Против всего

— Но я люблю тебя, Итуриэль, почему ты этого не понимаешь? — Понимаю. Но не могу ответить взаимностью, услышь меня, Онафиэль! — как же трудно ангелу слышать признание, когда всего пару часов назад умерла его любовь. Его Хабарил. И пусть заветные слова не были сказаны, он чувствовал, нет, знал, что значил для неё гораздо больше остальных. Ведь именно ему она доверила свою дочь. Последнее, что от неё осталось. Онафиэль жила в его доме четвёртый год. Соблазнивший пьяную её ангел, с которым провела единственную ночь, будто испарился. А женщина не помнила даже его имени. И пусть с позором, но понесла ребёнка, которого растила, окружая заботой. Дочь, как две капли воды похожая на неё, резвилась сейчас на ковре в гостиной, перебирая короткими пальчиками по струнам арфы матери. На кухне же зрел серьёзный разговор. Итуриэль просил о невозможном: растить вместе с ним маленькую Викторию. И хоть Онафиэль безмерно любила и Хабарил, и маленькое дитя, наотрез отказывалась от подобного предложения. Потому что понимала — она не сможет по-настоящему дать Вики материнской любовью, осознавая, что Итуриэль считает её родной дочерью, от любимой женщины. Не от неё! — Давай хотя бы попробуем! Почему ты так упрямишься? Мы — всё, что осталось у малышки! — мужчина злился, и глаза его приобретали всё более яркий оттенок зелёного. — Дай мне время подумать. Но у неё уже давно зрел план, как влюбить в себя единственного друга. Единственную любовь. Направляясь на аудиенцию к Сатане, Онафиэль была уверена в чистоте своих помыслов. Да, такой путь не совсем соответствует ангелам, но на что только не пойдёшь ради любви. Она не знала, как сильно повлияет собственный выбор на дальнейшую жизнь. — Ты получишь любовь Итуриэля. Но готова ли платить? — Называй любую цену. — Что ж… убей дочь Даниэля. — Убить? — Да. Убей и принеси мне её сердце. — З-зачем? — опешила ангел. — Ты, наверное, слышала о том, что высшие демоны плоть младенцев за деликатес воспринимают. Маленькая Виктория родилась только пару дней назад. А у высших так редко рождаются дети… Не могу отказать себе в таком удовольствии. — не говорить же ей, что сердце младенца-полукровки имеет небывалую мощь. Смешанная кровь — сама по себе очень сильная вещь, а в живом существе она станет проблемой. Повелитель уже был наслышан о судьбе Мальбонте, не желая встревать в дела Рая, хоть вполне бы мог заявить свои права на ребёнка. Всё таки их мать — его подчиненная. Бывшая, правда, но не суть. — Х-хорошо. — тем лучше. Если она избавится от Вики, то Итуриэль быстрее забудет о демонице, отдаваясь в плен новой любви.

Sawano Hiroyuki — Call your name

Ангел решила выполнить свою часть договора уже этой ночью. Утром приготовит мужчине особый отвар, благодаря которому тот забудет про малышку, а затем в силу вступит часть сделки Сатаны, и Итуриэлю будет плевать на судьбу дочери Хабарил. Его как раз нет дома. Замахиваясь демоническим кинжалом, который наверняка убьёт Викторию, рука женщины дрогнула. Может, всё это неправильно? Может, есть другой путь? Одна из главных земных заповедей «не убий» тысячами раз проносится в голове. — Ты что творишь?! — золотой вихрь в лице Ребекки сбивает её на пол. Серафим пригвождает хрупкое тело к ковру, выбивая из рук оружие. — С ума сошла?! — Что ты здесь делаешь, Ребекка? — Решила проведать кровную племянницу, пока Итуриэль отлучился по делам в цитадель. Но меня больше интересует, что здесь делаешь ты? — Живу. — А Вики решила развлечь демоническим клинком, ей же спиться плохо. — Мне нужно… нужно её убить. — Зачем? — Для великой цели. — ЗАЧЕМ?! — Я заключила сделку с Сатаной. Мне нужно принести её сердце. — Тупая курица. — молниеносно хватая клинок, она приставляет его к горлу Онафиэль. — Если ты ещё раз попытаешься навредить Виктории, клянусь, сдеру с тебя три шкуры. Не смей. Приближаться. К моей. Семье. Поняла? — Отпусти меня… — Я спросила, ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?! — кожа ангела слегка проткнулась кончиком лезвия, откуда потекла тонкая струйка крови. — Поняла! — Так-то. Но это не всё. — встав, серафим открывает деревянную коробку, капая туда заранее приготовленным раствором, уменьшающим предметы. — Можешь отнести его. — хотя звучит, как приказ. — Чьё оно? — Онафиэль забирает сердце, стараясь разобрать энергию владельца. — Нашей любимой Хабарил. Разгребай это дерьмо сама.

***

— Решила обмануть меня? — Н-нет. — И принесла мне сердце моей же подчинённой. Я могу расценить это как объявление войны. Ты будешь виновата в тысячах жертв. — Я не могу убить её… — Не мо-о-же-е-шь… — растягивает слово, смакуя. — Я превращу твою жизнь в Ад, дорогуша. Надоели мне ангелы, не способные нести ответственность за свои решения. — Но вы ещё не выполнили свою часть сделки! Это несправедливо! — Да что ты говоришь? — вертит в руках коробку с сердцем. — Упрекаешь Дьявола в несправедливости? Да ты ещё и глупая. — говорит притворно-жалостливым тоном. — Пожалуйста… — Ты не поняла. Ад уже начался. Вернувшись в Рай, ангел оцепенела от увиденного: вся мебель перевёрнута, разломанная полностью, окна выбиты, как и одна из стен. Некоторые вещи покрыты слизью, явно не принадлежащей никому из домочадцев. А главное — дочери нигде нет. — Что здесь случилось?.. — ошеломлённый Итуриэль ступил на порог дома. Точнее, того, что от него осталось. — Я… не знаю… — слезы застилают глаза, пока женщина пытается найти хоть что-то, принадлежащее своей малышке. Но малышка словно сквозь землю провалилась. — Где Вики и Эми? — Вики забрала Ребекка… Итуриэль, — поднимает на мужчину испуганные глаза. — Где моя дочь? — Успокойся, мы найдём Эмили. — Не найдёте. — низкий бархатный голос разносится по помещению, в то время как сердце молодой матери разрывается от ужаса. — Потому что её, как единого существа, уже нет. — Сатана обводит их хитрым прищуром, поправляя рукава костюма, искривляя губы в усмешке. — Что ты сделал с моей дочерью, ублюдок?! — Онафиэль кидается на Дьявола, но Итуриэль перехватывает её в последний момент, заводя за спину. — Всего лишь отделил оболочку от души. — глаза его загораются ярким пламенем. Так выглядит безумство. — Вырвал прорезавшиеся крылышки и скинул на Землю. Она будет перерождаться каждые двадцать пять лет, умирая в муках. А душа превратилась в то, чем ты стала в моих глазах. В субантру. Ищи её на нижнем уровне летающего острова. — Что ты сделала, Онафиэль? — не выдерживает Итуриэль, не понимающий и половины происходящего. — О-о, она всего лишь заключила со мной договор, чтобы влюбить тебя в себя, и почти убила малышку Викторию. — Ч-что? — ангел разворачивается к женщине, что сидит перед ним на коленях. — Как ты. — Прости меня, дорогой, прости, прости, прости… — повторяла она, не решаясь поднять глаза, унижаясь перед высшими существами. — Это твой приговор, Онафиэль. — вкрадчиво проговорил Владыка Ада, расправляя крылья. — За то, что не умеешь нести ответственность за собственные желания. — М-мон-н-стр-р! — голос дрожал, но она, кажется, не обращала на это никакого внимания, скалясь. — Нен-нави-ж-жу… — Мне не нужна твоя любовь, ангел. Ты и сама её не достойна. Она летела на самых высоких скоростях, обгоняя ветер. Она желала увидеть, во что превратила собственную дочь. Найти Эмили оказалось не сложно — в подземелье никто никогда не жил, и след энергии различался прекрасно. Остановившись на огромном выступе в самом конце каменного коридора, ангел прислушалась. — Эмили, дорогая! Иди к маме! — но ребёнка здесь не было. Страх и желание спасти чадо яростно боролись в голове, но всё померкло, когда она увидели его. Вышедшее существо было вдвое больше её собственного роста. Огромные лепестки красных цветов оплетали голову, корни их вросли в глаза, лишая хищницу зрения. Руки переходили в остроконечные когтистые крылья, шипы разрастались по всему телу. Субантра. Она открыла пасть, обнажая несколько рядов острых, как иглы, зубов, собираясь напасть на незваную гостью. — Доченька… — женщина падает на колени, не веря собственным глазам, закрывая лицо руками в беззвучном крике. Как можно перенести такое? Молитвы не помогали. Шепфа не давал и знака, а ангел отчаянно существовала, наблюдая за тем, чем стала её малышка. Возведённый из огромных стеблей постамент превратился в святилище. Это был дар Онафиэль — власть над природой. Стены его были украшены причудливыми образами животных, как в бывшей детской Эмили. Субантра не нападала на мать, но не давала выбраться за пределы выступа. Всё потеряло значение. Тьма подземелья лишала сил, отсутствие еды и воды лишь усугубляло положение. Она забыла, что такое летать. Забыла родителей, друзей. Забыла того, ради кого пошла на сделку с Дьяволом. Но не умирала. И это было худшим наказанием. Всепоглощающая скорбь заволокла сознание, лишая рассудка. Всё, что она могла — плакать. Это не облегчало душевных мук, не снимало груз с плеч. Боль просто в какой-то момент превысила лимит нахождения в теле, выливаясь наружу. Она так и сидела годами — недвижимо, у самого края огромного углубления храма, походящего на бассейн. Когда ноги и руки постепенно стали превращаться в камень — Дьявол вновь посетил её. — За несколько недель до того, как освободишься от каменного плена — Итуриэль умрёт. Вы больше не встретитесь. Это будет тебе уроком. — Умрёт из-за договора? — Умрёт из-за тебя.

МакSим feat. Лигалайз — Небо засыпай

Резко открываю глаза, шокировано делая вздох. В горло забивается вода, до меня медленно доходит, что всё ещё в бассейне нахожусь. Кто-то цепляет за руку, поднимая наверх, к воздуху. В последний момент забираю сферу с книгой Иегудиила, скорее механически, чем осознанно. Люцифер и Ламия помогают вылезти на мраморный пол, что-то говорят, но только различаю голоса, будто пропускаемые через вакуум. Пытаюсь надышаться. Эмоции берут верх, и из глаз тонкими ручейками стекают слезы. Правда свалилась на голову слишком неожиданно. Слишком резко настигла сознание чёртова реальность. Принимаю сидячее положение, переводя взгляд на Бонта, замечаю изменения в его внешнем виде. Крылья приобрели чёрный окрас, как и волосы, и глаза. — Так ты… — шепчу неверяще, мотаю головой, не в силах принять правду. Мир рушится в мгновение. — Ты… — приближается, и в следующий момент прижимается своим мокрым телом к моему, обнимая. — Чего? Говорите нормально! — недоумевает Ламия, Люцифер же и вовсе молчит. Их силуэты только сейчас вижу чётко, но смотрю на женщину, ранее превращённую в статую. — Всё верно, вы — родные брат и сестра. — Онафиэль… — сердце заполняют противоречивые чувства. Ненавижу из-за отца, ведь всё равно считаю Итуриэля единственным родителем, из-за того, что почти убила меня сто лет назад. Но испытываю жалость, ведь судьба её наказала достаточно. — Здравствуй Виктория, Мальбонте. — брюнет отстраняется от меня, в глазах, направленных на ангела, читается явное желание убить. Как я его понимаю. Освободившаяся от векового заточения, она выглядит достаточно молодо, да вот только стеклянные глаза выдают всю правду. Лицо женщины озаряет улыбка, но притворная, скорее безумная. Настораживаюсь, но в следующий момент уже мелькает около моего лица, метя в сердце демоническим клинком, что видела в воспоминании. Отшатываюсь, но вовремя среагировавший Люцифер, всё это время пристально наблюдавший за нашими действиями, резко взмахивает крыльями, сбивая Онафиэль. Та отлетает к стене, сползает на пол, оставляя кровавый след. Не знаю, что движет мной в этот момент, но, подбирая клинок, медленно направляясь к ангелу. Глаза светятся ярко-синим, вижу, что, поднимая на меня взгляд, вспоминает Хабарил и Итуриэля, ведь у обоих был такой цвет зениц в ярости. — Это тебе за моих родителей. — одной рукой поднимаю её за горло, затылком впечатывая в стену. Не знаю, откуда такая сила просыпается и разливается по венам, но мне это нравится. Медленно вспарываю ей живот, желая причинить максимальную боль, продлить это мгновение, не позволяя нормально вздохнуть, ни то что закричать. А глаза от невыносимой муки закатываются, да руки дрожат, вцепляясь в мою. Длинными ногтями пытается поцарапать, предпринимая последние попытки освободиться. Не поможет. — А это — за Итуриэля. — вспарываю горло, и голова её вмиг безвольно свисает, как и остальное тело.

MARINA — Buy the stars

Мне не стыдно. Не совестно. И совсем не ощущаю жалости к Онафиэль. Она заслужила такую смерть. Но от нового осознания ноги вновь подкашиваются. Вспоминаю малышку Эми, игравшую с арфой своей матери и понимаю, что знакома с ней. Это же взрослая Эмили Хэлсон. Точно она. Ошибки быть не может. Те же блондинистые, слегка вьющиеся локоны, тот же взгляд, когда хмурится. Точная копия матери. Всё остальное скатывается в огромный ком, тяжким грузом оседая на плечах. Вся моя жизнь — ошибка. Всё — ложь. Как жить дальше? Замечаю, что рыдаю навзрыд, только когда воздуха в лёгких становится катастрофически мало. Но делаю вздох — ещё хуже. — Вики, тише. — Люцифер обнимает, не спрашивая, что произошло. Мог бы, конечно, просмотреть наши с Бонтом воспоминания по глазам, но не будет. Переживать это всё ещё раз нет сил. Утыкаюсь в грудь демона, вою, сжимаю тёмную рубашку, вываливаю на него всю боль и отчаяние, что поглощают душу. А он молчит, понимает, как тяжело, и лишь гладит по спине. Бонту не лучше — сидит на полу недалеко от нас, опустошённо взирая на Ламию, пытающуюся всячески его приободрить. И осознаю: вот она — наша семья. Кто бы мог подумать, что демоны могут быть такими участливыми, поддерживать в трудные моменты? Не я. Но сейчас, окутанная заботой сына Сатаны, потихоньку прихожу в себя, хоть и понимаю — полностью ещё не восприняла картину произошедшего. Надо будет поговорить с Ребеккой и Геральдом. Может даже с Ситри. И затем уже делать окончательные выводы. Хотя, что я предприму, когда узнаю всю правду? Хабарил мертва, Даниэль скорее всего тоже, хоть и не видела окончания его жизни в воспоминаниях. Итуриэль отошёл в Небытие совсем недавно, и чувствую, как сердце наполняется благодарностью за то, что приютил и воспитал, подарил достойную жизнь. Не могу сказать ему лично спасибо, но поднимаю голову, смотря на звёздный потолок. Сейчас, после убийства Онафиэль, получается простить даже её. Получается простить их всех. — Шепфа, помоги им найти свет в кромешной тьме. Спаси их души. Аминь. — шепчу, а место, где раньше ютилась упавшая в бассейн звезда начинает крошиться. Храм рушится. Отколовшийся кусок падает в воду, ещё несколько — недалеко от нас. Надо выбираться отсюда. Хватаю книгу, беря Люцифера за руку, и вместе выбегаем из святилища. Ламия выводит Бонта. Стоим рядом друг с другом, наблюдая, как рушатся стены. Трупы субантр превратились в горсти пепла, разносимые гуляющим ветром. И хоть физический облик Эмили сейчас где-то в Париже, вероятно, ходит по подиуму, демонстрируя очередной бренд, душа её сегодня отправилась в Небытие. Бедная малышка. Будь покойна, Эми. Совсем не хочется оставлять Бонта в этом месте, но не могу ничего поделать — в любом другом его быстро найдут. — Зеркала ещё у вас? — киваем, переглядываясь. — Тогда свяжитесь со мной, как прибудете в школу. — Хорошо. — Ламия обнимает его, по энергии понимаю, что в любой момент она тоже готова расплакаться. Ну, хоть не одна я такая. — Всё будет хорошо, сестрёнка. Вместе мы сильнее. — от соприкосновения опять пробегают светлые всполохи, улыбаюсь, хоть совсем не хочу расставаться. — Это ненадолго. Я чувствую, скоро мы снова встретимся.

***

(без музыки)

Мими

Чёртова Вики. Гадаю уже неделю, где её носит, судорожно придумывая оправдания всякий раз, как спрашивают о ней. Я зла, очень зла. И кое-кому попадёт, когда соизволит наконец вернуться. Ненавижу волноваться. Ненавижу оставаться в неведении. Чувствую себя самой настоящей дурой, вот серьёзно. Она могла хотя бы предупредить, записку написать или сделать хоть что-нибудь. Всё ли с ней хорошо? Вдруг лежит где-нибудь в крови, умирая, пока хожу по комнате, срывая злость на ни в чём не повинной вазе, что так хорошо гармонировала с картиной на стене. Чтоб я ещё хоть раз связалась с этим ангелом. Хотя ведёт себя порой, как истинный демон, честное слово. Но сейчас всё не имеет смысла, ведь моей малышки нет рядом. И так странно спать одной, когда привыкла, как белоснежные волосы Виктории постоянно лезут в лицо, а во сне она перекатывается на мою сторону, закидывая ногу поверх моих. Мы не вместе, и даже никогда не занимались любовью, хоть и рассматривала её, как потенциального полового партнёра, когда только прилетела. Но сейчас она с Люцифером, пусть и не афишируют свои отношения, прячась от запрета. Вики — моя лучшая подруга, любимая и уже такая родная. Самая настоящая сестра, коих никогда не было. И сейчас жутко волнуюсь за неё. Входная дверь открывается и на пороге появляется моя пропажа. Целая и здоровая, спасибо Владыке. Только вся в оборванных лохмотьях, окровавленных в некоторых местах. И вид такой усталый… Замечаю, что энергия её, отдающая мёдом с молоком, ощущается намного сильнее. Невозможно за такой короткий срок так прокачаться, даже если бы тренировалась день и ночь. Где ты была, подруга? Но спросить не решаюсь, подавляю желание накинуться с объятиями. Вместо этого кидаю в стену кружку, на пару сантиметров левее её головы. Впрочем, вредить Вики я бы не стала. — Мими! — кого-то ждёт хорошая порка, дорогая. — Ещё раз пропадёшь на неделю — сюда можешь не возвращаться. — злюсь, а она подбегает, стискивая в объятиях, обволакивая теплом. Ладно, может уже и не так сильно злюсь. Или вообще нет. Я скучала, крошка.

***

— Не знаю, где ты была, малышка, но сейчас тебе придётся постараться, чтобы загладить вину за своё отсутствие. — звучит, как прелюдия к сексу. Но это явно не голос Люцифера, поэтому осторожно захожу в комнату, удивлённая. Какая интересная картина, однако. Ади мило воркует с Вики на нашей кровати, поглаживая по голове Сэми, уютно примостившегося в их ногах, обнимающего подругу и носом утыкающегося ей в живот. На туалетном столике лежат несколько пакетиков ДИПТа*, шесть дорожек которого ждут своего заветного часа. Впрочем, ничего нового. — И куда вы собрались? — Ади-и хо-чет, что-о-обы я достала-а прыю…пра…прыгучую пыль и батут-тут. У Гара…как его та-ам… А! Геральда-а. — медленно выговаривает Вики, пока Сэми посмеивается, утыкаясь ей уже в грудь. Всегда забавляла реакция организма ангелов на наркотики. Нам-то, демонам, не привыкать. — Зачем? — Попрыгать. — расслабленно отвечает парень, отлепляясь от невменяемой парочки. — На том батуте прыгают непризнанные, которые летать никак не могут научиться. Вам-то куда? — Куда-нибудь, да запульнёт. — Ты понимаешь, что запульнуть может очень далеко, а крылышками не помахать даже. — изображаю раненую пташку, ползя в сторону кровати. Пора приводить ребят в чувства, а то, кажется, уже начали музыку слышать из-за побочного эффекта. Ади тоже молодец, не мог им чего-нибудь полегче дать? — Ну так же веселей. — не поспоришь. Слегка крашусь, надевая комплект шикарного чёрного белья, сверху которого лишь полупрозрачная рубашка, скрывающая ягодицы. Не хочу участвовать в цирке молодых ослов, решая присоединиться к ним, когда оставят эти забавы, принимаясь за алкоголь. Тем более, меня ждёт один демон, обещавший незабываемый романтический ужин на природе.

Вики

Достать батут оказалось проще простого, правда Ади по дороге до обрыва долго возмущался, что дружить с учителем, который исполняет любой твой каприз — не честно. Дожили, демон мне мораль читает. Установив округлый предмет, он залезает на него первым, пару раз пружинит, для разогрева, а потом мощным толчком его отшвыривает на несколько миль в неизвестном направлении. Дальше моя очередь. Повторяю движения друга, плотнее к спине прижимая крылья, и прыгаю. Неприятное чувство в животе после резкого подъёма на большую высоту стремительно проходит, глаза щиплет от встречного ветра, но адреналин в крови заглушает все чувства. Визжу, даже не пытаясь сдержать эмоций. Кровь бьёт в уши, детский восторг заполняет нутро. Так здорово летать, не используя крыльев! Занявшая своё законное место на ночь Луна встречает меня приветливо, словно готовая забрать в свои объятья. Поворачиваю голову в сторону, на одном из островков замечая Мими с каким-то демоном.

Мими

Оттай — сын советника Рондента — высокий статный брюнет, совсем непохожий на родителя, приводит на какой-то остров, предварительно завязав глаза непросвечивающимся лоскутом. Знает, как заинтриговать, чертяка. Мило проводим время — на клетчатом пледе умещаются закуска с алкоголем, а мужчина развлекает забавными историями, периодически передавая нить повествования мне. Мы дружим давно — отцы, обычно работающие в замке Сатаны, в детстве часто брали нас с собой. Оттай не похож на многих демонов: слишком открытый и добрый. Романтик, сочинивший мне не одну поэму. И хоть друг друга привлекаем лишь в чисто сексуальном плане, оставаться хорошими друзьями это не мешает. — Здесь только ты, я и Луна. — произносит, отпивая вина. Глаза устремлены к небу, наслаждаясь бесчисленным скоплением звёзд. Усмехаюсь, ведь всегда любил их разглядывать. А я никогда не понимала его страсти к ночи. Неожиданно, по освещённому лунным светом небосводу стремительно пролетает визжащая точка, которую удаётся узнать. Вики! — ЭЙ, ЦЕЛУЙТЕСЬ УЖЕ! — кричит нам, не справляясь с приземлением. Криво планирует на двор школы, где замечаю ещё одного наблюдателя за полётом подруги. Не везёт тем, кто встречает ангела Фенцио после отбоя.

Вики

Фенцио увидела только тогда, когда врезалась в него на полной скорости, сбив с ног. Он, видимо, до этого тоже не замечал гнусную нарушительницу порядка в лице меня, зато теперь купаюсь во внимании профессора. — Уокер, ты почему не в постели? — Ангел Фенцио, я так люблю вас! — крепко обнимаю его, продолжая лежать на земле, судорожно придумывая, как побыстрее слинять отсюда. — Жить без вас не могу! — Ты что несёшь?! — Вы такой хороший учитель! — выдавливаю несколько слёз, щипая свою руку за его спиной, стараясь припомнить хотя бы одну лекцию, прослушанную мной полностью. — Та-ак обожаю ваши занятия! — ангелам, конечно, врать нельзя, но этот случай исключительный. — И ты решила рассказать мне об этом сейчас? — поднимаюсь, беря его за руки и прыгая вокруг, устраивая импровизированный хоровод. — Да! Вы ведь такой занятой в дневное время. Так устаёте, наверное, вот и я просто спать не могла, пока ждала, когда рассказать вам это всё. — Это очень приятно, конечно… — растерянно бормочет, но резко прерываю его. — Ну, а теперь, когда моя миссия выполнена, пора спать. Спокойной ночи, не гуляйте после отбоя! — быстренько улепётываю, где-то сверху слыша истеричный смех Мими.

***

— Правда или действие, Вики? — Действие. — Хм… — после пары бутылок глифта и пакетика наркоты, разделённого на троих, пришло время самой забавной человеческой игры, которая так полюбилась здесь, в Небесной школе. — Ты знаешь, как я люблю твоё привлекательное тело, — захмелевший Ади — это нечто, благо, Сэми сейчас настолько пьян, что не реагирует на подобные шутки. — Но скрывать такое богатство — преступление. Поэтому пройдись по коридору мужского общежития в нижнем белье. Может, порадуешь таких же нарушителей комендантского часа. — Тогда я уйду с концами, Ади. — решаю надеть свой самый сексуальный комплект, который так облюбовал один знакомый нам всем брюнет. Бордовое кружевное бельё чертовски идёт моей белой коже. Отпиваю с горла любимый ликёр и принимаю веселящий порошок, эффект которого не позволит скучать, пока буду идти. — Уверена? — Ади, пользуйся моментом. — пьяно улыбаюсь, покачиваясь, ведь ноги твёрдо уже не держат. — Мими тоже придёт только утром, поэтому оставайтесь здесь, развлекайтесь. — Нам и втроём было бы весело, как считаешь? — выразительно смотрит, делая вполне конкретный намёк. Мы действительно сблизились в последнее время, поэтому идея очень даже неплоха. — Я подумаю. Но сегодня у меня другая компания.

Lucky Luce, Duce Luce — Game

Не знаю, правда, насколько сильно меня ждёт эта самая компания, но упорно двигаюсь по коридору, слегка танцуя играющей в голове песне, радуясь, что звуковые галлюцинации не будут доставлять проблем последующие дни, как это бывает у людей. Удобно быть высшим существом. А сын Сатаны сейчас вполне может быть увлечён исследованием чужого женского тела, но я же постучусь. Три взмаха кулачком, и плавно захожу в комнату, пропитанную энергией моего демона. Люцифер спокойно сидит в кресле, читая очередную книгу. Как я вообще могла подумать, что он будет с кем-то? Сама же я нечасто прихожу к нему ночью. Оставалась у него пару раз, заходя в комнату до отбоя, правда чаще всего ночуем у меня. Но чтобы вот так — никогда. Улыбаюсь новому спектру эмоций, чувствуя, как недавно принятая дурь мощной волной застилает сознание. Поднимает глаза, удивляясь. Не ожидал увидеть меня, да ещё в таком откровенном виде. Но даже не испытываю смущения, подплывая к демону. Отбираю книгу, слегка ослабевшими руками, и усаживаюсь на него сверху. — Не говори мне, что по коридору в таком виде шастала. — злится, а я шире улыбаюсь. Люцифер хмурится, замечая мои до предела расширившиеся зрачки. — Да ты в неадеквате, Уокер. — Только самую малость. — наклоняюсь ближе, прижимаясь к его лбу своим, заглядываю в яркие красные глаза, расплывающиеся, но даже так очень красивые, чувствую, как мужские руки умещаются на бёдрах, а сердце всё бешенней стучит. — И хочу… секса. За доли секунды закидывает меня на плечо, поднимаясь, направляется в ванную комнату. Не сопротивляюсь, повисая на нём. Трахаться в ванной, конечно, не так удобно, как в постели, но я не против. Смена места — неплохой вариант. К тому же, эту комнату не по назначению мы использовали меньше, чем остальные. Усаживает на тумбочку, набирая воду в ванную. До этого момента никогда не интересовалась, откуда на небе вода и оборудование для душа. Всё же удивительно, как гармонично небожители сочетают земные технологии с древностью. Потому что интернет здесь до сих пор не провели. Поворачиваюсь к стене, наблюдая за танцующими ромбиками. Какие забавные ребята: они то прыгают, то водят хоровод, как мы с Фенцио недавно, то превращаются в кружочки и треугольнички, увеличиваясь и уменьшаясь в размере. Когда начинают ещё и цвет менять — улыбка растягивается до ушей. Люцифер, тем временем, всё больше поражается моему состоянию. — Сколько пальцев я показываю, Уокер? — не сразу понимаю, где вообще его рука, но затем кое-как подсчитываю. — Четырнадцать? — Понятно. — аккуратно стягивает с меня нижнее бельё, а я кладу голову ему на плечо. Как-то резко спать захотелось. Но в следующий момент резко распахиваю глаза, оказываясь по грудь в ледяной воде. — Люцифер! — Сиди на месте. — открывает воду, и по спине начинает хлестать кипяток, создавая дикий контраст температур для совсем неподготовленного для такого напора тела. В сон уже совсем не клонит. Спустя десять минут приводящего в сознание душа, мужчина закутывает меня в огромное мягкое полотенце, унося в кровать. Но ещё по пути, удобно уместившись у него на руках, засыпаю. Спасибо за заботу, мой демон.

***

(без музыки)

— Люцифер! Ты чего не разбудил?! У нас же занятия! — резко подрываюсь с постели, пихая мужчину, которому явно не нравится такой громкий подъём. — Наверное потому, что сегодня выходной. — притягивает к себе, накрывая крылом, жмурится от лучей солнца, просачивающихся сквозь шторы. Мгновенно успокаиваюсь, поворачиваясь лицом к нему. Такой красивый, когда спит. Обвожу взглядом острые черты лица, останавливая порыв провести рукой по небольшой щетине. — Хватит на меня пялиться, Уокер. — Я не пялюсь. — Ага. — принимает более удобное сидячее положение, не выпуская меня из объятий. Только сейчас понимаю, что на теле нет ничего абсолютно, но не стесняюсь. Да и смысл? Он уже кучу раз видел меня такой. Принимаюсь за рассматривание татуировок, что оплетают сильные плечи, грудь и руки. — Ну расскажи, что вы вчера такого делали, что ты решила переночевать у меня? — Злишься? — Не отвечай вопросом на вопрос, Уокер. Знаешь же… — Да-да, ты этого не любишь. — заканчиваю за него, в ответ ловя утвердительный кивок. Утро началось с разбора полётов, замечательно. — Мы в правду или действие играли, ну я и решила в итоге остаться у тебя. — Молодец. — Сама знаю. — целую его в плечо, ложась сверху. — Теперь ты ответь на мой вопрос. — Твоя выходка вполне обоснована, учитывая всё, что было на нижнем уровне. — в голове вновь мелькают картинки прошлого, трясу головой, будто это поможет прогнать их из сознания. Люциферу рассказала обо всём сразу же, как только прилетели в школу. Снова была истерика, но не виню себя за неё, понимая, что по-другому всё равно бы не смогла перенести это. — Было бы хуже, если бы ты продолжила реветь в своей комнате, закрываясь ото всех. Но в следующий раз всё-таки постарайся не выходить после отбоя. За это по головке не погладят. А потом от меня ещё прилетит по жопе. — но сам начинает медленно водить рукой по белоснежным волосам, перебирая пряди и пропуская их между пальцев. — А будет следующий раз? — За вечность и не такого натерпишься. — наступает тишина, каждый из нас думает о своём. Прокручиваю моменты нашей вылазки, вспоминая субантр. — Как ты нашёл нас? — Ламия позвала. — Как? — Скажем так, это привилегия правящей семьи. — крепче прижимает к себе, заглядывая в глаза. Интересно, он со всеми любовницами так себя вёл? — Члены её могут мысленно общаться друг с другом на любом расстоянии. Поэтому и услышал сестрицу. — Это передаётся с кровью? То есть… — Не совсем. — перебивает, понимая суть моего вопроса. — Лилит тоже могла общаться с нами подобным образом. Для этого нужно быть принятой в семью хотя бы одним из нас. Например, когда они с отцом дали друг другу клятву верности. Или мой брат — Мальхом — провёл обряд крови со своей женой. — То есть, наличие брака не означает наличие этой связи? — Нет, она может появиться и без него. — Погоди, у тебя есть брат? — никогда не знала полную родословную Люцифера, однако сейчас это интересно и даже… важно? — Да, он родился через несколько лет после меня, поэтому мы почти ровесники. — Познакомишь как-нибудь? — спрашиваю в шутку, но демон хмурится, будто вовсе не желая говорить о родственнике. — Мальхом не тот, с кем я хотел бы тебя знакомить, Вики. — на мой немой вопрос поясняет, — Когда вам придётся узнать друг друга — поймёшь. — киваю, не хочу затрагивать явно неприятную для него тему. — Скоро он вернётся в школу, поэтому такая возможность у тебя будет. — Почему сейчас он в Аду? — Наш отец не сильно жалует обучение в Небесной школе. — знаю, что сам не сильно любит это место, поэтому не тороплю, давая ему время подобрать слова, чтобы не задеть мою ангельскую натуру. Хотя… я бы в любом случае не стала обижаться, даже скажи он, что Рай — помойка. Про некоторые места сказать так — явить правду миру. — Сатана сначала и вовсе не хотел отпускать из дома, но для перемирия было решено всё же устроить нас здесь. Мальхом с Ламией вольны покидать иногда школу. Всё же мы — демоны, и вечный свет сковывает нашу силу. Да, мы её не применяем по ненадобности, но иногда возникает ощущение, будто на тебе цепи: вроде двигаешься, а разбежаться или ударить не можешь. — Но ты редко покидаешь школу… — Думаю, ты замечала, я не совсем учусь. — Что ты имеешь ввиду? — Я, скорее, курирую детей высших демонов. В будущем они возглавят совет вместо своих родителей, поэтому тренировать и направлять их — моя прямая обязанность, как Наследника. Сам же я давно отучился, поэтому не сдаю вместе с остальными экзамены, и иногда не прихожу на занятия. — Но ты капитан команды демонов по Крылоборству… разве так честно? — Вполне. — ухмыляется, припоминая свои победы, поглаживая меня по голове. — Бывший капитан ангелов сам отдал пост Дино, но он всё ещё выступает на Чемпионате. Да и эта блондинистая курица не сильно младше меня. — щурюсь от смеха и солнца, лучи которого теперь мне докучают. — Иногда он может быть достойным противником. Но проблема Дино в том, что он нетерпелив. Да, усердие в тренировках, бесспорно, хорошее качество, но из-за огорчения поражениями и давления, он совсем забывает наслаждаться борьбой. Слишком напряжён, и из-за этого, уставая, делает ошибки. — Не думал поддаться ему разок? — смеюсь, ведь даже в мыслях не могу представить подобного от Люцифера. — Это неуважение к противнику. — серьёзно отвечает демон.

***

Главный дворец Ада всегда был полон демонов. Советники, слуги — по дороге до кабинета Владыки, что находился на самом высоком этаже здания, можно было повстречать многих. И приходилось постоянно останавливаться, отвешивая каждому значимому лицу поклон, перекидываться со знакомыми парой — тройкой фраз, едва ли значивших больше, чем ничего. Персонал трудился, не покладая рук. Множество картин, мебели, дорогих безделушек, за каждой из которых требовался определённый уход, доставляли горничным столько хлопот, что заканчивали они лишь к ночи. Зато могли быть замеченными кем-то из знати и, может быть, стать чьими-то временными фаворитками. А, как известно, высшие демоны не скупились ни на хорошей секс, ни на подарки красивым дамам. Но сейчас для высокого брюнета, направляющегося на последний этаж, всё это не имело значения. Длинный кафтан струился по мужской фигуре, придавая хозяину образ знатного русского боярина. Да, он любил и историю, и моду этой страны. Поэтому не видел ничего плохо в том, чтобы соответствовать своим вкусам. Останавливаясь перед дверью кабинета Сатаны, демон стал ждать, пока тот сам не пригласит войти. Дверь открылась незамедлительно. — Господин. — переступив порог, он поклонился, опуская глаза в пол, зная, как подобный жест покорности нравится Повелителю. — Проходи, Мальхом. — такая дерзость, как взгляд на Владыку без разрешения, была позволена лишь определённому кругу приближённых, в который не входил его второй сын. Это задевало, но молодой демон не опускал руки, понимая, что лишь выслуга приблизит его к отцу. К власти. — Поведай, зачем явился. — Ламия вместе с ангелами отправилась на нижний уровень. Там их чуть не убили субантры, — заметив, как насторожился Сатана, впитывая каждое слово, Мальхом в который раз позавидовал младшей сестре, которую оберегала вся семья с особым трепетом. Как и Люцифера. Всех, кроме него. Силясь не заскрипеть зубами, продолжил. — В последний момент их защитил брат, полагаю, пришедший туда на зов Ламии. — Что за ангелы? — Виктория Уокер и заключённый парень из башни, что на нейтральной территории стоит. — Цель? — Они оставили этого ангела там. Стоит отметить, что храм, который находился в долине Саино, был разрушен. — упоминать о том, что Мальхом не знал, что происходило в самом святилище, он не хотел. Заклинание слежения ещё не работало настолько отменно, но всё равно оказалось нужным. Дура-сестрица не заметила его магию, ухватившуюся за неё. — Это всё? — Да. — Можешь идти. Как только за принцем закрылась дверь, раздался зловещий смех, пробирающий до костей каждого, кто его услышит. Сатана ликовал. Как хорошо, всю грязную работу выполнила горячо любимая дочурка, сама того не подозревая! Достав хрустальный шар, вмиг показавший спрятанного ангела, красные глаза засветились. Оболочка Мальбонте, принявшая почти полностью другую часть его сущности, возможно, от столкновения с прошлым в том храме, была практически в руках у Владыки. Осталось вселить в него небесный огонь, что был украден из Рая десяток лет назад. Так интересно, что и Уокер крутится во всём этом, явно не подозревая о существовании брата. Но она неудобна. Сатана прекрасно помнит ту её подлость, когда посмела работать против демонов. Чертовку надо устранить. Может помешать, ведь тоже полукровка и таит в себе невиданную мощь. И даже появилась идея, кому будет не трудно ликвидировать девчушку в школе. Повелителя не остановить. Легион завершает приготовления к войне, скоро у них появится мощнейший союзник. Победа будет лёгкой. И да начнётся новая эра, когда ангелы будут подвластны Аду, а Сатана поработит мир.

***

У неё столько вопросов, что, кажется, голова скоро лопнет. Всё вокруг приобретает новое значение, меняет облик в голубых глазах. Теперь и Ребекка воспринимается по-другому. — Проходи, Вики. — обе понимают — этот разговор будет трудным, но он должен состояться. Пора расставить все точки над «i». — Твой отец перед смертью просил передать тебе это. — протягивает объёмный конверт, запятнанный кровью в некоторых местах. — Ответы на все твои вопросы. И его последняя воля.