Против всего

— Меня зовут Лилит. — понимаю, что так пялиться на собеседника не прилично, но ничего не могу поделать. Она же… умерла. Вроде. — Вы… мать Люцифера? — Верно. — И… что вы делаете в моём сне? — неужели мне одной кажется, что не ко всем являются умершие высшие демоны? — Я пришла рассказать тебе об одном ценном артефакте, который поможет в борьбе в Мальбонте. — вот так, с порога. — Вы сейчас серьёзно? — дар речи почти пропадает и это единственное, что получается выдавить. — Абсолютно. — Вам не кажется, что с такими поручениями стоит обращаться к более сильным существам? К тому же Люциферу, например. — понимаю, что говоря таким тоном с лёгкостью могу навлечь на себя её гнев. Но моя жизнь только начала налаживаться, а теперь искать какой-то непонятный предмет? Увольте. — У меня слишком мало времени, чтобы отвлекаться на посторонние темы… они… они могут понять, что я смогла связаться с кем-то, поэтому не перебивай. — озираясь по сторонам, переходит на шёпот. — Существует книга, написанная серафимом Иегудиилом, где находится достоверная информация о Мальбонте. Также, там есть и способы борьбы с ним. Она спрятана на нижнем уровне летающего острова, в пещере долины Саино. — ждёт ответной реакции, но я в полнейшем замешательстве. — Я хочу, чтобы ты достала эту книгу и отнесла серафиму Ребекке. Никто кроме неё не сможет распорядиться информацией правильно. — Но почему я? Только она собиралась мне ответить, как видение начало рассеиваться. Дьяволица пыталась что-то сказать, но слова не доходили до меня. А потом всё пространство заполонила тьма. Причиной, из-за которой я проснулась, стали два архидемона, ворвавшиеся в нашу комнату. Мими, удивлённая внезапным визитом, застыла на месте, видимо, направляясь до этого в душ. Но незваных гостей полуголая девушка явно не интересовала, их взгляды были направлены на меня. — Виктория Уокер, вы обвиняетесь в незаконном разглашении тайн Ада и приговариваетесь к заключению. — не давая времени переодеться, связывают мне руки и крылья, после чего волочат в неизвестном направлении, словно мешок с картошкой. Мими уже хотела броситься вслед за ними, но я останавливаю её предупреждающим взглядом. Не хочу втягивать в это дерьмо единственную подругу. Не произнося ни слова, меня заперли в темнице, бросив на пол. Отличное начало дня. Пытаясь стянуть с себя цепь, оборачиваюсь, замечая у одной из стен Шакса. Он неверяще смотрит на меня пару мгновений, после чего подрывается с места, помогая освободиться. Несколько секунд мы молча разглядываем друг на друга, только сейчас замечаю, что демон тоже только недавно проснулся, стоя передо мной в пижамных штанах. Возможно, при иных обстоятельствах я бы уделила больше внимания изучению его тела, но сейчас в голове бьётся единственная мысль. Нас раскрыли. Обдумываю, кто мог быть предателем и руками причёсываю волосы, пытаясь привести себя в более-менее приличный вид. Шок, испуг, злость — негативные эмоции заполняют голову, мешая рационально рассуждать. Да, скоро нам влетит по первое число — казнь, в лучшем случае. Но зная Сатану, не думаю, что он отпустит нас так просто. Атмосфера становится ещё напряжённее, как только ощущаем энергию Повелителя Преисподней. Я не волнуюсь за свою жизнь, с самого начала понимала, на что подписывалась. И морально готовила себя к тому, что могу попасться. Под пытками не раскроюсь, пусть хоть расчленяют. Но Шакса действительно жаль, ведь его обвиняют в том, чего тот не делал. Буквально не знает ни о чём, но скоро будет убит за это. А здесь, видимо, полно идиотов, которые не могут нормально сопоставлять факты. Но второй виновный нужен, а выдать настоящего не могу. Не имею права. Дьявол неспешно подходит к решётке. Скользит по нам взглядом, ухмыляясь. Потому что попались. Потому что сейчас он может сделать с нами всё, что хочет. И воспользуется такой привилегией. Да, на фоне мужчины в элегантном чёрном костюме, мы действительно выглядим жалко. Усмехаюсь, ведь так забавно думать о внешнем виде перед лицом своей погибели. — Что же вас рассмешило, Виктория? — медленно, словно хищник, настигающий жертву, заходит в камеру. — Разбившиеся надежды, а может, осознание своей беспомощности? - растягивает слова, - Вы попались с поличным, дорогая. И мне плевать на ангелов, на вашего отца-серафима, на суд, где вас обязательно оправдают, выдумывая незначительные причины. — становится между мной и Шаксом, не разрывая зрительного контакта. — Потому что ты попрощаешься со своей жизнью раньше, ничтожная тварь. — меня резко впечатывает в стену, да с такой силой, что кости ломаются. Шумно выдыхаю, скорее от неожиданности, чем от боли. Постанывая, медленно сползаю по стене, наблюдая, как то же самое Сатана проделывает с моим «напарником». Горько от мысли, что его ждёт больше мучений, потому что не просто демон-предатель, а сын одного из советников Короля Преисподней. Хотя сейчас, возможно, уже и Асмодей лишён этого звания. Стражники связывают демона, втыкают копья в основания крыльев, пригвождая к стене. В сознании отпечатывается истошный крик, ведь это очень нежная часть тела, и получить удар туда намного больнее, нежели в руку, ногу или даже живот. Сначала его просто избивают. Не задавая вопросов, не давая отдышаться. Теряю счёт времени, вздрагивая от хруста костей. Пытаюсь ментально передать хоть немного энергии, его собственная уже плохо справляется с регенерацией, настолько много повреждений нанесено. Мельком обращает взор на меня, и с ужасом замечаю, что в его глазах ненависть. На меня, кажется. Видимо, догадался, что знаю, в чём причина этого безумия, раз меня решили оставить «на десерт». Мы оба понимаем, что сегодня его в живых оставят наверняка. Хотя бы потому, что с большей вероятностью расколется, выдавая все планы ангелов. Забавно, ведь он не знает ничего. Меня, скорее всего, ждёт более плачевная участь. Если только Мими не успеет доложить обо всём серафимам. Но здесь уже от меня ничего не зависит. Прикрываю глаза, медленно дыша. Шакс на грани потери сознания, значит — скоро моя очередь. И вот, когда демон уже не в состоянии удерживать собственное тело, от окончательного падения его удерживают прибитые крылья, а Сатана поворачивается ко мне. Ну, поехали. — С тобой я повеселюсь чуть дольше, дорогая. — мне набивали татуировку, благодаря которой никто не сможет прочитать мысли и воспоминания когда я, например, буду в отключке, поэтому решаю не тратить на блокировку энергию. — Для начала, ответь мне: ты правда готова умереть за нынешний строй и ангелов? — молчу. — Ты согласна с тем, как и за что принижают всех демонов? — не говорю ни слова. — Готова стать первой в списке тех, кто умер за этот поганый мир?! — и снова тишина в ответ. Не хочу ничего отвечать, не потому, что боюсь, а чтобы вывести его из себя. Скажите, глупо? Возможно. Но, находясь на моём месте, вы бы тоже хотели поскорей умереть. Поэтому пусть злится. — НЕ МОЛЧИ, КОГДА С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ САТАНА, ЁБАНАЯ СВОЛОЧЬ! — первая атака приходится по лицу с такой силой, что голова невольно откидывается назад. Хрустнула шея. — РЕШИЛА ПРОТИВ МЕНЯ ПОЙТИ, МРАЗЬ?! — несколько ударов ногами в живот и по рёбрам, ломающимся от такого давления. Кровь хлынула из горла вместе с поджелудочным соком, пока дьявол снова и снова бьёт. Кричу против воли, но от такой боли сознание заволакивает пеленой. Далее в ход идёт бита, предоставленная кем-то снаружи камеры. Ломает её о мою голову несколькими точными выпадами, пока я наблюдаю за стекающими капельками крови, давно окрасившими белые волосы в красный. Пол становится бордовым, смешивая организменную жидкость с грязью. Картинка начинает плыть, я уже слабо различаю происходящее, только удары, отдающиеся в моём теле болезненными искрами не дают отключиться от реальности. А так бы хотелось. Уже не кричу, но не издавая ни звука тоже не получается. Понимаю, что сейчас вряд ли убьют. Значит, с меня тоже есть, что спросить. Слышу крики откуда-то сбоку, не в состоянии отличить вообще что-либо. Контрольный удар по голове и я падаю на пол, задыхаясь в луже собственной крови. Последнее, что запоминаю — боль от вырванных с мясом крыльев.

***

Прихожу в сознание, находясь в том же положении. Рядом раскиданы мои крылья. Ничего, скоро отрастут новые. Но меня всё-таки не убили и, конечно, понимаю, что вряд ли выберусь отсюда просто так, но Сатаны в помещении нет, а значит, моя смерть отсрочена на неопределённый срок. Чуть поодаль лежит свежий труп. Подползаю к нему, закрывая распахнутые в предсмертном ужасе глаза. — Прости меня за это. И классная тогда была вечеринка. Не знаю, сколько дней здесь пробыла, большинство ран уже зажило, но я всё ещё похожа на нечто непонятное. По всему телу запёкшаяся кровь, ночнушка, а точнее, оставшиеся от неё тряпки — в грязи. Надеюсь, сейчас занятия и меня не увидит большинство урождённых. Стражники провожают до комнаты, бросив напоследок что-то по типу «ещё увидимся», только менее вежливо. Как я и надеялась — сейчас были лекции, наша обитель пустовала, однако была перевёрнута с ног на голову. Больше пострадала моя половина: все тетрадки, папки, книги раскрыты и повалены на пол, перерыт шкаф и тумбочки. Искали информацию, которую я передавала. Что ж, удачи им. Тело ещё болит, но лучшим решением является горячая ванная. Мне нужно всё обдумать и понять, как действовать дальше. А потом связаться с Люцифером. Демону в этой ситуации повезло больше, ведь именно он должен был быть на месте Шакса. И уж его то точно бы не пощадили. Вам, наверное, интересно, почему меня настигло всё это дерьмо? Тогда отмотаем плёнку назад и рассмотрим мою жизнь чуть детальнее. Догадаться, что моя мать демон было легко. И дело далеко не в пере, которое нашлось в книге, оставленной на память о родительнице. Я — полукровка, недостойная жизни. Мне всегда напоминали об этом. Всё моё существование — сплошная тренировка. Подготовка к чему-то грандиозному, о чём никто не говорил. Моего отца могли казнить за связь с дьяволицей, но не стали, решив, что выживший ребёнок сможет стать оружием в руках Рая. Я не Мальбонте, ведь если одно из начал младенца усиленно воспитывается, то другое со временем перестаёт функционировать, если это можно, конечно, так обозначить. Случай нашей семьи не первый и не последний, поэтому ангельская власть прекрасно знала, как со мной работать. Наша правительственная система построена интересным образом: серафимы должны сообща править Небесами под чутким руководством Шепфа. Однако, Создатель не вмешивается в дела своих детей, и среди высших ангелов был выбран свой руководитель — Гадариэль. Это случилось незадолго до того, как родилась я. Гадариэль выделил мне лучших учителей и тренеров, оставил рядом отца, единственного, кого я слушалась в самом начале. Целью моей жизни было карать всех тех ангелов, кто не жил по заповедям Владыки, нарушал закон и являлся предателем. Меня воспринимали за вещь, никогда не считались с чувствами и мнением, просто отдавали приказы и ждали блестящего бесприкословного исполнения. И я убивала. Была своеобразным палачом, после чего каждый вечер рыдала в плечо отца и молилась о смерти. Папа стал единственным, кого я любила и кому доверяла. Он смог научить меня радоваться жизни, помог не сломаться под тяжестью всех жертв. Учил ангельским заповедям, рассказал, ради чего стоит жить. «- Свет мой, все испытания даются нам для того, чтобы выйти победителем из боя, в награду получая счастье…» — говорил каждый раз перед сном. И я верила, ждала того самого счастья. Кстати, на счёт книги — отец подарил мне её раньше назначенного мамой времени, после первого моего убийства, чтобы утешить. Потому что произведение предназначалось на совершеннолетие, об этом мама написала на форзаце, оставив небольшое послание. И вот, спустя сто лет Ада в Раю, меня посылают в школу. Об этом Итуриэль рассказал, когда вернулся с собрания в день моего рождения. Новая миссия была сложнее предыдущих — предстояло стать переносчиком информации. Всё началось с того, что Гадариэль задумал убрать Сатану. Он долго вынашивал план, но недоставало одной детали — некого было сажать на адский престол. Ни один высший ангел не соглашался на это, а кандидатура Люцифера на момент создания заговора не рассматривалась. Но год назад демон сам пришёл в Рай, где поделился своими замыслами о том, как улучшить состояние Ада, и заручился поддержкой серафимов, собираясь сместить отца. Но чтобы всё сработало, как надо — нужно долго закладывать фундамент, которым в данной ситуации была информация — замыслы Правителя Преисподней. И так как Люцифер был посвящён в большинство планов, то имел возможность передать их ангелам. Спросите, в чём моя роль? Всё просто. Сатана следил за каждым шагом своего сына. И именно поэтому Люцифер не мог лично общаться с серафимами. Нужен был передатчик, которым я и стала, ведь общение Принца Ада с одноклассницей вовсе не выглядело подозрительным. Очень повезло, что на вечеринке Шакса мы попали в пару, хотя не уверена, что это не было спланировано. На Земле, при помощи различных амулетов, никто не мог узнать, о чём мы говорили. И именно там мы договорились шифроваться, передавая информацию через различные метафоры. Это было сложно придумать, но нескольких часов нам хватило. В школе иногда пересекались, разговаривая об архитектуре, и только мы понимали, что речь идёт совсем о другом. Я же передавала всё серафиму Ребекке, которая, фильтруя информацию, обсуждала её на собраниях. Так мы обезопасили Люцифера. А меня было не жалко, ведь кого интересует незаконнорождённая полукровка. Теперь остаётся понять, кто же крыса. Ведь меня раскрыли, и просто так оставлять это не собираюсь. Выбираюсь из остывшей воды, чувствуя прилив бодрости. И Люцифер не заставляет себя долго ждать — появляется посреди комнаты, стоит мне только надеть нижнее бельё. Не стесняюсь находится перед ним в таком виде, не в первой. А чему вы удивляетесь? Ожидаемо, что мы будем спать. Всё же сын Сатаны тот ещё бабник. Даже представлять не хочу, сколько подстилок он сменил за тысячелетия своей жизни, а если ещё и оргии посчитать… ух, думаю, число выйдет очень большое. Но мне плевать, хоть по сути, я тоже его очередная «подружка». Меня всё устраивает: жаркий секс, никаких обязательств. Сплетни и слухи никто не пускает, а сам мужчина ни разу меня не упрекнул во всём этом. Единственное, что всё-таки позволила отметить про себя — кроме меня сейчас у него никого нет, хотя обычно девушек меняет после первой ночи. Приятно, но забивать голову этим себе не хочу, не хватало ещё надумать непонятно чего, чтобы потом бегать за демоном со слезами на глазах. Я не привяжусь, не влюблюсь. И точка. Мужчина медленно оглядывает меня на наличие серьёзных повреждений, уверена, знает, что меня избили до полусмерти, а кое-кого так вообще убили. Опускается на небольшой диван, ожидая, пока окончательно приведу себя в нормальный вид. — Не знал, что вас поймали. Доложили об этом совсем недавно, когда вас… тебя отпустили. — устало потирает переносицу. — Прости, что не вмешался. — Не извиняйся. — но я тебя услышала. — Если бы ты пришёл и попытался хотя бы возразить Сатане — стал бы ещё одним подозреваемым. — Плевать, ты могла бы не пострадать так сильно. А мне бы отец вряд ли сделал что-то из ряда вон выходящее — за моей спиной часть Ада, которая пойдёт именно за мной, а не за ним. — подходит, прижимая к себе. Зарывается носом в мокрые волосы, наклоняясь. Я еле достаю ему до плеча, в подобные моменты ощущая всю разницу нашего роста. А он и правда сожалеет, понимаю это, ощущая его меняющуюся энергию, которую за эти полтора месяца успела неплохо изучить. Люцифер редко показывает свои настоящие эмоции, будто актёр, носящий под разный случай определённую маску. Но мне, почему-то, открывается. И я не понимаю, что это значит. Доверяет? Было бы здорово, всё же, мы напарники. А я изо всех сил стараюсь не влюбиться, повторяя каждодневно, словно мантру: «разбитое сердце не перенесу». Но позволяю себе слабость, упираясь лбом в подставленное плечо. Раньше на его месте был папа. Расстраиваться не входило в мои планы, но тихий всхлип всё же прорезает воцарившуюся тишину. Нет, перед Принцем Ада я не заплачу. Отстраняюсь, взъерошивая волосы, и вспоминаю про сон. — Ты был на нижнем уровне летающего острова? — хмурится, не понимая, почему резко меняю тему. — Меня интересует долина Саино. — Зачем тебе это? — Просто ответь. — Уокер, я не буду спрашивать дважды. — злится, как по щелчку пальцев. — Там спрятано кое-что, что меня, возможно, интересует… — отвожу взгляд, не давая рассмотреть видение в глазах. — Расскажи, что знаешь, дальше продолжу. — вновь садится на диван, и я следую его примеру. — Там опасно. В пещерах этой долины находятся десятки гнёзд Субантр. — следит за моей реакцией, оценивая. — Если хочешь помереть — лучше сразу спустись на девятый круг Ада. Вмёрзнуть по шею в лёд и то приятнее, чем быть истерзанной и заживо съеденной этими существами.* — Хочешь сказать, не справлюсь с ними? — Именно. Будь ты даже дочерью Шепфа — их там слишком много. — А если я буду с кем-то? — Например? — выразительно смотрю на него, понимает затею. — Не смеши, ангелочек. — вертит головой, изображая усмешку. — Ты, конечно, невероятна в постели, но платить такую цену я за это не готов. — резко замолкает, осознавая сказанное. Вежливо обозвал шлюхой, спасибо. Я сдержусь. Он же просто неудачно пошутил, это ничего не значит. Сдержусь, точно сдержусь… Вмазываю пощёчину со всей силы, что даже рука неприятно начинает побаливать. Не сдержалась. — Да ты охуел. — не стесняюсь в выражениях, до побеления костяшек сжимая кулаки. — Мог сказать всё, что угодно, но назвать меня продажной шлюхой — это ёбаный максимум, который я терпеть не намерена. — мы синхронно резко встали, и я уже замахиваюсь по новой, как он перехватывает запястья, заставляя успокоиться. — Вики, я не хотел. — но сказал. — Мне плевать, что ты там хотел. — боковым зрением замечаю в зеркале, как глаза искрятся от гнева, принимая насыщенный голубой цвет. Его слова задели, контролировать эмоции просто невозможно. Собираюсь высказать ещё кучу разных гадостей, как он накрывает мои губы, даря поцелуй. Нет, ну вы посмотрите. А я, может, не хочу целоваться. Стараюсь оттолкнуть, бью по груди, насколько позволяет то небольшое пространство, в которое демон заключил меня, обнимая. Сукин сын, ненавижу. Но поддаюсь, отвечая на поцелуй, такой требовательный, но нежный, будто извиняющийся. И когда я стала такой тряпкой? — Я помогу тебе с чёртовой долиной, если объяснишь, что конкретно там забыла. — слегка отстраняется, наблюдая, как щёки покраснели от ласковых прикосновений. И я рассказываю. Утаиваю лишь о том, что узнала всё от Лилит, не хочу ворошить прошлое, зная, насколько тяжело Люциферу вспоминать мать. Вопрос лишь в том, когда нам устроить эту вылазку. В ближайшее время точно не получится — слишком много дел. Но и откладывать в долгий ящик это нельзя, всё же, близится война. Передав несколько посланий для серафимов, демон уходит, оставляя с роем вопросов в голове. Стараюсь успокоиться, идти к высшим ангелам, думая о своих проблемах — опасно. Прочитают по мельчайшим движениям, даже в глаза не заглядывая, и никакая защитная татуировка не поможет. Подняться в Рай не составляет труда: туда ведёт водоворот, работающий по такой же схеме, как и ученический на Землю. Беспрепятственно прохожу стражу, вежливо кивая архангелам. — Серафим Ребекка, серафим Кроули, добрый день. — кланяюсь. Как же повезло, что в зале никого больше нет, это единственные серафимы, в присутствии которых ощущаю себя комфортно. После небольшого повествования о делах Ада соглашаюсь остаться на чай, обсуждая отдалённые темы. — Вы даже не поинтересуетесь, где я была несколько дней? — игриво спрашиваю, но этот вопрос действительно волнует. — Милая Виктория, мы прекрасно знаем, что ты была на задании на Земле, отчёты уже давно принесли. Не держи нас за дураков, ведь никто не исполняет свою работу лучше нас, дорогая. — таким же весёлым тоном отвечает Кроули, самодовольно улыбаясь. Теперь я могу быть спокойна, зная, что один мой друг довольно качественно подделал учебные документы за столь короткий срок. Если бы в Раю узнали, что демоны меня раскрыли — были бы проблемы. Но до конца не даёт расслабиться внимательный взгляд Ребекки, словно она всё знает. Но отгоняю эту мысль, заставляя себя тепло попрощаться с уходящим по делам стариком. И как не считать его дураком, если это в самом деле так? — Я могу идти? — эмоции прошедших дней густыми тучами заволакивают чистое небо сознания, Ребекка видит лёгкую перемену в моём настроении. — Всё в порядке? — Просто устала. — и это даже не ложь. — Так отдохни. Возьми «отпуск» на недельку, слетай на Землю, повеселись. — А как же Закон? — будь передо мной любой другой небожитель — подумала бы, что это шутка. Да вот только у этой женщины нет чувства юмора. — Отправлю тебя на задание. Оно пустяковое, займёт несколько часов. Возьмёшь с собой амулет, а я дам отсрочку в неделю. Так уж и быть, бумаги беру на себя. — С чего такое снисхождение? — Потому что ты живое существо и тоже устаёшь. Я это понимаю. Но не пойми не правильно — здесь, в школе, нам ты нужна здоровая и полная сил. — Спасибо вам. — сдерживаю порыв обнять её, благодарно кивая. Новые крылья почти не отличаются от прошлых, лишь у самого основания перья приобрели более тёмный оттенок. Однако болели они жутко, всё же оправиться полностью я ещё не успела. Ну что, Земля, я лечу.