Искусство утопления

      В резервуаре их трое, а Айзава все еще пытается удержать русала достаточно неподвижным, чтобы с ним можно было работать. И действительно, им это удается только тогда, когда он снова теряет сознание минут через пять, безвольно падая на стекло. За эти пять минут Денки осознает три важные вещи:       Во-первых, нет, русалы не понимают Японский. Как единственный, кто не находится в резервуаре, он бормочет успокаивающий бред, наблюдая, как лицо инопланетянина на другой стороне искажается всевозможной болью и паникой. И только когда Айзава огрызается на него, Денки замолкает и смотрит на него с чувством беспомощности.       Во-вторых, у русала есть удивительное количество естественных оружейных преимуществ, и он не стесняется их использовать. Даже когда Айзава держит челюсть закрытой и держит эти ужасные зубы подальше от троих в резервуаре, обнаруживается, что у русалов когти вместо ногтей, а жесткие секции их плавников достаточно остры, что могут порезать, если прикоснуться неправильно. Это не говоря ещё о почти двух метрах мускул в хвосте, с которым борется Бакуго, чтобы прижать его к стене. Тем, кто с ним возится, понадобится несколько бинтов из аптечки первой помощи, судя по воплям и ругани.       В-третьих, если быть точнее, то этот русал — сирена.       Ближе к концу схватки был момент, который даже спустя несколько минут Денки помнит сквозь облако неясных ощущений; Ямада наконец схватил оба запястья русала, позволив Урараке приблизиться и бегло осмотреть раны. Тогда Денки вспоминает его лицо, прижатые назад ушные плавники и темные склеры, виднеющиеся вокруг лавандово-розовых радужек. Одним отчаянным рывком его челюсть высвободилась из хватки Айзавы и…       Отпусти — расслабься — усни — тони — тони — тони       — Нет, ты этого не сделаешь, траншейный гремлин, отпусти их… блять, Хизаши, вставай! Хизаши!       Раздалась новая серия всплесков, и Денки почувствовал стекло у себя на щеке. Щеке? Он моргает и обнаруживает себя прижатым к резервуару, а затем отстраняется, чтобы увидеть Бакуго, Урараку и Ямаду, которые с влажным кашлем и рвотными позывами поднимают головы над водой. Двое выглядят ошеломленными и сбитыми с толку, но Ямада смотрит на своего мужа и задыхается.       Айзава слишком занят тем, что душит сирену, чтобы ответить.       Когда существо, наконец, снова теряет сознание, все идет гораздо, гораздо лучше. Денки не врач, но он помогает прочистить и перевязать укус на плече Бакуго, а затем приносит охапку полотенец. Он сливает большую часть тревожно-коричневой воды из резервуара и заменяет ее свежей, слушая, как Ямада и Урарака вполголоса обсуждают биологию русалов.       Через пять минут Урарака вылезает из резервуара. Вопрос, который Денки хотел задать с тех пор, как заметил тело на камере ровера, наконец-то сорвался с его губ.       — С ним все будет в порядке?       Она одарила его слегка измученной полуулыбкой.       — Честно говоря, Каминари, я не знаю, обращаться с ним как человеком или как с рыбой! Сейчас он пользуется жабрами, но по какой-то причине у него также есть спящие легкие, и… Обычно мне приходится отчитываться только за одно или другое, когда речь заходит об анестезии, понимаешь? И вдобавок ко всему, у моих нормальных пациентов нет пальцев, чтобы срывать бинты! — она кусает нижнюю губу, а потом смеется. — Он прямо перед моими глазами, а я все еще не могу поверить в то, что вижу.       Денки смотрит мимо нее на распростертую пурпурную фигуру и снова приближается к стеклу. От холодного расслабленного лица сирены у него перехватывает дыхание. Высокие скулы с мелкими чешуйками на них, гладкая челюсть, странные темные губы приоткрыты, показывая кончики жемчужных треугольных зубов. Даже пятнистая кожа, напоминающая мешки под глазами, делает его облик прекрасным, непохожим ни на что другое, что видел Денки.       Откидывая свою челку с лица, Денки пробормотал:       — Он великолепен.       — А разве нет? — Урарака собрала мокрые волосы в короткий хвост. — Профессор Ямада сказал, что это часть его опасности. И эта его песня… Я собираюсь захватить немного МS — 222 и молиться, что мы сможем удержать его таким образом. Вам с Бакуго не нужно оставаться на операцию. Уверена, что у вас есть работа, к которой нужно вернуться!       Денки проверил свой телефон. Не прошло и часа с тех пор, как он впервые заметил сирену. Он даже представить себе не может, что сейчас пойдет заниматься чем-то другим.       Но Ямада все равно торопит его выйти из комнаты, как только Урарака возвращается с обезболивающим, предлагая ему передохнуть или перекусить, потому что сирена никуда не денется в ближайшее время и находится в хороших руках. Да, он может вернуться позже, но пока ему нужно держать все в секрете.       Вот так он и сидит в тишине в механическом отсеке с Бакуго, каждый из них лишь несколько раз откусывает свой бутерброд, не в силах сосредоточиться на своей работе, вместо этого они пялятся в пол.       — Как думаешь, к чему вся эта секретность? — наконец он набирается смелости и спрашивает другого блондина. — Я имею в виду, мы можем быть первыми, кто увидел живого русала за последние столетия, разве мы не должны праздновать тот факт, что они не все исчезли?       Бакуго сначала не отвечает, нахмурив брови. Спустя почти минуту, он рычит:       — Ты же знаешь, что на борту не только магизоологи и историки, да?       — Ну, да, — Шинкай Мару не самый большой корабль во флоте агентства, но на нем по меньшей мере дюжина признанных исследователей и инструкторов и примерно столько же стажеров. И это не считая вспомогательного персонала, вроде него и Бакуго, ответственных за поддержание работы морской техники. Трехмесячная экспедиция по изучению экосистемы и истории плато Огасавара привлекла множество заинтересованных лиц. В том числе и таких сомнительных личностей, как муж Ямады, который, по убеждению Денки, не являлся ученым, но все равно.       Денки смутно припоминает некоторых других специалистов на борту со дня посадки несколько недель назад, но их имена путаются у него в голове. По большей части он предпочитает держаться от них подальше. Ему никогда не приходилось участвовать в беседах, к которым его подталкивали, в отличие от профессора Ямады, который был таким же добродушным, как и они.       — Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — наконец признается он, извиняющимся тоном, и улыбается.       Бакуго закатывает глаза.       — И почему я не удивлен? Слушай. В интересах какаду, который фокусируется на истории рыбных ублюдков, ладить с фиолетовым мудаком и найти способ заслужить его доверие, верно? Поскольку рыболюди не глупы, они не могут не знать, что мы их ищем. Так что они держатся подальше по какой-то причине. Он наверняка захочет выпустить эту рыбу в знак доброй воли или еще какого-нибудь дерьма. Восстановление отношений в долгосрочной перспективе.       — Но с другой стороны на корабле есть люди, которые готовы отдать руку и ногу на отсечение, только чтобы изучить живую рыбину, держа его в неволе, потому что это единственный способ помешать им совершить еще один акт исчезновения. Хуже того, некоторые здесь из-за слухов о лей-линии под плато. Они жадны до магии, а у их спонсоров широкие карманы. Где гарантия, что они не ухватятся за шанс использовать фиолетового ублюдка, чтобы найти ее? Ты же знаешь, что всегда говорит попугай.       Денки сглотнул.       — Магия взывает к магии, — он посмотрел на свои руки. — Кажется, я понял. Но мне трудно поверить, что кто-то здесь может запереть его, как животное.       — Ну, поверь, — возражает Бакуго, вскакивая со стула и направляясь к двери, глубоко засунув руки в карманы. — Для некоторых он животное. ***       Денки продержался целых четыре часа, прежде чем его смешанное чувства любопытства и тревоги потребовали, чтобы он вернулся и проверил сирену.       К его удивлению, Бакуго уже возвращается и небрежно бросает Денки ключ, когда тот проходит мимо.       — Приладил ключ к новому замку. Не потеряй, блять, ключ, Жестянка.       Денки показывает ему язык уже в спину и сгибает левое колено. Опорная скоба снова шумит, но он почти уверен, что Бакуго продолжит его так называть вне зависимости от того, будет ли она хорошо смазана или нет. Он заносит это в свой мысленный список дел и идет дальше.       Тут немного более организовано, чем раньше, пространство теперь расчищено для стола и стульев. Маленький синий радиоприемник играл — неудивительно — старые записанные эпизоды Микрофона Ямады на Приморском радио, что создает веселую атмосферу, которая очень расходится с остальной частью команды.       Сирена, как и ожидалось, все еще была в резервуаре (Денки категорически отказывался думать о нем, как о своем резервуаре, поскольку то подразумевает некоторое чувство принадлежности). Он частично подвешен в медицинском гамаке, также без сознания, или спит, как и тогда, когда Денки ушел. Теперь, однако, на груди и животе русала появились большие синие пластыри, закрывающие шитые раны.       Ямада и Айзава сидят в сторонке за большим складным пластиковым столом, и, не желая мешать их беседе, Денки шаркает ногами к ближайшим пластиковым стульям, едва слыша, о чем идет речь. Ямада коротко улыбается ему и машет рукой, вероятно указывая на их гостя, и оба они выпрямляются.       — Поэтому я думаю, что будет лучше, если мы оставим его на борту на некоторое время, — протягивает Айзава.       Нет. Нет, нет, нет. Денки вскакивает, не обращая внимания на пронзительную боль в пятках. Его разговор с Бакуго проносится у него в голове.       — Вы не можете! — он сглатывает, когда Айзава изгибает тонкую бровь в ответ на его вспышку. — Я-я имею в виду, он ведь не животное, вы не можете просто посадить его в клетку и изучать…       — Ох, Каминари, нет, — мягко сказал Ямада. — Это совсем не то, что предлагает Шота! Никто из нас не хочет его запирать. Это… — он смотрит на мужа, — для его же безопасности. Немного трудно объяснить?..       — Уж попытайтесь, — огрызается Денки. — Пожалуйста.       К его удивлению, Айзава вздыхает и машет ему рукой, указывая на складной столик. На нем развернута частичная карта Тихого океана, отмеченная крупными местными траншеями и островами Наньпу. Красная пометка отмечает их текущее местоположение на плато Огасавара. Там также есть странная белая вещь, похожая на наконечник стрелы, острый с одной стороны, который Айзава поднимает.       — Прежде всего. Это было найдено рядом с ребром внутри одной из его ран. Это, вероятно, единственное, что останавливало его от кровотечения, прежде чем твоя камера поймала его, — вблизи полированный камень — или это была ракушка? — выглядела достаточно острой, чтобы резать, как осколок ножа. — Это часть оружия, похожего на те, что были найдены во время прошлых археологических раскопок в известных местах цивилизации морского народа. И, в более широком смысле, это означает не только то, что другие скрываются, но и то, что он был вовлечен в драку, которая должна была убить его.       — Это не так уж трудно понять, — говорит Денки. Увлекательно и тревожно, да, но сложно? Нет.       — Надеюсь, что нет. Но русалы не нападают на своих без суда и следствия, и, кроме того, на плато нет современных поселений, и дело не в том, что их трудно найти, их просто не существует. Вот почему Хизаши здесь. Изучить их историю в этом районе.       Денки ничего не мог с собой поделать.       — А вы?       Айзава прищурился.       — Не имеет отношения к этому объяснению. Как я уже говорил, русалов здесь больше нет. Так что наш друг в резервуаре, должно быть, раненый дрейфовал с юга по течению. Наша догадка — с одной из траншей.       Обрывок воспоминаний, туманный, но все еще присутствующий, поражает Денки — «Нет, ты этого не сделаешь, траншейный гремлин, отпусти их» — и он хмурится.       — Но вы ведь знали об этом раньше, не так ли? Еще тогда, когда мы были под его песней.       Всего на долю секунды, но Денки клянется, что лицо Айзавы исказилось чем-то похожим на тревогу.       — Ты… хм. Ты не был под водой, — медленно проворчал мужчина. Он бросает взгляд через плечо Денки и строит кислую мину. — Да, хорошо. У меня были свои подозрения. Сирены в наших водах исторически держались возле траншей.       Это не похоже на полное объяснение, но мрачное выражение на и без того устрашающем лице мужчины заставило Денки отказаться от вопросов.       — Значит, вы хотите оставить его на корабле, потому что он далеко от дома? — затем еще несколько кусочков головоломки собрались в его голове. — Оу. И еще его возвращение может оказаться нежеланным.       Айзава бросил на него долгий усталый взгляд.       — Я не собираюсь удерживать его надолго против его воли. Он не заключенный. Но сначала он должен поправиться там, где никто другой не сможет воспользоваться его нынешним состоянием.       Денки кивает, но не может отогнать ноющую тревогу в глубине своего мозга, когда он поворачивается и смотрит на потрясающее спящее существо в аквариуме. И что потом?       Он нервно потирает руки и подходит ближе, пока не прислоняется к стеклу. Оно холодное и неудобное, но приземляющее, придающее больше смысла, казалось бы, невозможным последним нескольким часам.       Он неожиданно подумал, что до глупости сильно беспокоится о мистической фигуре внутри, которая, без сомнения, намного сильнее и способнее, чем сам Денки. Странно, как он привязан к благополучию этого незнакомца, с которым он никогда не разговаривал и не обменивался значимыми фразами. Как отчаянно он хочет, чтобы сирена открыла эти прекрасные чужие глаза и все было хорошо.       Из раздумий его вывел скрип пластикового стула, стоявшего на полу рядом с ним; Ямада принес его. Мужчина улыбается.       — Выглядишь так, будто собираешься остаться здесь на некоторое время. Лучше всего чувствовать себя комфортно, делая это, — затем он протягивает руку. — Могу я дать тебе свой номер телефона? Я хотел бы знать, когда он проснется, и это избавит тебя от необходимости снова искать меня на корабле.       — Эм, д-да, это, наверное, имеет смысл, — бормочет Денки, передавая свой телефон. Он молчит, пока мужчина вводит информацию, переставляя стул так, чтобы можно было откинуть голову на стекло и использовать свет из резервуара для выполнения своей работы. Прежде чем мужчины добрались до двери, он снова заговорил: — Д-даже если ему некуда идти… Я не хочу, чтобы он здесь застрял… Это… — он сглотнул. — Это неправильно.       Ямада тепло улыбается ему, Денки щурится, его глаза почти слезятся. Айзава выдыхает что-то, что едва можно назвать смехом.       — Малыш, — говорит он, отворачиваясь. — Мы никогда этого не допустим. ***       Денки проснулся от того что его тетрадь соскользнула с колен и шлепнулась на пол. Радио все еще работало, но теперь на его плечи было накинуто легкое одеяло, и это точно было не его рук дело. Он стянул его с локтей и наклонился вперед. На пластиковом стуле рядом с ним стояла накрытая тарелка с едой и записка с надписью: «Немного еды для лучшей корабельной няни (•̀ᴗ•́)و — О».       Он потирает лицо и смеется, выгибая спину так, что она приятно хрустит. Он не ожидал, что мифическое существо поможет сблизиться ему с другими членами экспедиции.       Кстати говоря о нем. Денки выдохнул и огляделся через плечо на резервуар, у которого так крепко спал.       И натыкается на пару открытых глаз, лавандового цвета в черной склере, и чужое лицо менее, чем в метре от собственного.