Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Когда до назначенной даты останется чуть больше недели, мы отвезем детей в Шотландию, а после, к нам присоединится Джейн. Мы решили взять небольшую фору и выехать до того, как приедет моя сестра, чтобы обосноваться и подготовить поместье к комфортному проживанию. Уильям и Лилит уже покинули Хелсинг-Хаус, и наверняка подготовка к нашему приезду идет полным ходом. Мэри и Вильгельм поедут вместе с нами, чтобы в случае внезапного нападения мы могли не только быть к нему готовыми, но и отразить удар. Наконец, когда время вышло, я набрал знакомый номер, крепко обнимая дрожащую от волнения жену. - Алек, ну наконец-то ты соизволил перезвонить! – раздался облегченный голос сестры. – Что опять произошло? Почему ты исчез, никому ничего не сказав? Опять взялся за свое? - Прости, Джейн, - виновато отозвался я, – были на то причины. Я не мог ничего сказать. Мне жаль. - Меня твое поведение пугает. В чем дело? - Все в полном порядке. Прости, что заставил волноваться.   Судя по ласковому голосу, Джейн была на седьмом небе от счастья слышать, что я жив и здоров, хотя по настороженным нокам, сестра опасалась, что с головой у меня явно не все в порядке.   - Ну и где ты пропадал? - В Новом Орлеане. – лаконично ответил я. - Где? – удивленно воскликнула сестра. – Что, ради всех святых, ты там забыл? Хотя, подожди, не отвечай, сама скажу: ты искал ее! Верно? – я отчетливо уловил нотки сарказма. – Послушай, я догадываюсь, что в вашем, как ты выразился, «обоюдно принятом решении расстаться» не все так просто, да и слухи о ее беременности явно не беспочвенны, и понимаю, что в этой истории явно не хватает точки в конце эпилога, поэтому ты не можешь забыть ее и пытаешься найти ответы на свои вопросы. Но, пойми, наконец, десять лет прошло, искать ее по всему миру – это как искать иголку в огромном стоге сена. За это время могло многое произойти, в конце концов, ее может не быть среди живых, Алек. Прекрати терзать себя, мне больно видеть, как ты самоуничтожаешься этой нездоровой любовью к женщине, которая предпочла жизнь без тебя.   Я терпеливо выслушивал обрушенную на меня тираду взволнованной сестры, поглаживая плечо Селены и дожидаясь момента, когда смогу вставить хотя бы слово. Наконец, исчерпав все свое красноречие, Джейн тяжело вздохнула, и на несколько секунд повисла тишина.   - Джейн, ты – моя сестра и единственный человек, которому я доверял безоговорочно, и сейчас мне нужна твоя помощь и поддержка, как никогда. Я могу на тебя положиться?   Кажется сестра опешила от подобной просьбы, ведь никогда за всю свою долгую жизнь, я не обращался к ней за помощью.   - Конечно, Алек, что случилось? - Ты должна приехать ко мне, и прости, но это не подлежит обсуждению. - Ты меня пугаешь… - Не волнуйся, мне просто нужна твоя помощь. - Хорошо, я приеду. – растерянно согласилась она. – Но куда? - Обо всем узнаешь в терминале аэропорта, там тебя будет ждать самолет. - А как же Владыка? Он может потребовать объяснений… - неуверенность в ее голосе расстраивала. Пиетет перед старейшиной у Джейн был наравне с идолопоклонничеством – всепоглощающим, неоспоримым, доминирующим над собственными интересами. Это раздражало, но все же я понимал сестру. Аро дал нам все, о чем молили Всевышнего еще будучи людьми: силу, власть, жизнь и возможность отомстить. - Придумай что-нибудь. Скажи, что ты решила сделать ремонт на нашей общей вилле и едешь на пару недель в Сорренто. - Хорошо, я что-нибудь придумаю, надеюсь, старейшина не разгневается, если узнает, что я его пытаюсь обмануть. Я могу приехать не одна? - Ну конечно, Владимир. Куда же без него? Если он умеет держать язык за зубами, - и я в самом деле понимал, что это так. Владимир один из самых надежных людей, которым я мог доверять, хоть сам этого и не хотел. - Боже, Джейн, не думал, что когда-нибудь скажу это, но я буду ему даже рад. - Алек, ты меня пугаешь! - Не бойся. Все хорошо. Мне просто очень нужна твоя помощь. - Ладно, договорились. - Спасибо, сестра. Я позвоню тебе сегодня вечером, скажу во сколько самолет.   Джейн положила трубку, а я тяжело выдохнул, не чувствуя облегчения. Тревога за жизни детей стальным кольцом сжимала грудь, перекрывая кислород. Если бы это было возможным, я бы сказал, что медленно умираю от отравляющего ядом страха. Скорее бы объяснить все сестре, и под ее защитой оставить Армана и Аврору на севере Шотландии. Я не сомневался в Джейн. Она примет моих детей и будет оберегать их так, как если бы они были ее. Иногда, когда нам удавалось урвать несколько дней на отдых, мы собирали вещи и уезжали в Сорренто, на короткое время забывая о том, кто мы есть и, предаваясь мечтам о том, кем могли бы быть в далеком прошлом. Лежа на теплом песке и не заботясь о намокшей одежде, позволяли прохладным волнам лазурного моря омывать наши ноги, и мечтали о том, что бы сделали, если бы чуть дольше были людьми. Джейн погружала свои тонкие, но твердые как мрамор пальцы в мелкую гальку и, зачерпывая жмени, пересыпала разноцветные камушки из ладони в ладонь, выбирая самые красивые и, почти любовно, откладывала их в сторону, чтобы после, забрать домой. В эти моменты она становилась похожа на обычную девочку, мечтательную и веселую, с милой улыбкой на алых губах. Ребенка, который наслаждался моментами свободы и покоя, которых, к сожалению, никогда не знал. Мне кажется, сестре пришлось слишком рано повзрослеть. Задолго до того, как пламя инквизиции, огненным вихрем подхватило нас, сжигая дотла. Тогда, когда еще совсем девочкой, ей приходилось ухаживать за больной матерью отца, кормить ее, мыть и менять грязные простыни. Я помню, как тяжело ей было перекатывать грузное, безвольное тело старухи, которая стонала от боли, когда сестра прикасалась к изуродованным подагрой ногам и рукам. И спустя, кажется, целую вечность, сидя на пустынном берегу и подставив выбеленное веками лицо соленому ветру, она говорила и говорила о том, как хотела бы хоть на несколько пусть не лет, дней, стать обычным человеком и о том, что бы сделала, будь обычной девчонкой.   «Первым делом, я бы съела красивую, с золотистой, хрустящей корочкой курицу – она так восхитительно выглядит, а запах… Мммм, пальчики оближешь! Я бы закусывала ее сочным помидором и запивала ледяным, терпким вином. После, полакомилась огромным куском торта с большим количеством крема и, обязательно, крупной и самой красивой вишней на верху, а напоследок, съела бы ведро шоколадного мороженного, слизав каждую сладкую каплю со своих рук…» Я от души смеялся над тем, как она мечтательно прижимала руки к узкой, девичьей груди и закрывала глаза так, что ее длинные темные ресницы отбрасывали на нежные щеки густые тени. «Став человеком ты мечтаешь лопнуть от переедания?» «Нет, просто хочу попробовать то, что не могу, будучи вампиром. Я так скучаю по человеческой еде, особенно, когда вижу аппетитно пахнущие блюда…» Тут я был солидарен с сестрой. Глаза искушал аппетитный вид еды, но, к сожалению, есть мы ее не могли. Наш организм больше не функционировал, как раньше и съеденная пища была отвратительна на вкус и приравнивалась выпитому яду. Другое дело алкоголь, с ним, лично я, был на короткой ноге.   Но, чем дольше сестра говорила, тем дальше заводили ее мечты, постепенно, выпуская самые сокровенные, из потаенных уголков сердца, те, о которых болела ее душа. В такие моменты я замолкал, и не в состоянии взглянуть на сестру, умышленно смотрел в другую сторону, потому что знал: она обязательно плачет.   Джейн, как и я, страдала от того, что не имела возможности иметь ребенка. Если бы не опасная близость Вольтури, я бы не задумываясь отправил детей в Сорренто и дал бы сестре возможность заполнить ту пустоту, что разверзалась внутри нее многие столетия. Я позволил бы ей узнать ту жизнь, которую совсем недавно попробовал сам. Жизнь вне строгих правил и жестокого подчинения, жизнь, где нет клана Вольтури. Когда разговор с сестрой был окончен, я с облегчением посмотрел на Селену. Но в ее глазах я по прежнему отчетливо видел бездну страха. - Не бойся, Джейн не подведет, обещаю. - обнимая ее, прошептал я. - Но приедет не одна. - Я слышала. Владимир. - кивнула Селена. - Не думала, что ты ему доверишь защищать наших детей. - Однажды ты доверила ему мою жизнь, и он прекрасно справился с возложенной на него ответственность. К тому же он неотъемлемая часть жизни Джейн, сомневаюсь, что она бы поехала без него. - Какие странные повороты судьбы. - грустно улыбнулась она. - Я помню, как Джейн чуть не прикончила его, когда только вломилась в его квартиру, а после, старательно обходила стороной. И тут такое... - Ревнуешь? - умело скрывая раздражение, поинтересовался я. - А ты? - вопросом на вопрос, лукаво улыбаясь, ответила моя рыжая бестия. - Очень. - признался я. - Я и Владимир через многое прошли, многое пережили, помогали друг другу. Наши судьбы тесно переплелись и, наверное, осталось что-то теплое и родное, но далеко, будто в прошлой жизни. Я уважаю его и благодарна, как за твою спасенную жизнь, так и за мою. Ты знаешь, что меня он тоже спас? - Я утвердительно кивнул, прекрасно помня ту историю, что рассказал мне Владимир много лет назад. - Но в моем сердце по-прежнему живет любовь только к одному мужчине, и наконец, после стольких лет разлуки и боли, он вопреки всему, снова со мной. Я люблю только тебя и это не изменить. Не принимай Владимира, как своего конкурента, к тому же, он мужчина твоей единственной сестры. Вспомни, что и она достаточно долго была одна. Позволь ей быть счастливой, она заслужила это право. - Хорошо. - кивнул я. - Я тебя понял. Но меня сейчас волнует другой вопрос. Думаю, стоит сказать детям, что через несколько дней мы увозим их в Шотландию. – предложил я. – В прошлый раз мы поставили их перед фактом, не дав обдумать и принять наш выбор, думаю, сейчас стоит быть более деликатными в вопросе переезда. - Не могу не согласиться, - устало выдохнула Селена. – Надеюсь, они еще не спят, скажем сразу, не хочу откладывать на завтра. Я пожал плечами, оставляя в этом вопросе последнее слово за Селеной – она знает детей все равно лучше меня, поэтому пусть сама решает когда говорить о очередном переезде, где они останутся на попечение не только предков Селены, но и моей сестры, в то время как мы, отправимся в Вольтерру решать вопросы с кланом. Мы уже преодолели лестницу и несколько коридоров, приближаясь к той части поместья, где в нашем распоряжении был почти целый этаж – наша личная территория, на которой действовали установленные только нами правила. Еще несколько пролетов и мы свернули в галерею, где располагались спальни Армана и Авроры. Селена обернулась, чтобы что-то сказать, но так и застыла с раскрытым ртом: из спальни Армана доносилось перешептывание и тихий смех, и судя по интонации, голос принадлежал явно не его сестре. Я заметил как в глазах жены мелькнула растерянность, но после, холодным блеском сверкнул гнев; она подлетела к двери и собралась было войти в спальню, но я ее остановил, схватив за руку и приложив палец к губам, призывая молчать. Селена сердито посмотрела на меня, но я уже волок ее вглубь коридора, зажав ладонью рот и будто бы не замечая ее возмущенного взгляда. Только когда за нами захлопнулась дверь моей спальни, я ослабил хватку, выпустив ошарашенную жену. - Какого дьявола ты творишь? – ощетинившись, зашипела она, отскакивая от меня на несколько метров. - Тебе не кажется, что это был не самый подходящий момент для твоего вмешательства? – с укором глядя в полыхающие гневом глаза, спросил я. - Алек, у него там была девушка! – констатируя очевидный факт, вспылила она. - Я это понял – не дурак, поэтому и не дал тебе туда войти. - Ты в своем уме? - топнула ногой Селена, - ему всего десять! - Его реальный возраст – формальность, Арман уже давно не ребенок, и ты должна это понимать. - Я понимаю, - всплеснула руками она. – Но такое! - Какое такое? – пожал плечами я. – Мо первый опыт был когда мне не исполнилось еще и пятнадцати. - Это было пятьсот лет назад! Тогда и длительность жизни была ничтожно мала. – прошипела она. – Раньше девушек выдавали замуж едва они достигали половозрелости. Так что ты не сравнивай. - Он взрослый, и ты не вправе вмешиваться в подобные вещи. Я понимаю, что ты в силу моральных принципов возмущена происходящим, но ты должна была понимать и подготовить себя к тому, что их особенности развития предполагают подобные нюансы раньше, чем у обычных подростков. - Я готовила себя к этому, - возмутилась она, – но дело в том, что не готовила их! Я скептически посмотрел на разошедшуюся жену. - Думаю, их интеллектуальный потенциал предусматривает все риски, уверен, Арман будет осторожен и не убьет девчонку. - Убьет? – как на слабоумного, посмотрела Селена. – Алек, меня это волнует в последнюю очередь, я боюсь того, что его ночная фея забеременеет! Никогда я не чувствовал себя более глупо. - Что? - Что «что»? Арман знает все о репродукции человека, но он ничего не знает о том, что сам способен зачать ребенка, как впрочем и Аврора. По этическим соображениям я не говорила им об этом, считая, что для этого еще не настал подходящий момент. - Судя из того, что происходит в комнате нашего сына, ты уже опоздала. – сдавленно пробормотал я. –А теперь прекрати метаться и расскажи подробнее мне о том, что ты только что сказала. - Тебя, что не волнует, что твой сын притащил в свою постель девушку? - Оставь его в покое – ты уже ничего не сделаешь и, сейчас не стоит ему мешать. - Это мужская солидарность или безответственность? – прошипела она. - Язва. – закатил глаза я, подходя к ней ближе и притягивая к себе. – Поставь себя на его место. Разве тебе хотелось, чтобы кто-то помешал в столь приятном, но ответственном занятии? – и поймав губами ее алые губы, приник требовательным поцелуем. – Не смей испортить его первый опыт – я тебе этого никогда не прощу! - Я просто переживаю, - промычала она, под натиском моих губ. - Я обещаю, что завтра с ним обязательно поговорю, - глупо подписываясь на серьезный разговор с сыном, лишь бы сейчас получить желаемое, с готовностью ответил я, расстегивая на Селене платье. – А сейчас давай займемся повышением нашего опыта, мы еще столько всего не попробовали. Буквально сорвав с нее тонкую ткань, едва не превратив брендовое платье в лохмотья, я подхватил ее на руки, заставляя обхватить ногами свои бедра и зарылся лицом между двумя соблазнительными холмиками грудей. - Как же я скучал по этой великолепной четверкой! – проводя языком по ложбинке, пошутил я. - Заткнись и не отвлекайся… - простонала Селена, откидывая голову назад и закусывая нижнюю губу. - Ох, зря ты так сказала, дорогая. – бросая ее на огромную кровать и покрывая собою сверху, с шуточной угрозой прорычал я, высвобождая ее грудь из кружевного белья. – Вот так нравится? – обхватив затвердевший сосок губами и, глядя на выгнувшуюся, как кошка, Селену. Ответом мне послужил всхлип удовольствия, сорвавшийся с ее трепещущих губ. – А вот так? – я переместил руку ниже и, отодвинув кружевные трусики, коснулся нежного бутона страсти. - Оооо, да! – восторженно выдохнула она, когда мои пальцы начали выписывать неистовый ритм вокруг чувствительного холмика и проникать внутрь, собирая пьянящий нектар желания. – Глубже… - потребовала она, когда я лишь наполовину погрузился в ее глубину, - не останавливайся, прошу тебя. - Ах-хаа! – засмеялся я, убирая руку и отстраняясь. – Не все так просто… - О чем ты? – разочарованно застонала она. - Ну ты же не думала, что просто так получишь то, что хочешь? - Твои условия, шантажист? – расстегивая мою рубашку и принимаясь за брюки, спросила она, запуская руку через расстегнутую ширинку. – Мммм, кажется, у нас равные условия для шантажа. – послышалось довольное мурчание откуда-то снизу, и я с удивлением понял, что Селена уже успела переместиться к моим расстегнутым штанам. – Спорим, что я сейчас даже в более выгодный позиции, чем ты - у меня главный козырь. - Позорно капитулирую… - улыбнулся я, откидываясь на подушку и наслаждаясь фантастическим минетом. – Ты снова победила, колючка.

***

Конечно все разговоры пришлось перенести на следующий день, поэтому не откладывая в дальний ящик, я встал с первыми лучами солнца и растолкал сладко спящую супругу. - Просыпайся, соня, - поцеловав ее изящный нос, от чего она недовольно поморщилась, пробормотал я, - пора вставать. - Сколько время? - приоткрыв один глаз, сонно спросила она. - Шесть утра. Селена застонала, спрятав голову под одеяло. - Мы уснули в три часа. Я практически не выспалась. - Знаю, дорогая, но нам надо собираться. - устало выдохнул я. - Как насчет душа? - с надеждой спросила она. - Не могу тебе отказать в такой скромной просьбе, но только если возьмешь меня с собой. - я хищно улыбнулся и, стянув с нее одеяло, подхватил на руки и направился в ванную. Мы стояли под теплыми косыми струями, наслаждаясь моментами проверенными вместе. Я стоял за ее спиной, покрывая каждый миллиметр точенного плеча легкими поцелуями. Я прижимал ее к себе, а она довольно мурчала, нежась от удовольствия, выгибаясь словно ласковая кошка. Как приятно было прижиматься к ее обнаженным ягодицам, дразнить, не проникая, чувствовать, как она готова и жаждет принять меня. Все таки преимущества вампира налицо: такая же ненасытная, как и я, и голова никогда не болит. Прелесть. - Укуси меня… - раздался томный то ли стон, то ли полувсхлип. - Зачем, любовь моя, я не голоден… - улыбаясь, я запечатлел еще один легкий поцелуй на ее коже. - Хочу, чтобы ты увидел все, что пропустил… Мне нужно, чтобы ты знал…Важно…- выдохнула она, открывая шею. Соблазн вкусить ее кровь был столь велик, что я не стал спорить, жадно, но аккуратно приникнув к плавному изгибу, одновременно насаживая ее на свой член. Под ее громкий вздох, мои зубы прокусили прочную кожу вампира. Кровь хлынула мне в рот, ослепляя яркими вспышками воспоминаний. Как в калейдоскопе они менялись с невообразимой скоростью. Селена пыталась выстроить их в хронологическом порядке, но они все равно были похожи на хаос. Я видел ее беременной, бледной и истощенной, с переломанными ребрами, практически лежачей. Я и не мог представить, что наши дети дались ей такой дорогой ценой. Жуткое, пугающее зрелище. Роды, ставшие для нее летальными. Муки перерождения. Первые дни новой жизни. И бесконечный хоровод воспоминаний о наших детях. Как она рыдала и визжала, продираясь сквозь густые леса, принимая решение увезти Армана и Аврору, когда узнала, что я иду в Форкс. Ей было очень больно. Она страдала. Она крушила камни, ломала деревья и в клочья раздирала попадавшихся на своем пути зверей. Дикая, животная ярость - как средство выплеснуть душевную боль. Жизнь в Новом Орлеане, попытки стать частью той жизни, которой она не являлась. Бесконечный контроль своего монстра и стремление быть хорошей матерью. Внешне она идеально справлялась с возложенными на ее плечи обязанностями, но внутри... только сейчас я мог понять, что она испытывала все эти годы, живя далеко от дома и от меня. Наверное за десять лет не прошло ни одного дня, когда она бы не корила себя за свой поступок. Ненавидела. Боялась. Я был амбассадором ее страданий. И когда я наконец появился на пороге их убежища, она чуть не умерла от страха и переизбытка чувств. Как забавно было видеть, как внешне такая спокойная и степенная красавица была всего в шаге от того, чтобы кинуться мне в ноги и молить о прощении и пощаде. - Я прощаю тебя...- простонал я, растворяясь в экстазе нахлынувшего оргазма и выпитой крови. - Я тебя прощаю... После, она сидела на моих коленях, обвив руки вокруг моей шеи, а я терпеливо давал ей столько нежности, сколько требовалось в этот момент. Мы просто молчали. И казалось, что в этом молчании мы достигли максимального единства душ. Сейчас я испытывал к ней особо сильные чувства. Я настолько ее любил, что готов был низложить весь мир к ее ногам, попроси она об этом. Как, оказывается, легко управлять мужчиной, когда он влюблен. - Скажи, любимая, чего ты хочешь? - собирая ее влажные медные пряди в хвост и поворачивая бледное лицо к себе, прошептал я. - Что я могу для тебя сделать? - Ты и так дал мне все, что хочет любая женщина. - улыбнулась она. - Но все же, чего бы ты хотела, расскажи? - настаивал я. - Может есть заветная мечта? - Мечта? - задумчиво повторила она. - Да, пожалуй, есть. - Я весь во внимании. - Оставайся всегда таким нежным и понимающим. - поймав своими губами мои губы, прошептала она. - Обещаю. Что еще? - Еще, я мечтаю о доме на берегу теплого моря, где будем только я, ты и наши дети. Хочу жить и наслаждаться жизнью рядом с тобой, видеть, как становятся взрослыми Арман и Аврора, и больше никогда не бояться. Хочу, чтобы ты любил меня и напоминал об этом каждый раз, когда мы затеваем очередную ссору. Хочу встречать рассветы и провожать закаты сидя на берегу, обняв тебя. И говорить, как я люблю тебя...Больше жизни... На целую вечность... Всегда.