Санаторий

Уезжать из уже полюбившееся место для всех было невероятно тяжело. Все ребята с тоской в глазах смотрели на огромное здание, мысленно прощаясь, вспоминая все события, произошедшие там. Вселение акумы, ЛедиБаг и Кот Нуар, веселая ночка, сведение в пару шипп года. Да, сейчас Маринетт и Адриан стоят рядом, держась за ручки и с грустью смотрят на здание, позже слыша «ребята, пора ехать.» Агрест посмотрел на любимую, опустившую голову вниз, смотревшую на асфальт. Покрутив кончиком туфли об серую дорогу, девушка окончательно загрустила. — Маринетт? —перед ней встал Адриан, положив свои руки на ее худые плечи. Девушка подняла невинно-грустный взгляд, из-за чего парень загрустил тоже. — не грусти. Все отлично, мы рядом, мы вместе. Все так, как должно быть. Мы приезжали для того, чтобы подправить здоровье и мы это сделали. Я люблю тебя. —Адри обнял свою девушку и почувствовал мокрое пятнышко на своей рубашке. Слезы Маринетт — это как нож в спину. Обладатель золотистых волос смахнул капельку слезы, катящуюся с ее нежной щеки, покрытой несколькими, милыми веснушками и улыбнулся. Они вновь уселис по своим местам, как сидели и по приезду и на голову Маринетт вновь легла чья-то кепка и смех позади раздался такой же, как и месяц назад. Да, все это Маринетт вспоминала по приезду домой. Распечатанные фотографии с санатория висели над ее розовой кроватью и она с теплом на душе открывала вечером люк, выходяший на сад, проводя по каждой фотографии пальцем, обводя каждое лицо друга, которое отмечалось на них. Было даже грустно осознавать, что этот совсем детский период времени окончился, теперь они вновь должны стать более серьезнее, уделяя время учебе, а не ночным посиделкам. Рухнув уже на прохладные подушки, она раскрыла руки, ожидая героя Парижа, который каждый день приходит к ней после одиночного патруля. Прикрыв глаза, она вдыхала воздух через свободные ноздри, что даже немного пугало, ведь совсем недавно она дышала только ртом, не хотя слышать это противый, склизкий звук из своего маленького, веснусчатого носика. Немного его поморщив от постоянного запаха выпечки, она старалась «наладить» свой запах, чувствуя только вечер, Париж, любовь. От немного странного поморщивания носиком, раздался хохот, но совсем не дразнющий, а скорее заботливый. Открыв глаза, девушка увидела ухмыляющегося Кота. Он был верх-ногами, по-этому золотистые волосы свисали вниз, местами прилепляясь к мокрому лбу от пота. Спандекс так же прилип плотно к его телу, по этому на данный момент он казался более сексуальнее, чем обычно. Все его изгибы и резкие черты было видно сквозь черную ткань, прилегающую к телу. Его грудь хорошо выделялись и клянусь Богом, у Мари потекли слюнки. Какого черта, Маринетт?! Неделю назад, да даже меньше, ты ненавидела все тупые шутки Нуара, как и саму его личность, не зная, кто за маской. Сейчас же, в образе ухмыляющегося овоща находится мать его Адриан-Агрест-или-же-лапочка-года. Но честно, хоть Маринетт и ждала гостя, который бывает теперь в пекарне слишком часто и скорее всего не пролезет в проем двери, так как Дюпэн-Чэн слишком много круассанов пихает в его рот, лишь бы заткнуть его хотя бы на секунду и не слышать совсем глупых подстебов. Как-то Кот и сам сказал, что когда приходит к ней, она его откармливает, на что Мари ухмыльнулась и ответила- —Адриан, ты — модель. Тебя слишком мало кормят, уже скулы видно, а это вовсе не здоровый вид. —девушка закатывала глаза, вытирая платочком кончик его губы, чтобы убрать сахар, которым была покрыта недавно съеденная булочка. Парень, как оказалось, слишком долгое время не пил никакой жидкости, по этому «ик» на всю комнату не заставил себя ждать. Девушка, испугавшись резкого движения Нуара, отдернула платок, будто Адриан ее сейчас укусит. Потом же она залилась смехом. Да, это было жутко весело. Сейчас же сонная Маринетт лежит в кровати и смотрит на лицо Кота, все еще висящего. —ну, присаживайся, Кот. —сказала Мари и слабо зевнула, вытягивая руки и только сейчас, увидев оголенные руки, парень понял, на сколько она худа. Косточки сильно выступали, но так же она не была «дрыщем». Она качала свои мышцы, и хоть со стороны она выглядила как кастрированный кот, которому нечайно обстригли еще и шерсть, оставляя его очень худым, девушка радовалась жизни. Лапы спандекса опустились на светло-розовую кровать, впринципе как и всегда. Он присел рядом, обнимая девушку со всех сторон и ей казалось, что у него намного больше рук, чем две. —Миледи, Вы сильно уставшая. Не думаю, что Вам стоит так много работать. —Нуар заботливо убрал челку цвета черники с ее лица и на это девушка лишь прижалась к нему сильнее. Позже, осознав, что они сидят уже давно и Адриану скоро нужно будет уходить, Маринетт встав, спустилась по лестнице вниз, к своему столу. Агрест проводил ее вопрсительным взглядом и она это заметила. —схожу тебе за теплым молоком и печеньем. —объяснила она, выставив руку малость вперед, открывая люк, спускаясь в квартиру, а потом в пекарню. Пока ее не было, Кот шарил по ее комнате. Нет, он порядочный человек, (ну и кот впринципе), по этому он не лазил в разные шкафчики, а рассматривал то, что всем «предоставленно» для рассмотрения. К примеру фотографии над столом. Немного наклонившись, чтобы изучить фотографии ближе, парень увидел самого себя. На фотографии была предпоследняя его фотосессия, и на них было 3-4 нарисованных сердечка. Маринетт 15 лет, а ведет себя, как 12-ти летняя. Ее ручки были в виде зайцев и Кот взял одну, чтобы рассмотреть. Ушки, все как положенно. Мордашка, довольно милая. Кот не произвольно улыбнулся, когда люк открылся и в комнату забралась совсем молодая девушка с подносом, на котором стояло 2 стакана теплого молока, но в некоторых местах оно было прохладным, делая вкус более насыщенным, а так же на подносе была тарелка с недавно приготовленными печеньками. На них, как и на всех были трещины, печенье было сыпучее и Сабина постоянно ругала дочь за то, что она ест такое печенье в своей кровати. На самом верху печенек были крошки шоколада, они были действительно вкусными. Кот спустился и сел на диван, стоящий у самого угла. Мари поднесла угощения и поставила между собой и парнем, чтобы каждому было удобнее. Он взяли по стакану и отпили по глоточку, оставляя на волосиках в месте усов белые следы. Поглощая печенье, они общались и смеялись, вспоминая Санаторий, а так же начало новой четверти. Все прекрасно, но вот один ньюанс… на Нуара что-то нашло и он подвинулся ближе к девушке, ставя поднос на маленький стол, стоявший около мягкого предмета. Дюпэн-Чэн с предвкушением смотрела на парня, не понимая, что происходит. И тут… он начинает облизывать места, где у нее осталось молоко! Непонятная волна прокатилась по всему телу, оставляя приятную дрожь в области коленок. Отстранившись от девушки с паникой в мозгу, парень думал «придурок-придурок! Зачем ты это сделал? Сейчас она скажет тебе убираться вон, чтобы глаза ее больше тебя не видели, ваших отношений больше не будет и вы…» не успел он продумать свои самые худшие догадки, как его затянули в поцелуй. Поцелуй становился все страстнее и в какой-то момент обоим стало жарко. Рука, на котором было кольцо, с 4 подушечками скользнула под футболку девушки, ощущая жар всего ее тела. Оглаживая ее плоский живот и немного выпирающий позвоночник, у девушки пошли мурашки. Они переступили эту черту отношений, да! Рука парня легла на не большую девичью грудь, слегка сжимая ее, вызывая рваный вздох перемешенный с возбужденным стоном. Стянув футболку, Адриан восхитился красотой своей напарницы и вновь сжимая грудь через очень мешающий топ, он поцеловал ее. — ты такая красивая. —прошептал он в самые губы ЛедиБаг, которая сгинала и разгинала коленки, не зная, что делать. Застяжка топа щелкнула и элемент одежды упал на мягкий диван. Опаляя шею горячим дыханием, парень обнимал ее, прижимая к себе как можно сильнее, ощущая возбужденные соски девушки. Аккуратно положив девушку на диван, он стал восхищаться ее телом сверху. Так она выглядила еще в сто раз лучше, чем раньше. Персиковые губы припали к нежной коже на шее, вызывая очередной стон, пока руки изучали тело дамы. Член просил ласки, но ему не хотелось его трогать в костюме, потому что одно прикосновение и все, он кончит с позором в глазах, а позже Плагг с ним проведет беседу и скорее всего укусит так, как не кусал камамбер никогда в своей долгой жизни. Поцелуи стали более нежными и все внимание ушло на «бугры» девушки. Аккуратно лизнув сосок, другой перебирая рукой, парень услышал одобрительную реакцию. Взяв сосок в рот, он принялся хорошо массировать его, а беззащитная девушка не могла и вздохнуть. Рука поползла ниже и остановилась на джинсах, которые знают все вокруг. Ширинку розовой одежды бесстыдно расстегнули, пропуская туда ладонь наглого Кота. Палец опустился на клитор, трусики промокли насквозь. Сдернув джинсы, последняя подушечка скеркнула на его кольце, предупраждая о последней минуте. Горячий язык прошелся по промежности через почти незаметную ткань и в этот момент разум Маринетт сказал «пока» и ее тело начало биться в судорогах. Она откинула голову, отходя от голово-кружительного оргазма и услышала последний писк кольца Нуара, а потом зеленый свет. Увидев любимого, девушка вновь его поцеловала. — встань пожалуйста. —парень покорно встал, не спрашивая, зачем. Тут все стало ясно. Девушка мигом расстягнула ширинку на твердом бугре Адриана и увидела очертания совсем молодого члена. Проведя языком через ткань, по спине парня пошли мурашки и он расплылся в удовольствии, отдаваясь полностью. Тем временем Мари приспустила его боксерки, разглядывая член внушающих размеров. Заглотнув его, ели пропустив через рвотный рефлекс, она выпустила его изо рта. Повторив это действие, парень закатывал глаза. — д-да-а-а, Маринетт… —парень сам не соображал, что говорил, потому что мысли о происходившем переполняли его и поняв, что долго не выдержит, он отодвинул Мари от себя. Она же без слов легла на диван, раздвигая молодые ножки в разные стороны, смотря на него с покрасневшими щечками. У Адриана возник такой вопрос: «откуда она все это знает и так хорошо все делает?» Ответ не заставил себя долго ждать. — я… смотрела много роликов… —она отвела вгляд в сторону, поняла, что головка члена уже у входа. Толчок. У Мари не возникло никакой боли, похоже расстягивала себя. Еще толчок, но глубже. Стон удовольствия. Наращивая темп, Адриан целовал ее шею, вдыхая аромат лаванды. Вскоре они достигли пика наслаждения, Маринетт, согнув пальцы на ногах, вжалась в парня, а тот успел выйти и белая струя пролилась на ее живот. Уставшие, но мокрые они рухнули на тот самый мягкий диван, собирая свои вещи и укрываясь, они тяжело дышали. — я люблю тебя. — а я тебя сильнее. После этого ребята крепко обнялись и Адриан готов поклясться, он готов защищать эту принцессу до конца жизни.