да, вроде того, — согласился Леви. — Поэтому мне нужно было срочно придумать другой выход из ситуации и расправиться с начальником тюрьмы окончательно. И здесь, кажется, мне тоже повезло, — лицо Аккермана чуть просветлело. — На его счету уже было два побега (включая того урода, из-за которого я попал в больницу), а третий побег лишил бы его должности и полномочий. Оставалось всего-навсего устроить его, — довольно сообщил бывший заключённый.       — Неужели ты ещё устроил и побег? — поражённо спросил его Эрвин, на что Леви коротко кивнул. — Чего только не произошло за эти два года… — ошеломлённо добавил он.       — Не то слово, — согласился Леви. — Хотя пришлось изловчиться. К счастью, нашёлся парень, который хотел сбежать, мы ему помогли.       — А ты сам… не думал об этом? — решился спросить Эрвин.       — Нет, я не мог, — бесстрастно отозвался Леви. — Жить потом, скрываясь, то ещё дерьмо. Проще отсидеть и выйти, спокойно жить потом. Мне адреналина и в тюрьме хватило, — покривил губами он. — Чёрт, у меня язык устал говорить, — посетовал Аккерман. — Я за два года столько не говорил, как сегодня.       — Прости, не буду тебя утомлять, — улыбнулся Эрвин и хотел подняться, однако Леви тронул его за руку и остановил.       — Нет, просто мне тоже хочется тебя послушать. Что происходило здесь, пока меня не было? Ты ведь больше не занимался тёмными делами? — с подозрениями спросил он.       — Нет, нет, я помню твоё напутствие, — замотал головой доктор Смит. — На самом деле, не могу похвастаться такими приключениями, как у тебя, — ухмыльнулся он. — Я много работал, гораздо больше, чем прежде. Часто брался за дежурства, не хотел оставаться дома в одиночестве. Потому что постоянно думал о тебе, о том, как поступил с тобой, — признался Эрвин. — Работа очень хорошо отвлекала, не давала мне раскиснуть. Напряжения тоже было много, я уставал и сразу засыпал. Неплохо заработал за это время, — довольно улыбнулся он. — И наконец-то смог помочь детскому фонду найти хорошего руководителя.       — Правда? — Леви был искренне рад за это.       — Да, она прекрасный специалист, очень грамотно выстраивает планы развития и привлекает средства. Мы успешно реализовали несколько операций с её помощью, — голос Эрвина стал более эмоционален, было видно, как воодушевило его это событие. Леви невольно залюбовался его сияющим взглядом и лёгкой улыбкой на лице. Когда у Эрвина что-то получалось, когда он добивался цели, то выглядел поистине счастливым и будто заражал этим восторгом других. И сейчас, сидя рядом, Леви сам ощутил радость и волнение на душе, хотя минуту назад был абсолютно спокоен.       — Это хорошо, — чуть погодя хрипловато пробормотал Аккерман, оторвавшись от него. — У женщин и правда лучше получается налаживать социальные связи и взаимодействовать с обществом, тогда как мужчинам проще сосредоточиться на каком-то одном деле, сложном и даже опасном.       — Не всегда, но в целом, соглашусь. Встречаются и женщины, отлично справляющиеся со стрессовой работой, и очень эмпатичные и внимательные к деталям мужчины, — отметил Эрвин.       — Хах, я два года вращался среди одних мужчин и не заметил ни одного такого. Хотя такие туда и не попадают. Там сплошь ублюдки и извращенцы, даже парень, который сидел со мной… — Леви хотел выругаться, однако несколько помедлил и недовольно выдохнул. — Впрочем, как я и сказал, были и нормальные ребята, — изменил свои мысли он, подумав, что Марко, пожалуй, подошёл бы под слова Смита об эмпатичных мужчинах. — Значит, теперь с фондом всё в порядке и нет необходимости искать дополнительные средства? — снова вернулся к изначальной теме он.       — Средства всегда нужны, — вздохнул Эрвин. — Но сейчас стало всё намного лучше, чем было. По крайней мере, мы начали справляться своими силами.       — А таких больных… — неуверенно протянул Леви, понимая, что очень опасно касаться этой темы, — как тот парень, больше не было?       Эрвин, опустив голову, медленно покачал ей из стороны в сторону.       — Такие случаи редки, и, надеюсь, они больше не повторятся, — проронил доктор Смит.       — Да, я тоже, — мрачно согласился Леви. — Не хотелось бы сидеть второй раз. Тем более, за рецидив дают больше.       — Хах, будто я бы позволил тебе сделать это снова, — усмехнулся Эрвин. — Нет, больше это не повторится, обещаю, — твёрдо произнёс он. — К Армину я слишком привязался, он стал мне близок, и эмоции взяли надо мной верх. Но теперь я стараюсь быть для пациентов только врачом, не больше.       — Хорошо, — Леви с некоторым облегчением выдохнул, хотя сейчас не мог верить его словам до конца. С одной стороны, Эрвин вроде как никогда не действовал необдуманно и импульсивно, на эмоциях. Но с другой — все его планы и стратегии могли быть продиктованы именно ими. Леви было сложно разобраться, когда он мыслит рационально, а когда выдаёт иррациональное за рациональное. Причём у него так ловко получалось запутать не только окружающих, но и самого себя.       — Эй, можно ещё личный вопрос? — нехотя спросил Леви, искоса поглядывая на него. — У тебя никто не появился? Просто не хочу вносить какие-то проблемы в твою жизнь и мешать, — добавил он, понимая, что за это время у Смита могла появиться личная жизнь.       — Нет, по поводу этого можешь не беспокоиться, — спокойно ответил тот. — У меня не было ни одной свободной минуты, а отношения из воздуха не рождаются, — улыбнулся он.       — Ладно, пора спать, — заметив, как он зевнул, пробормотал Аккерман. Он и сам ощутил какое-то расслабление в душе и в теле после его последних слов. — Всё-таки тебе рано вставать, это я теперь могу валяться весь день.       — Ещё немного, — попросил Эрвин, улыбнувшись. — Я так давно ясно не слышал твой голос, не видел тебя так близко, не ощущал твоего присутствия, что никак не могу уйти от тебя, — признался он.       — Тц, ты что, наркоман? — хмыкнул Леви, делая глоток чая. Как оказалось, последний.       — Возможно… немного, — шутливо ответил Смит.       — Сраные наркотики мне даже в тюрьме покоя не давали, — рассказал Леви, раз уж речь зашла об этом. — Там торговля идёт прытко, сильнее, чем на воле, и никто не может это остановить. Один парень, который был в моей хозяйственной бригаде, сидел как раз за распространение наркотиков. Толкал их в ночных клубах. И в тюрьме взялся за старое. Однажды я проследил за ним и нарвался на банду… Да, на очередную банду, с которой пришлось помахать кулаками. Впрочем, это неважно — к дракам я привык, как к походам в сортир. Но из-за того, что я накрыл целый канал распространения наркоты, привлёк внимание начальника тюрьмы. Того самого ублюдка, который и заставил меня «развлекать» его. Видите ли, я наводил свои порядки в его тюрьме, — Леви скривил губы и слегка оскалился, вспоминая этот инцидент. — Ну а дальше… — Леви хотел сказать, что дальше Смит уже знает, как вдруг прервался. Он ощутил, что Эрвин припал к его левому плечу, а после и вовсе медленно сполз и тяжело опустился на его бёдра. Аккерман склонил голову, глядя на это «чудо», однако Смит и не собирался двигаться или выпрямляться.       — Эй, — вытащив руки, Леви тронул его за плечо и потряс. Доктор не отозвался, только шевельнул ногами и лёг поудобнее. А банка из-под пива выскользнула из его расслабленных пальцев и откатилась в сторону. — Ты что, уснул?       И этот вопрос остался без ответа. Леви потянулся и поднял с пола пивную банку, встряхнул её и понял, что она пуста.       — Эй, тебя так вырубило с двух банок пива? Раньше ты мог похвастаться большим, — усмехнулся он, опуская руки на его плечи. О том, чтобы поднять Смита, речи не шло: тот весил если не в два, то в полтора раза больше него. Поэтому Леви хотел его сдвинуть и выбраться из-под него. Однако, едва сжав плечи, остановился. Его пальцы расслабились, он переместил ладони и коснулся светлых волос Эрвина. За два года Смит причёски не сменил: всё также зачёсывал на косой пробор и приглаживал гелем, но дома мог позволить ходить себе с растрёпанной чёлкой. И сейчас Леви невольно ещё сильнее взъерошил его волосы, пропуская их через пальцы. У Эрвина они были гораздо мягче и послушнее его собственных, поскольку в тюрьме он мыл голову не пойми чем. Машинально поглаживая его по голове, другой рукой Леви скользнул по его животу и обхватил за корпус, чуть прижав к себе.       «Наконец-то», — поймал себя на мысли Аккерман, испытывая странные ощущения. Оказывается, держать в своих руках такого большого, тёплого и живого Эрвина было невероятно приятно. Эта тяжесть, тепло его тела и его запах удивительно расслабляли и успокаивали. Даже больше — погружали в какую-то нирвану.       — Дерьмо, почему мне так хорошо? — лениво выругался он, запрокидывая голову и прижимаясь затылком к краю дивана. — Как встретился с ним, снова начал путать реальность со сном, — глядя в потолок, бормотал он, умиротворённый этой тяжестью на своих ногах. Сердце постепенно успокаивалось, замедляя темп, а глаза начали закрываться. Несмотря на то, что в комнате продолжал неярко гореть торшер, Леви ощутил сильную сонливость. Подняться и выключить его он не мог, поэтому продолжил сидеть так, пока не отключился, вслушиваясь в дыхание доктора Смита и ощущая под своей ладонью удары его сердца.