༻◊REQUIEM◊༺

      Настал знаменательный день. Весь дворец оживился в один единственный момент. Джозеф раздавал приказы буквально каждому. Он сегодня должен выглядеть великолепно, но и так, чтобы его не раскусил никто. Чтобы он был похож на человека, в котором нет ни единого изъяна. И пока что это удалось совершить. Белоснежные волосы приняли тёмно-русый окрас, алый шёлковый плащ сменился на белый, а бледная кожа стала более естественной. — Виктор, ненаглядный мой, подойди ко мне.       Измученному постоянной беготнёй за каждой прихотью собственного господина полукровке был брошен лёгкий подзывающий к себе жест. Не имея возможности ослушаться и пронизанный чувством страха и любопытства, подчинённый моментально оказался около Джозефа. Виктор уже успел подумать, что сию минуту получит удар вновь за какую-либо провинность, но вместо того почувствовал, как его руки оказались в чужих руках, а в глаза пристально смотрели чужие, голубые и полные азарта. — Ты постарался. Это похвально. Однако, есть только одно, что я приказываю тебе сделать, чтобы твоя шкурка сегодня не пострадала. — на лице появилась ядовитая улыбка, а взгляд пропитался в одну секунду ненавистью. — Ты никуда не отправляешься. Ты остаёшься здесь. И если я хоть краем глаза замечу тебя, считай, что ты уже покойник. В наказание я не только сломаю тебе что-нибудь, я убью тебя. Ты не должен помешать моим планам. В конце концов, сегодня у меня самая великая миссия. Заполучить доверие моей ненаглядной девицы. Ока Разума, если ты забыл. Не хочу на тебя отвлекаться. Хотя... — задумался, едко усмехаясь. — Ты бы мог побыть со мной, ты ведь ничего и сделать не сможешь. Ты не сможешь помешать мне. — провёл пальцем по чужим губам, словно насмехаясь над невозможностью Виктора сказать хоть слова, даже если его рот не сковывали нити. А позже граф отстранился от полукровки, всё ещё тихо смеясь. Подобный дефект подчинённого вызывал у него усмешку, а также чувство главенства и эйфории. Ему никто не помешает.       Правда, смириться с судьбой и с итогом разговора Виктор не собирался. Дождавшись, когда Джозеф покинет дворец, отправился к себе. Выцепив из окна взглядом уезжающую карету графа, дождался, когда та полностью скроется с глаз. Выждав нужный момент, Виктор ступил на подоконник, аккуратно открывая окно. Холодный воздух тут же ударил по лицу, наверно, будь полукровка человеком, тут же бы съёжился. Но сердце бешено отстукивало ритм, заставляя не задумываться о мелочах.       Джозефу удалось через изображение узнать, как выглядит девушка, именуемая Хеленой Адамс. Именно ему, в отличии от Виктора, в этом повезло. Но надежда не собиралась покидать разум. Если хорошенько подумать, то можно в толпе на балу найти нужный объект. Потому, теша себя только этой мыслью, Виктор сделал шаг вперёд, уверенный, что его уже никто не застанет. Прыжок, другой. И злополучная башня дворца находилась за спиной.

***

      Бал играл яркими красками. Всё сверкало, сияло, люди, приглашённые на бал, смеялись, общались, танцевали. Чувство праздника не покидало никого. Многие из присутствующих здесь могли встретить новых друзей, старых, обрести любовь или же расстаться. Воистину необычным оказалось место. Но как бы нежно не играли нанятые музыканты, каким бы прекрасным не оказался их ведущий именитый дирижёр, как бы не весело играла музыка и как бы задорно не веселились гости, лишь одному человеку было не по себе. Стоящей за главными дверьми Хелене, крепко сжавшей отцовскую руку. — Отец, прошу, не покидай меня. Я боюсь. А вдруг у меня не получится? — буквально скулила Хелена под боком отца, не желая появляться на публике. — Всё будет хорошо, милая. Это же твой день. Неужели ты не хочешь провести его с удовольствием, хотя сама желала этого? — с некой доброй усмешкой возразил глава церкви, аккуратно поглаживая девушку по голове, стараясь не задеть её головной убор рукой. — Хотела, но... Вдруг что-то случится? А что если на меня станут косо смотреть, смеяться? Ведь моя слепота... Должность... — Хелена притихла под конец, понимая заведомо, что отец явно не отступит от своих слов и будет настаивать на присутствии своей дочери на балу. — Не бойся. В качестве поддержки я пригласил на бал одного человека. Знаменитого в своих кругах своими благонамеренными поступками. И он согласился сопровождать тебя сегодня весь вечер и всю ночь.       Слепая девушка лишь поджала губы, не имея возможности сказать что-либо ещё своему отцу. Придётся выдерживать этот период жизни, выстоять его гордо, даже если руки тряслись от страха. Рука сильнее сжала трость, пока другая всё так же крепко держалась за отцовскую. Не хотелось уходить, не хотелось оставаться одной, даже если этот граф обещал предстать перед девушкой в достойном и гордом виде.       Дверь отворилась. Дирижёр дал знать музыкантам, чтобы музыка их стала куда тише, а потом и вовсе притихла. Весёлые разговоры людей на балу стихли. Повисла поразительная тишина, за которой вскоре последовали тихие перешёптывания. — Такая молоденькая. — Неужели это именно она? Та, что спасала нас? — "Око Разума"? Невероятно. Им оказалась такая миловидная девушка. — Такая слабенькая. Но наверняка такая сильная духом.       Шёпот стих, как только девушка вышла вперёд, спустившись по лестнице, после отпустив руку отца. Вздохнула, чтобы успокоиться, и лишь после того гордо выпрямилась. Брови, сведённые вместе от лёгкого страха, не желали предательски опускаться и придавать слепой более серьёзный вид. — Жители Зрицестера, уважаемые гости из соседних провинций, почётные гости. Семья Адамс приветствует вас на этом Рождественском балу. Пусть этот бал станет для вас знаком, что в нашем городе, который пусть и подвергся неприятностям, наступила безопасность.       Как только Хелена закончила свои слова, все до единого подали радостный возглас, аплодируя подобным словам слепой девушки. Каждый, кто находился здесь, верил, что так и было на самом деле. Ведь убийства уменьшились, а, значит, можно было вздохнуть с облегчением. Как только смычки вновь ударили по струнам, возвращая гостей к весёлому времяпровождению, зал вновь наполнился разговорами и шумом. Знаки благодарности, радостные пожелания светлого будущего...       Люди буквально окружили девушку, особенно те, кто был в первых рядах. Они то и дело восхищались Хеленой, буквально не давая прохода. Всем хотелось хотя бы словом обмолвиться со спасителем. Правда, вскоре среди людей появилась одна фигура, что заставила всех расступиться, а Хелену — напрячься. Что-то странное она почувствовала, услышав только одну фразу. — Столько внимания к юной деве, что спасала всё это время город от нечисти. Неужели Вы испугались?       Сладкий, ласковый голос, что соединял друг с другом слова, плавно создавая из них прекрасную картину. Немного лукавый, но также полный гордости взгляд устремился на Хелену, а позже и на её отца. Лишь после этого обладатель таких глаз склонился в грациозном реверансе. — Рад Вас видеть, господин Вальден. — отец семейства Адамс был явно рад гостю в белом камзоле, что преклонился перед ним в знак уважения, нехотя опуская глаза со слепой на пол. — Очень рад, что Вы согласились приехать. Надеюсь, дорога не составила Вам трудностей.       Джозеф про себя хищно улыбнулся. Мужчина купился на внешность, не узнав в нём потенциально опасного вампира. Окончательно забыв о мыслях и опасениях, граф решил предаться радостям и веселью бала, продолжая выглядеть всё так же, как выглядел бы убитый аристократ. Игра чужими чувствами, используя имя и внешность мертвеца, очень веселила его. — Что Вы, конечно, нет, Ваше Святейшество. Добраться было проще всего, тем более, если нужно прибыть для столь благородной цели. — выпрямился, проговаривая такие фальшивые для ситуации слова. Дезолье совсем не волновало, как отреагировал бы на самом деле покойный. Сейчас его волновал только пленяющий аромат пробирающейся сквозь слои кожи с румянцем кровь слепой. Сладкий, чистый, мягкий, на редкость приятный. Без единого греха. — Что же. Я рассчитываю на Вас. Моя дорогая дочь очень застенчива, потому прошу, будьте с ней аккуратны. — с долей сожаления сказал отец Хелены, провожая девушку вперёд, ближе к графу, буквально отдавая ту в чужие руки и под чужую власть.       Хелена не стала ничего говорить. Она продолжала робко молчать, мелко подрагивая от волнения, как осиновый лист, а после элегантно поклонилась. Не сильно, чтобы не потерять ориентацию в пространстве. После же почувствовала свою руку в чужих, а затем и мягкое касание о тыльную сторону. Предположительно, граф опустился на одно колено перед Хеленой, со всей заботой и трепетом целуя той руку. Обычный для людей жест стал упоительным издевательством для Джозефа. Прямо сейчас бы вонзить клыки в нежную руку... — Такая нежная и благородная. Прошу, не беспокойтесь. Ваша дочь будет в порядке. Я позабочусь о её благополучии за время Вашего отсутствия, Ваше Святейшество. — поднявшись на две ноги, Джозеф кивнул тому, аккуратно подавая Хелене руку.       Доверившись вампиру, настоящему волку в овечьей шкуре, отец не стал слушать опасения Хелены. Она боялась, а, значит, могла просто найти отговорку. Но это была чистая ложь. Но здесь, на балу, Виктор застал истинную, суровую, двойную ложь, глядя на происходящее с балкона. Взгляд давно выделил Хелену из толпы, а руки сжались от раздражения. Как же похабно себя вёл Джозеф. Как нечисто и лживо. Но всему своё время. Нужно было выждать момент. Именно с такими мыслями и целью Виктор покинул балкон, уходя вниз, на первый этаж, сливаясь с толпой.