Тубероза

Утро воскресенья. Особняк Улькиорры

Сказать, что Мадараме с Чоуджиро обалдели, когда Тиа и Улькиорра, забежав на кухню, рассказали им новости, ничего не сказать. Тепло поздравили, а потом совершенно растерялись, когда речь зашла о праздничной атмосфере: для такого у них не было всего необходимого — ни украшений, ни помощников на кухне и по дому… — А в чем, собственно, проблема? — хитро улыбнулась Тиа. — Я, Гриммджо и Самир умеем готовить. Можем помочь Мадараме на кухне. Доставку продуктов никто не отменял. Украшения можно заказать в Интернете и самим декорировать столовую и гостиную. Она повернулась к Улькиорре. — Ты хоть раз украшал дом самостоятельно? — Нет, — радостно улыбнулся тот. — Но всегда хотел. — А почему бы тогда не представить, что у нас сегодня семейный праздник, который мы сами организовываем? — Тиа подмигнула Чоуджиро. — И без формы и вежливых обращений. Просто притворимся на день, что все равны, и будем обращаться друг другу только по имени. Как вам такое? Чоуджиро с Мадараме ошарашенно переглянулись, медля с ответом. Но тут внезапно кашлянул Улькиорра. — Знаете, я лично бы хотел европейское Рождество в теплом семейном кругу. Можно даже без каких-либо изысков. — А для Рождества у нас как раз таки все есть, — первым отмер Чоуджиро. — Даже несколько искусственных ёлок и пластмассовые игрушки, если Рекс со Снежком соберутся их опрокинуть. Можно также зажечь ароматические лампы с запахом хвои. — А я могу запечь курицу вместо индейки с брусничным соусом, — предложил Мадараме и улыбнулся Тие. — И приготовить что-нибудь шведское и арабское, если Самир и Тиа согласятся поделиться рецептами. — Было бы здорово… — заулыбался Улькиорра и умоляюще посмотрел на повара и дворецкого. — Прошу, соглашайтесь. Я бы хотел, чтобы вы тоже присутствовали, когда я сделаю Тоширо предложение. Чоуджиро вздохнул, неожиданно улыбнулся и посмотрел на повара. — Ну что, Мадараме, пошли переодеваться? — Пойдем, Чоуджиро, — повар радостно улыбнулся ему в ответ. Они все вышли из кухни и столкнулись с проснувшимися Самиром и Гриммджо. Те удивлённо на них уставились. — Доброе утро! А мы, вот, завтракать шли… Возникла немая пауза, но первой сориентировалась Тиа. — Сейчас Чоуджиро и Мадараме сходят переодеться, а мы пока сами себе сделаем кофе и прогуляемся до сада: покурить и обсудить некоторые планы на день. Самир, твоя шея же прошла? — Да, — тот покрутил головой из стороны в сторону и благодарно посмотрел на дворецкого. — Чоуджиро, огромное спасибо! Ваши умелые руки и дивная китайская медицина творят чудеса! Чоуджиро смущённо отмахнулся, поклонился и убежал переодеваться. Мадараме быстро объяснив, где на кухне стоит кофемашина и капсулы, убежал следом, а они вернулись на кухню. — А почему Чоуджиро и Мадараме убежали переодеваться? — озадачился Гриммджо, когда они вошли в чистое просторное помещение. Улькиорра безошибочно открыв шкафчик, в котором стояли кружечки, протянул подошедшему к нему Самиру четыре штуки и ответил: — Потому, что у нас сегодня Рождество и отмечать мы его будем максимально неформально. — Рождество? — обалдел Гриммджо. — На дворе конец августа… Тиа, хихикнув с его выражения лица, кивнула Самиру, кинула капсулу эспрессо в машину, поставила кружечку на подставку и нажала на кнопку, наблюдая за диалогом двух друзей. — Гримм, ты мне ничего не хочешь рассказать? — Улькиорра скрестил руки на груди и строго посмотрел на Гриммджо. Тот нахмурился и растерянно зыркнул на Тию. — Я проговорилась, что у тебя для Улькиорры есть важная новость, — призналась Тиа, отставляя полную кружечку на стол. — Двойной эспрессо, как ты любишь, готов. — Спасибо, Элсклинг, — Гриммджо слабо улыбнулся и уставился на лучшего друга. — Эммм… Уля, ты выглядишь так, словно бить меня собрался… А новость-то хорошая. Улькиорра расцепил руки, сунул их в карманы домашних брюк, качнулся с носка на пятку и вопросительно поднял брови, дескать, так лучше? Гриммджо довольно осклабился, тоже сунул руки в карманы спортивных штанов и вразвалочку подошёл к нему. — Уля, новость такая: мне сделали предложение руки и сердца, и я не смог отказать. Ты рад? Улькиорра радостно заулыбался, но вместо ожидаемых поздравлений, огорошил лучшего друга: — А у меня тоже новость: я сегодня собираюсь сделать предложение руки и сердца. Ты рад? — Правда? Поздравляю, дружище! — Гриммджо бросился на шею Улькиорре. — И я тебя от всей души поздравляю, дружище! — тот его крепко обнял в ответ. — Долгой и счастливой семейной жизни! — Да! И тебе! — взволнованный Гриммджо обернулся на Тию с Самиром. — Представляете, да? Те улыбнулись: конечно представляют — тоже рядом стояли, слышали. Самир пошёл следующим обниматься с Улькиоррой, а Гриммджо подкрался к отвернувшейся к кофемашине Тие, обнял ее за талию и, словно довольный кот, потерся носом о шею. — Я так счастлив, ты даже себе не представляешь… — Таки очень хорошо представляю, — Тиа подала ему эспрессо. — Ибо первой ему эту новость сказала именно я, прости… Гриммджо удивлённо на нее глянул, усмехнулся и отпил кофе. — Мне кажется, я даже знаю почему. Закрывала гештальт, верно? — Да, именно этим и занималась с утра. Зато теперь мы оба с Улькиоррой можем искренне радоваться друг за друга. — Эй, парни, мы пойдем первыми в сад, догоняйте, — Гриммджо оглянулся на Самира и Улькиорру, подхватил Тию под локоть и шепнул: — Я должен успеть тебя лично поблагодарить, пока все не набежали. Тиа улыбнулась, подхватила свою кружечку и медленно пошла за ним на террасу, стараясь не расплескать кофе. В саду они появились по уже отработанной схеме: Гриммджо вышел первым, кинул резиновую кость в кусты, а потом выпустил Тию. Едва она успела поставить кружечки на стол, как ее сгребли в охапку, окутали феромонами и с чувством поцеловали. Тиа прикрыла глаза, наслаждаясь поцелуем и запахом корицы, и почувствовала, как успокаивается. «Все-таки, как ни крути, есть плюсы в биологии: можно экономить на медикаментах и алкоголе», — хмыкнула она про себя, отодвигаясь от Гримма первой: не хотелось, чтобы их увидели. — А можно мне твою вкусную сигарету, раз я такая умница? — Да хоть две, — хмыкнул Гриммджо, сбавляя воздействие феромонов и вытаскивая из кармана портсигар с зажигалкой. — Даже прикурю. К Тие подбежал довольный Рекс с костью, за которым, недовольно мявкая, несся Снежок. Хихикнув, она погладила корги, подняла с травы кость и зашвырнула ее куда-то к беседке. Ей подали сигарету, и Тиа с удовольствием затянулась: ну вот и это желание исполнилось, только чуть позже. Гриммджо, отпив эспрессо, прикурил и улыбнулся ей. — Спасибо, что снова сделала за меня домашнюю работу. — Не скажи, — Тиа выдохнула дым и тоже потянулась к кофе. — Это, как раз-таки, была именно моя недоделанная «домашка». — Полегчало? — Ага. Меня все это время мучило чувство вины, что я предала Улькиорру. И, честно рассказав об этом, меня попустило. — Это здорово. После этих слов и меня немного попустило, — Гриммджо стряхнул пепел. — Так вот почему Уля решился сделать предложение именно сегодня, да? Типа, сгорел сарай, гори и хата? — Да. Он вообще признался, что считает нас троих своей семьёй и хотел, чтобы мы присутствовали при этом. И, как выяснилось, любить меня тоже продолжает, просто по-другому: как близкого и дорогого человека, но без романтичной подоплёки, — Тиа уже приготовилась к какой-нибудь ревнивой шпильке, но ее, как ни странно, не последовало. Гриммджо затянулся, скосил глаза на питомцев лучшего друга, борющихся за резиновую кость, выдохнул и усмехнулся. — В этом весь Уля: если привязывается, то надолго. Поэтому и я себя чувствовал последней мразью, когда мы тогда вчетвером выясняли отношения: видел, как ему непередаваемо больно из-за двойного предательства. Мда… Наверное, меня чувство вины будет преследовать, пока он не женится на своем Снежке… Вот тогда мой гештальт окончательно закроется. — Как и мой, — осторожно поддакнула Тиа, туша окурок в пепельнице. — И да, я тоже считаю Улю членом семьи и тот факт, он продолжает тебя любить, жгучей ревности у меня больше не вызывает: я осознал, что достаточно сложно перестать любить в одночасье… — Не зря я к тебе в жены напросилась, ой не зря… — Конечно не зря. Я же классный, — расплылся в самодовольной улыбке Гриммджо, вдавливая окурок в хрустальную пепельницу. — Ты не просто классный, ты самый лучший, — подмигнула ему Тиа и повернулась на звук голосов: на террасу вышли Самир, Улькиорра и Тоширо. — Доброе утро! — громко поздоровался Тоширо, осторожно вышагивая с кружечкой в руке. Дойдя до столика, он поставил свою поклажу и посмотрел на нее и Гримма горящими глазами. — Поздравляю! Долгой и счастливой семейной жизни вам! — Спасибо, — улыбнулась Тиа и развела руки в стороны. — Обнимешь? Тоширо обнял сначала ее, затем Гримма, а потом озадаченно поинтересовался, почему праздновать помолвку они хотят в стиле Рождества? Нет, он, конечно, двумя руками «за» — тоже любит зиму, холод и снег, но вроде как конец лета… Тиа улыбнулась и решила немного облегчить Улькиорре жизнь: — Знаешь, в Швеции Рождество — семейный праздник. А, так как Улькиорра — уже как член семьи, то Рождество первым пришло мне в голову, когда он предложил отпраздновать. — Ооо, теперь понятно, — кивнул Тоширо, с гордостью посматривая на своего парня. — Надеюсь, что ты тоже не откажешься стать членом нашей своеобразной семьи. Мне бы этого очень хотелось, — улыбнулась Тиа и посмотрела на Гриммджо и Самира. — А вы двое что думаете? — Думаю, что дружить семьями — это прекрасно, — улыбнулся Самир. — Когда много дорогих тебе людей собирается за одним столом, на душе так светло… Я всегда хотел большую семью, поэтому всячески это предложение поддерживаю. — Я тоже не против, — Гриммджо с улыбкой взъерошил белые волосы Тоширо. — Всегда хотел себе мелкого брата. Старший у меня уже есть. — Эй, не намного ты меня там и старше, — Гриммджо прилетел тычок в бок от вмиг нахмурившегося омеги. — Так что нечего мне тут! — Ой-ой, какие мы взрослые… — передразнил его Гриммджо, но руку от волос всё-таки убрал. — Ну так, как распределим роли, раз уж незапланированной у празднику быть? — поинтересовался Самир у Улькиорры, тихо подобравшись к Тие со спины и обнимая ее за талию. — Мадараме заикнулся, что был бы не против приготовить с тобой и Тией чего-то шведское и арабское для разнообразия, мы с Тоширо и Чоуджиро займёмся тогда ёлкой и другими украшениями. — А я? — картинно надулся Гриммджо, недовольно смотря на лучшего друга. — А ты, Гримм, можешь выбирать: или с нами украшать столовую и гостиную, или же помогать Самиру, Тие и Мадараме на кухне. — Ничего личного, мои хорошие, но я таки охотнее поукрашаю, — озорно блеснув глазами, выбрал Гриммджо и, подойдя к Улькиорре, положил тому руку на плечо. — Дружище, я надеюсь у тебя много омелы? — Что за омела? — ещё больше нахмурился Тоширо, чувствуя подвох. — О, омела — это растение с продолговатым листьями опалово-матовыми плодами, похожими по размерам и цвету на драгоценные жемчужины, сохраняющее свою зелень зимой, — улыбнувшись, неожиданно начал объяснять Самир. — Кельтские жрецы — друиды считали, что омела отгоняет нечистую силу. Поэтому ее стали впоследствии использовать и в качестве традиционного рождественского украшения, которое имело еще одну сторону — игровую. Поцелуй под висящей на потолке омелой считался приносящим вечную любовь и, как думали в старину некоторые чопорные англичане, должен привести к неизбежному браку. Представляете сколько семейных союзов зарождалось в Рождество под омелой? Все заулыбались и поблагодарили Самира за небольшую познавательную лекцию об омеле, один лишь Тоширо недовольно зыркнул на Гриммджо, а потом повернулся к Улькиорре. — Скажи, что у тебя нет омелы. — У меня её действительно нет, — Улькиорра развел руками и виновато улыбнулся Гриммджо, но тот даже не расстроился. — Ну и ладно! Я гирлянды повешу, тип, омела, — мстительно объявил он, отпрыгивая в сторону от дернувшегося к нему Тоширо. Отбежал на некоторое расстояние и крикнул: — И заставлю вас с Улей целоваться! При всех! — Я сейчас тебе покажу, как ты меня заставишь при всех целоваться! — красный от смущения Тоширо кинулся вслед улепетывающему от него Гриммджо. К нему присоединились Снежок и Рекс, и они втроем начали гонять несчастного Гриммджо по саду. Тиа, Самир и Улькиорра хохотали до слез, наблюдая за этим откровенным ребячеством. В итоге, сделав три круга по периметру сада и получив пару раз по шее от разозленного Тоширо, Гриммджо пафосно повалился на траву и остался лежать, раскинув в стороны руки и ноги, дескать, все — сдаюсь. Однако он забыл, что для хвостатых и ушастых, это никакой не конец игры: если Тоширо и оставил его в покое, получив свою моральную сатисфакцию и обещание ничего не вешать под потолком, то Рекс и Снежок тут же накинулись на лежащего Гриммджо и начали его облизывать. — Помогите… — драматично простонал тот. — Или они меня залижут до смерти. Посмеивающиеся Улькиорра и Самир бросились страждущему на помощь: первый буквально отодрал от Гриммджо пушистых любвеобильных созданий, а второй помог подняться на ноги. Бросив Снежку и Рексу кость, Улькиорра, осторожно приобняв уже успокоившегося Тоширо, объявил, что они незамедлительно отправляются завтракать — для подготовки дома к празднеству всем понадобятся силы — и повел Тоширо в дом. Тиа, копируя Самира, подхватила Гриммджо под локоть с другой стороны и улыбнулась. — Все не перестаю поражаться тому, какие вы у меня оба потрясающие. — Даже если я иногда веду себя, как подросток? — хохотнул Гриммджо. — А я занудствую про растения? — усмехнулся Самир. — Да, даже тогда, — хихикнула Тиа. — Слушайте, мне бы хотелось быстро обсудить одну вещь… Гриммджо с Самиром тут же остановились и вопросительно уставились на нее, дескать, все внимание. Тиа вытащила свою руку из-под локтя Гриммджо и встала напротив их обоих. — Во-первых, хочу извиниться, что решила за вас обоих, и самовольно распорядилась вашим временем… Понятно, что Улькиорра не чужой, и вы оба готовы помогать, поддерживать и разделять его радость… Дело немного в другом: после откровенно тяжёлого разговора по душам, меня на эмоциях немного занесло, и я согласилась организовать праздник, чтобы помочь ему с подходящей атмосферой. А сейчас мне дико стыдно, что я втянула вас в это внезапное мероприятие, даже не спросив: тупо поставила в неудобное положение и, скорее всего, задела… Во-вторых, мне ужасно неудобно, что из-за моего необдуманного поступка вы теперь не можете всё бросить и уехать: Гриммджо придется украшать дом, а Самиру вместе со мной готовить… Простите, что испоганила вам выходной… Гриммджо и Самир среагировали просто молниеносно: только Тиа закончила говорить, как уже в следующий момент была крепко обнята с обеих сторон, окутана запахом корицы и хрипловатый голос Гриммджо тихо выговаривал ей на ухо: — Элсклинг, ты только что подписалась на ношение смешных трусов. И не потому, что ты провинилась, нет — ты не посмотрела на ситуацию шире, и снова попыталась взвалить на себя общую ответственность, а так дела не делаются… — Но… — попыталась контраргументировать Тиа, но на нее тут же грозно цыкнул никто иной, как Самир. — Перед Улькиоррой мы все втроём виноваты: кто-то больше, кто-кто — меньше. Поэтому не смей считать, что испоганила нам выходной! Как раз-таки наоборот: благодаря твоему самовольному распоряжению нашим временем, мы сможем отдать свой моральный долг и сделать приятное дорогому нам человеку! — Вот именно! — горячо поддержал его Гриммджо. — Да, в первый момент я знатно охренел: только проснулся, а за меня уже день распланировали… Но после того, как Уля вывалил на меня новость, что собирается сделать предложение, паззл сложился сам собой, и никакой особой противореакции у меня не возникло. Конечно же, я должен быть рядом в такой важный для Ули день, и сделать все возможное, чтобы задуманное прошло как по маслу! — Не держи нас за идиотов и эгоистов, Тиа, — достаточно резко припечатал ее дальше Самир. — Да, мы с Гриммом не любим, когда нас ставят перед фактом, но бывают же чрезвычайные ситуации! Почему ты считаешь, что мы будем тебя в чем-то упрекать, если ты нашла оптимальное решение, пусть даже оно будет стоить нам выходного? Неужели ты думаешь, что мы не понимаем, почему ты поступила именно так, а не иначе, и не готовы тебя в этом поддержать?! Тиа второй раз за утро шмыгнула носом, не в силах сдерживаться: пусть её женихи и говорили достаточно жёстко, но за этим чувствовались беспокойство, забота и готовность сражаться даже с ее внутренними демонами. — Ну вот, довели любимую женщину своими нотациями до слез, — недовольно цыкнул Гриммджо, поглаживая Тию по голове. — А говоришь, не идиоты и не эгоисты… Самир шумно вздохнул. — Мда… Что-то мы тоже с тобой заигрались в самоутверждение… — Обычное дело: все хотели как лучше, а получилось как всегда, угу. Тиа ещё пару раз шмыгнула носом и немного поерзала в крепкой хватке. Самир с Гриммджо сразу же немного отодвинулись и, растерянно улыбаясь, осторожно вытерли ей слёзы и заложили за уши пару непослушных прядок. — Вы не идиоты, и не эгоисты, — кашлянув, хмыкнула Тиа. — Просто я все ещё не привыкла к тому, что меня настолько понимают и поддерживают: слишком долго решала всё самостоятельно и теперь совершенно не умею работать в команде… — Я тебя умоляю, Элсклинг… — драматично закатил глаза Гриммджо. — Не отбирай у меня пальму первенства в этом вопросе… Тиа прыснула: шуточки и ужимки Гриммджо, как всегда, работали безотказно. — Тиа, прости нас обоих за резкость… — повинился Самир, склоняя голову. — Мы тоже тут на эмоциях наговорили всякого… — Всякого по делу, — улыбнулась Тиа, погладив его и Гриммджо по волосам. — Знаете, это был очень интересный опыт: обычно со мной вы такие котики-котики, а тут — прям тигры! Особенно Самир. — Хабиби может даже порычать, ага, — хохотнул Гриммджо. — Я когда впервые столкнулся, тоже сначала обалдел, а потом понравилось. — И мне, как ни странно, понравилось, — честно призналась Тиа. — Так что я не обиделась, наоборот — счастлива, что у меня такой надежный тыл. Очень непривычное, но очень приятное, чувство должна сказать. — Соглашусь, — поддакнул Гриммджо, с обожанием смотря на нее и Самира. — Но смешные трусы все равно надеть придется, Элсклинг. В качестве профилактической меры. — Надену даже дважды: сначала для профилактики, а потом, чтобы просто вас порадовать… Самир с Гриммджо довольно заулыбались на ее встречное предложение и чмокнули в щеки. — Ну что, раз мы все так оперативно прояснили, то, может, уже пойдем и побудем надежным тылом для Улькиорры? — предложила Тиа. — Спрашиваешь ещё, — хмыкнул Самир, приобнимая ее за талию с одной стороны. — Вперед и с песней! — скаламбурил Гриммджо, приобнимая с другой стороны и они, посмеиваясь, направились к дому.