Отныне мы с тобою связаны

***

В глазах неприятно покалывает. Видимо, от света, что со всех сторон старается проникнуть через кожу век и прожечь сетчатку. В ушах отдае́т звоном и чьим-то приглуше́нным, кажется, очень дале́ким голосом. Ноги начинает потряхивать, руки начинают слегка приподнимать кисти, пробегаясь пальцами по ровной поверхности под собой. Акито надеется, что ему это все́ кажется. Надеется, что он умер. Может, это просто предсмертный бред? Клиническая смерть? Воспоминания из жизни? Ему совсем не хочется вставать на ноги, приподниматься на локтях, да даже открывать глаза. Не желая больше рыться в набежавших вариантах нежеланных действий, он погружается глубоко в свою больную голове́шку, что слегка саднит чуть ниже затылка. И тут он осознае́т одно. Осознае́т, что в этой самой голове совсем ничего нет. Неохотно он разлепляет веки, что успели чуть ли не склеиться вместе, смотрит в небо... А? Почему-то вместо привычного, насколько он мог полагать, голубого потолка, Акито видит перед собой... Серую бетонную плиту, что едва не прижимает его к полу - такой же серой плите. С большой неохотой, что медленным ходом начинает сходить вниз по наклонной, он решает подвигаться. Руки спокойно придвигаются к телу, лишь в некоторых местах отдавая неприятными спазмами. Ноги также реагируют на желание мозга и пару раз медленно дрыгаются. Правда, правую он почти не чувствует. Краткое "перелом" проносится в мыслях и парень сжато вздыхает. Пальцами пробегается по всем частям тела, обнаруживая небольшие ранки, царапины, по всей видимости, синяки, при нажатии на которые он кротко шипит. Дело доходит до головы и на оголе́нных пальцах тут же отдае́т чем-то чуть мокроватым, но это что-то почти засохло. И как по чуду, именно в этот момент а нос ударяет запах крови. Едва уловимый, призрачный, но он есть. "Удар в затылок" - снова пролетает в голове. "Похоже, я упал и ударился затылком" - вытекает из увиденного и услышанного. Глаза снова раздражительно прикрываются от ударившего в глаза "солнечного света", но с небольшой заторможенностью до рыжей головушки доходит новая реальность - это свет фонаря. Словно в подтверждение этого, из глубины доносится голос. Может даже два. В ушах до сих пор висит некая завеса. И новая мысль оглушает его сознание полностью. "Помогите" Рот жаластно открывается, связки напрягаются в попытке вымолвить хоть слово. Зеле́ные глаза искажаются в страхе, а ле́гкие начинаются сокращается вдвое быстрее. Акито задыхается. Ногтями он начинает шкрести по бетонной плите, изворачиваться, пытаясь подобраться ближе к небольшим щелям в плитах и камнях. Умирать уже не хотелось. Наверное, потому что он знает, что точно жив. Камень царапает открытую от порванной одежды кожу, пыль летит в глаза, рот, нос, заставляя парня пару раз громко прокашляться и наконец вымолвить пару слов. -Помогите... Пожалуйста... - совсем хрипло вырывается из груди и падает где-то рядом на пол. Он снова вслушивается, убеждаясь, что голос никуда не делся и продолжает кряхтеть уже с новой силой. - Помогите... Я здесь... Я жив!.. Из последних сил он начинает выталкивать камни, расширяя одну из щелей над своей головой. Больным затылком тре́тся уже о верхнюю плиту, ведь успел извернуться и теперь лежал на животе, продолжая вялыми, трясущимися руками расширять проход, царапая пальцы в кровь. Паника накрывает его с каждой че́ртовой секундой. Воздуха, как ему кажется, осталось критически мало. В момент его руки перестают слушаться, поджимаются обратно, будто бы отказываясь помогать хозяину. - Мне... так страшно... Холодный свет фонаря опускается ему на лицо, скользит чуть ниже, а позже возвращается и кажется чуть подрагивает. - Эй, тут кажется кто-то есть! - женский звонкий голос режет уши и словно разрывает ту самую пелену, Акито поднимает голову, цепляясь взглядом за слегка размытую тень перед собой, - Нет, вроде живой! К нему тянутся две руки. Одна моментально проскакивает к его шее и прощупывает пульс, видимо, убеждаясь, что он живой. Другая проходится по щеке в успокаивающем жесте. Рядом появляется вторая фигура, что резво разрушает каменную стену, распыляя по округе пыль из-за чего рыжий снова пару раз кашляет. Как только пролаз становится шире Акито инстенктивно тянет руку к свободе. За эту же руку его схавают крепко и вытягивают наружу, стараясь не задеть чем-нибудь за выступы камней. Почувствовав воздух, зеленоглазый жадно поглащает его ртом и носом, при этом откашливаясь и отхаркивая скопившуюся на стенках горла каменную пыль, принимая сидячее положение и вдыхая полной грудью. Всю эту оперу прекращает тихий, но достаточно резкий щелчок предохранителя, а Шинономе томно взде́ргивает голову, смотря прямо в дуло пистолета. - Из какой ты организации? - строго проговаривает голос сверху и глаза парня приковываются уже к его обладателю. Половинчатые волосы, одна сторона которых - тёмно-синяя, Акито бы даже сказал - че́рная, хотя, может это из-за темени вокруг, а вторая наоборот - практически белая, пепельная. Серые глаза пронзают тело насквозь, словно лучник стрелами свою жертву. Он говорит что- то еще́, но рыжий уже не слушает, прикрывая глаза и практически падая из сидячего положения, вот только кто-то резко подхватывает его, не давая поцеловать виском пол.

***

Глаза открываются раньше, чем голова начинает запускать мыслительные процессы, а потому Акито остережительно осматривается по сторонам, недоуме́нно хлопая ресницами. Где он, блять? Приглуше́нный свет не режет глаза, а тишина вроде бы и успокаивает, а вроде бы и пугает. Он приподнимается на локтях, а после, свешивая ноги с кровати, садится на предоставленную ему "койку". Хотя, это больше было похоже на скамейку, что накрыли пледиком. Он пытается встать, но тело пронзает иглой боли и он шумно плюхается на пол. Удар на себя принимает левое бедро и локоть, что теперь уже тоже отдают разрядами по телу. Настоящий калека. - О, проснулся? - над головой раздае́тся голос и Акито де́ргается в испуге, утыкаясь взглядом в девушку, стоящую около двери и держащую в руках те́мно-зеле́ный ящик, обклеенный детскими наклейками. Ее́ те́мные волосы доходили до поясницы, янтерные, почти оранжевые глаза, что напоминали парню две карамельные конфетки, глядели на него сверху вниз. Длинные те́мные штаны были заправлены в явно изношенные берцы, белая майка обтягивала грудь и в некоторых местах была растянута, на голове красовалась пара же́лтых заколок, закалывая часть че́лки. Она долго смотрела на рыжего, что видимо и не пытался подвигаться, как заколдованный смотря на девушку. - Ты долго спал. Мы уже думали, что не очне́шься. Хотя Кохане каждые полчаса проверяла у тебя пульс. - она подходит ближе, обходя его со стороны и садится на псевдокровать, закидывая ногу на ногу. - Так и будешь лежать и молчать? Шинономе не хотел говорить. Ну, или не мог. Точной причины он не знал, да и искать не хотел. Ведь пока он смотрел на те́мноволосую, то отче́тливо вспомнил пистолет у своего лба. Недоверие и осторожность заселились где-то в глубине души. - Тааак, ты будешь говорить? - задумчиво протянула она, кладя ящичек на рядом с собой и опираясь руками о скамейку. Зеленоглазый лишь помахал головой, не отводя от нее́ взгляда. - Ясно. - тихо выдохнула она, - Тебя видимо Тойа запугал, да? Ну, такой, с половинчатыми волосами. - показательно провела пальцами по пробору своих волос, разделяя их на два полушария головы. Тревога Акито отчего-то утихла и он два раза кротко кивнул, переводя взгляд уже на чемоданчик рядом с девушкой. - О, это кстати, он украсил. Милые, правда? - она три раза похлопала по крышке ящика. На не́м и вправду были детские наклейки. Кошечки, собачки, герои каких-то мультфильмов. Мило. - Он тоже хороший, не бойся его. И нас тоже. Мы тебя не обидим. Это вообще аптечка. Девушка весело открыла ящик, нашарила в не́м полупустую баклашку перекиси, несколько блистеров пластырей, и ватные палочки. Взяв все́ добро в руки, она присела рядом, ожидая, что рыжий бродячий кот от нее́ отпрыгнет, но парень послушно сидел на месте, лишь пару раз моргнув и метая взгляд по ней. Темноволосая смачила палочку с одной стороны и провела ему по щеке. Акито де́рнулся, но скорее рефлекторно, чем из-за боли. Царапина была большой, но не глубокой, так что крови почти не было. Проведя еще́ пару раз, она налепила сверху один из белых пластырей, достала из кармана маркер, и нарисовала по центру ткани маленькое сердечко. - Ну красота. Дверь в комнату громко отворилась, давая понять, что теперь они тут не одни. Оба сидящих на полу резко повернули головы в ее́ сторону. В двери, уперев руки в бока, стоял парень. И у Акито от одного его вида что-то внутри неприятно сжалось. Картина с дулом пистолетом снова пронеслась в голове и вдруг снова страшно стало. Хотя, вряд ли при не́м сейчас есть оружие. Обведя напольных взглядом, он сразил им сначала рыжего, а после и девушку. - Лечишь врага? Видимо Кохане плохо на тебя влияет. - холодный голос пробежал по стенам, отражаясь прямо в Акито. Захотелось вздрогнуть и забиться в угол от такого тона. - Во-первых, он не враг. Ты сам слышал Канаде. Она не нашла на не́м причастности к другим группировкам и организациям. Во-вторых, мистер "Кохане на тебя плохо влияет", ты сам приволок его сюда с ней под ручку. - она ехидно усмехнулась, бросая на него мимоле́тные взгляды, и продолжала обрабатывать раны рыжего. - Если бы я этого не сделал, она бы потащила его одна. - серые глаза снова прилипали к зеле́ным. Скользнули ниже, проходясь по его грязной, рваной в некоторых местах, одежде, скользнул по рыжим, лохматым и пыльным волосам и пластырю на щеке. - Миленько, правда? - она притянула лицо Акито к себе и чуть увела впере́д демонстрируя свою работу Тойе. - Он милашка, давай его оставим? Союзники нам не помешают, а он еще́ и рыженький. Ты же вроде любишь рыжих котов, да? Лицо его чуть скривилось и снова глаза пробежалась по парню. - Котов, Ан. А не парней из под завалин. - одним плечом Аояги припал к металлическому косяку двери прикрыв глаза. После тихо выдыхает. - Кохане сказала оставить его. По крайней мере, пока не сможет ходить. Иногда меня бесит ваша безграничная доброта. - Напомни мне расцеловать Кохане! - радостно верещит Ан, подскакивает к сероглазому, прыгает ему на шею с объятиями. Почему-то именно в этот момент Акито захотелось проронить хотя бы одно слово. Но вместо слов он уронил на пол пару капель крови, что наполнила его рот за считанные секунды. Взгляд падает на кровавые капельки, что тянутся к полу, а после поднимается на двух людей, с выпученными глазами стоящими напротив. В глазах темнеет, а висок в этот раз уже касается пола, что кажется рыжему до придела холодным. В глазах снова темнота, а перед глазами смазанно плывут картинки.

Что вообще произошло?