Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Самое интересное положение — это, когда женщину, оказавшуюся в интересном положении, очень интересует: кто из возможных претендентов на отцовство, поставил её в такое интересное положение?

Я вернулась из Италии в весьма скверном расположении духа, обиженная на всех и вся. Я очень злилась на своих родных за то, что они сговорившись, скрывали от меня правду загадочной гибели Гвен. Не сказать, что я сильно скорбела об этой утрате, вовсе нет, просто мне было невдомек, как вышло так, что бессмертное существо старше и сильнее меня, как минимум на четыре сотни лет, вдруг взяло и умерло без всяких на то причин! И почему я ничего не помню? Все, что осталось в моей памяти, так это то, как Гвен накинулась на меня, впив свои острые, как бритва, зубы в мою шею. Адская боль, пронзившая мое тело, лишила меня рассудка, затмив реальность темной пеленой забвения. А дальше? Почему я осталась жива, хотя должна была умереть? Здесь явно что-то не так. Это подтверждает и тот факт, как старательно Алек, Вильгельм и Лилит замалчивают произошедшее. Едва я начинаю заводить об этом разговор, как их лица принимают отсутствующий вид, или появляется масса неотложных дел. Меня жутко злило такое положение вещей, из-за чего, я отыгрывалась вдвойне, и больше всех, конечно же, страдал именно Алек. По отношению к нему, я вообще делала вид, что его не существует, нарочито игнорируя все попытки со мной заговорить. Но отдать ему должное, он с непоколебимым терпением сносил мои ребяческие обиды, срывая злость где-то подальше от меня. Я довольно улыбалась, когда он доходя до предела, буквально, кипел от злости, но при том, оставался любезен, ласков, а когда нужно — молчалив. Я понимала, что последствием такого поведения является вина, которую он передо мной испытывает, и будь ситуация иной, мне бы давно пришлось несладко. Но сейчас, пользуясь своим льготным положением, я портила ему жизнь, радуясь тому, какая все-таки полезная в доме вещь, как виноватый муж! Но вскоре, все мои игры отошли на второй план, выведя в финалисты мое плохое самочувствие и переменчивое как ветер настроение, в котором терпкой ноткой попахивало истерикой. Состояние мое было весьма прискорбным: меня без конца тошнило, и клонило в сон. Я стала рассеянной и все, буквально, забывала на ходу, а постоянное головокружение — сводило меня с ума. Не выдержав этих мучений, я написала небольшой список необходимых препаратов. Четко уверенная, в том, что список окончен, я уже собиралась запечатать его в конверт, как передумав, дописала еще один пункт, и слегка сомневаясь, наконец, положила его в конверт. Позвав горничную, я приказала немедленно отправить кого-нибудь в деревню и купить в аптеке все необходимое. Едва девушка, скрылась за дверью, как меня снова скрутил приступ тошноты и, рванув с кресла, я понеслась в ванную, прощаться с поглощенным час назад обедом. С зеленым от тошноты лицом я лежала на кровати и смотрела на расписной полог, когда двери снова отворились, и, отправленная меньше часа назад девушка вернулась с бумажным пакетом в руке. Сделав вид, что это не столь важно, я попросила положить пакет на каминную полку и оставить меня одну. Выполнив мою просьбу, горничная быстро удалилась, тихо притворив за собой дверь. Напускное безразличие, как рукой сняло! Быстро встав с кровати, я схватила пакет и, скрывшись в ванной комнате, заперла на засов дверь. Кинувшись к мраморному столу, я вытряхнула содержимое пакета на гладкую поверхность, и дрожащими от волнения руками принялась разгребать гору лекарств, ища именно тот пункт, который так неуверенно дописала в конце списка — тест на беременность. Быстро отыскав нужный препарат, я распечатала бледно-розовую коробочку и достала инструкцию. Пробежав взглядом по маленькому листочку бумаги, я положила его на стол и торопливо вытряхнула оставшееся содержимое на ладонь. «Так, ничего сложного!» — подумала я, недоверчиво и со страхом глядя на пластмассовую палочку с цифровым датчиком.  «Это просто для себя. Так, провериться на всякий случай. Успокоить свое разыгравшееся воображение». — убеждала я себя. Сделав все необходимое, я положила один тест на стол, но для уверенности, сделала еще несколько и, положив их рядом с первым, стала дожидаться результата, нервно постукивая пальцами по холодной поверхности стола. Секунды казались вечностью. Я испуганно смотрела на циферблаты, где, наконец, всего через долгую минуту ожидания, появился четкий и уверенный (+), все три теста показали одинаковый результат — я была беременна! — О, господи! — сдавленно, едва слышно прошептала я. Схватив тесты, я потрясла их, будто надеясь, что подобное воздействие может изменить результат. — Этого не может быть! — продолжала бормотать я. Мое состояние из взвинченного, быстро перерастало в истеричное и грозило нешуточным нервным срывом. Я была уверенна, что ребенок, которого я ношу — не Владимира! Ведь близость с ним была более четырех месяцев назад, а за такой период времени я бы заметила, что со мной что-то не так, и всего месяц назад, со мной все было в полном порядке, и месячные начались точно в срок. Так что же это получается, я беременна от Алека? Но это невозможно! Вампиры не могут иметь детей! «Или не хотят?!» — подумала я, пытаясь припомнить среди встречавшихся мне бессмертных, детей-вампиров. Но подобных встреч у меня не было, и среди историй и легенд, я тоже ничего подобного не встречала. Надо срочно поговорить с герцогом. Узнать, почему среди бессмертных нет детей. Уж он-то, точно знает. Схватив тесты, я кинула их в выдвижной шкафчик тумбы и, тщательно убрав следы своих экспериментов, поторопилась в гардеробную. «Это какая-то ошибка!» — успокаивала я саму себя. «У меня еще осталось три теста. Сегодня вечером я повторю процедуру и уверенна, что результат будет совсем иным! Надо немедленно взять себя в руки, ведь малейшее изменение в настроении, будет тут же замечено бдительными опекунами!» Копошась в гардеробной, я бросила взгляд в сторону зеркал. Замерев, я посмотрела на свое отражение. Теперь я не казалась себе такой худой, мои формы немного округлились и, появился едва различимый животик. Я резко выпрямилась. Небольшой холмик никуда не исчез, он гордо выпирал, лишая мое тело болезненной плоскости. Подняв дрожащую руку, я приложила ее к животу, испытывая непередаваемые чувства страха и радости, спутавшихся в один клубок острых чувств. Я посмотрела на обтягивающее платье, которое собиралась надеть. Отбросив его в сторону, я выбрала более просторный наряд и быстро надела его на себя. Тщательно осмотрев свое отражение в зеркале и, убедившись, что складки ткани скрывают стремительные изменения происходящие с моим телом, я позвонила Вильгельму и стараясь придать непринужденность голосу, договорилась прийти на чай.

***

Мы сидели в теплом, залитом солнечным светом кабинете герцога. Лилит сидевшая по правую руку Вильгельма, то и дело бросала благодарные взгляды в мою сторону, предпочитая больше молчать, чем принимать участие в нашей бесконечной, непринужденной болтовне. Мне с огромным трудом удавалось держаться той привычной легкости, с которой я всегда общалась с герцогом, но судя по тому, что он еще ничего не заметил, я справлялась на «отлично». Я без умолку болтала, старательно избегая пить чай, на который сама же и напросилась. Просто я боялась того, что очередной приступ тошноты застанет меня прямо в кабинете Вильгельма. Наконец, осмелившись, я завела тему об истории и плавно перешла к вопросу, который непременно бы задала в лоб, прям с порога, не окажись я лично в таком необычном положении. — Вильгельм, я давно заметила одну странность, и хочу у тебя спросить… — осторожно начала я, умышленно делая длинные паузы после каждого слова, чтобы герцог потерял терпение. Разумеется, он попался на мою удочку. — Конечно, спрашивай, — нетерпеливо воскликнул он. — Какую странность? — Все бессмертные, которых я встречала, юношеского возраста и старше, но ни разу я не видела среди них ребенка или хотя бы подростка. Почему так? Вильгельм дернулся как от резкой боли. Так же отреагировала и Лилит. Вытаращив глаза, герцог недоверчиво смотрел на меня, пытаясь понять в чем подвох. Я с достоинством выдержала его взгляд, невинно хлопая ресницами. — Почему ты спрашиваешь об этом? — сухо поинтересовался он. — Я же говорю, просто заметила эту странность и решила спросить. В большинстве случаев, вы живете парами, многие из вас нашли себе партнера еще до того, как стали бессмертными, но ни у кого нет детей. Почему? Вильгельм нахмурился и, понизив голос до шепота, заговорил: — Ладно, я расскажу тебе. Только пообещай, что больше никогда не задашь подобный вопрос и не упомянешь об этом разговоре. Ты меня поняла? — строго переспросил герцог. — Конечно. — с готовностью согласилась я, чувствуя, как у меня холодеют руки. Что же такого он сейчас мне расскажет, о чем не принято говорить вслух? — Разумеется, ты не единственная, кто задавался подобным вопросом. Мысли о детях-вампирах посещали многие головы бессмертного мира, и, некоторые, решились воплотить в жизнь свои идеи, обратив в вампиров младенцев и детей более старшего возраста. Но их ожидал жестокий провал! К сожалению, новообращенные, в силу своего несознательного возраста, были импульсивны и в дальнейшем, не поддавались воспитанию. Едва проголодавшись, они мчались на охоту, не думая о скрытности и осторожности. Одержимые жаждой, они вырезали целые деревни, сея страх и панику. Разумеется, Вольтури не могли допустить разоблачения. Было приказано немедленно уничтожить всех бессмертных детей, а на создание — наложить строгий запрет, нарушение которого карается смертью! Закончив свой короткий рассказ, Вильгельм замолчал. На несколько минут в кабинете повисла гнетущая тишина, которую никто не решался нарушить. Наконец, немного переварив услышанное, я тихо прошептала: — Господи, какой ужас. Столько невинных жизней загублено… — последняя фраза прозвучала немного двусмысленно, но на этом никто не акцентировал внимания, и я задала свой следующий вопрос: — То, что ты мне рассказал, касается только обращенных младенцев? Герцог вскинул брови вверх. — Бог мой, Селена, конечно же обращенных, по-другому бессмертные младенцы не появляются на этот свет! — Ах, да. — притворившись, будто сглупила, я взмахнула рукой. — Сказала не подумав… «И что же мне теперь делать?» — подумала я, часом позже, я металась по комнате, ломая голову как теперь быть.  «Получается, забеременев от вампира, я сама себе подписала смертный приговор? Вот тебе раз! Почему лишь спустя десятилетие, мы смогли зачать ребенка?» Прокрутив в памяти эпизоды прошедшей жизни, я вспомнила наш с Алеком разговор, незадолго до того, как меня забрала Хель: мы говорили о детях. Тогда, Алек подумал, что я беременна от Владимира и сказал, что будет рад этому ребенку, потому что сам, дать подобного не может. Я думаю, что он был абсолютно уверен в том, что говорил. Ведь если бы он в очередной раз лгал, то наверняка позаботился о том, чтобы я не забеременела. Значит, подобных детей, еще не появлялось на свет?   «Ну, все когда-нибудь бывает впервые!» — подумала я.  «Если конечно, этот малыш родиться. И только от меня зависит, будет он жить или нет». Я не планировала становиться матерью, но материнские инстинкты не похоронишь под толстым слоем безразличия. Несмотря на смертельный риск, я не собиралась убивать крохотную жизнь внутри себя. Решение пришло мгновенно. «Надо бежать! Но куда? Разве так просто сбежать от вампиров не имея волшебной силы? Я больше не такая прыткая и неуязвимая, теперь я обычный человек, ничем не отличающийся от остальных. Как незаметно скрыться не вызывая подозрений?» Нужен четкий план, на разработку которого у меня есть целый вечер и ночь, ведь Алек уехавший по делам в Шотландию, вернется только завтра к обеду. Впереди достаточно времени на то, чтобы продумать все до мельчайших деталей. Если конечно меня снова не смотрит сон. Но нет времени спать! Первым делом, мне нужен врач. И не простой, какой-нибудь доктор Моррис, а кто-нибудь, кто хоть знает о существовании вампиров и может предположить исход подобной беременности. Но где взять такого доктора? Не помню, чтобы мне попадались врачи-вампиры.   И тут, как гром среди ясного неба, меня осенило. Карлайл Каллен. Вампир из Форкса, штата Вашингтон. Он по профессии врач! Но где гарантии, что он не испугается ответственности и не сдаст меня моему же собственному мужу? Но выбора нет, надо рискнуть. Судя по темпам, скоро моя беременность станет заметной, и уже будет невозможно что-либо скрыть. Я подумала о том, что для начала, надо как-то найти его номер телефона, а затем узнать, согласиться он мне помочь или нет. Но где взять его номер? Напрямую, ведь, не спросишь, обязательно что-нибудь заподозрят. У Алека наверняка есть телефон Карлайла. Незаметно посмотрю его, когда тот будет спать. Все будет тихо и без лишнего внимания. «Вот и умница!» — удовлетворенно подумала я, устало присаживаясь на край кровати. Меня снова разбила усталость и не чувствуя собственного тела, я откинулась на подушки, провалившись в глубокий сон.

***

Когда я проснулась, на дворе было позднее утро. «Ничего себе, мой сон длился почти пятнадцать часов! Ну и соней я стала. Надо срочно вставать». Потянувшись, я сползла с кровати и поплелась в ванную. Первым делом, я хотела сделать повторный тест, а затем, принять душ и привести себя в порядок. Время: полдесятого, и совсем скоро, вернется Алек, а я ни на шаг так и не приблизилась к разработке своего плана. Ну, ничего, у меня еще есть несколько часов до его возвращения, и я просто обязана что-нибудь придумать. Уверенности в принятии решения, добавили тесты, которые единогласно показывали положительный результат. Сомнений быть не могло: я, и правда, была беременна. Но каким бы феноменальным чудом это не являлось, моему будущему ребенку грозила смертельная опасность, и, я должна сделать все, что в моих силах, чтобы дать нашему малышу шанс жить.