В тот день

      Очень многое поменялось в жизни Марии после того случая. Очень многое перевернулось внутри. Бежать от своих потайных сокровенных мыслей и желаний стало гораздо сложнее. А уж тем более делать вид, что их не существует.       Прошло лишь пару дней, но блондинке это время казалось нескончаемой мучительной вечностью. Неопределенность медленно и беспощадно разъедала разум девушки.       Первое время было страшно даже взглянуть на директрису школы, а при воспоминании того вечера, — если быть точнее тех чувств, у Марии сбивалось дыхание и краснели щеки. Она не знала как себя вести в присутствии женщины — что думать и что говорить. Нужно ли вообще было что-то упомянуть об этом? Извиниться в конце концов? Может даже отшутиться? Или сделать вид, что всего этого не было… Подобные размышления очень часто занимали место в голове блондинки, однако после нескольких внимательных взглядов исподтишка во время очередного съемочного дня на Лауру Альбертовну, Мария сделала вывод, что та едва ли обращала на нее какого-либо внимания за все это время. В буквальном смысле слова: едва ли. Она вела себя так, будто никогда не пересекались их взгляды, от которых было так трудно оторваться… и вовсе не было тех случайных прикосновений, от которых по всему телу разливалось тепло. Несправедливо.       Оставалось лишь одно официальное «здравствуйте» и «до свидания».       Молодая преподавательница со всей силы старалась не размышлять о подобном поведении, а уж тем более почему ее это как-то задевало.

***

      Сегодняшний выгон дался эмоционально очень тяжелым для всех присутствующих Школы Леди. Решение о том, кто покинет проект после пятой недели обучения было по праву не простым. Во время съемок учителям даже пришлось устроить экстренное совещание, причиной которому стало внезапное возражение Марии Владимировны. Она продемонстрировала недовольство решением, сделанным заранее на преподавательском совете, вызвав тем самым удивление, шок, а у некоторых и надежду на положительное завершение церемонии. Но ей хотелось вызвать эмоции лишь у одного определенного человека.       Все чувства девушки от предыдущих дней переросли в раздражение и напряжение от происходящего между преподавательницей и директрисой. Они неистово бушевали внутри, а надежда обрести внутренний душевный покой с каждым днем все больше приравнивалась к нулю. Именно эти эмоции послужили причиной протеста, который девушке (неожиданно даже для самой себя) захотелось проявить публично на съемках.       На преподавательском совете, где обсуждалось все заранее, она не особо заявила о себе. Однако в тот момент церемонии отчаянно хотелось вызвать какие-либо эмоции на лице Лауры Альбертовны.       Оно все того стоило.       По завершению съемочного дня, все уставшие и загруженные своими делами начали постепенно расходится. Проводив оставшихся девочек по комнатам, Мария направилась в учительскую, находясь все еще в смятении. Пересекаться с коллегами почему-то вовсе не хотелось. Может быть она даже боялась. Нужно было быстро прихватить свои вещи и ехать домой. Завтра она обязательно возьмет себя в руки. Себя и свои эмоции. А сейчас просто нет никаких сил разбираться.       Быстрым шагом и уверенной походкой блондинка добралась до кабинета и слегка приоткрыв дверь проверила есть ли кто внутри. Внутри никого не оказалось.       Отлично.        Бесшумно выдохнув и расслабившись от мгновенно скатившегося напряжения с плеч, она проскочила вглубь. Времени, чтобы собраться, много и не надо было. Наспех накинув легкий плащ и схватив сумку, девушка погрузилась в свои мысли, направляясь к выходу.       Где же эти ключи от машины?       Сначала она почувствовала донельзя знакомый запах духов, только потом, спустя несколько мгновений, осознала, что едва ли не столкнулась лицом к лицу с персоной, которую меньше всего хотела сейчас видеть.       — Лаура Альбертовна.       — Мария Владимировна. Торопитесь?       Совершенное нечитаемое выражение лица. Блондинка пыталась отыскать наималейший след эмоций напротив, однако неудачно.       Почему она чувствовала себя неловко, будто ее застали за незаконным делом? Почему она часто в последнее время себя так чувствовала? Стоило им невзначай остаться наедине. Неловко.       Но не в этот раз. Мгновенно собравшись, девушка слегка задернула голову и натянула улыбку, ожидая продолжение.       — Задержитесь, — сказала директриса, направляясь к своему рабочему столу.       Присев, она устало потерла переносицу, будто собираясь с мыслями, затем пристально уставилась уже напротив сидящую Марию. Трудно было сказать сколько прошло времени, однако молчание затянулось достаточно для блондинки, чтобы затаить дыхание от внимательно изучающих голубых глаз.       — Не хочешь выпить вина?       Девушка моргнула в недоумении. Послышалось? Вино? Мягко говоря совсем не то, что она ожидала услышать. Нервно сглотнув, она внимательнее посмотрела на Лауру.       — Мне нужно еще сделать несколько звонков и закончить работу, после этого можем поехать ко мне и выпить вина, — тихо закончила Лаура Альбертовна тем временем наблюдая за реакцией собеседницы, — подождешь?       — Да… — совсем еще не полностью осознавая ситуацию, Мария Владимировна и не заметила, как начала медленно утопать в манящих, глубоких и непривычно блестящих глазах женщины.       Трудно отвести взгляд.       Она скучала.       Спустя полчаса обе уже находились в автомобиле директрисы. За всю поездку не было промолвлено и слова, тем не менее (как ни странно) обстановка была комфортной. Девушка старалась не думать о том, что их ждет и не забегать вперед, однако сердце продолжало гулкими ударами отдаваться в ушах в предвкушении вечера. Отвлечься помогали мелькающие мимо огни ночной Москвы. И сосредоточенный профиль женщины за рулем.       Мария прикрыла глаза, наблюдая за своим дыханием и расслабляясь еще больше. Сегодня выдался эмоционально тяжелый день. Учительское собрание, съемка, церемония выгона, длительная дискуссия о том, кто же все-таки должен покинуть проект… Девушка слегка улыбнулась, размышляя об этом. Это все того стоило. Ведь когда они повторно отлучились из-за инициативы блондинки, Лаура Альбертовна все же прислушалась к ее мнению и по итогу вечер закончился на положительной ноте. Однако Мария все равно заметила так хорошо скрываемую раздражительность в поведении директрисы весь оставшийся съемочный процесс.       — Идем? — из задумчивости девушку вывел спокойный голос Лауры.

***

      Они потеряли счет времени. И счет бокалов выпитого вина.       Первый час в квартире директрисы был наполнен неловкостью, молчанием и чрезмерной вежливостью. Обе не знали как найти подход друг к другу, как найти общий язык. Как преодолеть барьер. Это очень хотелось, несмотря на все сложности: они были абсолютно противоположными личностями. Одна мягкая, нежная, чувствительная. Другая холодная, строгая, требовательная. Обе не хотели думать и уж тем более с этим соглашаться, однако игнорировать тот факт, что их тянуло друг к другу словно магнитом было не возможно.       Поэтому, пускай даже не осознано, так неимоверно хотелось преодолеть этот барьер.       Что, собственно говоря, и произошло после пары бокалов вина.        Обе героини расположились на роскошном атласном диване просторной гостиной. На журнальном столике рядом стояли несколько тарелок с фруктами и разными закусками, а по комнате то и дело время от времени раздавался заливистый смех женщин. Рубиновая жидкость дала о себе знать.       После очередной истории Лауры Альбертовны, Мария запрокинула голову назад и разразилась задорным смехом, поймав себя на мысли, что этот сарказм — это лучшее, что ей доходилось слышать в последнее время. Почему они не проводили так время раньше? Сколько они упустили?       Все еще слегка посмеиваясь, блондинка устремила свой взгляд на рядом сидящую собеседницу, с интересом склонив голову набок, будто бы пытаясь найти ответ на эти вопросы в глазах на против.        Хватило всего несколько мгновений, чтобы попасть в ловушку. Оказывается, так легко утонуть в этих пронизывающих голубых глазах. И неважно, что вокруг все расплывается.       — Я думаю, я пьяна, — вырывается с губ Марии, и она улыбается, с внезапным интересом рассматривая подол своего платья, дабы хоть как-то скрыть смущение.       Девушка мельком подняла взгляд на директрису и тут же опустила обратно. Та казалась более, чем трезвой, разве что в приподнятом настроении. По крайней мере, так казалось. Хотя выпивали обе. Нечестно.       — Ты очень милая, когда смущаешься, — не сводя свой пронзительный взгляд, с легкой улыбкой произносит Лаура.       — А ты очень наблюдательная.       Обе понимают, что речь идет не только об этом моменте.       Улыбка медленно сползает с лица директрисы, сменяясь на сосредоточенное выражение. Она боится?       Мария редко напивается. И в целом редко прибегает к алкоголю. Разве что по праздникам. Но сегодня этого очень хотелось. Хотелось перестать думать, анализировать, опустить руки и пустить все на самотек. В последнее время очень много противоречивых эмоций из-за одной из ее коллег. И вот сейчас она сидит с нею, так близко, так рядом, полностью расслабленная и с чистым неожиданным (или ожиданным) для самой себя осознанием того, что происходило все это время на самом деле. И чего она сейчас хочет.       Как иронично. Нужно было напиться, чтобы перестать бояться смотреть правде в глаза.