Он понял

      …Перед Артемом Стрелецким вот уже около двадцати минут сидела девушка – новая пациентка, и зло смотрела в пол. Казалось, ей ни до чего не было дела. Несмотря на то, что выглядела она, мягко говоря, не привлекательно – спутанные волосы, небрежно закрученные в дулю канцелярским карандашом, мятая спортивная одежда, глубокие синие круги под глазами, - сама девушка была довольно таки недурна собой. Черные глаза, которые прожигали насквозь, когда она отрывала их от пола и смотрела мужчине прямо в глаза. Тонкие, немного даже аристократичные руки, правда, с грязью под ногтями, которой не должно быть у таких рук. Неплохая фигура, которую не скрывал даже свободный наряд…       Но все это лирика. Артему нужно было быстро вывести девушку из состояния депрессии, а не заниматься ее разглядыванием. На днях ему позвонил Бергич – они пересекались с доктором, когда у Стрелецкого была практика в его заведении. Артем усмехнулся, даже с какой-то теплотой вспомнив о времени, проведенным с пациентами, да и о самом докторе, который, несмотря на весь его напускной строгий вид, был очень добрым.       Бергич попросил Стрелецкого о помощи. Ему сложно было это признавать, но Вадим Михайлович не смог ей помочь. Слишком сильно эта девушка закрывалась. Слишком агрессивно реагировала на терапию. Не давала достучаться до нее.       Есения Стеклова. Так звали эту странную девушку. Прежде, чем встретиться с ней, Артем, как обычно провел исследование субъекта. Точнее, не Артем, а Матвей. Ибо сведений, достаточно скудных, что ему дал Бергич, ему было мало. А Стрелецкому нужно было все делать быстро. Быстро разобраться, быстро влезть под кожу. Спровоцировать. Помочь. Мужчина не любил долго возиться с пациентами. Артему казалось, что если он не понял сразу, в чем проблема, то он проиграл. Кому именно, Стрелецкий и сам не мог себе ответить. Но проиграл.       Итак, картинка, казалось, начала складываться. Ранняя потеря матери, которая лечилась у Бергича, и, судя по всему, передала свою болезнь Есене. Непростые отношения с отцом, который хотел вырастить принцессу, но девушка ею быть не желала, и росла как сорванец. Отсюда и такая одежда. Отсюда и работа, не женская, которая еще больше способствовала ее психологическому разложению. Но тут понятно, девушка хотела найти убийцу матери и доказать отцу, что она не принцесса. Что она лучше и сильнее его. Судя по тому, что добыл Матвей и рассказал Вадим Михайлович, ей это удалось.       Влюбленность в наставника, который лечился у Бергича… Подобное притягивает подобное, как говорится. Нехорошая история, сложная. Про Меглина Бергич рассказал Артему то, что посчитал нужным. Тут и влюбленность в мать Есени, и ее странная смерть. Непростые отношения с самой Есеней. Еще и достаточно загадочная смерть этого самого Меглина. Как мог невменяемый пациент, настоящий овощ, которого раздевали/одевали/мыли и прочее, заколоть себя ножом прямо в сердце? Ножом, которого у него не было.       Как понял Стрелецкий, смерть любимого и сломала эту девушку. Он усмехнулся как-то даже немного разочаровано. Чем-то этот случай мужчине напомнил бывшую пациентку (а иногда любовницу), которую тот лечил после смерти мужа. Возможно, здесь тоже придется действовать жестко. Хотя, вряд ли Стеклова позволит ему то, что позволила Лера. Не тот психотип. К тому же, та самая Лера хоть как-то шла на контакт. А вот Есеня… Что ж, уже минут сорок, а может и час, девушка сидела неподвижно, лишь изредка буравя Артема черными глазами, полными злости. Хотела видимо напугать. Она ожидала нападения, и собиралась защищаться агрессивно. Это смешило мужчину и даже немного подстегивало.       «Сложный случай, - подумал Стрелецкий, - но интересный».       - Есеня, - он заговорил тихо и мягко, но девушка все равно вздрогнула, - а зачем Вы пришли?       Стеклова, казалось, не ожидала такого вопроса. Она подняла глаза на мужчину, и удивлено вздернула бровь.       - Говорить со мной Вы не собираетесь, - не меняя тона, продолжил Стрелецкий, - как Вы тогда хотите, чтобы я Вам помог, м? – мужчина растянул губы в улыбку и чуть наклонил голову.       - Ты не поймешь… - вдруг зло зашипела Есеня, но тут же осеклась, заглянув в широко раскрытые голубые глаза Артема.       Стеклова неожиданно для себя растерялась. Она было хотела вскочить со стула, и убраться прочь, но вдруг заметила в глазах Стрелецкого что-то странное. Что-то знакомое. Что-то… родное.       «Он «наш»!» - вдруг пронеслось у девушки в голове.       Артем заметил колебания Есени и немного удивился. Ему казалось, что сейчас она выскочит из его кабинета, но что-то заставило ее передумать. Стрелецкому было любопытно, что же ее все-таки остановило.       - Я убила его… - тихо проговорила Стеклова, пытаясь сдержать дрожь в голосе.       «Лера тоже так говорила», - невольно вспомнил Артем.       - Есеня, Вы ошибаетесь, он покончил с собой, - спокойно произнес Стрелецкий.       - Нет, - девушка резко мотнула головой. – Я убила его! – снова уже громко повторила Стеклова.       Мужчина тяжело вздохнул.       - Я понимаю, Вы вините себя, думая, что сделали недостаточно. Недостаточно любили, недостаточно интересовались проблемами… - голос у Артема вдруг сделался уставшим. - И поэтому считаете, что виноваты в его смерти…       - Ты не понял, - грубо перебила Стрелецкого Есеня, - я действительно убила его! – ее голос предательски сорвался.       Она устала оттого, что никому не могла этого рассказать. Девушке показалось, что «наш» должен ее понять. И теперь Стеклову раздражало то, что Артем, видимо, не верил, что она говорила правду.       Стрелецкий пристально посмотрел на девушку. Он все еще считал, что она не могла убить того, кого по рассказам Бергича, так отчаянно любила. Это не укладывалось у него в голове. Служба в органах, рассказ Вадима Михайловича… Все это говорило, что не могла Стеклова так поступить. Не могла перейти эту черту. Как ему показалось, не тот у нее психотип. Не укладывались слова Есени в логическую цепочку. Но вот ее глаза… Глаза не врали. Девушка считала, что убила Меглина. Но, может, это просто она так думала? Пыталась найти причину, чтобы ненавидеть себя и прятать боль за злостью.       - Есеня, давайте Вы…       - «Ты», - бесцеремонно перебила девушка Артема, - говори мне «ты», - он быстро кивнул, чувствуя, что Стеклова готова идти на контакт. – Я расскажу… Я все расскажу…

***

      …Есеня говорила долго. Артем молча слушал и не перебивал. Несколько раз в комнату заглядывал Матюша, но Стрелецкий жестом показывал помощнику, чтобы тот им не мешал. За окном стемнело, но ни мужчина, ни девушка этого не заметили. Она говорила, он слушал. Видимо в этот раз Стрелецкому пришлось побыть обычным психологом, не используя свой провокационный метод. Стекловой это было не нужно. Она лишь хотела, чтобы ее услышали. Чтобы ее поняли. Ее и ее метод. И, казалось, Артем ее понял. Ведь мужчина, сам того не зная, был «нашим» для нее. И он тоже любил также отчаянно. Но смог ли бы он поступить так с Дашей?..       Есеня замолчала, когда первые солнечные лучи коснулись ее лица. Замолчала и пристально посмотрела в глаза Стрелецкому. Артем, казалось, был обескуражен. Он не отрывал глаз от глаз Стекловой, и тоже молчал. Мужчина чувствовал, что слова девушки легли на него тяжелым грузом. Придавили, словно бетонная плита.       - Так скажи мне, Психолог, - Есеня первая нарушила молчание, - чем ты сможешь мне помочь? – ее голос был хриплым и усталым.       - Ничем, - таким же уставшим голосом просто ответил Артем. – Прости… - это слово было сказано шепотом.       Он признал, что потерпел поражение. И она это поняла. Она не осуждала, просто поняла.       Стеклова слабо кивнула. Девушка почувствовала, что ей стало немного легче. Она встала со стула, и направилась к двери. Потянув за ручку, Стеклова неожиданно обернулась:       - Спасибо, что выслушал, - девушка вдруг усмехнулась. – И, наверное, даже помог, - Стрелекций удивился ее словам, но все равно кивнул. – Я скажу отцу, он заплатит за сеанс, - при слове «отец» Стеклова как-то недовольно поморщилась. - Я больше не приду, - он это и так знал. – Бергичу я сама все объясню… - за Есеней закрылась дверь.       Артем устало прикрыл глаза. Его голова гудела словно улей. Он чувствовал, что устал, и даже немного постарел. Стрелецкий потер виски. Мужчина никогда не думал, что все может быть так… так сложно. Других слов он не смог подобрать. Ему было не по себе оттого, что он услышал. Оттого, что не смог помочь. В голове тут же сплыло довольное лицо отца. Отчего Стрелецкий поежился, словно замерз. Артему очень хотелось спать, но он чувствовал, что не сможет этого сделать. Слишком много информации, слишком много эмоций. Нервная система не позволит ему уснуть - катарсис Стекловой перегрузил ее.       Среди всех мыслей, которые вдруг нахлынули на него, в голове отделилась одна. Та самая, в которой он спрашивал себя, смог ли бы он убить ту, кого любил, если бы она попросила.       «…Надо очень сильно любить».       Эти слова, невольно въевшиеся в память Стрелецкого, снова всплыли у него в голове. И он вдруг понял.       Смог. Он бы смог...