Какие же встречи без бутылки огневиски?

После войны школьникам пришлось по-настоящему непросто. Многие сбежали из страны, другие не вернулись в школу. И лишь малая часть уже повзрослевших детей вернулась в Хогвартс, чтобы получить заслуженный диплом и сдать все экзамены. Научить этих детей было уже почти нечему, потому что война закаляет сильнее, чем какие-то лекции, но Министерство Магии настаивало на наличии глупой бумажки. От великой школы волшебства остались лишь развалины. Реставрация шла медленно. И даже несмотря на то что с окончания финальной битвы прошло уже более полугода, половину замка можно было смело назвать руинами. Вот почему гостиные и спальни факультетов были перенесены в слизеринские подземелья, которые наименее пострадали во время битвы. Врагам пришлось сдружиться, а «Золотое Трио» распадалось на части. Когда Гермиона попыталась вернуть своим родителям память, что, к счастью, прошло почти безупречно, Рон ее совсем не поддержал. И после долгих споров и одной большой ссоры пара окончательно рассталась, оставляя после себя лишь былые эмоции и чувства. И даже сейчас, уже на втором семестре обучения, между бывшими порой чувствовалось такое напряжение, что все свидетели этого столкновения старались побыстрее убежать из той комнаты, где находились. Факультетам пришлось сдружиться. Закрыть глаза на все обиды и медленно, переступая через собственную гордость, стать если не друзьями, то хотя бы не врагами. Так ко второму семестру образовалась общая компания, в которую вошло уж слишком много слизеринцев. Эта пятница была почти такой же, как и все остальные. Деканы стали чаще закрывать глаза на провинившихся семикурсников, вспоминая о всех ужасах, через которые им пришлось пройти. Поэтому пятница сопровождалась посиделками в общей гостиной или в Выручай-комнате, куда сейчас и направлялась Гермиона Грейнджер, держа под руку Пэнси Паркинсон. Именно страшная слизеринская принцесса стала лучшей подругой главной заучки Гриффиндора. Они и сами не поняли, как так получилось, но сейчас, когда они мило болтали о прошедшем уроке травологии, все казалось до чертиков правильным. Как и любая другая пятничная тусовка, эта не могла обойтись без парочки бутылок чего-нибудь алкогольного, огневиски например. Поэтому ещё с понедельника Поттер, Уизли и Малфой пробирались на кухню и выпрашивали у домовых эльфов немного спиртного. Так к концу недели в Выручай-комнате накапливалось значительное количество алкогольных напитков. Которые, правда, там не задерживались. Каждый раз Выручай-комнату открывал новый человек, чтобы она всегда выглядела по-разному. И в этот раз такая возможность досталась Джинни Уизли, поэтому сегодняшняя попойка должна была пройти в уютной гостиной, очень сильно напоминающей бывшую гостиную гриффиндора.

***

Гермиона сидела на диване и читала очередной учебник. Ей не хотелось принимать участие во всеобщей тусовке, поэтому мыслями она витала где-то очень далеко. Рон сегодня снова пришел с новой девушкой. Они менялись каждую пятницу, но Гермионе все равно было неприятно. Эта девушка, Эллисон вроде, была с Пуффендуя, до ужаса доверчивая. Конечно, Грейнджер уже давно забыла свою первую недолюбовь, но женская гордость все равно была уязвлена тем, что оказывается, ее можно так просто заменить. — Гермиона, — где-то вдали произнесли ее имя. А уже через несколько секунд она услышала, как кто-то щелкает пальцами у нее перед лицом. — Хватит читать свой учебник, иди к нам. — Мне и здесь хорошо, — сказала Гермиона Джинни, которая пыталась расшевилить ее. Она поудобнее устроилась, оперевшись локтем в лежащую рядом подушку. Но дочитать ей так и не дали, потому что в следующую секунду Пэнси дернула Гермиону за руку так, что она свалилась на пол. Грейнджер сделала максимально злое и противное лицо, на какое только была способна. Но когда ее друзья, если их можно так назвать, рассмеялись, она тоже расслабилась, поудобнее располагаясь между девочками. — Ладно, я посижу с вами, — сдалась Гермиона, но все знали, что по-настоящему она ждала пока ее позовут в их импровизированный кружок на полу. Так создавалось чувство, что в тебе кто-то нуждается. — А давайте во что-нибудь сыграем, — вдруг выдала «гениальную» идею Джинни. Они часто играли в самые различные волшебные и маггловские игры. И, кажется, сегодняшний день не стал исключением. — Предложения? — голос раздался из самого темного угла. Внимание юных волшебников обратилось на источник звука. В том уголке всегда сидели Малфой и Забини, что уже стало своеобразной традицией. — Я знаю игру, но она маггловская, — спустя пару минут молчания произнесла Гермиона. Она не любила предлагать, но и сидеть в тишине не хотелось. — Гарри, наверное, знает. Я никогда не… — Да, я слышал. Если вкратце, то кто-то говорит «Я никогда не» и то, что он никогда не делал. Если кто-то из присутствующих это делал, то он пьет. Выигрывает тот, кто выпил больше всех. Играем? Кто-то согласился, кто-то лишь закатил глаза, но никто не отступал назад, поэтому уже через секунду перед каждым стояло по одному стакану огневиски, наполненному до краев. — А как мы узнаем, что все говорят правду, ну или пьют всегда, когда это необходимо? — Джинни всегда просматривала все способы как можно смухлевать, потому что не любила, когда кто-то врет. — А мы просто свяжем всех заклинанием, которое не позволит нам врать, — сказала Гермиона, после чего она подняла в воздух свою палочку. Из нее вылетело несколько голубых искр, после чего все затихло. Тогда она еще не знала, чем обернется эта глупая маггловская игра, — В обратном случае завтра тот, кто врал, проснется с волдырями по всему лицу. Сначала вопросы были безобидными, но вскоре, когда все уже изрядно подвыпили, они стали более вкрадчивыми и замысловатыми. — Моя очередь, — прокричала Пэнси немного заплетающимся языком, — Я никогда не целовала никого своего пола. Гермиона просто переглянулась с Джинни, и они вместе сделали большой глоток огневиски, немного поморщившись. Наверное, все пары глаз обратились на них. У Гарри они вообще были похожи на блюдца. Пэнси, которая и так знала ответ, лишь виновато улыбнулась, когда Гермиона сверкнула на нее полными ярости глазами. — Рассказывайте, — из дальнего уголка снова послышался голос Забини, который, кажется, был по-настоящему заинтересован. Пэнси улыбнулась и подмигнула доброй половине всех собравшихся. Хорошо, что Гермиона не заметила этого невинного движения, иначе она бы ее убила. — Я оставлю это без комментариев, — сказала Грейнджер, передавая слово Джинни. Она совсем не смутилась и абсолютно спокойно рассказала историю, как на 5 курсе Гермиона и она поцеловались после игры в квиддич, потому что проспорили Дафне и Пэнси. Ход перешел к Поттеру, и его взгляд заставил гриффиндорскую отличницу насторожиться. Все это походило на запланированную игру. Но она быстро развеяла все эти мысли, ведь игру выбрала именно она, не так ли? Но следующая фраза заставила Грейнджер буквально подавиться воздухом. — Гарри, скажи, что мне послышалось, — теперь это все правда было похоже на гениальный план Пэнси или Джинни. Поттер лишь пожал плечами и снова произне свою фразу: «Я никогда не целовал Блейза Забини». Забини же, кажется, вообще не услышал этого. Пэнси быстро опрокинула в себя остатки огневиски. Дафна, которую Гермиона вообще не замечала до этого момента, тоже сделала глоток. А Грейнджер лишь сидела, потупив взгляд. И худшим решением в жизни, ну на тот момент ей так казалось, было поднять глаза, потому что на нее смотрел Блейз с нескрываемым намеком. Тогда Грейнджер ничего не оставалось, кроме как сделать еще один глоток огневиски, которое уже почти перестало жечь горло. Вот в этот момент все были в шоке. — Рассказывай, Грейнджер, — Малфой, который сидел также тихо, как Дафна, заговорил. После он тихонько шепнул что-то Забини, отчего у того на все лицо засияла улыбка. — Мне кажется, не всем тут это понравится, — как бы невзначай кинула Гермиона, открыто намекая на Рона, который правда был слишком увлечен своей пуффендуйкой. — Ну да ладно. На четвёртом курсе, когда был Новогодний бал, я обиделась на Гарри и Рона и убежала. По дороге я наткнулась на Забини. Ну и так получилось, что мы попали под омелу. Оказывается, ее реально развесили везде. А что было дальше можете додумать сами. Забини кивнул, как будто одобряя действия девушки. А внутри у нее все просто вскипело. Как он только посмел так открыто издеваться над ней? Как можно быть настолько наглым? Кажется, его выбрали на Слизерин не просто так, что с одной стороны, конечно, правильно, но с другой — ужасно раздражало. К сожалению, ход Гермионы был еще не слишком скоро. И это поистине расстраивало. А следующей говорила Джинни, которая улыбнулась слишком не по-доброму, а в ее глазах загорелся адский огонек. — Я никогда не, — она сделала небольшую паузу, как будто задумалась. Но все и так знали, что она скажет. Кроме Гермионы, Блейза и Рона, конечно. Грейнджер же вообще невольно задержала дыхание, словно ожидая преговора судьи, — не спала с Забини. Все замолчали. Даже Рон оторвался от своей пуффендуйки. А Блейз смотрел на Гермиону с таким вызовом, что у той по всему телу пробежали мурашки, хотя она не смотрела на него в ответ. Комната погрузилась в мертвую тишину. Все ждали лишь ответа Гермионы на этот страшный приговор. И та сдалась, одним глотком выпивая полстакана огневиски.

***

1995 год. 5 курс. Новогодний бал.

По темному коридору бежит девушка. В ужасно красивом платье. Многие не поверили, когда она пару часов назад вошла в главный зал и поразила всех своим внешним видом. Кто бы мог подумать, что заучка Грейнджер может одеться красиво не только на Святочный бал? Мужская половина учеников пожирала ее глазами, некоторые, может быть, даже представляли, как разденут ее. Но как же получилось, что одна из самых красивых учениц Хогвартса сейчас бежит подальше от зала? На самом деле все предельно просто. Она уже давно влюблена в Рона Уизли, ее друга. Но он решил, что к Гермионе можно обращаться лишь по вопросам домашнего задания, а она все равно останется верной подругой. И поэтому сегодня он пришел с Лавандой Браун, а потом еще и поругался с Грейнджер из-за какой-то ерунды. Ноги ноют от долгого бега на каблуках. Гермиона правда не помнит на каком она этаже, не знает куда ей идти дальше, а темный коридор просто не кончается. Идти никуда не хочется. Да в целом и идти то некуда. Грейнджер просто упала на пол, прислоняясь спиной к стене, стянула с себя туфли и расплакалась. Она так злилась на Рона. И на Гарри. За то, что они бросили ее снова, за то, что она безответно влюблена в одного из них, за то, что она стала частью этого глупого «золотого трио». — Эй, здесь кто-то есть? — мягкий голос слишком резал тишину коридора, заставляя Гермиону поморщиться. Она решила просто проигнорировать, затаиться, но неожиданный посетитель не собирался отступать. Он тихонько подсел рядом, даже не спрашивая разрешения. — Почему ты плачешь? Гермиона решила все-таки посмотреть на человека, который решил нарушить ее покой. — Забини? — наверное это звучало слишком удивленно. — Что надо слизеринцу от одинокой девушки в темном коридоре? — Грейнджер, расслабься, мне просто интересно, почему ты плачешь, — Забини усмехнулся. Истинная гриффиндорка. — Вообще не хочешь, не рассказывай. — Блейз, тебе это будет очень даже не интересно, — и в этот момент ей так захотелось рассказать ему все. А его имя было так приятно произносить вслух. — Ну если ты так думаешь, — он поднял руки в знак капитуляции, чем даже почти рассмешил плачущую гриффиндорку, — то давай посидим в тишине, Гермиона. Он передразнивал ее. Это было очевидно. Но от своего имени из его уст хотелось полностью довериться. Незнакомому слизеринцу, Гермиона. Слизеринцу и при том незнакомому. Правда эти мысли так и не дошли до мозгов. Забини же как бы невзначай поднял голову наверх. В голове произошел мгновенный мыслительный процесс, и в следующую секунду, после небольшого взмаха волшебной палочки, над ними уже висела веточка омелы. — Смотри, — Блейз легонько толкнул девушку, заставляя ту посмореть наверх, — Омела. С тебя поцелуй, Грейнджер. Это традиция. И она поцеловала его. Легко и непринужденно. Как в романтических фильмах для маленьких детей. Может, просто под влиянием момента, может, из-за выпитого на балу алкоголя, а может, потому что Блейз был красивым, а она была одинокой. Это было совсем неважно. Просто от этого неловкого прикосновения губ у Гермионы внутри разлилось какое-то теплое чувство. А этот вечер стал началом невозможной дружбы между этими двумя. Мужчиной и женщиной. Слизеринцем и гриффиндоркой.

***

1996 год. 6 курс. Приём у Горация Слизнорта.

— Гарри, ты не видел Гермиону? — Рон волновался. Гермиона снова пропала с середины торжества, а с ним не обменялась ни словом. Это настораживало. Правда лишь немного. И вообще, почему он должен волноваться, ведь она пришла сюда с Кормаком, а не с ним. — Нет, я не видел ее уже полчаса или даже больше, — Гарри тоже волновался. Но не поэтому. А потому что знал, что Гермиона пришла с Кормаком только, чтобы заставить Рона ревновать. Да и сам он чувствовал себя не лучше.

Некоторое время назад.

Гораций Слизнорт был поистине странным учителем. Кроме того, что он образовал так называемый Клуб Слизней, так он ещё и устроил этот отвратительный прием, на который Гермиона зачем-то пришла с Кормаком. Парень был настолько отвратительным, что хотелось сбежать. Но Гермиона должна была держать голову высоко, потому что на ней было великолепное платье, а гриффиндорцы никогда не сдаются. — Боже, Гарри, зачем я согласилась пойти с ним? — Гермиона не на долго смогла сбежать от своего спутника. — А с кем ты пришла? — Гарри, конечно, заботился о подруге и волновался, но все его внимание привлекала Джинни Уизли, так мило смеющаяся над очередной шуткой Дина. — С Кормаком. Хотела позлить Рона, — Гермиона правда не хотела отвлекать друга, но ей было немного одиноко. Весь последний год она убеждала себя, что влюблена в Рональда. Но после каждой встречи с совсем другим человеком внутри разливалось что-то тёплое и уютное. После каждой встречи со слизеринцем. С Забини. Гермиона, и о чем ты только думала? Когда она сегодня вошла в зал и увидела его в компании какой-то слизеринки, пальцы сами невольно сжались, оставляя небольшие ранки на ладонях в виде полумесяца. — Ладно, я пойду, — может быть, Гарри говорил что-то ещё, но она его совсем не слушала. Извинившись за свою невнимательность, она отошла подальше. Два взмаха палочкой, и у ее друга с вражеского факультета в руках уже находится небольшая записка. «В Выручай-комнате через двадцать минут?

Гермиона»

Он подмигнул ей. Это злило, но Забини был единственным, кто понимал Гермиону. И она, хорошенько осмотревшись вокруг, чтобы ее ни в чем не заподозрили, вышла из зала. Она ни с кем не попрощалась, но никто и не ждал от неё этих слов. Она поспешила к Выручай-комнате, хотела продумать весь разговор. Она всегда делала так, когда волновалась. Тяжелая дверь открылась, показывая комнату, которую Гермиона смогла представить в своей голове. Было похоже на комнату в ее родном доме, но больше и гораздо теплее, чему, наверное, поспособствовало наличие камина. Она присела на коротенький диван. И через какое-то время дверь снова открылась. Вообще Выручай-комната стала местом вечных встреч Гермионы и Блейза. Здесь никто не мог найти их, говорить можно было про что угодно и когда угодно. И здесь всегда было уютно. Кто бы не открывал комнату, она как будто была пронизана этой домашней атмосферой, которую ничего не можно нарушить. — Зачем ты меня позвала? — Забини стоял где-то в углу рядом со входом. Гермиона даже не подняла на него глаза. Но она уловила в его голосе эти противные нотки нетерпения. Он всегда говорил так, когда был не доволен действиями гриффиндорки. — Поговорить. Если я тебя отвлекла, то я тебя не держу, можешь идти, — она язвила. Это было некрасиво, но его тон порождал в ней столько раздражения. — Ты никогда меня не отвлекала, — он подошёл ближе и также сел на диванчик. Нетерпение в его голосе сменилось обычной усталостью. — Просто, ты же знаешь, что всем нам нелегко. А на Слизерине вообще творится неразбериха. — Конечно, я знаю. Прости, — она наконец-то подняла взгляд и столкнусь с его глазами. А внутри все свернулось в тугой комок, предвещая плохое окончание этого разговора. Комната снова погрузилась в тишину. Только чтобы избавиться от этой давящей тишины, Гермиона произнесла: «С кем ты был у Слизнорта?» Он усмехнулся. Он. Блин. Усмехнулся. — Что смешного? — раздражение уже отчетливо подбиралось все ближе к голове Гермионы. — Ничего, — он снова поднял руки в знак капитуляции. Как тогда на Новогоднем балу два года назад. Боже, это было два года назад. Гермиона даже не заметила, как быстро пролетело время. — Это была Клаудия. Она со Слизерина. Учится на курс младше нас. Она хотела попасть к Слизнорту, поэтому я ее и пригласил. — Ладно, — она не должна была злиться на него. Никто даже не знал о их дружбе. И это была просто дружба. Тогда почему она все-таки злилась? До боли в мышцах. Так, что руки невольно сжимались в кулаки. — Почему Маклагген? — Хотела позлить Рона, — слишком равнодушно. Конечно, Блейз знал о безответной любви своей подруги, но почему сегодня он сжимал руки в кулаки, когда увидел ее вместе с Маклаггеном? Почему, когда слизеринка попросила пойти с ним, он думал только о реакции Гермионы на свою партнершу? — Получилось? — Не очень, — комната снова погрузилась в тишину. Их разговор был слишком напряженным. Гермиона пыталась сделать наиболее равнодушное лицо, а Блейз выходил из себя. Почему? Он и сам не знал. — Это все? — Что, прости? — равнодушное лицо не удалось. Ее глаза, в буквальном смысле, метали молнии. Она встала. — Если это все, о чем ты хотела поговорить, то меня, наверное, уже заждалась моя спутница, — он тоже встал. Смотрел прямо на ее лицо. И эмоции на нем сменялись с поразительной скоростью. А потом все резко прекратилось. В глазах лишь равнодушие и что-то еще, неумело скрытое. Но Блейз не хотел выяснять, что таят ее глаза. Он хотел лишь уйти отсюда, чтобы проветрить свой мозг. — Вали, — наверное, Гермиона никогда так не злилась. Но общение со слизеринцем пошло ей на пользу. Она научилась скрывать эмоции. Может быть, не так хорошо, как ее учитель, но тоже вполне сносно. — Хорошо. — Ты серьезно сейчас уйдешь? Если ты откроешь дверь, то нашей дружбе придет конец, — сначала говорить, потом думать. Эту привычку она позаимствовала у Гарри с Роном. По-гриффиндорски. Когда до ее воспаленного сознания все-таки дошло, что она сказала, было уже поздно. Блейз остановился так резко, как будто дементора увидел. Глаза Гермиона решила не поднимать, но она поняла, что Забини уже рядом с ней. Его дыхание щекотало кожу так, что ее тело покрылось мурашками. — В смысле? — кажется до Забини слова девушки еще не дошли в полной мере. — Что ты имела в виду, Гермиона? Ты сама пригласила меня сюда, а теперь играешь в молчанку и ставишь какие-то непонятные условия. Что ты хочешь от меня? — Ничего. Я сказала глупость. Не обращай внимания, — она сделала пару шагов обратно. Но следующая фраза была явно лишней. — Иди к своей спутнице. Она тебя уже давно заждалась. — Я тебя не понимаю. Сначала ты говоришь, чтобы я не уходил, потом прогоняешь, — он кричал на нее. Он был в ярости. Они спорили из-за какой-то глупости. — Я тебя не прогоняю. Просто говорю, что твоя спутница ждет тебя, — она тоже кричала и злилась. Не знала почему, но злилась. — Ну тогда я ухожу, — он развернулся и зашагал к двери. — Не уходи, — она села на диван. Уставшая и разочарованная в себе, — Пожалуйста. И он не ушел. Он вернулся и сел рядом с ней, завлекая ее в теплые объятия. Он снова осознал, какой же красивой она была в этом платье. Он понял это еще тогда, когда она вошла в зал под руку с Маклаггеном. Хотелось выпить что-нибудь покрепче, чем шампанское, которое было на этом отвратительном приеме. Выручай-комната была поистине волшебным местом, потому что в следующую секунду на столе появилась бутылка огневиски и два стакана. Так глоток за глотком алкоголь развязывал языки друзей. — Знаешь, Блейз. Я пришла с Кормаком не для того, чтобы позлить Рона, — Гермионе, скорее всего, будет очень стыдно за свои слова завтра утром. Если она их вообще вспомнит. — И зачем тогда? — Блейз чувствовал себя чуть лучше, чем Гермиона, но он тоже был слишком пьян, чтобы думать о последствиях. — Чтобы позлить тебя. Хотела, чтобы ты ревновал, — она говорила это так равнодушно. А Забини даже не заметил, как задержал дыхание, пока ждал ее ответа. В глубине души он надеялся на такой исход событий, но ей это знать было совсем не обязательно. — Поцелуй меня. Он опешил. А потом наклонился и поцеловал. Нежно. Как тогда на Новогоднем балу два года назад. Он ждал этого момента все это время. Она углубила поцелуй, в крови было слишком много алкоголя, который не давал задуматься о последствиях. Они целовались все требовательнее, со страстью. — Гермиона? — Блейз немного отстранился. Он понимал, что после все будет совсем не так, но Грейнджер ни о чем не думала. Просто поцеловала его еще раз. А дальше и Блейз не мог сдерживаться. Он раздевал ее, оставляя отметины на всем теле. Сейчас она была его, а потом будь, что будет.

***

— Гермиона, — молчание, — Гермиона, — снова молчание, — Гермиона. В следующий момент ей на лицо вылили стакан воды. — А… Что? — кажется, она не отвечала значительное время, потому что на нее смотрели абсолютно все. Хотя все ее не волновали. Ее волновали карие глаза, смотрящие из противоположного угла комнаты. Ей показалось, или в них и вправду промелькнуло волнение? Нет, ей лишь показалось, — Что произошло? — Ты выпила и застыла. Мы пытались достучаться до тебя последние минут 15. О чем ты думала? — голос Джинни был взлнованным. — Вспоминала. Я выйду ненадолго, хорошо? Надо проветриться, — она встала и направилась к двери. За ней хотела пойти Джинни, но Блейз остановил ее. Он сам сможет разобраться. Ему все равно надо было разобраться. Он знал, что она вспомнила. Ту ночь после приема у Слизнорта. Тогда утром она сбежала, оставив его одного. А он после этого ненавидел себя. Она избегала его всеми возможными способами, а он перестал даже пытаться искать с ней встречи. В Выручай-комнате стало слишком тихо. Гарри немного странно посмотрел на Джинни, та кивнула. Он подошел к двери, подзывая всех присоединиться. Никто, в целом, не понимал, что только что произошло. Поттер достал из кармана своей мантии небольшое устройство, похожее на трубку, на конце которой располагался маленький экранчик. — Что это? — наконец не выдержала Пэнси, когда это устройство начало увеличиваться в размерах. — Немного улучшенное устройство для прослушки. Курсе на 3 я уговорил Джорджа и Фреда сделать такое на случай, если я буду следить за Макгонагалл или Снейпом. Мало ли что. В итоге они согласились и я получил «это». Название они не придумали, потому что в магазин оно попасть просто не могло. Они даже превзошли мои ожидания, потому что с помощью этой штуки можно даже посмотреть, что происходит за стенкой, — как бы подтверждая свои слова, Гарри прислонил «это» к стене, и на экранчике теперь можно было увидеть Гермиону и Блейза, сидящих на полу. — А сейчас тихо, — Джинни шикнула на всех, больше всего это, конечно, касалось Малфоя, который опять возмущался. От грозного взгляда младшей Уизли он затих, лишь иногда кидая свои колкие фразочки. В коридоре было прохладно. Гермиона невольно поежилась. Наверное, сбегать от своих друзей было не самой лучшей идеей. Кроме того где-то по этажам ходил Филч, а попадаться ему на глаза совсем не хотелось. — Ты замерзла? — Гермиона подняла глаза и увидела Блейза, который уже присел рядом с ней. Не хватало лишь слез, но чувство дежавю уже накрыло ее с головой. — Нет, все хорошо, — она неловко откинула голову назад. Блейз смотрел на нее слишком пристально, — Ты что-то хотел? — Хотел извиниться, — Гермиона повернула к нему свою голову. В ее глазах явно можно было увидеть вопрос, но Блейз не дал ей даже открыть рот. — Не надо. В прошлом году я повел себя совсем как мудак. И не надо этого отрицать, так и было. Мне не надо было тебя соблазнять, даже если мне очень хотелось. И это я разрушил нашу дружбу, почему мне очень жаль. Мне тебя не хватало, Гермиона. — Стой. Во-первых, в этом есть и моя вина. Это я хотела заставить тебя ревновать… — И у тебя это получилось, — Блейз улыбнулся, нагло перебив ее. Она сверкнула своими злыми глазами так, что если бы это было возможно, то Забини уже превратился бы в хорька. Прямо как Малфой на 4 курсе. — Не перебивай меня. Так вот, даже если у меня и получилось, я хотела этого. Во-вторых, я тоже приложила руку к моему, как ты это назвал, соблазнению, — после этих слов она мило покраснела, заставляя Блейза восхищаться своей красотой и естественностью. — Если ты не забыл, то это я просила тебя поцеловать меня. И главное. В-третьих, я влюбилась в тебя еще тогда, на 4 курсе. Я плакала, убегая из зала, а ты повел себя как настоящий джентльмен. — Ну, ты не знаешь всей правды, — если Блейз хотел, чтобы все барьеры упали, ему надо было рассказать ей все. — в тот день я проспорил Драко. Поэтому я и пошел за тобой. А вот потом все пошло немного не по плану. Я должен был лишь успокоить тебя, но видеть твои слезы было невыносимо. И тогда мне в голову пришла гениальная идея. Пока ты не видела, я наколдовал омелу у нас над головами. Это было довольно самоуверенно. Но сработало. Малфою я правда ничего из этого не рассказал, но я ни о чем не жалею. Потому что тогда же я начал влюбляться в тебя. А наши встречи в Выручай-комнате лишь упрочили мои чувства. Гермиона несколько удивилась. То-то она думала, что надо быть очень везучим, чтобы сесть под омелой. Но она тоже ни о чем не жалела. А в голову Блейза в этот момент пришла еще одна «гениальная» идея. Он аккуратно достал палочку из мантии, и над их головами снова висела веточка омелы. — Гермиона, — Блейз и сам глупо улыбался, удивляясь своей гениальности, а от того, как Грейнджер посмотрела на омелу, улыбка на его лице растянулась от уха до уха. — Забини, сейчас даже не Рождество, — наверное, Гермиона хотела продолжить отчитывать слизеринца, упомянув о только что разгаданном секрете и глупости парня, но она была прервана. Блейз не очень хотел слушать нравоучительные лекции гриффиндорки, и ничего лучше, кроме как заткнуть ее рот поцелуем, он не придумал. И вот сейчас он нежно и осторожно целовал Гермиону, ожидая, когда она его оттолкнёт. Но этого не произошло. Девушка лишь крепче прижалась к нему, обвивая его шею своими руками и зарываясь в его волосы. Послышался очень громкий крик, который заставил парочку оторваться друг от друга. Оказалось, в Выручай-комнате вовсю радовались Джинни, Дафна и Пэнси. Драко лишь закатил глаза, Гарри обнял свою девушку, а Рон не уделял много внимания всем вокруг. Он был слишком занят своей новой девушкой. Может быть, в этот раз у них даже сложится. Блейз поднялся, помогая Гермионе, и они поплелись обратно к своим друзьям. С улыбками на лицах и блеском в глазах. Счастливые и решившие все свои проблемы. Не успели они закрыть за собой дверь, как в помещение вбежали два цветных и смеющихся вихря. Это были Астория Гринграсс и Теодор Нотт, которые, как все узнали впоследствии, убегали от Фитча, потому что решили найти эту компанию. Дальше вечер продолжался вполне спокойно. Было решено, что на сегодня игр им точно хватит. Без потрясений правда так и не обошлось. Во-первых, Дафна узнала о том, что ее младшая сестра уже некоторое время встречается с Драко. Многие, например, Блейз и Пэнси, знали об этой связи, но даже вспыльчивая Дафна восприняла эту новость вполне спокойно. Во-вторых, Дафна слишком много выпила, поэтому, перед тем как отрубиться у Теодора на коленях, она призналась ему в любви. Объясниться она правда не успела, потому что уже мило посапывала. Дольше всех не спали Гермиона и Пэнси, которая выпытывала у своей подруги все, что связано с Блейзом. Впервые за очень долгое время им было спокойно. Это давало надежду на такое же спокойное будущее, где было ещё больше друзей, а самое главное счастья.

***

Утром всю эту спящую компанию нашли Полумна и Невилл, которые не смогли вчера присоединиться к ним. Первыми разбудили Пэнси, Дафну, Блейза и Гермиону. Кажется, вчера они выпили меньше всего. Хотя Теодор и Астория вообще пропустили всю пьянку. Голова у пробудившихся раскалывалась, но Полумна, по счастливой случайности, захватила с собой пару флаконов Антипохмельного Зелья. Потом проснулись и Теодор с Асторией. Рон со своей подружкой, кажется, покинули Выручай-комнату ещё вчера. Последним встал Драко. Пэнси уже успела каким-то волшебным образом обзавестись колдографом, потому что лицо Малфоя надо было обязательно сфотографировать. Такую смесь смущения, раздражения и непонимания в Слизеринском принце можно было встретить крайне редко. А волдыри по всему лицу только придавали ему очарования. И чтобы окончательно дополнить эту картину, Луна, опять-таки по счастливой случайности, для Драко Антипохмельного зелья не взяла. — Что происходит? — от любого звука его голова раскалывалась на маленькие осколки. Он и так плохо соображал по утрам, но сейчас его мозг окончательно отказывался обрабатывать информацию. Его голос, кстати, тоже повысился на несколько тонов. От всего этого зрелища компания смеялась, держась за животы. Первой в себя пришла Гермиона. — Ну ты весь покрыт волдырями. Кажется, вчера кто-то соврал. Ещё я забыла упомянуть, что из-за того заклинания не только твоё лицо станет как будто искусанным пчёлами, но и голос повыситься на несколько тонов. Упс. Прости. А на какой вопрос ты не ответил, нам, кажется, поведает Пэнси. Не просто так же она запаслась Колдографом, если не знала последствий. — Конечно я вам расскажу, но не сейчас. А теперь мы пойдём на завтрак, потому что я ужасно проголодалась, — все медленно покинули Выручай-комнату. Драко с нетерпением ждал этого рассказа, потому что сам не знал, где он мог соврать. А все остальные шли парочками или тройками, весело болтая обо всем подряд. Так выглядело спокойствие.