Нет пока названия)

Вот уже более восьми месяцев в королевстве радость. Его Высочество понёс. Два года назад правитель обвенчался с прелестным молодым омегой, ещё даже не вошедшим в детородный возраст. Юноша любил правителя и был любим, и был счастлив в 16 лет получить предложение руки и сердца от правителя. Нежно ведя уже почти своё сокровище к алтарю, король смотрел на практически взрослого, но ещё по-детски стеснительного и хрупкого мальчика. Процесс венчания королевских особ проходил вдали от посторонних глаз, лишь в присутствии священника, и сильно отличался от обычного. Омеги на пути к алтарю должны были быть одеты лишь в прозрачную вуаль, которая покрывала всё тело и развивалась при каждом шаге. Проведя под руку омегу к алтарю, альфа усадил его на престол, находившийся под круглым витражом в потолке, с которого, как божественная благодать, падал свет. На престоле была разложена белоснежная ткань, как знак чистоты, которая впоследствии покрывала и самого омегу. По обычаю до венчания тело наречённого должно было оставаться невинным и первым раскрыть сущность в омеге и проникнуть внутрь должен был именно предназначенный альфа, помещавший внутрь чрева саму сущность омег – возможность выносить потомство, поэтому опыта у омег не было, как и знаний о предстоящем событии. На сей раз мальчик был весь покрыт прозрачной вуалью, которая соединялась на поясе и не закрывала вид на розовые аккуратные сосочки и маленький членик. Тёмные кудряшки контрастировали со светлой, почти белой кожей, обрамляя маленькое светлое личико. Когда альфа вознёс своего наречённого на престол, он снял с него лёгкое одеяние и уложил на спину, в руки ему дали масло и маленький белый холодный камушек. Мальчик был смущён: он голышом лежал перед королём и чувствовал снизу холодный камень, а перед собой обжигающий, но в то же время нежный взгляд голубых глаз. Тут же священник начал возносить молитвы богам на древнем языке, которые просили здоровья и процветания королю и будущему принцу. Альфа коснулся нежной кожи, согнул ноги омеги в коленях и раздвинул их так, чтобы открылся доступ к самому сокровенному. Он смочил пальцы в масле и приставил один к вмиг сжавшемуся входу. Мальчик даже не представлял, что с ним будут делать и волновался, но тёплые большие руки короля успокаивали его, придавали уверенности. Палец кружил около звёздочки ануса, с нажимом проходился по нежной коже выше и снова возвращался вниз, чтобы согреть и размять края входа. Едва протиснув фалангу пальца внутрь, альфа начал гладить краснеющего и смущённого от непристойных действий омегу по ноге и бедру, чтобы отвлечь. Первый палец с трудом вошёл, подготавливая проход ко второму и третьему. Второй палец доставил неизведанный ранее дискомфорт, кроме которого омега ничего не ощущал. Он медленно втискивался в нежный вход, оглаживая стенки изнутри. Король развёл два пальца в сторону и немного приоткрыл колечко мышц. Омега захныкал, настолько непонятными и неприятными были ощущения. Но когда альфа развернул ладонь вверх и согнул внутри пальцы, нащупывая комочек и начиная его оглаживать, омега весь вздрогнул и тонко запищал. Что-то внизу живота взорвалось тысячами искр и ожило. Когда мальчик посмотрел вниз, он увидел, как его розовый маленький аккуратный член прижимается к животу. На головке появилась капелька смазки и стекла вниз. В этот момент к двум присоединился третий палец. Когда уже три пальца без сопротивления раздвигались внутри, омега дрожал всем телом, и из его уст вырвались полувсхлипы-полустоны, он сжимал пальчиками белую ткань и выгибал спину. Тем временем альфа снял со своего запястья красную ленту и повязал её у основания члена омеги. Затем взял белый камушек и протиснул его внутрь ануса как можно глубже. Внутри попки сразу стало холодно, все чувства сосредоточились в одном месте. Но затем по телу поплыл жар. Он плавными волнами растекался по венам к самым кончикам пальцев. В конце концов жар стал настолько невыносимым, что из глаз мальчика начали течь слёзы. Руки мужчины на коже казались холодными и приносили облегчение, поэтому омега схватил руку короля и положил на свою плоть, которая, казалось, сейчас горела огнём. Это касание стало последней каплей для неискушённого тела, и на грудь выплеснулось первое семя.