Огонь и Лёд "Когда Пламя станет Льдом" часть третья

Тонкая, как пергамент кожа, легко поддалась натиску острых клыков. Кровь сладким живительным нектаром хлынула в меня, пьяня и лишая остатков рассудка. Хищный зверь внутри проснулся и неистово рвал цепи, которыми я так долго сдерживал его внутри себя. Чем больше я пытался удержать его, тем меньше у меня оставалось сил и самообладания сопротивляться. Он подчинял себе мою волю, и вскоре, я сам не заметил, как с жадностью начал делать большие, торопливые глотки, насыщаясь столь желанным напитком жизни с неповторимым, изысканным букетом. Воспоминания, хранившиеся в крови Селены на протяжении всей жизни, подхватили меня будто водоворот и понесли по бурлящей реке видений, грозя утопить в безжалостном потоке лиц, событий и чувств. Они то накатывали волнами: яркие, четкие, реалистичные. То были размыты и неточны, как будто я видел их через толщу мутной воды. То представляли собой маленькие, скомканные отрывки воспоминаний, которые сложно было понять. В начале я увидел мир глазами маленькой девочки, жизнь которой была наполнена счастьем и радостью. Её окружали любовь и забота Вильгельма и Элизабет. Далее, юной девушки, которая едва сдерживая слезы, стояла посреди холодной серой аудитории с какой-то постыдной табличкой на груди. Десятки девушек в невзрачной, мешковатой одежде с презрением смотрели на неё… Следом всплыло улыбающееся лицо мужчины, шепчущего: — «Моя прекрасная муза». Видение быстро сменилось другим, не давая возможности понять, кто он и что ему ответила Селена. Новая картинка затмила предыдущую и ослепила своей яркостью: первая встреча с Полом Андерсоном. Я увидел момент их знакомства и отчетливо ощутил благодарность и неподдельный интерес в мыслях Селены. Они пожали руки, а я, буквально, почувствовал прикосновение к его теплой коже… Нашу первую встречу, я будто пережил заново, только её глазами! Селена смотрела на меня прищурив веки, чем-то заинтригованная в этот момент. Она с досадой, ловила себя на мысли, что не в состоянии отвести глаз, в то время как я, сверлил её раздраженным, почти озлобленным взглядом. — «Напыщенный павлин» — мелькнула нелестная реплика в мой адрес. Картинка подернулась мелкой рябью и, закружившись — исчезла, снова сменившись другой. Я увидел наш первый поцелуй, первый порыв страсти, и ту обиду, которую испытала Селена, когда я испугавшись собственных чувств — сбежал, бросив её одну, заливать боль и обиду алкоголем. Ах, сколько страданий испытала в тот момент девушка, я понял это только сейчас! Отчужденность, измена, развод — оставили в душе Селены неизгладимый, болезненный след, погрузив её в пучину страданий на долгие годы. Далее, видения становились все мрачнее, а чувства страха, безысходности и боли стали неотъемлемой частью каждого из них. События мелькали с невероятной скоростью, будто быстро перелистываемые страницы: жизнь после развода, война, наша первая встреча, спустя долгие восемь лет. Я увидел Хельхейм! Тот мрак и ужас, в котором Селена провела два года человеческой жизни, был страшнее самой кошмарной тюрьмы! Возвращение. И снова война, война, война… Последним, я увидел самого себя, склонившегося над Селеной, с прижатой рукой к губам, и с жадностью вкушающего её кровь.  «Нет!» — ее немой, но громкий протест взорвал весь хоровод мыслей и чувств в моей голове, заставив в ужасе отпустить хрупкую руку. Я резко дернулся и, словно ошпаренный кипятком, отскочил к двери, перепуганным взглядом уставившись на бледную, как полотно Селену. Она смотрела на меня своими блестящими от слез глазами, в которых застыл нечеловеческий испуг. — Нет. — уже вслух прошептала она, пытаясь сжаться в комок, чтобы спастись от страшного чудовища в моем лице. — Не смей! — Прости… — выдохнул я. На большее у меня попросту не было сил. Я почувствовал себя монстром, посягнувшим на невинную жизнь беспомощной женщин; грязным, тлетворным, порочным! Я ненавидел и презирал себя за это! Сгорая от вины, я забарабанил рукой в дверь, требуя, чтобы её открыли. Я больше не мог находиться в этой комнате и должен был немедленно уйти, чтобы не сойти с ума. Через секунду, замок щелкнул, дверь распахнулась, и я не видя ничего перед собой, выскочил прочь, стремясь как можно скорей покинуть стены этой квартиры.

***

До самого вечера я просидел в одном из заброшенных храмов Тосканы, приводя свои мысли в порядок и успокаивая расшатавшиеся нервы и психику. Я оправдывал себя тем, что делал то, что было необходимо, и решено семейным советом, но почему-то, несмотря на всю весомость доводов, я все меньше был уверен в правильности своих решений и действий. То, что Селена очнулась — не иначе как чудо! О том, что я мог завершить свое дьявольское действие и обратить ее — мне даже не хотелось думать. Она бы возненавидела меня за это, навечно вычеркнув из своего разбитого сердца. Меня больно ранила мысль о том, что первым впечатлением Селены о новой жизни, будет обжигающая ненависть ко мне. Всё же, кто-то свыше услышал мои мольбы и, сжалившись, предотвратил катастрофу. Но от этого, я все равно не чувствовал себя лучше. Проведенный в одиночестве день вдали от ада, немного проветрил голову и ослабил стальные оковы боли терзающей мою грудь. Стряхнув с себя оцепенение, я спрыгнул с полуразрушенного балкона апсиды, откуда открывался обширный вид на заброшенный храм, и, перешагивая через кирпичные обломки, направился к выходу.

***

— Да, какого чёрта? — кипя от злости, бросил Вильгельм вместо приветствия, когда я по-виноватому тихо прокрался в квартиру. — Куда ты сбежал, когда нужен здесь? Пойманный, будто нашкодивший мальчишка, я так и замер в дверях собственной квартиры, лихорадочно соображая, как объяснять свой побег. — Я не выдержал, прости. Всё это слишком тяжело для меня. — признался я. — Ты напугал нас, когда выскочил из комнаты и бросился наутек, мы думали, случилось непоправимое… — Да, непоправимое! Селена очнулась и пришла в ужас от того, что происходило! Она не хотела этого! Приказала остановиться. — начал сбивчиво объяснять я. — Увидев страх в её глазах, я не выдержал. Я больше не мог там находиться… — Не волнуйся, — перебил меня герцог. — Всё уже позади… — Что с Селеной? — испуганно спросил я. — По-прежнему жива и сейчас крепко спит. — скупо улыбнулся Вильгельм. — Она спрашивала о тебе… Я изумленно посмотрел на герцога, не веря своим ушам. — Спрашивала обо мне? Ты серьёзно? — Вполне. Мы объяснили, что произошло, и она с пониманием отнеслась к этому. Скажу даже более, она считает себя виноватой перед тобой, за свое резкое поведение, и боится, что сильно обидела тебя. На первых порах, мне показалось, что я сплю — мой мозг отказывался принимать то, что после всего произошедшего, Селена винит себя, а не того, кого по праву полагается считать виноватым. — Она отнеслась ко мне так, как я того заслуживал… — выдохнул я. — Где Аро? — только сейчас сообразив, что вездесущего старейшины нигде не видно. — Ушёл, обиженный на всех. — отмахнулся Вильгельм, будто речь шла о капризном ребенке. — Селена заявила, что не готова. Аро настаивал на своем, но я и Лилит, разумеется, заняли сторону внучки. В итоге, мы крепко поругались. Обозвав нас сентиментальными идиотами, Аро ушел восвояси, заявив, что хочет побыть в обществе единственного здравомыслящего вампира, под которым подразумевал себя. — Переживет… — отмахнулся я. Меня больше волновало состояние Селены, чем капризы старого избалованного дурака. — Расскажи мне о её состоянии, ты осмотрел её? Есть прогнозы? Вильгельм удовлетворенно кивнул, подталкивая меня к двери спальни. — Она пришла в себя — это огромный плюс! Состояние стабильное. Медленно, но уверенно, она идет на поправку. Но самое главное, ей нужен ты. Больше не смей уходить, тем более, на столь длительный срок. — Ладно, больше не буду. — немного успокоившись, кивнул я. — Вы спрашивали ее о том, что произошло? — Нет, — отрицательно покачал головой герцог. — Решили, что для этого не самый подходящий момент. После пережитого, её психика нестабильна, может случиться нервный срыв — а ей это ни к чему. — Да, еще истерик нам не хватало. — проворчал я, наконец переступив порог комнаты.

***

Селена крепко спала на боку, положив голову на сложенные лодочкой ладони. Такая по-детски невинная, но я-то знал, насколько эта невинность обманчива и опасна. Решив, что не буду приближаться к Селене до тех пор, пока мы не обсудим все произошедшее, я не спеша направился в дальний угол комнаты, где усевшись на софе, погрузился в мрачные мысли увиденных воспоминаний. Почему мрачные? Да потому, что несмотря на то, что я не меньше Аро жаждал получить доступ к воспоминаниям Селены, увиденное не принесло мне удовольствия, напротив, только добавило испепеляющих мук совести. Несмотря на высокородное происхождение, жизнь Селены была полна страданий и мук, лишений и незаслуженных обид. Как будто с самого детства судьба готовила из нее несгибаемого, хладнокровного воина для своих высоких целей, при достижении которых, она не имела права на ошибку. Я снова и снова прокручивал в голове сотни событий, что так или иначе, отразились на характере Селены, и многие из них у меня вызывали недоумение и множество вопросов. Например, что за табличка висела у Селены на груди? Что такого было на ней написано, что заставляло её сдерживать слезы стыда и горечи? И, что это вообще за место, где прибегают к подобным методам воспитания? Школа? Пансион? Но уж точно не Гарвард — там неприемлемы подобного рода наказания. Странно, она никогда не говорила об этом, может не хотела вспоминать? А тот мужчина, восторженно шепчущий комплименты Селене, кто он? По какому праву он смел так её называть, и что за чувства к нему испытывала девушка? Видение было ярким, но коротким, я не смог уловить каких-либо чувств, будь то взаимность или недоумение. Не думаю, что Селена будет честна со мной если я спрошу об этом. Вильгельм, кстати, тоже не отличается честностью, если задать ему подобный вопрос, наверняка, он будет солидарен с правнучкой и не захочет предавать огласке тайны далекого прошлого без полученного на то согласия. Ну что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Вкусив её кровь, я надеялся найти ответы, а на деле, получил еще больше вопросов, муки совести и нестерпимую головную боль, от которой пульсировало в висках и звенело в ушах. Увлекшись самобичеванием, я не заметил, как пролетело несколько часов. Бой старинных курантов в холле оповестил о том, что уже наступила полночь. Возможно, стоило бы прекратить заниматься самоедством и немного отдохнуть, но будучи взвинченным, я не мог заставить себя сомкнуть глаз хотя бы на мгновенье. Я бесцельно скользил взглядом по комнате, лениво переводя его с одного предмета на другой, когда заметил забытый на столе телефон. Искренне удивившись тому, что за прошедший день я даже не заметил его отсутствия, я тихо встал и подошел к столу, наперед чувствуя вину перед сестрой. Джейн. Она наверняка звонила десятки раз, вначале обуреваемая тревогой, а после, гневом из-за того, что не может до меня дозвониться. Признаться честно, поглощенный своими проблемами, я даже ни разу не вспомнил о ней. Вообще, после знакомства с Селеной я сильно отдалился от Джейн, которая на протяжении пяти веков была для меня всем: моей тенью, моей душой, моим я. Я не видел жизни без сестры, и если бы кто-то мне сказал, что встретив женщину, я, буквально, вычеркну её из своей жизни, я бы покрутил пальцем у виска, смеясь над этим безумцем. Но сейчас, с ужасом понимал, что мне абсолютно плевать на то, что испытывает сестра, лишенная возможности дозвониться до меня. Волнуется, злится или плачет — я не особо утруждал себя мыслями об этом. Говорят: любовь прекрасна. Да черта с два! Лично мою жизнь, появление в ней любимой женщины перевернуло все вверх дном, доставив кучу проблем не только мне, но и всей моей семье. Я взял в руки телефон и разблокировал экран, с досадой увидел, что Джейн звонила мне аж целых пятьдесят шесть раз! Вряд ли стоит рассчитывать на то, что сейчас она просто волнуется, после такого количества звонков, не сомневаюсь, моя маленькая, внешне так похожая на ангела сестренка, просто в бешенной ярости и готова задушить меня, едва я появлюсь в её поле зрения, хоть на тысячную долю секунды. Решив, что выслушивать от нее, признаю, вполне заслуженные упреки, для меня будет уже слишком, я написал ей смс, и со спокойной душой выключил телефон. — Алек. — раздался тихий, похожий на шелест ветра шепот. Я резко развернулся, устремив на Селену испуганный, полный вины и боли взгляд. — Ты вернулся? — облегчение прозвучавшее в ее голосе подействовало на меня как бальзам. Но, несмотря на это, я остался стоять на прежнем месте, не решаясь подойти к ней. — Что случилось? — заметив мое замешательство, взволнованно спросила она. — Ты боишься меня? — Тебя? — тупо переспросил я. — Нет, я боюсь того, что сделал с тобой. Я совершил ужасный поступок и теперь не знаю, как извиняться и исправлять то, что натворил. — Я знаю, что это был не твой выбор, а приказ Аро. — мягко сказала она, маня меня тонким пальчиком, призывая сесть рядом с ней на кровать. — признаю, по-первой не разобравшись в чем дело, я сильно разозлилась, но когда Вильгельм и Лилит мне все объяснили, моя злость прошла. Единственный к кому я испытываю гнев — это Аро, но он давно ждал этого момента, и когда ему представился шанс, он посчитал своим правом сделать по-своему, твоими руками. — Я не мог позволить ему сделать это, хоть и противился его решению до последнего. Прости, мне стоило настоять на своем и не допустить подобного. — Не стоит оправданий, что сделано — то сделано. Единственное чего я хочу, это как можно скорее уехать из Италии, чтобы оказаться как можно дальше от твоей семьи и настырной любовницы. — Взмахнув рукой и откинувшись на подушки, выдохнула она. Я растерянно уставился на нее, не зная, что сказать. Судя из ее слов, она ничего не помнила, или хотела убедить меня в том, что ничего не помнит. Балансируя на чаше весов сомнения, я все же решил задать самый подходящий для данной ситуации вопрос: — Скажи, — все так же не решаясь подойти к ней, я будто приклеенный стоял на одном месте. — Ты не помнишь, что произошло? Селена испуганно посмотрела на меня, едва заметно мотнув головой. — Что случилось? — Я думал, что ты ответишь нам на этот вопрос. — Не понимаю… — растерянно глядя на меня своими синими глазами, будто ища поддержки, забормотала она. — Что я сделала не так? Я молчал, не зная как сказать о том, что произошло, опасаясь напугать и без того испуганную девушку. — Почему ты молчишь? — в ее голосе явно проскальзывали ноты паники. — Алек, ответь мне! — Селена, ты помнишь, как Гвен пришла к тебе? Жена уверенно закивала, лихорадочно вспоминая произошедшие события. Напряженное раздумье наложило отпечаток на ее бледное изможденное лицо, в виде глубокой складки между изящными бровями. — Да, она вошла без стука, фактически ввалилась в квартиру, до смерти меня напугав. Она обрушила на меня поток упреков и обвинений. Кричала о том, что убьет меня за то, что я снова встала на ее пути! Она говорила много гадких вещей, которые я не хочу повторять. А потом… — Селена резко запнулась, будто на следующей фразе у нее отшибло память. — Я не помню… Я отвернулся к окну, стараясь избегать ее растерянного взгляда невинной девы. Кому как не мне знать о том, насколько обманчива эта невинность. Скорее, безотказная приманка безжалостного убийцы с ангельским ликом святой, для самоуверенных в своей непобедимости и безграничной силе идиотов как Гвен. Уж она-то, дорого заплатила за то, что повелась на химерную невинность и хрупкость смертного человеческого тела. — Ты пугаешь меня. — с ноткой истерики прохрипела она. Я обернулся и увидел, как она в панике мнет одеяло и, буквально, задыхается от стиснувшего стальным кольцом горло страха. — Тебе не стоит волноваться, и забивать себе голову ненужными фактами, кроме одного. Гвен больше не побеспокоит тебя, и у нас отпала необходимость терпеть ее навязчивость. — Что произошло, ее выслали из Италии? — недоумевая, к чему я клоню, спросила девушка. — Нет, боюсь, она уже не сможет никуда уехать. Гвен мертва. — Что? — воскликнула Селена, приложив ладонь к губам. — Как такое произошло? — Никто не знает. — уклончиво ответил я, уже пожалев, что начал этот разговор. — Погибла при странных обстоятельствах. — Что значит «при странных»? — вскричала она. — Гвен пришла сюда с угрозами и умыслом убить меня, а сейчас ты заявляешь, что она мертва! Как она умерла? Ты убил ее? — Нет, Селена, я опоздал. — процедил я, отводя взгляд в сторону. — Когда я пришел, она уже была мертва. — Это, что, шутка такая? — разозлилась она. — Как вампир, мог взять и просто умереть? — Я не знаю. Просто умерла и все. Не волнуйся, все самое страшное уже позади. — попытался закончить разговор я, ну куда уж там, разве так просто отделаться от неудобных вопросов Селены. — Она ведь напала на меня, верно? Укусила? — силясь встать с кровати, голосила взволнованная девушка. — Тогда почему она мертва, а я — нет? — Я прошу тебя, успокойся и ляг на место — тебе нельзя вставать. — наконец делая шаг в ее сторону, сказал я. — Вильгельм! — в панике закричала она, призывая деда. — Вильгельм! Все мои попытки успокоить разошедшуюся не на шутку жену были тщетны. Разумеется на ее безумный вопль примчался герцог, буквально, вломившись в спальню через секунду, после того как затих голос Селены. — Что случилось? Что за крики? — испуганно спросил он, наспех застегивая слегка помятую рубашку. — Ты весь дом сейчас перебудишь! Пропустив его слова мимо ушей, Селена без всяких вступлений спросила: — Как умерла Гвен? Изумление, с которым герцог смотрел на Селену, сменилось растерянностью. Он перевел взгляд на меня, будто ища поддержки с моей стороны. Я едва заметно кивнул, давая понять, что не следует говорить правду. Не зная, что ответить, Вильгельм пожал плечами. — Вы лжете! Вы все, что-то от меня скрываете! — снова закричала Селена с удивительной для ее состояния силой, запуская в нас подушкой. — Почему, эта фурия мертва, а я жива? Что, черт побери, произошло?

***

Как бы Селена не вопрошала, применяя для этого всевозможные тактики, начиная от истерик и заканчивая ласковым увещеванием, ей не удавалось разговорить ни одного из нас. Я не знаю, почему я принял решение молчать, но мне казалось, что так будет безопасней для окружающих, но в первую очередь, для самой Селены. Убедившись в том, что девушка и правда ничего не помнит, я еще больше убедился в верности своей гипотезы по поводу крови Флавеля. Почему-то, у меня не осталось сомнений в том, что именно древняя кровь помогла Селене победить Гвен. Единственное, что оставалось для меня загадкой, так это то, почему сейчас? Почему спустя столько лет она проявила себя столь мощно и агрессивно? И почему Селена ничего не помнит? Видимо, правда будет надежно скрыта за неприступной стеной амнезии.