Мой господин

      Леви открыл глаза, ощущая, насколько жарко лежать под одеялом. Он откинул его, затем медленно сел и осмотрелся вокруг. Он снова находился в своей комнате, тело принадлежало ему, впрочем, как и все воспоминания, что он видел ночью, остались при нём и никуда исчезать не собирались.       — Твою мать, — только и смог сказать капитан Аккерман, глядя в пустоту. — Мне только этого дерьма ещё не хватало.       На кровати Леви просидел не меньше десяти минут, осмысливая свой сон. На этот раз это точно был сон, он был уверен, но опять-таки, слишком реалистичный и берущий за душу. Спросонья он даже некоторое время ощущал себя не капитаном, а тем юным Леви, который испытывал противоречивые чувства в обществе своего господина. Мало того, тот жар в животе, что был во сне, остался в реальности.       «И что это значит?» — в итоге он всё же медленно встал и отправился в душ, ощущая себя немного разбитым, будто и правда после драки. Хотя ввела его в ступор не сама драка, а тот личный, даже интимный разговор, который состоялся между ними. И предложение господина о «неприятной работе».       «Почему это приснилось сейчас? Почему не в первый раз?» — задавался вопросом Леви, принимая душ и пытаясь прийти в себя. Он думал, что узнал всё о своём прошлом, и тут спустя несколько месяцев появляются такие интересные детали. Которые довольно ощутимо меняли его личное отношение к лорду Эрвину.       — Что за игры разума, — за чашкой утреннего чая продолжал размышлять он. Сегодня был ещё один выходной, и Леви никуда не торопился. Ко всему прочему, он слишком долго спал, и голова теперь была несвежей, а тело каким-то уставшим.       — Что это за разговор такой, — он посмотрел на испечённые шоколадные кексы и с силой сдавил один из них. Тот треснул в некоторых местах, но форму обратно почти вернул. — Нет, что это за реакция на этот разговор? — раздражённо спросил сам себя Леви и вновь вспомнил о тех ощущениях. Да, в драку он бросился не просто так. И не только потому, что хотел ответить лорду Эрвину на его предложение о «неприятной работе». Нет, он хотел кое-что скрыть, что-то, чего он не мог понять, и что пугало его. Юный Леви об этом не знал, зато капитан Аккерман догадывался. Что помимо бескорыстного желания служить лорду Эрвину, он испытывал что-то ещё. Несильно и неявно, но сейчас в этом сне после слов господина он ощутил влечение. Это было странным не только для простолюдина Леви, но и для капитана Аккермана, который также не испытывал плотского желания из-за своих травм. Леви всегда был «холодным», с самой юности, а уж после несчастного случая и взрыва у него начисто пропало хоть какое-то либидо. Влечения он не ощущал, эрекция по утрам была слабой и быстро проходила, и никакие эротические сны ему не снились. Ко всему прочему, сказывалась стрессовая работа. И он уже смирился с мыслью о том, что ему это вообще не надо, как вдруг…       — Нет, это просто сон, выдумка, — тут же замотал головой Леви, переубеждая себя. — Это невозможно, меня никогда не влекло к мужчинам, я даже не думал о таком рядом с ним…       Однако этот сон посеял в нём зерно сомнения. Ведь это приснилось ему именно после встречи с Эрвином Смитом в реальности и в неофициальной обстановке. Да и разговор с господином был слишком личным, душевным, будто в нём пробудилась та часть Эрвина, которого Леви встретил в этой реальности. Это всё довело его чуть ли не до головной боли, и он запутался в своих чувствах окончательно.       Все выходные это не выходило из головы, пока он готовил и занимался домашними делами, да и на работе в первое время был крайне рассеян и задумчив. Его ребята после удачного завершения дела были окрылены и веселы, о чём-то шутили и бодро общались между собой. Один он сидел, как изгой, с привычным мрачным видом и не говорил ни слова.       — Капитан, что с вами? — всё-таки осторожно поинтересовалась Петра, поскольку сердитый вид начальника пугал не её одну, но самой смелой оказалась именно она. — Вы чем-то недовольны? Мы так хорошо закрыли дело…       — Нет, всё в порядке. Дело тут ни при чём, — пробормотал Аккерман, не зная, как объяснить свою мрачность. Что вместо того чтобы работать, он сидит и думает, как он испытывал странное желание к мужчине? Да ещё при Петре размышлять о таком было особенно неловко.       — Съешьте пончик, — внезапно предложила коллега, подвигая ему полупустую коробку. Эрд сегодня принёс шесть штук, и там осталось два, остальное ребята уже разобрали.       — Ты думаешь, пончик исправит мою ситуацию? — Леви поднял на неё глаза и посмотрел, как на умалишённую.       — По крайней мере, он повысит настроение… — робко произнесла Петра, испугавшись его взгляда. — Капитан, не знаю, что у вас случилось, — смелее продолжила она. — Но если никто не умер, значит, всё хорошо!       — Хах, — брови Аккермана чуть расслабились, отчего лицо перестало быть таким хмурым. — Да, ты права, никто не умер, — он потянулся за пончиком и взял один.       — Я принесу вам чаю, — тут же убежала Петра.       «Пожалуй, она права, — глядя на пончик с глазурью, подумал Леви. — Не стоит так ломать голову из-за этого. Это было мимолетно, я мог ошибиться. Всего лишь воспоминание, не больше. И даже не воспоминание, просто сон. Сейчас меня с ним ничего не связывает, и в настоящем я ничего к нему не испытываю».       На самом деле несколько ночей после этого странного сна Леви засыпал с опаской, боясь снова вернуться в Сэффилтон. Однако ни на следующую ночь, ни через ночь и ещё через одну ничего не было. Он успокоился и постарался с головой погрузиться в свою работу. К счастью, его сложная опасная работа хорошо отвлекала, и если дело было интересным, капитан Аккерман не думал ни о чём, кроме него.       После удачного завершения дела по нарколабораториям они вновь вернулись к расследованию дела группировки «Дельта». Леви очень хотел узнать местоположение их главаря и накрыть их, но рыбка оказалась не только крупной, но и юркой. На этой неделе они совершили несколько облав, но везде потерпели неудачу. Как оказалось, их данные были неверными, и натыкались они либо на пустоту, либо накрывали какую-то мелочь, которая ни при каких обстоятельствах не сдавала своего главаря. В итоге к концу недели он почувствовал себя вымотанным и был несколько раздавлен тем, что не добился ничего.       В пятницу вечером Ханджи снова предложила встретиться в баре. На этот раз она была одна и звала Леви как следует напиться. Поначалу тот хотел отказаться, ссылаясь на усталость, однако в итоге всё же пошёл. Хотел забить голову чем-то другим, ибо дома без работы опять начинались самокопания по поводу прошлого и настоящего.       — Леви! — Ханджи помахала ему от барной стойки. Они встретились в том же баре, и Леви сразу её нашёл, зная, какое место она предпочитает.       — Я взяла тебе пиво, — перед ней уже стояли две больших кружки.       — Да, здорово, — сев на табурет, пробормотал тот и сразу же начал пить, словно испытывал жажду.       — Ого, — когда он залпом выпил чуть ли не до конца, поразилась Ханджи. — Что с тобой?       — А? — Леви с сомнениями посмотрел на неё. — Ты же предлагала напиться?       — Хах, это придётся много выпить, — она тоже сделала несколько глотков. — И как работа? Выглядишь задёрганным, — заметила подруга.       — Никак не можем накрыть очередного ублюдка, — раздражённо ответил Аккерман. — Он постоянно на шаг впереди нас.       — Я уверена, что это временно, и ты его в итоге обязательно поймаешь, — подбодрила его Зоэ. — Ведь по-другому быть не может, ты всегда всех ловишь.       — Да, просто раздражает, что я мог бы сделать это быстрее, — признался капитан и, отпив ещё немного, глубоко выдохнул. — А у тебя что? Как прожила этот месяц?       — Ммм… Благодаря тому, что ты заполнил мой холодильник едой, я почти не голодала, — рассмеялась Ханджи.       — Почти?       — Да, ведь её ещё готовить надо, — добавила она и потрепала себя по затылку. — Хорошо, что есть яйца, сыр и творог, которые можно есть прямо так или затратить минимум времени на их приготовление, — порадовалась она. — Что? Ты сегодня даже не хочешь отчитать меня? — когда Леви лишь усмехнулся в ответ на её слова, удивилась Ханджи.       — Я рад, что ты жива и здорова. Это главное, — проронил он, допивая пиво и заказывая себе ещё.       — Что это с тобой? — Ханджи почти легла на барную стойку, глядя на друга снизу вверх. — Непривычно слышать от тебя такую мягкость. Обычно ты не стесняешься в выражениях.       — Наверное, стараюсь быть грёбаным оптимистом, — тут же проворчал Аккерман в своей прежней манере. И правда, мягкость ему даётся с трудом. — Ханджи, скажи, — он немного повернулся в сторону подруги. — Если бы ты жила лет двести назад…       — О, как в твоей прошлой жизни? — тут же сообразила Зоэ, вспомнив, как Леви делился с ней этим.       — Да, вроде того, — согласился Аккерман. — И тебя бы выдали замуж…       — Эээ… ну… — замялась Ханджи. — Может, можно было обойтись без этого?       — Нет, — категорично помотал головой Леви. — Представь, что тебя бы выдали замуж за человека, которого ты едва знаешь.       — Ну ладно, ладно, я вышла замуж, — буднично подтвердила судмедэксперт. — Ох уж эти пережитки прошлого!       — И в первую брачную ночь что бы ты сделала? — в лоб спросил Аккерман.       — Аа? — Ханджи даже выпрямила спину и нервно рассмеялась, почесав затылок. — А что обычно делают в брачную ночь?       — Что, и вот так сразу? — с сомнениями протянул Леви. — Легла бы с ним в постель, ничего не испытывая?       — Ах, ты об этом, — хмыкнула она. — Ну, опоила бы его чем-нибудь, чтобы у него не было эрекции, и всё, — пожала плечами она и хлебнула пива.       — Тц, это сейчас ты такая умная, а в том времени вряд ли у тебя были бы такие знания, — посетовал Леви.       — Ну тогда, если бы он был страшным или старым, заехала бы промеж ног и убежала, куда подальше. А потом бы всё равно нашла какие-нибудь травы, чтобы отбить его пошлые мыслишки, — захихикала она, раскрасневшись от пива.       — А если бы не страшным и молодым? — мрачно спросил Леви.       — Хм, ну… — Ханджи задумалась. — Если мне всё равно предстоит с ним жить, возможно, стоило бы попробовать? А что? Почему тебя вдруг заинтересовала такая занятная тема? — она хитро улыбнулась.       — Просто размышлял о судьбе женщин того времени, — ответил капитан Аккерман, вспоминая слова господина Смита из сна. — Ведь браки тогда заключались явно из прагматичных целей, о каких-то чувствах не могло быть и речи. Мужчине проще захотеть, а женщине…       — Жертвенный секс, — перебила его Ханджи. — Да, ты прав, вплоть до двадцатого века женщины рассматривались лишь как инкубаторы для воспроизводства потомства, а их влечение и желания вообще считались патологией и болезнью. Даже придумали такой термин, как бешенство матки, — она поморщилась. — Поэтому супружеский долг действительно был долгом. Без удовольствия и оргазма. Редко случалось, когда браком сочетались влюблённые друг в друга, тогда могло получиться что-то приятное. Зато для мужчин удовольствия были на любой вкус, — усмехнулась она. — И не только сексуальные.       — Какое счастье, что мы живём в современности, — процедил Аккерман, ощущая какую-то беспросветность в том времени. Выходит, лорд Эрвин был прав? Те, с кем бы он захотел разделить постель, не получили бы удовольствия? И даже баронесса при всей её влюблённости? А его первый опыт оказался столь неприятным, что поселил в нём почти такой же страх к женщинам, как у юного Леви? Возможно поэтому он сделал такое недостойное предложение мужчине?       — Да, но даже в наше время половина женщин так и не достигает оргазма при половом акте! — воскликнула Зоэ, этой фразой ошеломив его.       — Что? Почему? — удивился Леви. — Ведь сейчас можно выбирать партнёра на свой вкус и не спать с нежеланным.       — Конечно же, во всём виноваты мужчины, — снова хихикнула Ханджи. — Они такие неумехи. Или эгоисты. Или и то и другое.       — Просто с женщинами слишком сложно, — съязвил Леви.       — Хах, так распорядилась природа, — развела руками Зоэ. — Мужчина быстрее достигает финала и хочет чаще, женщина — медленнее и реже. Это из-за разного уровня гормонов. Поэтому необходимо подстраиваться. Без диалога никогда не получится прийти к единению. Кому-то нужно уступить, но в большинстве своём приходится уступать женщине. Неужели тебе кто-то понравился, Леви? — её глаза хитро заблестели. — Ты никогда раньше не поднимал подобные темы. Боишься, что не сможешь удовлетворить её? — заговорчески шепнула она.       — А если это ты, очкастая, что будешь делать? — совершенно невозмутимо спросил Аккерман.       — Хм, мы с тобой знакомы уже много лет, и ты никогда не проявлял ко мне подобного интереса, — заметила Зоэ и поправила очки. — Если честно, я подозреваю, что у тебя начисто отсутствует влечение, но это не удивительно, после того, что ты пережил, — её взгляд скользнул по ногам Леви, и она вздохнула, пробормотав что-то про нервные окончания.       — Как и ты, — проронил Леви. — Нет, это был всего лишь сон. Просто сон и ничего больше.       — Что ж, пожалуй, некоторым снам лучше не сбываться, — отметила Ханджи.       — Да, именно так, — согласился с ней Леви, поднимая очередную кружку пива.       На этот раз Ханджи не лишилась всех чувств, но Леви всё равно проводил её до дома и удостоверился, что она зашла в квартиру, а затем отправился к себе. Как всегда после алкоголя его одолевала сонливость, поэтому, только приняв душ, он упал на кровать. Он ни о чём не думал и сразу же отключился, благодаря расслабленному телу и затуманенному мозгу. Однако, когда пробудился, его ждал очередной сюрприз.       Леви очнулся ото сна, понимая, что свет в окне стал очень ярким и бьёт по закрытым глазам. На этот раз ему не было жарко, наоборот, он кутался в покрывало и не хотел из него вылезать. Снаружи было как-то свежо, а под одеялом невероятно тепло. Некоторое время он лежал так, наслаждаясь теплом, но потом, чуть поворочавшись, вдруг ощутил, что кровать слишком скрипучая и жёсткая. Да, он не любил излишние удобства и послабления для своего тела, но здесь было уже не совсем комфортно. Он медленно открыл глаза и вновь ощутил чувство сильного дежавю: комната опять была не его, но крайне знакомой.       «Неужели опять?!..»       Леви мгновенно понял, что снова находится в Сэффилтоне, в своей простой аскетичной комнате с минимумом мебели. Тело опять было ужасно неподконтрольным и тяжёлым, ко всему прочему, тянуло и ныло в некоторых местах.       «Похоже, это утро после той драки», — пришёл к мрачному выводу Леви, понимая, что болят именно те места, по которым его ударил лорд Эрвин. Леви давно не получал столько тумаков. Да, он часто участвовал в драках, но благодаря своему опыту избегал травм и прямых ударов. Однако в тот раз он будто намеренно позволил лорду Эрвину избить себя. Чтобы их кулаки выбили эту «дурь» не только из головы господина, но и из тела самого Леви. Лежа на этой жёсткой кровати, Леви пытался избавиться от мысли, что его посетили такие странные ощущения. Сейчас он был спокоен, да и его физическое состояние оказалось ровным. Полностью придя в себя, он откинул покрывало и поднялся на ноги. Сняв с себя одежду перед утренним умыванием, Леви придирчиво осмотрел себя в зеркале, замечая на теле несколько крупных синяков и следов от пальцев.       «Как будто и правда меня отымели», — с неприязнью отметил он и поспешил скорее умыться и обтереться мокрым полотенцем. К его удивлению, кожа оставалась очень мягкой и нежной после ванны, к ней было приятно прикасаться, да и вообще Леви ощущал себя чистым, несмотря на синяки, грязные помыслы господина и свои непонятные эмоции.       «Похоже, за всё в этой жизни приходится платить», — криво усмехнулся Леви, переодеваясь в чистое и расчёсывая волосы. Настроение у него было бесстрастным, но сам он ощущал себя крайне рассеянным и не знал, что ему делать. Заданий не было, спать не хотелось, убираться тоже. Добравшись до кухни, он хотел попросить какой-нибудь еды (хотя уже проворонил завтрак, а обед ещё был не готов), где наткнулся на главную кухарку, которая придумывала, чем удивить господина на обед.       — Что это ты какой бледный? — тут же заметила миссис Потти, едва Леви поприветствовал её. — Не заболел ведь?       — Нет, просто… не выспался, — буркнул парень, стараясь избегать излишнего внимания. — А ещё пропустил завтрак, — его живот печально заурчал. — Найдутся какие-нибудь остатки еды?       — Почему же остатки, — главная кухарка подошла к столу и приподняла полотенце, которым было покрыто большое блюдо. Оно было до краёв наполнено булочками.       — Пробовала новый рецепт, — призналась она. — Так что, бери сколько хочешь. Только потом скажи, как на вкус.       — Да, обязательно, — Леви поставил на плиту чайник, а миссис Потти отрезала ему ещё сыра и ветчины и нашла пару яиц.       — Почему вы так относитесь ко мне? — пока заваривался чай, спросил Леви.       — Как? — удивилась кухарка.       — Без предубеждений, — проронил Аккерман. — Все слуги в доме чураются меня, поскольку я выполняю грязную работу. А вы как будто этого не замечаете.       — Не знаю, какую работу ты там выполняешь, — махнула рукой миссис Потти. — Я редко выхожу с кухни, поэтому для меня все равны. Неважно, какую работу ты делаешь. Если ты делаешь её хорошо, значит, из тебя выйдет толк.       «Она такая простая, — усмехнулся Леви, пробуя чай. — Но с ней тепло. Как с мамой, — Аккерман опустил глаза, глядя на целую тарелку с булочками. Не было ещё в этой жизни человека, который приготовил бы что-то для него. Наверное, это делала только мама, когда была жива. — Жаль, что я этого почти не помню».       Когда желудок благодарно растянулся и потяжелел, Леви захватил с собой ещё пару булочек и от нечего делать забрался на крышу особняка. Он не хотел никого видеть и слышать, хотел погрузиться в свои мысли, поэтому это место отлично подошло для его уединения. Отсюда открывался красивый вид на просторы Сэффилтона. Территория поместья была большой, с запада к ней примыкал лес, а вокруг простирались безграничные поля. Летом здесь всё утопало в зелени, а сейчас к ней примешалось золото осени, и стало ещё красивее. К тому же и погода была замечательной: солнце светило, но не было жарким, осенний тёплый ветер то трепал волосы, то затихал, пышные облака плыли по лазурному небу, абсолютно никуда не торопясь. Эта красота природы успокоила его и развеяла мрачные мысли. На фоне неё вся жизнь Леви казалась ничтожной и не стоила каких-то переживаний.       «Интересно, почему я так спокоен? — сам себе удивился Леви, наблюдая за этими облаками с умиротворением. — Он мне предложил чуть ли не продаться ему, а я его не убил за это. Даже поколотил не особо сильно. Других, которые предлагали мне это, я был готов разорвать руками, а этому ублюдку я даже ничего не сломал. Берёг его, как что-то ценное. Да ещё эти ощущения… Чёрт, откуда они взялись? — более эмоционально подумал Леви. — Это из-за того, что я никогда не занимался этим, хотя молод и силён? Или лишь из-за него?»       Его мысли прервались, поскольку внизу он заметил две фигуры, приближающиеся к особняку. Леви узнал их ещё издалека: это были Майк и Эрвин. Они шли вровень, вероятно, о чём-то говорили. А затем перед парадным входом их пути разделились: Майк свернул в сторону хозяйственных построек и вскоре скрылся из вида, а господин Смит остановился. Он снял перчатки и будто задумался над чем-то, а когда внезапно поднял голову и взглянул на крышу, Леви обдало чем-то горячим.       «Он заметил меня?» — Аккерман нахмурился и напрягся, но прятаться не стал. Их взгляды столкнулись, и Леви глаз не отвёл. Он пытался понять, будет ли он испытывать что-то похожее на вчерашнее, однако внутри всё оставалось спокойным. Возможно, всё дело было в обстановке — ночью в закрытой комнате с приглушённым светом его посещали другие мысли, чем сейчас на открытом пространстве. Да и одет господин Смит был строго и чопорно, в отличие от вчерашней открытой сорочки, под которой были различимы очертания его тела…       Некоторое время они смотрели друг на друга. Эрвин, задрав голову, и Леви, сидя на крыше и глядя на него свысока неприступным взглядом. Он не шевелился, господин Смит тоже. Минуты становились всё напряжённее, как вдруг на лице графа Сэффилтонского появилась слабая улыбка.       — Как ты туда забрался? — довольно громко спросил он. Голос был дружелюбным, как и взгляд, но Леви словно оцепенел, не отвечая ему ничем, кроме пристального взора. На крыше было как-то безопаснее, чем рядом с ним.       — Леви, ты настолько зол на меня? — снова спросил господин с некоторой виной в голосе. Аккерман, выждав несколько мгновений, всё же шевельнулся. Поднялся на ноги и, пройдя по крыше, достиг карниза, а затем свесился и ловко спустился, буквально сбежав по стене. С первого этажа он спрыгнул и оказался напротив Смита.       — Похоже, в тебе ещё много талантов, — проронил тот, когда Леви отряхнулся и подошёл к нему.       — Да, я и впрямь много чего умею, — пробормотал Леви, поглядывая на господина с опасением. Он боялся, что опять испытает что-то постыдное, но вроде бы всё было в порядке. Так же, как прежде. — Но лучше всего у меня получается работать кулаками, — добавил он.       — Да, теперь я это знаю, как никто другой, — усмехнулся лорд Эрвин. Под одеждой не было видно, однако Леви догадывался, что синяков на его теле тоже предостаточно. А вот левая щека немного опухла, да и в уголке губ была видна ранка.       «Чёрт, — Леви внезапно ощутил беспокойство. Правда, не понял, за кого — себя или господина. — А ведь за такое… меня снова могут высечь. Или что похуже».       — Ты накажешь меня? — хрипловато спросил Леви, понимая, что перешёл черту. За нападение и избиение аристократа, а тем более хозяина, в любом другом месте его бы просто убили.       Лорд Эрвин внимательно смотрел на него, склонив голову. Его взгляд был понимающим, но немного господским.       — Да, по правилам поместья, ты должен быть сурово наказан или даже изгнан, — проронил лорд Эрвин. — Но… я сам тебя спровоцировал, предложив ту работу. Я знал, что ты разозлишься, но всё равно сказал это. Зачем? — он снисходительно улыбнулся. — Видно, похоть совсем затмила мне разум, что я так опустился перед тобой. Прости, мне стыдно за вчерашний разговор, за то, что я хотел использовать тебя для удовольствия. Это очень низко и бесчестно…       — Для тебя или для меня? — глухо перебил его Леви, опустив глаза. — Ты беспокоишься о моей «чести» или о своей? — более презрительно спросил он. — О том, что опустился до простолюдина? Грязного отброса, который выполняет последнюю работу? Будь я каким-нибудь бароном или графом, ты бы так не убивался, верно?       Лорд Эрвин ошеломлённо смотрел на невысокого парня, совсем не ожидая от него таких слов. Вчера он его поколотил, очевидно, разозлившись, но сегодня говорит очень странные вещи.       — Ты как будто обижен, что я не сделал с тобой этого, — выдохнул лорд Эрвин, придя к такому выводу из его слов и поведения.       — А? — тут же взъерошился Аккерман. — Какого чёрта? Я вообще говорил о другом! — он даже почувствовал, как запылали уши.       — Дело не в твоём или моём происхождении. Я попытался извиниться перед тобой, — проговорил лорд Эрвин. — За то, что посмел высказать свои личные мысли. Однако я не обязан этого делать. Да, я не понимаю, почему я вообще как-то оправдываюсь перед тобой, ведь до окончания нашего договора ты находишься в моей власти и выполняешь все мои приказы. Какой-либо другой хозяин давно бы поставил на место зарвавшегося слугу, но я считаюсь с тобой и пытаюсь принести тебе извинения, хотя не обязан делать ни того, ни другого для простолюдина, — выпалил Эрвин.       — Ты тоже это делаешь, — негромко произнёс Леви.       — Что?       — Ставишь меня на место, — продолжил тот. — Напоминаешь, что у меня нет никаких прав, кроме как подчиняться тебе.       — Никаких прав? — Эрвин снова едва заметно улыбнулся. — Ты единственный из моих слуг, кто спорит со мной, бьёт меня и грубо разговаривает. По тебе уже давно плачет кнут, но ты до сих пор цел и невредим. Я ценю твою работу и закрываю глаза на некоторые вещи, поэтому и ты… попытайся смириться с этим. И, пожалуйста, больше не бросайся на меня с кулаками. Я не стану больше поднимать эту тему, если ты намерен каждый раз избивать меня за это, — тяжело вздохнул он. — И наказать я тебя не могу, поскольку ты мне нужен. Похоже, я попал в ловушку, — невесело усмехнулся лорд Эрвин.       Леви некоторое время молча смотрел на него, понимая, что сердце теснится в груди. Его очень подкупили слова и поступки господина. Что он, аристократ, который ему абсолютно ничего не должен, пытался как-то извиниться за свои желания. К тому же его глаза… Леви не мог понять, что с ним происходит, но когда смотрел ему в глаза, то ощущал в себе какое-то странное чувство, которое будто обезоруживало его. Словно этот ясный, прохладный взгляд гасил всю ярость и неприязнь внутри него. Не подавлял, не приказывал, а именно гасил, как прохладный ручей обволакивая выжженные земли и давая надежду возрождению. И Леви понимал, что чем больше он с ним говорит и чем больше слушает, тем больше усиливается чувство восхищения этим человеком, и тем больше он готов служить ему, прощая то, что он с ним делал или думал. И кажется, он готов сделать даже больше, о чём просил его лорд Эрвин…       — Ладно, — хрипловато проронил Леви, ощущая, что внутри всё стало успокаиваться. — Я тоже должен извиниться. Хотя я считаю, что поступил вчера правильно, но у меня почему-то появилось дерьмовое чувство вины перед тобой, — нехотя признал он. — В общем, я не стану больше тебя бить, но если это вдруг снова произойдёт, то не сдерживай свою силу. Мне не будет больно, а тебе станет легче.       — Леви, я не хочу тебя избивать, и мне не станет от этого легче, — вздохнул господин Смит. — Ты привык жить в насилии и крови, а я — в размышлениях и удобствах. Давай забудем об этом, это была минутная слабость, — попросил он. — А впереди ещё много работы. Сопроводишь меня в город?       — В город? — переспросил Леви, пытаясь смириться с его словами. Да, господин вёл себя, как прежде, и его взгляд был твёрд и ясен, но того Эрвина, который сбросил перед ним маску, он никак не мог выбросить из головы.       — Нужно кое-что сделать. По дороге обсудим следующую цель, — он снова начал надевать белые перчатки, и Леви невольно задержал на них свой взгляд.       «Как символично, — подумалось ему, когда он последовал за господином Смитом в конюшни. — Эти белые перчатки — как насмешка. Даже если руки по локоть в крови, можно надеть их, и снова будешь честным и незапятнанным. А уж когда у тебя есть чьи-то руки, выполняющие всё за тебя, можно и самого себя убедить, что во всех грязных делах неповинен. Как долго тебе удастся это скрывать, лорд Эрвин?»       — Как долго ты будешь скрывать свою истинную сущность? — это Леви уже произнёс вслух, причем собственным голосом в собственной комнате. Очередное наваждение спало, он вновь проснулся в своей реальности, тело было его, но внутренние чувства остались теми же, что у Леви из сна.       — Чёртовы эмоции, ненавижу их, — капитан закрыл глаза предплечьем и судорожно вздохнул, ощущая, как тесно сердцу в груди, а на душе волнительно. Он редко испытывал эмоциональные потрясения, а в последнее время личных не испытывал вовсе, только преступники его раздражали и злили. Но с тех пор как начал видеть эти сны, что-то внутри пошатнулось. Словно его броня где-то треснула, и чужие эмоции начали протекать в него, заполнять и становиться собственными. Поэтому переживать ему приходилось целых два раза: в своей прошлой жизни и в нынешней.       К счастью, в нынешней это проходило быстрее, стоило принять душ, выпить чашку чая и насладиться удобствами современности. А заодно в очередной раз напомнить себе, что это лишь воспоминания и к настоящей жизни они не имеют никакого отношения. И всё же…       Когда на телефон пришло сообщение, Леви подумал, что это по работе, и спокойно взял его в руки. Он вспомнил о Ханджи, что нужно написать ей и узнать, жива ли она после вчерашнего, однако когда прочёл сообщение, весь напрягся и застыл.       «Добрый день. Спасибо за свет, всё прекрасно работает».       — Твою ж… Почему, как только я подумаю о нём, он сразу же появляется в реальности? Выскакивает, как чёрт из табакерки, — воскликнул Леви, держа телефон в руках, как бомбу. — И что я должен отвечать на это? — спросил он в пустоту. Сначала Леви подумал, что может не отвечать вовсе, но сразу же понял, что будет размышлять об этом весь день.       — Ладно, — он размял пальцы. — «Добрый. Рад, что смог помочь, — он поморщился от того, как приторно и формально это звучало. — У меня сегодня выходной. Если нужно что-то, то могу помочь ещё раз».       — Чёрт, и зачем я опять напрашиваюсь? — уже после отправки сообщения выругался Леви.       «Нет, всё в порядке. Я сегодня на работе, у меня перерыв после операции. Вспомнил о тебе и решил разгрузить голову», — последовал ответ. Леви немного успокоился, но вместе с тем ощутил, какими горячими стали руки и ноги.       — Да, я и забыл, что ты теперь вроде как крутой парень, спасающий жизни, — ухмыльнулся Леви, ощущая это же тепло внутри. Он написал ещё несколько сообщений, спрашивая, что сегодня случилось в больнице. Как оказалось, на скорой привезли нескольких человек после ДТП, и Эрвину с другими хирургами предстояло срочно провести несколько операций. Их переписка длилась около пятнадцати минут, прежде чем у доктора появился новый срочный вызов. Сообщения прервались, но Леви ещё некоторое время сидел и перечитывал их, испытывая странные чувства. Ему вроде как было приятно говорить с ним, но в то же время хотелось провалиться под землю, едва он вспоминал об их разговорах во снах.       — Надеюсь, что дальше разговоров это не зашло, — мрачно заключил Аккерман, пытаясь забыться в уборке. Но что-то ему подсказывало, что между теми двумя тот неразрешённый вопрос так просто не исчезнет.