Тубероза

Ночь с пятницы на субботу. Aarhus. Risskov. Stationsgade 32. Спальня

Гриммджо проснулся среди ночи от странного чувства тревоги, провел ладонью по сухому лбу и непонимающе уставился в темноту: не кошмар? Тогда почему проснулся? Неужели от всхлипов Самира? Привычно прислушавшись, он уловил только дыхание спящей Тии, и окончательно растерялся: а Хабиби тогда где? Неужели что-то случилось? Может, плохо стало? Тихо цыкнув, Гриммджо ужом выскользнул из-под одеяла, прокрался до ванной и нахмурился, когда его предположение не подтвердилось. «Неужели в гостевую среди ночи удрал?» Закрыв дверь, Гриммджо вернулся к кровати, ногой нащупал на полу плюшевые тапки и решительно сунул в них ноги. Нашарил на спинке кресла халат Самира, закутался и, ворча про себя, что в последнее время больно часто ищет своих возлюбленных по периметру, направился в соседнюю комнату. Включив свет в гостевой спальне и увидев два открытых, но неразобранных чемодана, лежащих на кровати, Гриммджо усмехнулся: кто бы мог подумать, что такой страшный перфекционист, как Улькиорра, настолько обрадуется совместной ночёвке, что изменит своим извечным привычкам? «Вот что любовь большая и чистая с людьми делает: Уля оставляет бардак в гостевой спальне, а я корчу из себя Шерлока Холмса вместо того, чтобы спать…» Выяснив, что в ванной его жениха тоже нет, Гриммджо матернулся, выключил свет, вышел и потопал вниз: больше тому спрятаться негде. И Самир действительно нашелся на кухне: пил мятный чай и что-то читал в телефоне. Гриммджо тихо-тихо подкрался со спины, обнял его за шею и проворчал в ухо: — Хабиби, почему не спишь, и мне не даёшь? — А ты чего вскочил среди ночи, хороший мой? — Самир отложил телефон на стол и погладил его руки своими. — Ты это, давай, не отвечай вопросом на вопрос, а признавайся почему торчишь на кухне ночью, вместо того, чтобы сопеть Элсклинг в макушку? — Если посидишь у меня на коленях, то расскажу, — подначили его в ответ. — Тогда двигайся. Гриммджо дождался, пока Самир вместе со стулом немного отодвинется от стола, и бухнулся ему на бедра. Вытянул ноги на стоящий рядом стул, привычно пристроил голову на плече и уставился на своего довольно улыбающегося жениха. — А теперь колись, Хабиби. Самир обнял его покрепче, поправил сползшую полу халата и чмокнул в нос. — Не смог заснуть после насыщенного сильными эмоциями дня, душа моя. С утра жутко волновался, чтобы все гладко прошло в НИИ — доктор Миккельсен мог ведь и отказаться подписывать с нами договор, но благодаря харизме и профессионализму Томсена все закончилось как нельзя лучше. Днём мне настроение капитально испортил заказчик — как обычно докопался до несущественного и раздул из мухи слона. Ну а вечером, став свидетелем долгожданной встречи двух любящих сердец, я был так неимоверно тронут, что не смог сомкнуть глаз. Вы с Тией уже видели третий сон, а я все гипнотизировал потолок и думал о разном. — Например? — О Томсене. Мы же с ним несколько лет вживую не виделись, а тут внезапно я звоню и ошарашиваю, что сейчас в Орхусе, собираюсь жениться, и мне нужна его помощь в весьма щекотливом вопросе. — Прям как у меня с аники, — хохотнул Гриммджо. — Кстати, Томсен твой настоящий красавчик: максимально оперативно все подготовил и выбил нам не только бесплатные колеса на время сотрудничества, но и покрытие всех расходов, связанных с конференциями и симпозиумами. Это же обалдеть какая экономия семейного бюджета и дальнейшие перспективы! — Согласен, экономия и перспективы впечатляющие, — поддакнул Самир и неожиданно замялся. Гриммджо, внимательно следящий за его мимикой, заметил мимолетное замешательство во взгляде, и моментально напрягся: Самира мало что могло выбить из колеи. Он погладил своего жениха по бородатой щеке, ткнулся лбом в его висок и вкрадчиво заговорил: — Хабиби, если ты из самых лучших побуждений скрываешь какие-то плохие новости, то не стоит. Не держи в себе, поделись с ближним. Сложим две головы и решим все в лучшем виде. — Просто Томсен задал мне вопрос относительно брачного договора, и я откровенно так растерялся. Женившись в первый раз, я о нем даже и не задумывался — наши с женой семьи такого не практиковали, да и особого имущества тогда не было… Но сейчас все по-другому: у каждого из нас свой бизнес, машины, у тебя и у меня — квартиры. Как думаешь, нам нужно заключать брачный договор? — Конечно нужно, но позже — сейчас в этом нет особого смысла. — Пояснишь? — Ну смотри, на данный момент наш брак для японского государства нелегитимен, соответственно всё имущество по-прежнему принадлежит каждому по отдельности. Но если внезапно поменяется законодательство, и наши отношения признают, вот тогда и стоит этим вопросом озаботиться. — Ах вот оно что… Самир продолжил выглядеть озадаченным и Гриммджо осторожно уточнил: — У тебя другая точка зрения по этому вопросу? — Скорее, морально-этическая дилемма, — внезапно огорошил его Самир. — Прозвучит, наверное, чертовски старомодно, но заключать контракты с любимыми для меня дикость. Словно я вам обоим не доверяю, а это совершенно не так… — Конечно, это не так, Хабиби. Мы с Элсклинг в курсе, что ты там доверяешь. В нашем случае договор — это просто признание заслуг друг друга до брака. — Головой я это прекрасно понимаю: и ты, и Тиа, и я много работали, чтобы создать свое, и имеем полное право не делиться, но я все равно испытываю внутренний протест, ведь меня воспитывали с мыслью, что в семье все общее: и горести, и радости, и имущество в том числе. — Ооо, знакомая песня… — ядовито усмехнулся Гриммджо, закидывая одну ногу на другую. — В детдоме нам тоже транслировали похожие максимы, но я с ними всегда был не согласен, ибо моей матери ни одна из них не помешала переступить через меня и усвистеть строить новую прекрасную жизнь, словно предыдущего брака и сына у нее отродясь не было. — Сочувствую… — Самир машинально обнял его крепче и чмокнул в щеку. — Наверное, никогда не пойму, как можно бросить собственного ребенка, и после этого жить счастливо… — Конечно, тебе не понять, Хабиби, ты ведь не меркантильный эгоист, — горько усмехнулся Гриммджо. — Поэтому все эти высокопарные фразы воспитателей про семью и брак я воспринимал исключительно как бред сивой кобылы: ага, сейчас, я годами буду пахать в поте лица, чтобы потом какая-то омега при разводе захапала половину моего состояния?! Нахер, нахер, сами пейте свой кофе… — Поэтому жениться вообще не собирался, да? — Именно! Зачем мне эта головная боль? Можно же жить в свое удовольствие и не париться… — Однако, встретив нас, решил изменить своему жизненному принципу. Почему? — Во-первых, потому что такие же инакомыслящие, как и я, — Гриммджо потерся носом о щеку Самира. — Во-вторых, вы оба — трудоголики и ценность самореализации в бизнесе для вас не пустой звук. В-третьих, мои деньги вас не особо интересуют — свои есть, ну и, в-четвертых, ни один из вас не горел желанием создавать «стандартную семью». Хотя… может, у тебя такое желание и было, но Тиа в отношении детей высказалась достаточно категорично, и это меня окончательно подкупило. — Не буду скрывать, дети мне нравятся, — наконец-то расслабленно улыбнулся Самир. — Но я тоже осознавал, на что иду, согласившись принять предложение Тии, поэтому жаловаться не собираюсь. — Тогда почему в отношении детей у тебя нет морально-этической дилеммы, а насчёт брачного договора есть? — Логики в этом мало, согласен, — кивнул Самир. — Как я уже говорил, головой я понимаю, но всё равно иррационально ощущаю себя предателем и жадиной, ведь помышляю о заключении контракта. — Думаю, тебе стоит обсудить эту дилемму со Свеном. Разложите все по полочкам и снизойдёт на тебя душевный покой. — Обещаешь? — глаза у Самира стали хитрющие-хитрющие. — Слово пацана, — пафосно выдал Гриммджо, и они оба расхохотались. А потом Самир его поцеловал. Медленно и со вкусом. И вот тогда Гриммджо окончательно отпустила тревога, зато внизу живота характерно запульсировало. — Как ты смотришь на то, чтобы разыграть небольшой ролевичок в подвале? — облизнулся он, когда поцелуй закончился. — Ты весь такой из себя чистюля — занимаешься стиркой, а тут внезапно появляется грабитель и грязно к тебе пристает? — Весьма положительно, — предвкушающе заулыбался Самир. — Только я совершенно не готов к ограблению — ни презервативов с собой, ни смазки… — Ради идеального ограбления я не поленюсь сбегать наверх за всем необходимым и собственноручно продемонстрировать навыки подготовки, — Гриммджо выразительно подвигал бровями. — Ну так, как? Устроим постирушки? — Обожаю тебя! — Самир звонко чмокнул его в губы. — Это не ответ, Хабиби — Конечно же да, Гримм! — Ну вот, а теперь помоги потенциальному грабителю встать, — хохотнул Гриммджо, чувствуя, что ноги у него предательски затекли. — Айн момент, — Самир, хихикая, подхватил его ноги, встал и аккуратно опустил Гриммджо на пол. — А можно, пока грабитель приходит в себя, я его ещё раз поцелую за всё, что он для меня делает? — За такое прям грех не поцеловать, — с самым серьезным видом кивнул Гриммджо и выпятил губы бантиком.

***

Ограбление получилось что надо: не только вытерли пыль на стиральной машинке и сушилке, как пошутил Самир, но ещё и Гриммджо впервые был был более-менее доволен своим минетом. Общими усилиями приведя друг друга в порядок, проветрив подвал и забрав с собой использованный презерватив, они надели куртки и вышли на крыльцо: Гриммджо покурить, а Самир за компанию. — Вот это я и имел в виду, когда говорил тебе о сохранении жёсткости конструкции, — хмыкнул Самир, обнимая Гриммджо со спины. — Если бы нас не было трое, то я бы так и сидел на кухне, попивая чай и читая статьи, пока не захотелось бы спать… — А так пришел я и устроил тебе выволочку. Во всех смыслах, — усмехнулся тот, откручивая крышку у баночки и осторожно прикуривая сигарету: уголки губ саднило. — Я не против таких выволочек и впредь, — Самир чмокнул его в макушку. — Было безумно приятно во всех смыслах. Кстати, а почему ты всё-таки проснулся среди ночи? — Скорее потому, что Связь крепнет. Я теперь могу найти Элсклинг не только запаху — появилось ощущение внутреннего компаса, который указывает направление. Кстати, это и к тебе относится. — Ты хочешь сказать, что у меня появился свой запах? — удивлённо переспросил Самир. — Да. Ты пахнешь нашими с Элсклинг феромонами — апельсинами с корицей, — хмыкнул Гриммджо, стряхивая пепел в баночку. — Так что не удивляйся, если тебе начнут строить глазки омеги, а беты перестанут в тебе видеть своего. — Обалдеть. А Тиа теперь тоже сможет меня найти по запаху? — Да. А ещё запеленговать наше присутствие на близком расстоянии через метку. Самир неожиданно хохотнул ему в затылок: — Всё-таки я не сумасшедший, и мне не померещилось… — с облегчением признался он. — Я тоже начал чувствовать внутри невидимый курсоуказатель, направленный на вас двоих, и ощущать ваши феромоны чётче, но списал это на повышенную мнительность, а оно вон как оказалось… — Ага. Японское правительство и отец Элсклинг, в частности, смогут утереться, — фыркнул Гриммджо, выдыхая дым и кидая окурок в пепельницу. — Наша Связь реальна и ничем не уступает Истинной. — Ещё одну, или пойдем устроим себе очень ранний завтрак? — промурлыкал Самир ему на ухо, поглаживая по животу. — Мы же столько калорий сожгли, надо восполнить… — Да, пойдем, ноги мёрзнут, — Гриммджо закрутил крышку на баночке. — А после завтрака? Душ вдвоем и спать? — Можно и в душе немного пошалить, — Самир игриво прикусил мочку его левого уха. Гриммджо хмыкнул, нагнулся, чтобы поставить «пепельницу» между перекладинами перил, разогнулся, повернулся к нему лицом и немного смущённо попросил: — Отнесешь меня, как коалу, до кухни? — Ты ещё спрашиваешь? — улыбнулся Самир, наклоняясь. — Хватайся. Гриммджо крепко обнял его за шею, чувствуя, как большие горячие ладони подхватывают его за задницу и легко отрывают от пола, и обхватил Самира ногами за талию, скрещивая озябшие лодыжки. Тот аккуратно зашёл в дом, закрыл дверь и медленно пошел к кухне. — О! Вы тоже не спите! — послышался удивленный голос лучшего друга и Гриммджо моментально покраснел: Улькиорра увидел, как его носят! Стыдоба! — Ага, — невозмутимо ответил Самир, останавливаясь около стола. А потом неожиданно прошептал Гриммджо в полыхающее ухо: — Хочешь отнесу тебя на террасу? Тот мотнул головой, дескать, не стоит, и решил, что две минуты позора способен пережить. — Тогда отвлеки Улькиорру, а я выброшу презерватив и отнесу наши куртки в прихожую, — попросил Самир, помогая ему встать на ноги. — Привет… — смущённо поздоровался Гриммджо, поправляя халат и выжидающе смотря на немного взъерошенного друга в пижаме. — А ты чего это вскочил ни свет, ни заря? — На работу, — хохотнул тот. — Привычка — вторая натура. А вы чего не спите? До сих пор не акклиматизировались, да? — День вчера выдался насыщенным, и я не смог заснуть, — Самир, уже успев незаметно выбросить презерватив и снять куртку, подошёл к ним. — Сидел себе, пил мятный чай, читал статьи, а тут внезапно спускается Гримм, которому я, видите ли, мешаю спать. — Конечно, мешаешь, — буркнул Гриммджо, стягивая с себя куртку и передавая ее Самиру. — Я проснулся от приступа тревоги, тебя в постели нет… Логично, что я подорвался тебя искать! — Большое спасибо тебе за заботу, — Самир чмокнул его в щеку и понес куртки в прихожую. — Ну все, теперь можешь ржать, — Гриммджо с вызовом посмотрел на Улькиорру. — Ты о чем? — тот непонимающе округлил глаза, а потом до него дошло. — А, про ваше появление… Нет, это не было смешно, как ты мог подумать, наоборот — мило и трогательно. — Да ладно… Думал, ты будешь зубоскалить, что меня — доминантного альфу носят на ручках, как какую-то хрупкую рецессивную омежку… — Нет. Если честно, я тебе даже немного позавидовал, — огорошил Улькиорра. — Мне всегда хотелось, чтобы отец меня поносил на руках или плечах, как других детей, но он, к моему глубокому сожалению, никогда этого не делал… — А я только недавно позволил себе расслабиться и получать от этого удовольствие, и вот теперь нагло эксплуатирую Хабиби, а он этому и рад, — усмехнулся Гриммджо. — Вот и закрываем друг другу гештальты, так сказать. — И это чертовски здорово. — Что именно здорово? — с улыбкой поинтересовался вернувшийся Самир. — Что мы друг другу закрываем гештальты — ты меня носишь на руках и оба получаем от этого удовольствие, — пояснил Гриммджо. — Уле вот хочется, да некому… — Можно устроить, — хитро улыбнулся Самир, смотря на Улькиорру. — Хочешь, наверх потом донесу, пока Тоширо не видит? — Как-то это неловко… — замялся Улькиорра. — Это будет нашей маленькой терапевтической тайной, — подмигнул ему Гриммджо. — Соглашайся. Улькиорра посмотрел на них обоих, порозовел и кивнул. Гриммджо на радостях, что лучший друг мало того, что не высмеял его «слабость», так ещё решился на небольшое потворство своей, крепко обнял Улькиорру и поинтересовался чем бы тот хотел позавтракать. Улькиорра пожал плечами: что дадут, то и съест — он в еде неприхотливый. Самир, стоящий около открытого холодильника и инспектирующий содержимое, предложил приготовить вместе «шакшуку» — яичницу с помидорами и сладким перцем — как раз для нее все есть, даже томатная паста. Гриммджо выпустил Улькиорру из объятий и радостно заулыбался: Самир умеет готовить шакшуку? Тот скромно кивнул, и Гриммджо, цапнув Улькиорру за руку, потащил его к рабочей поверхности помогать, совсем позабыв, что единственный наследник банковской корпорации не умеет готовить. Улькиорра целых две минуты держался как профессионал: закатал рукава, тщательно вымыл помидоры и болгарский перец, но когда очередь дошла до репчатого лука, растерялся — его тоже мыть или как? Самир тактично сделал вид, что не слышал вопроса, а Гриммджо, расхохотавшись, отобрал у Улькиорры луковицу и отправил готовить тосты, а сам принялся чистить лук и чеснок. Самир, достав все необходимое, поставил разогреваться сковородку, капнул в нее оливковое масло, вымыл руки, положил перед собой разделочную доску и начал резать помидоры. — Блин, вы так слаженно всё делаете, — завистливо вздохнул Улькиорра. — Жаль, что я не умею готовить… — Ты всегда можешь попросить Тоши тебя поучить, а Мадараме — подстраховать, — ухмыльнулся Гриммджо, ловко орудуя тяжёлым ножом и кроша лук мелким кубиком. — Совместная готовка — это очень увлекательно, а в конце — вкусно. Мы тут постоянно кошеварим сообща, параллельно обсуждаем что-нибудь и ржем. А потом объедаемся и долго перевариваем в гостиной под сериал. Рекомендую. — Приготовление еды, как и ее вкушение вместе, очень сближает, — поддакнул Самир, забирая у него порезанный лук и перекладывая его на сковородку. — Кстати, гёдза Тоширо просто пальчики оближешь! — Подтверждаю, — хмыкнул Гриммджо, измельчая уже почищенный чеснок. — Хабиби, что ещё порезать? — Ничего, хороший мой, осталось все зажарить. Позаботься о мятном чае для всех. — Не вопрос, — Гриммджо быстро помыл разделочную доску и нож, поставил их в сушилку, вытер руки полотенцем, налил воды в электрический чайник, щёлкнул кнопкой и повернулся к Улькиорре. — А ты давай рассказывай, как прошел твой отлет, пока я тут чаем занимаюсь. — Только сначала подай мне тарелку, — улыбнулся Улькиорра. Выложив на тарелку первую пару поджаренных кусочков хлеба и поместив в тостер следующую партию, Улькиорра принялся рассказывать: в четверг у него был официальный выходной, поэтому он нагло провалялся до восьми утра в постели, неспешно позавтракал и договорился с Мэй-сан, чтобы та с костюмами Гриммджо и Самира приезжала к обеду. Потом немного поплавал в бассейне, поиграл с Рексом и Снежком, отказался от помощи матери в сборах — ещё не хватало, чтобы та пересеклась с Мэй-сан и начала задавать неудобные вопросы, и пошел потихоньку собираться. Мэй-сан приехала минута в минуту и с порога очаровала горничных, Мадараме и даже Чоуджиро, передав ему якобы любимые костюмы дочери и попросив позаботиться о них с особою тщательностью. Тот клятвенно заверил, что лично позаботится о любимых нарядах Тии-сан. После обеда Улькиорра показал Мэй-сан дом и познакомил с Рексом и Снежком. Сначала они немного покидали ушастым непоседам резиновую кость, пока служанки накрывали стол для чаепития в беседке, а затем мило поболтали о предстоящей поездке и свадебной вечеринке, и Улькиорру окончательно отпустило чувство вины перед Тией, что он так быстро нашел ей замену. Гриммджо с Самиром переглянулись и благоразумно не стали комментировать чувство вины Улькиорры — отпустило и слава богу. Первый продолжил заваривать чай, второй — жарить яичницу, а Улькиорра, отвернувшись к тостеру, взволнованно затараторил дальше: проводив Мэй-сан и собрав чемоданы, он уже собирался сесть поужинать с Мадараме, Чоуджиро и водителем в узком семейном кругу, но неожиданно заявились родители, мол, поедут его провожать. Гриммджо про себя усмехнулся: план Тии в очередной раз срабатывал безотказно — похоже, прислуга успела во всех красках доложить Кейташи Шифферу о визите Мэй-сан, раз тот аж вместе с женой примчался «закреплять результат». — Я делаю по три тоста каждому, правильно? — уточнил Улькиорра и после согласного кивка Самира продолжил: — Короче, пришлось переиграть и ужинать с родителями… Представляете, как после каждого осторожного вопроса или весьма непрозрачного намека меня подмывало сказать правду? — Нечеловечески, — понимающе улыбнулся ему Самир, по одному вбивая яйца в густой соус. — О да… — сочувствующие поддакнул Гриммджо, перенося чайник мятным чаем на стол и возвращаясь за кружками. — Зато потом настал твой черед, и тогда уже они выпали в осадок! — Это ещё мягко сказано, — Улькиорра нервно дёрнул плечами. — Я даже не знал, что моя мать умеет так громко орать… — Они же не бросились покупать билеты на ближайший рейс? — внезапно спохватился Гриммджо, ставя кружки на стол. — Конечно же нет, — усмехнулся Улькиорра, перекладывая поджаренный хлеб на тарелку. — Я очень четко обозначил, что если родители прилетят в Копенгаген, то меня обратно в Японию могут не ждать. — А ты им сказал, что собрался жениться? — поинтересовался Самир, накрывая сковородку крышкой. — Ни слова. Я банально поставил перед фактом, что нашел своего омегу, и это не Тиа — между нами ничего нет — она просто помогала мне грамотно водить всех за нос, чтобы я спокойно улетел в Данию, но перед этим сказал правду и дал родителям возможность переварить эту новость на расстоянии. А после моего возвращения, отцу и матери придется или смириться с моим выбором, или же «Cifer financial group» останется без преемника, а общественность узнает нелицеприятную правду про единственного наследника банковской корпорации, которую они оба так тщательно скрывали. — Красавчик! — одобрительно цокнув языком, Гриммджо подскочил к лучшему другу и обнял его. — Уля, я тобой непередаваемо горжусь! Это было невероятно сложно, но ты справился! Сказал свое веское слово и, наконец-то, поставил родителей на место! — Ага, выключил телефон и весь полет мучился угрызениями совести и чувством вины… — признался тот, крепко обнимая его в ответ. — Но когда Тоширо подбежал ко мне, обнял и смущённо буркнул в ухо, что дико за меня переживал, а потом подошли вы и хором сказали: «С возвращением!», я осознал, что все было не зря — наконец-то, благодаря поддержке дорогих мне людей, я смог дать отпор многолетней тирании и собираюсь бороться за то, что важно мне. — О да… Свобода и право выбора стоят потраченных нервов, — хмыкнул Самир, внезапно обнимая их обоих. — Простите, не мог не присоединиться. — Все правильно, Хабиби, победитель достоин двойных обнимашек. — Спасибо вам, парни, — голос Улькиорры предательски дрогнул. — Без вас и Тии я бы даже не осмелился на нечто подобное. — Один в поле не воин, — философски напомнил Самир. — А вместе мы — сила, — хищно улыбнулся Гриммджо. — Предлагаю отметить это шакшукой с мятным чаем и доставкой Ули на ручках до самой двери. — А посуда? — коварно напомнил Самир, первым разжимая руки. — Не можем же мы оставить после себя бардак, не так ли? — Не можем. Раз ты готовил, значит, я мою, а Уля вытирает, — Гриммджо тоже разжал руки и посмотрел на лучшего друга. — Вытирать-то умеешь? — Не особо, но ты же меня научишь, правда? — заулыбался тот. — Конечно, научу, — подмигнул ему Гриммджо и посмотрел на Самира, снимающего крышку со сковороды. — Готова? — А то! Несите тарелки.