If I killed someone for you...

– Ушиджима, – тихо зовёт его Тендо, – ты нравишься мне, – удостоверившись, что его слушают, он признался, не ожидая взаимности. Он знал всё с самого начала, он не надеялся. – Спасибо за честность, но ты знаешь мой ответ. « Простишь ли ты меня? »       Их общение осталось прежним. По крайней мере, оно выглядело таковым. Парни встречались перед уроками, чтобы дойти вместе до школы, иногда делали домашнюю работу в библиотеке, чаще у кого-то дома. Отдыхали и расслаблялись в компании друг друга. Доверяли друг другу на былом уровне. В общем, всё было обыденным. Со стороны.       Спустя некоторое время Вакатоши начал пропадать на свиданиях, которые ему любезно устраивали сокомандники или друзья со школы. Он продолжал активно посещать тренировки, но с Сатори виделся реже, что не могло не огорчать. Тендо говорил себе, что это не его дело, что он может порадоваться за друга, что не должен злиться. Но он снова и снова нарушал собственные правила.       А Ушиджима подливал масло в огонь, говоря об этих частых свиданиях. То расскажет, как интересно они со спутницей провели время в горах, беседуя и долго гуляя. Потом о том, как уже с другой девушкой гуляли по оранжерее и обсуждали насущные проблемы и любовь к растениям. Мечты Тендо на этом фоне как пепел разлетались. « Иногда я смотрю в отражение, но не могу понять, я ли это. »       Когда бредовые, совершенно сумасшедшие мысли посещали его голову, Тендо не пугался их. Он принимал и даже обсуждал некоторые с Ушиджимой. – Если я убью кого-нибудь ради тебя, будешь ли ты больше меня любить? – безэмоционально задаёт вопрос, который долгое время кружился между адекватными мыслями. – Что-то незаконное не поможет тебе добиться чей-то любви, – с ноткой беспокойства отвечает Вакатоши, заглядывая в бездонные глаза, которые почти прекратили показывать эмоции. – Я понял, – Сатори отворачивается, возвращаясь к заданию.       Что-то незаконное... Но что если это будет абсолютно разрешено законом?       Ушиджима решил оставить все вопросы при себе. Он беспокоился за друга, но и не хотел наседать или заставлять того говорить. Они долго знакомы, и если Тендо посчитает нужным рассказать что-то — он обязательно расскажет об этом. Верно, ведь? « Когда-нибудь я сдамся и признаюсь тебе. »       Он собирал воспоминания как вещи. Каждое укладывал в отдельную ячейку, откуда потом кто-нибудь достанет момент, и удивится последствиям.       Они оба выглядят так счастливо, даже не подумаешь, что один из них разбит внутри. Они шутят и смеются, деля воспоминание на двоих. Эта ячейка будет доступна только Вакатоши. Это воспоминание такое беззаботное, вот только медленно покрывается слоем пыли, вот только гниёт изнутри. – Часто ты вспоминаешь о прошедших моментах? – Сатори снова задаёт вопросы, которые напрягают Ушиджиму. – Да, – согласно кивает, снова транслируя в голове самые приятные. – А ты?       Тот мычит положительно и прикрывает глаза, поднимет голову, позволяя солнцу добраться до лба, на который падала неуложеная чёлка. Ушиджима нервно оглядывает того и треплет по волосам, делая вид, что держит себя в руках. – Не укладывай волосы, тебе так больше идёт.       Сатори глядит так внимательно в чужие глаза, хитро щуриться и отворачивается. Анализирует и думает что-то. Он никогда не озвучит эти мысли. Вакатоши ненавидел это. Этот взгляд красноволосого настораживает, загоняет в угол, заставляет холодный пот скатываться по спине, переворачивал все органы вверх низом. Если представить это картинкой, то Тендо бы сжимал Ушиджиму как игрушку-антистресс, крутил бы во все стороны, растягивал...       Стало нехорошо... Ноги даже начали подкашиваться. « Я убил его ради тебя. » – Не пойдёшь в библиотеку? – смотря на то, как Вакатоши активно собирается покинуть помещение, Тендо потухает ещё больше. – Парни опять устроили свидание вслепую. Тебе тоже надо сходить когда-нибудь, – прощальная улыбка скрывается за дверью.       Слышится треск. Слышится звук падающих осколков. Разлетается на части повседневная маска, разбивается сердце. Тендо ходит по осколкам каждый день. Каждый его шаг рядом с Ушиджимой крошит итак маленькие куски. Каждый вздох рядом с ним сдавливает грудь и раздирает сердце. Каждое слово в сторону Вакатоши заставляет забыться.       Та маска, которую Сатори старательно держал на лице рухнула, оставив после себя это окровавленное подобие человека. Маска, что показывала фальшивые эмоции теперь сломана.       Остался один вариант. « Я слышу вой сирены. Сдашь ли ты меня, когда увидишь новость о моём розыске? »       Стирает с рук кровь, он хотел убить каждого, кто дотрагивался до Вакатоши, кто говорил с ним, смотрел в его сторону. Всё для того, чтобы остаться с ним один на один. Он смотрит на своё отражение в этом полумраке, свет почти пропал, но он уже привык к темноте. Здесь, в этой тьме, он показывает настоящие эмоции. Здесь плачет, пачкая кровью лицо, в попытках стереть слёзы. Здесь он захлёбывается в смехе, хохочет до коликов в животе. Здесь кричит, признаваясь Вакатоши в любви. Только это место позволяет совершать такие глупые выходки.       Тендо теряет эту светлую нить, по которой он упорно шагал над пропастью, но в итоге рухнул в бездну безрассудства. Эта яма беззаботна, она укрывает его от мира и обязоностей. Сатори прячется в ней, всё больше погружаясь в себя.       Он убил его. « Я сделал это ради тебя. Я ничего не чувствовал. Как ты отреагируешь? Я бы позвонил тебе и спросил... » – Мы можем взяться за руки? – неуверенно мямлит Сатори, когда парни идут по тротуару со школы.       Ушиджима не откликается, он немного задумывается, щурясь непонятно от чего — от палящего солнца или от провальных попыток разобраться, что происходит. Спустя время отвечает отказом, извинившись. – Хорошо, – Тендо кривится в неестественной улыбке и заливается ужасным, истерическим смехом. – И как я мог подумать об этом? Этого никогда не произойдёт! – сваливается на землю и резко замолкает, не оставляя на лице и тени улыбки.       Он обещал себе не показывать эмоций, но вновь плюёт на это пари с самим собой же. Он так ничтожно жалок, лежит в этой чёрной луже и смотрит в это небо, которое затянуто мазутом. Тендо думал, что тьма укроет его от проблем, но она только создаёт бо́льшие. И он готов был посмеяться ей в лицо, и дело даже не в том, что темнота безликая, а в том, что Сатори просто не может.       Вакатоши ужасается. Он приседает на корточки рядом с другом и обеспокоено глядит на парня. – Тендо... – Забудь об этом, ладно? Ты возненавидишь меня, – пауза, – ...и забудешь, — он даже не посмотрел в сторону друга, продолжая пялиться в бесконечную тяжёлую пустоту. « Я поднялся к тебе на порог... Мне нужно спрятаться. Я объяснюсь, если ты впустишь меня переночевать, я не солгу. » – Тендо? – пара удивлённых глаз расширяется ещё больше, когда Сатори прикладывает палец к губам. – Я уже здесь, – шепчет он. Не просит войти, просто заходит.       Парень быстро скидывает обувь и приземляется на диван в гостиной. – Я могу переночевать у тебя? Я так устал, Вакатоши, – выглядит Тендо донельзя разбито и потрёпанно. – Да, конечно. Да ты ведь уже пришёл... – второй позволяет себя лёгкую ухмылку и садится рядом с другом. – Спрячь меня от этого, – красноволосый зарывается макушкой в объятиях Вакатоши, который неловко приобнимает Тендо в ответ. — Я думал, она поможет, но она просто обманула меня, обвела вокруг пальца как дурака.       Ушиджима не успевает даже думать, теряясь в этом потоке фраз и бессмыслицы. – Я схожу с ума. Я чувствую это... – бубнит Сатори еле разборчиво. – Почему это просто не может закончиться? – Ч... Что именно? – заикается, боясь спугнуть и не получить правды, которой так давно жаждал.       Они оба устали от этого. Вакатоши от недосказаностей, от чужой сломлености. А Тендо устал это всё испытывать. Он бессильный, огорчённый, опечаленный, но только не счастливый.       Это началось гораздо раньше, чем Сатори успел заметить. Но осознание пришло, на удивление, резко. Он понял, что изменился. Понял, что больше не вернёт ничего. Понял, что его больше нет. – Дело в том... – с ухмылкой начинает он. Тендо будто издевается. Сам над собой. Он смеётся над собственным позором, корчит рожицы проигравшему себе, он возвышается над старым собой. Темнота выстраивала это зеркало нарочно. – Я стал лучше для тебя, – он сделал всё, о чём мечтал Вакатоши. Сатори исполнил все его мечты, делал всё, что тот просил. Он любил, но этого было недостаточно. Он... « Тот, кого я убил — я сам. »       Он мёртв.