Скреплено сургучной печатью

— Проверим, выйдет ли? — с азартом спросил Сириус. — Увидишь. Принёс сургуч? — ответил Джеймс, внимательно разглядывая всё ещё пустые штампы. — Принёс, принёс. Но он вышел слишком густым. — Не страшно. Крепче будет держаться. — А что это вы здесь делаете? — друзья обернулись и увидели только что вошедшего Питера. За ним вошёл Римус, но в отличии от Хвоста, не разделял общего интереса, а лишь строго посмотрел на друзей. — Даже не буду спрашивать, что вы снова задумали, — сказал он. — На самом деле, ничего криминального, Лунатик, — успокоил друга Джеймс. — Отец с недавних пор вышел на пенсию и увлёкся изготовлением штампов. Я и сам сделал несколько собственных, точнее, не совсем собственных. Сириус поднялся с пола и протянул Римусу и Питеру два штампа. На одном из них была выгравирована голова немного агрессивного волка, на втором — крыса. — Выглядит круто, — восхищённо сказал Питер, рассматривая печать. Римус лишь вздохнул. — Лунатик, это всего лишь волк, — приободряюще сказал Сохатый, поправляя очки. — Обычный, тихий и иногда скучный волк, такой, каким ты являешься. — Не слишком он тихий, — Лунатик снова вздохнул. — Кажется, я перепутал печати, — с этими словами Бродяга забрал у Римуса штамп и протянул ему другой. На этом штампе уже был тот самый спокойный волк. — Это уже выглядит лучше, — Люпин слабо улыбнулся. — Однако зачем вы сделали их? Сургучные печати не так уж и часто применяются в Хогвартсе, только для писем. — Значит, для писем, — пожал плечами Поттер. — Но с письмами мы подождём. Бродяга, читай. Сириус взял с тумбы лист пергамента и зачитал: — Товарищеское объединение «Мародёры», в частности, господа Сохатый, Бродяга, Хвост и Лунатик, торжественно клянётся в этом послании оставаться вечно друзьями, не нарушать школьные правила… — Мне это сейчас не послышалось? — скептически спросил Лунатик. — Дослушай. Не нарушать школьные правила в ущерб нашей великой дружбе. Торжественно обещаем быть единым целым, куда бы не разбросала нас жизнь, никогда не передавать друг друга и в величественно чтить друг о друге в рассказал под звуки патефона в старости. Отныне и навсегда эта клятва скреплена сургучной печатью. — Последняя фраза не слишком пафосна? — спросил Джеймс. — Не слишком. Предлагаю начать. Сириус положил лист пергамента на ночь, а Джеймс вылил на бумагу четыре капли вязкого коричневатого сургуча. Затем взял штамп и осторожно прижал его к первому пятну. Сириус повторил его действие, за ним Питер и Римус. Хвост слишком долго давил на печать, и густая смесь размазалась по бумаге, сделав печать немного кривой. — Ну вот, — огорчённо сказал Петтигрю. — Ничего не вышло. — Да брось, — беззаботно махнул рукой Сохатый. — Мы же не перестанем дружить с тобой из-за кривой печати. Теперь мы подождём, пока это высохнет и спрячем в щель в полу. Но никто и не подозревал, насколько серьёзными окажутся значения этих печатей… Прошло много лет. В пустующую комнату возвращались двое гриффиндорцев. Парень с тёмно-рыжими волосами и слегка смугловатой кожей вошёл, нет, влетел в комнату и споткнулся у своей кровати. Кареглазый парень, что вошёл медленнее, лишь засмеялся с товарища. — Ну ты даёшь, Фред, — сквозь смех проговорил он. — Навернуться на пустом месте. — Кто бы говорил, Джеймс, — проворчал Фред, а потом и сам засмеялся. — Здесь треснула доска, и, кажется, там что-то застряло. Парень аккуратно извлёк пыльных лист пергамента, сложенный вчетверо, сдул с него пыль и положил на тумбочку. Джеймс подошёл к другу и рассмотрел лист. Странная старая записка с четырьмя сургучными печатями. Затем Поттер осторожно поднял его и стал читать: — «Товарищеское объединение «Мародёры», в частности, господа Сохатый, Бродяга, Хвост и Лунатик, торжественно клянётся в этом послании оставаться вечно друзьями, не нарушать школьные правила в ущерб нашей великой дружбе. Торжественно обещаем быть единым целым, куда бы не разбросала нас жизнь, никогда не передавать друг друга и в величественно чтить друг о друге в рассказал под звуки патефона в старости. Отныне и навсегда эта клятва скреплена сургучной печатью». Взгляд парня резко стал серьёзнее. — Мародёры… Дедушка… — Ты о чём? — удивлённо спросил Фред. — О том, что это те самые Мародёры, чьё наследие сейчас нам помогает сбегать после комендантского часа. И среди них был Джеймс Поттер, мой дед. А это — его друзья. Один из них был папиным крёстным, и в честь него мне дали второе имя. — Они скрепили эту дружбу печатями с изображением разных животных. Патронусы? — Лучше. Они были анимагами, как рассказывал папа. Джеймс Сириус аккуратно положил лист обратно, грустно улыбнувшись. — Покажу отцу потом. А сейчас не теряем время. — с этими словами парень достал из-под кровати знаменитую Карту Мародёров и отцовскую мантию-невидимку.