Налегке

Том Сойер в детстве казался глупым и безответственным, что уж там. Уже вот-вот обметает губы какой-то очень опасный штамм, что ты с весенним холодным ветром привёз из Азии мне в Нью-Йорк. Лететь за тысячи километров — во что ты, Дэнни, меня вовлёк, и почему испытал я счастье, как самолёт наш втянул шасси? Обескуражен — но лишь отчасти; и если б ты у меня спросил, мечтал ли я о таких полётах, когда мальчишкой ещё я был — то вряд ли б умное ляпнул что-то безвольный узник своей судьбы, что словно с детства носил «Армани», стальной хронометр на руке, на шее — галстук, смартфон — в кармане. Не путешествовал налегке, и в горы — только фуникулёром, с горы — с инструктором, по лыжне, и вместо скаутов — гувернёры, и все моря выбирал южней; не греб ни против, ни по теченью, картофель даже не пёк в золе... Менять рутину на приключенья ещё не поздно ведь в тридцать лет? Манхэттен больше нас не удержит, сгорит, как искорка, под крылом. Впервые лёгок и безмятежен, я понял всё, что тебя вело. «Сбежали», — в спину нам бросят люди; сопротивлялся я, не забудь. Так много было, но больше будет. Мы наверстаем всё. В добрый путь.