Оранжевый среди нас

Опять собрание. Трупы нашел Фиолетовый. Розовая была еще жива, но спасти ее не удалось, она потеряла слишком много крови и была обнаружена очень поздно. Фиолетовый уже пять минут безостановочно, кричал и обвинял всех и вся, исполняя роль истерички вместо всех оставшихся членов команды. Его крики были больше похожи на припадок. — Боже мой, что вы наделали! Это все вы, вы все, вы все за одно, я единственный нормальный на этом корабле, вас всех стоит выбросить за борт! — Фиолетовый стоял, облокотившись о стол и бесцеремонно тыкал на всех указательным пальцем, переводя загнанный взгляд с одного члена экипажа на другого. — Вы ответите за содеянное! Только настоящему психу может прийти в голову такое совершить! — Уж с этим никто не мог поспорить. — Присядь. — голос командира экипажа был чертовски усталым. Произошедшее за день заставило упасть духом даже такого эмоционально-стабильного человека как он. — Попробуй собраться с мыслями и оцени ситуацию объективно и трезво. Это касается всех. Нас остается совсем мало. Без надлежащего обслуживания корабль не сможет долететь до планеты Полюс, где, в безопасной базе, мы смогли бы подождать прилета новых работников. Мы должны успокоиться. Если сейчас мы совершим ошибку — она будет фатальной для нас всех. Капитан был серьезным мужчиной лет сорока пяти с проступающей сединой на черных густых волосах и голубыми добрыми глазами. Но, несмотря на это, его взгляд всегда был достаточно строгим. Больше всего этот человек ценил порядок, соблюдение субординации и четкое выполнение поставленных задач. Порядок был у него везде — начиная с рабочего места и заканчивая расположением бутылочек на полке в ванной комнате. Но текущая ситуация на корабле, будто песок в кулаке — чем сильнее хочешь удержать — тем быстрее он сыплется. — Что? Собраться? Успокоиться? Это у вас ненормальная реакция, вы вообще посмотрите на себя, сидите такие все спокойные и тихие, будто воды в рот набрали! А, Черный? Оранжевый? Или вы думаете, что у вас получится отмалчиваться вечность? — Фиолетовый и не думал прекращать истерику, но все же сел на свое место. — Скажи, Фиолетовый, почему ты кричал два часа назад? — Внезапно подал голос Черный. — Я слышал истошные рыдания и крик из твоей каюты, голос, конечно, был только твой, но почему ты кричал? Я хотел навестить тебя, но ты заперся изнутри. Вообще, почему ты сидел там, а не делал свою работу посреди дня? А если бы что-то сломалось из области твоей компетенции? — Да это вообще не твое дело, знаешь! Не твое! В этом корабле вообще можно хоть где то побыть наедине? Сколько можно лететь, я хочу домой! Я не могу больше смотреть на эти стены… — теперь поведения Фиолетового на все сто стало совпадать с поведением человека в пубертатном периоде. Он был действительно достаточно юн, но, казалось, не настолько, чтобы вести себя так. Как же этот скандалист раздражал Черного. Нет чтобы действительно прислушаться к словам Синего, внимательно приглядеться к каждому, объективно взвесить все «за» и «против». Но нет, оно только раздувает свой приступ истерии, вместо того чтобы собрать мысли и думать рационально. Возможно, он и есть убийца — действительно бедный, сошедший с ума человек. Став пленником собственного безумия он даже не пытается выглядеть хоть немного менее подозрительно. Синего же, такое поведение ничуть не удивляло. Исходя из личного опыта, он знал что космос — это не Земля. Тут все воспринимается иначе. Время течет медленнее. Пространство кажется уже, чем оно есть на самом деле. А в условиях наличия убийцы на палубе… Страшно подумать даже, а пережить все это лично — как? Опять каждый доложил о своем последнем местонахождении. Фиолетовый как то странно притих. После громкого заявления «Я сидел у себя, и не сделал ни одного задания!», он больше не издавал ни звука. Теперь он смотрел в одну точку, будто находил что-то удивительно-увлекательное в чистом белоснежном столе. Несмотря на то, что он абсолютно не двигался, было заметно сильное напряжение в теле Фиолетового. Оранжевый тщательно обрабатывал каждую деталь, каждое слово, сказанное во время обсуждения. Его алиби, хоть и не было никем подтверждено, не вызывало подозрений. Мысленно собрав всю информацию воедино, предатель уже понимал что сейчас он будет делать. И он знал, почему фиолетовый притих. Началось голосование. Результата голосования не видно пока не проголосуют все члены команды. Первым заявил, что уже проголосовал, Фиолетовый. Капитан решил, что он наконец-то вспомнил о благоразумии и выбрал того, на кого у него есть подозрения, но, из-за каких-то причин, решил не озвучивать их. Потом проголосовал Черный. После него Оранжевый. Последним, вздохнув, проголосовал Синий. Капитан слишком уважал каждого члена экспедиции. В его принципы вообще никогда не входило недоверие к своим подчиненным. Он свято верил в то, что его собственная идеология об идеальном порядке есть родственной для всех его коллег. Они и не подавали виду, что думают иначе, чтобы развеять эту иллюзию. До сегодняшнего дня. Но Синий все равно пропускает голосование. А вот Черный и Оранжевый проголосовали за Фиолетового. Фиолетовый проголосовал за себя. Это шокировало всех. — Ты-ты сдаешься? Ты признаешь свою виновность в убийствах? — такого Черный не ожидал. Но Фиолетовый молчал. Согласно голосованию его следует сейчас же отправить в отрытый космос. Человек в фиолетовом скафандре медленно встал и вышел со стола. — Я сам. — тихо сказал он. И медленно зашагал к мусорному отсеку. Много у них сегодня мусора. Но капитану следовало проводить его в любом случае. Синий молча встал и последовал за обвиняемым. Подойдя к краю платформы, фиолетовый в последний раз взглянул на яркие огни, которыми был усеян корабль снаружи. После чего просто шагнул в пропасть. Пропасть подхватила его и начала кружить им как игрушкой. Свет корабля отдалялся. Холодно. Звон в ушах. Под-пе-вай… Темнота. *** Кажется, все позади. Черный сидел в комнате полной электрических щитков и генераторов, которые неприятно пищали и гудели, не переставая, из-за чего его мысли иногда путались. Перепоручение заданий Зеленого. Почему ему, это Оранжевый ведь электрик… Он долго размышлял обо всем, что произошло за последние шесть часов. Хм, а зачем Фиолетовый решил убить Желтого? Почему, они были же лучшими приятелями. Состояние аффекта? Хотел запутать всех и отвести подозрения? Что-то тут не складывается. Да, он вел себя очень странно, но может ли быть такое, что на корабле сошел с ума не один человек, а сразу двое? Звук выстрела прервал его ход его раздумий. Бросив все что делал, Черный побежал по направлению звука. *** *Пять минут до выстрела* После голосования капитан отправился работать за компьютером в управление. Нужно было следить за маршрутом. Он был готов вообще делать что угодно лишь бы отвлечься от мрачности этого дня. Фиолетовый фактически совершил самоубийство. Синий не мог думать больше ни о чем. Позади послышались какие-то шаги. Кто-то вошел в комнату управления. — Оранжевый, ты карту проводить пришел? — с грустной улыбкой капитан повернулся к гостю. — Уж постарайся с первого раза, а то если пытаться еще и еще, то с каждым разом этот считыватель работает все хуже и хуже. Когда нам уже купят современный кард-ридер, чтобы мы больше не слушали этот противный писк и не читали противнейших сообщений «слишком быстро» и «слишком медленно»?.. Ой, никогда, наверное, хах-ахах, — он был более разговорчив и дружелюбен чем когда либо. — У меня нет карты, — сказал предатель сверкнув глазами. — Ты знаешь, почему я пришел. Оранжевый достал пистолет и нацелился в грудь сидящего в капитанском кресле Синего. Это был единственный человек которому причинять боль не хотелось. Возможно, он был чем то похож на какого-то близкого человека для Оранжевого. Хотя у него даже на Земле не было близких. Общество и порождает таких людей как Оранжевый своей безразличностью. Возможно, в характере капитана были как раз те черты, которых так сильно не хватало предателю. Те черты, которые ему никогда не удалось бы развить в себе, хоть он этого и очень хотел. Капитан не двигался. Его усталые голубые глаза безукоризненно смотрели на предателя. — Знаешь, а ты мне нравился. Твоя дипломатичность и умение держать порядок. Ты отлично справлялся со своей задачей. Не вини себя. Так нужно. — с этими словами убийца нажал на курок. Пуля, разодрав скафандр вошла глубоко в плоть, дробя на своем пути ребра, она, продырявив насквозь сердечную мышцу, застряла где то у позвоночника. Синий приложив руки к смертельной ране наклонился вперед от боли, с его рта и груди текла кровь. Спустя секунду он упал с кресла на пол и больше не двигался. *** Спустя несколько секунд с управление забежал черный. Он посмотрел на Оранжевого с пистолетом в вытянутой руке, с которого еще шел легкий дым. Потом перевел свой взгляд на мертвого капитана судна. Бежать некуда. Он один на один с убийцей. Настигла тяжелая тишина. Слышен лишь обычный монотонный шум, которым сопровождается движения корабля. Хотя это давно уже считается тишиной. Но что-то все-таки нарушало это безмолвие. Бешеное сердцебиение последнего живого человека, человека в черном скафандре. Ведь Оранжевый давно не человек. Нельзя сказать что не живой, но точно не человек. — Что ты собираешься делать потом, когда убьешь меня? Сам ты не долетишь до Полюса, — обреченно, но все же с неким интересом спросил Черный. Он громко глотнул слюну. Оранжевый молчал. У Черного подкосились ноги. Тело вдруг ослабело и перестало слушаться. Он медленно развернулся, сделал несколько шагов и скрылся за углом коридора. Черный не убегал. Просто не мог больше стоять и смотреть на убитого капитана. А еще не мог больше терпеть холодного взгляда Оранжевого. Теперь он понял что именно в нем оттолкнуло еще на первом собрании. Глаза Оранжевого были светло-серыми, и излучали примерно столько же тепла, что и тысячелетнее льды Антарктиды. На Полюсе, и то, таких нет. Когда он смотрел на кого-то, любому человеку становилось не по себе, взгляд предателя был неестественно колючий и … грустный? Стоп. Что это? Стокгольмский синдром? Соболезновать убийце? Или может себе? Черный пришел на то место где только что работал. В электрику. Тут на полу валялось много инструментов, а смысла складывать их на место больше не было. Он просто сел прямиком на пол спиной к входной двери. — Ты последний. Для меня это последняя возможность получить удовольствие. Ничто больше этой жизни мне его не дарило. Общество умеет только ранить. Ранить научился и я. — Оранжевый стоял у входа. Наконец-то ему не нужно никуда спешить. Впереди вечность. Но вечность ограничена сегодняшним днем. Он сам для себя так решил. Оранжевый оглянулся. Черный выбрал именно это место для своей смерти? Что же, главное у него была возможность выбора. Он подошел вплотную к сидящей на полу жертве. Схватив Черного за плечи, поднял его и поставил на ноги, после чего заставил опереться о длинный железный ящик, в котором были спрятаны сервера и другие электрические приборы. В животе предателя нарастало давно забытое чувство возбуждения. — Сними шлем. — приказал он черному, а сам нагнулся поднять что то с пола. Это оказался длинный тонкий, но крепкий провод, который почему-то был признан больше не пригодным для использования по назначению. Парень в черном скафандре за это время послушно сделал то что ему сказали и отложил шлем. Стало видно что у Черного были отросшие, черные как смоль волосы, собранные в небрежный низкий хвостик. В следующий момент он почувствовал как что-то тонкое, промелькнув перед глазами, плотно прижалось к шее. Это Оранжевый, держа кусок провода за два конца, перебросил его черному через голову и, таким образом теперь мог контролировать движения жертвы регулируя силу сдавливания дыхательных путей. — Снимай штаны. И все остальное снизу. Черный дрожащими руками немного наклонился, насколько это было возможно будучи в импровизированной петле в руках предателя и, недолго повозившись, все-таки опускает вниз штаны скафандра, джинсы и белье. Он пытался не думать о том что сейчас произойдет. Оранжевый потянул концы провода на себя, заставив парня немного выгнутся в зад. Предатель начал спускать свои штаны, высвобождая твердый ноющий от неудовлетворенной эрекции член. Он весь был в естественной смазке. Не предупреждая, убийца резко вошел в анальное отверстие черного почти во всю длину. Жертва взвизгнула. На глазах парня проступили слезы, а из порванного сфинктера начала течь кровь. Насильник стянул шею черного сильнее, из-за чего тот мог издавать лишь приглушенные хрипы, а сам наслаждался превосходной узостью. Так же неожиданно он вышел и вошел снова, в этот раз уже полностью. Черному было невыносимо больно, но еще хуже было то, что чем больше предатель увлекался процессом, тем сильнее он натягивал провод на его шее, от чего в глазах все начало расплываться красными пятнами, а вся голова начинала неимоверно сильно пульсировать и болеть от кислородного голодания. По сравнению с этой болью, боль снизу почти не ощущалась. Предателя же это не волновало от слова совсем. Он вбивался в живую плоть со всей силой, злостью и возбуждением. По обнаженных ногах черного стекали ручейки крови. Темп убийцы все ускорялся. Никогда раньше он не чувствовал такой эмоциональной и физической силы и желания. Он насаживал Черного на себя, врываясь в горячую плоть, изо всей силы сжимая и натягивая провод на шее жертвы, будто это поводок для верховой езды. Черный пытался пальцами поддеть шнур и тем самым ослабить давление, но ему это не удавалось. Руки становились все слабее и слабее, а пульсирующая боль в голове была невыносимой. Белки его глаз сильно покраснели и начали неестественно выпирать из глазниц. Лицо приобрело багровый оттенок. Кожа шеи разрезалась петлей, и теперь сам провод утонул в разорванных кровавых тканях. Оранжевый близился к разрядке. Еще несколько толчков — и он изливается прямо во внутрь жертвы. В этот момент Черный теряет сознание, безвольно повисши в руках Оранжевого. Его уже не спасти. Предатель вытащил член из кровавой дыры, которая когда то была анусом, и небрежно отбросил бездыханное тело парня на пол. — Не знаю. Что я буду делать потом. — отдышавшись соврал предатель, свысока глядя на труп. Это ответ на заданный ранее вопрос Черного. Он достал планшет для управления важнейшими системами корабля. Убийца нажал в нем несколько кнопок и свет во всем корабле замигал красным цветом. Сирены тревоги визжали. Оранжевый спустился к иллюминатору в щитах и начал всматриваться в звездную черноту. Взрыв. Еще один. Почти одновременно два двигателя от перегрева разлетелись на куски, а с ними из-за цепной реакции разнесло и сам корабль. Звон в ушах. Покой. Конец.