Во взмахе крыльев

Серая непрозрачная пелена опустилась на город сковывающей паутиной, не позволяющей вырваться из сети и свободно вдохнуть. Всё, что только существовало вокруг, в один миг стало настолько же безжизненным и бесцветным и словно бесконечно падало вниз; холод проникал сквозь кожу вместе с монотонностью и пустотой. Саша ускорил шаг, направляясь к подъезду после очередного изматывающего дня. Огляделся вокруг, непроизвольно съёжившись и вслушиваясь в редкие звуки, врезающиеся в едва ли естественную тишину: где-то позади него раздавались пронзительный детский плач, раздражённые возгласы, агрессия, звенящий в голосе страх, всё то же отсутствие тепла, а только клочья отвратительного тумана, медленно оседающие на землю. Кажется, раствориться в этом оцепенении было очень легко. Просто не вырваться, не суметь удержаться за то, что ещё оставалось якорем, и навсегда исчезнуть. Саша почему-то долго, как будто в необъяснимом ожидании смотрел наверх, прежде чем скрыться внутри. Размытые тени перечерчивали небо, давно поглотившее последние вкрапления света. Ночь сдавливала пространство до одной комнаты, в которой он находился. Он словно бы зачарованно следил за вращением стрелок механических часов, прокручивая в голове множество мыслей и образов, и не совершал ни одного движения, сливаясь с тем состоянием апатии и отрешённости, которое ощущалось практически отовсюду. Ещё один порыв ледяного ветра, резко проникнувший внутрь через распахнутое окно, был воспринят как что-то логичное и неизбежное. Но что-то изменилось; Сашин взгляд зацепился за тонкую неразличимую тень ещё прежде, чем та появилась в окне, словно на границе его реального мира и иной неизвестной ему вселенной. Чёрный ворон пристально разглядывал человека в ответ. В однотонном оперении проскальзывали мистически завораживающие отсветы ослепляющего пламени: причиной тому была не то полоска света из Сашиной комнаты, не то сама сущность прилетевшей к нему птицы, совмещающая в себе тьму и неукротимый огонь… Мгновение спустя ворон стремительно приземлился у его ног, приветственно задев крыльями протянутые навстречу руки, и совершил обратное превращение. Саша рассмеялся, ощутив, как мягкие перья сменились родным человеческим теплом, привычно запутался пальцами в волосах, ещё сильнее притянул к себе. Сквозь открытое настежь окно донёсся продолжительный грохот, на чёрном на миг загорелось ослепляюще-красное, только для них двоих это не имело никакого значения. Когда больше не хватало дыхания, когда удавалось хоть сколько-нибудь отстраниться, только чтобы видеть друг друга, первые ли раскаты грозы или порывы набирающего разрушительную силу ветра — что угодно — оставались где-то вдалеке только слабыми отголосками. — Скучал? — усмехнулся Яр. — И опять ворчать будешь. — Буду! Вот ты же сам всё понимаешь, — и в самом деле проворчал Саша, — ты не должен вот так открывать свои способности кому угодно. — Да, да… и сейчас кто-то мог заподозрить неладное в обычной птице, — Ярик только закатил глаза. Вот честное слово, иногда Саша бывал крайне занудным. — Да никто ничего не видел… — не продолжая спор, он потянулся за поцелуем. В конце концов мир смирился с присутствием магии. Теперь было легче; как минимум, можно было не опасаться за свою жизнь, тогда как ещё пять лет назад существовала так называемая «современная инквизиция». Кто бы мог подумать, что подобное вернётся в двадцать первом веке. — Ну и чего мы задумались? — Яр легко толкнул Сашу в плечо. — Не хандрим! Скоро праздник — и нам нужно всё украсить! — Ребёнок! — беззлобно фыркнув, тот послушно отправился на поиски всякой тематической ерунды, которую Ярик в каком-то огромном количестве накупил ещё в прошлом году. — Пусть уж лучше ребёнок, но только не ворон, да? — Смотря в какой ситуации, — выкрутился Саша, не покривив душой: птица и правда была очень красивой, вот только летала бы где-нибудь… недалеко. Совсем рядом. В его руках. К слову сказать, Саша всё ещё поражался той детской восторженности, с какой Яр расставлял по квартире подсвечники в виде хэллоуинских тыкв, фигурки привидений со всевозможными выражениями лиц и гирлянды-скелеты. Удивительная способность радоваться любому празднику и любой мелочи. Когда Ярик притащил коробку с различными материалами для грима, Саша активно запротестовал: — Нет! Нет, мне хватает неоднозначного грима на твоих концертах! — Саш. Сложно было определить, чего в интонации Ярика было больше: многообещающей двусмысленности или обыкновенного детского занудства, с которым обычно выпрашивают новую игрушку, однако Саша кое-как согласился. Волей неустанно порхающей руки Ярика вокруг глаз расцветали чёрно-красные языки пламени. — Сдаётся мне, у тебя какая-то отдельная страсть к тому, чтобы глаза мне раскрашивать. — Да? И ты догадался только сейчас? — Яр улыбнулся слишком уж хитро. — Может, и нет, — Саша не смог сдержать улыбки в ответ. Снова взглянул на Ярика, не замечая больше ничего. Снова притянул его к себе. Праздничная ночь наконец наступала, и призраки одиночества и пустоты, беспричинно преследовавшие его весь этот день, стремительно таяли, словно тени, бесследно исчезающие на солнце… Яр отстранился первым, обеспокоенно оглянувшись назад. Невольно подался к окну, всматриваясь в кромешную темноту за пределами освещённого пространства. Спустя несколько секунд — Саша почти успел спросить, что стало причиной его невысказанной тревоги, — он увидел нечто тёмное и бесформенное, напоминающее воронку или небольшой вихрь, практически у самых ног, а за спиной Ярика выросла длинная изогнутая тень. Только тени не появлялись из ниоткуда, не являясь проекциями ни одного силуэта или вещи. — Саш, нам нужно… куда-нибудь уходить, — Яр словно искал путь отступления и в конце концов вцепился в его ладонь; Саша замер совсем рядом. — Что это за… что это вообще такое? Ты их чувствуешь? — Саша, не будучи магом, конечно, не был способен ощущать никаких колебаний магического фона; он только вздрогнул от холода и не отводил взгляда, читая непроизнесённое на лице и в глазах. Яр ничего не сказал — только ещё секунду смотрел вниз, точно в его силах было разглядеть что-то невидимое для человека. — Они перекрыли нам дорогу, видишь… вон там? — он кивком указал на дверь: вокруг неё сосредоточились несколько вихреобразных сгустков, медленно разрастающихся при свете. — А тени могут переползать через стены — и, собственно, переползли уже. Саша непонимающе нахмурился, не выпуская руки, когда Яр настолько приблизился к окну, словно видел его единственным возможным решением. Саша и сам осознал всё мгновением позже. — Яр, ты ведь превратиться можешь, — обнимая, мягко подталкивая к верному действию. — Ты улетай, а я… я справлюсь как-нибудь с ними. Ещё бы дурацкий страх от одного вида призраков этих побороть и поверить бы самому… Яр только перехватил его руку; торопливо, до жутких картин перед глазами боясь опоздать, соединил её со своей. Ладонь к ладони. Глаза в глаза. — Что ты… Кажется, даже кошмары, порождённые непроглядной тьмой, на долю секунды рассеялись, хоть именно в эту ночь, когда грань между реальным и потусторонним мирами предельно истончалась, они были чрезвычайно сильны. Магия перетекала от руки к руке и от сердца к сердцу — Саша ощущал это чем-то раскалённым и очень знакомым ему внутри. — Всё должно получиться, — Ярик заговорил убеждённо, но в глазах слишком явственно для его слов застыла практически паника. Он был ослаблен, и Саше пришлось удержать его за локоть, когда всё прекратилось. Саша понял, что должен сделать, предвосхищая его просьбу и пояснение. Когда мерзкие тени охватили больше половины комнаты и расползлись по оставшимся щелям, словно пожирающий всё вокруг себя неудержимый огонь, два чёрных ворона синхронно взлетели — Яр знал, что у него в доме стояла защита и потому никаким существам, которые могли бы им навредить, туда было не пробраться. Яр летел чуть впереди, словно ведя за собой. Только половина его силы, истраченная на предыдущий полёт и небольшой ритуал, совершённый фактически в одиночку, истаивала слишком быстро. Он ещё осознал, что они достигли его окна, а затем уже не чувствовал ничего. Саша устремился внутрь вслед за ним и почти успел поймать его, только слабость накатила волной, едва не сбивая с ног. Всё закончилось на удивление быстро. Кажется, обошлось даже без боли и травм. Только Саше больших трудов стоило снова удержать равновесие — и он не сразу заметил, что Яр, совсем обессилев, уже обратившись человеком, остался лежать на полу. Отдать часть своих способностей означало не просто утратить физические силы, но и рискнуть жизнью. Саша понял это только постфактум, иначе непременно отговорил бы его… но хотя, положа руку на сердце, он прекрасно знал, что ничего бы не вышло. Это было так страшно — когда оставалось только сидеть и ждать, придёт ли родной человек в сознание. Не обладая магическими силами, Саша никак не мог ему помочь. Время постепенно восполняло потраченную энергию. Яр нескоро пришёл в себя и ещё долго не мог даже выговорить хоть слово; его била крупная дрожь, и Саша отчаянно его обнял. Час, два, а может быть, намного больше они просидели вот так на полу, не двигаясь, не расцепляя рук. — У нас ещё будет лучший праздник, Саш, — выдохнул Ярик куда-то ему в плечо. Было немного жаль их украшений и подготовки, от которой сейчас остались только размытые чёрные с красным круги вокруг Сашиных глаз, но ведь… главное было совсем в другом. Саша в ответ потянулся к его губам, и все тени развеялись без следа.