Лаванда

      На входе в «Кабаре» дежурил тот самый парень, о котором столько болтал Артур: Лео его сразу узнал по описанию. Стало понятно, почему Артур так возбудился: парень и правда был ничего — высокий, с крепкими руками, которых не скрывала форменная чёрная майка с надписью «Охрана». Проходя в клуб, Лео словно невзначай провёл рукой по его твёрдому мускулистому бедру и обернулся, чтобы проверить реакцию — ему нравилось, как натуралы начинали дёргаться. Но этот не отреагировал и даже, кажется, внимания не обратил. Какое разочарование!       «Разочарование» — вот так стоило бы окрестить этот пятничный вечер. Началось с того, что парень, с которым он познакомился в «Грайндр» и договорился пойти в «Ангелов и демонов», перестал выходить на связь. Найти нового не удалось, идти в одиночку не хотелось, поэтому Лео нехотя написал Артуру, за которым был закреплён собственный столик в «Кабаре». Он не любил «Кабаре», но вечером пятницы лучше уж тут, чем дома.       Народу было немного. Играла какая-то старая попса — то ли «Депеш Мод», то ли ещё какая-то старпёрская группа, и отдельные немолодые мужчины уже неловко притоптывали на танцполе, стеснительно поглядывая друг на друга. У бара собралась целая компания натуралок средних лет, которые пили коктейли и громко хохотали, перекрикивая даже музыку.       Вот за это Лео и не любил «Кабаре»: сюда народ в основном приходил на шоу-программу, поэтому встретить можно было кого угодно. И компанию женщин, которые пришли на девичник — они обязательно надирались в хлам, начинали сосаться друг с другом и требовали поставить I Will Survive. И пожилых туристов, желавших поглазеть на экзотическое зрелище. И гетеро-парочки, в которых парень решил быть оригинальным и устроить необычное свидание. А ближе к часу ночи, когда шоу заканчивалось, на танцпол выходили в основном геи от тридцати и старше, которые прыгали под музыку времён своей молодости и отчаянно пытались найти хоть кого-нибудь, кто на них клюнет.       Лео прошёл через танцпол, презрительно игнорируя ищущие взгляды, и поднялся на второй этаж. Единственный плюс «Кабаре» — то, что здесь он может посидеть за столиком в VIP-зоне. Ещё бы компания поприличнее… И всё-таки при виде этой компании он расплылся в улыбке.       — Всем привет… ой, девочки, вы просто богини! — заявил Лео, оглядывая Мири и её девушку. Мири была в тяжёлых ботинках на платформе, коротких золотых шортах и топе, открывавшем плоский живот; обнажённые руки украшали широкие браслеты. Её девушка — хотя, вспомнил Лео, Феникс недавно сделала камин-аут как небинарная персона, а значит, девушкой её звать нельзя, да и «девочками» их с Мири называть не стоило — была в джинсах и простой белой футболке, зато глаза у неё были подведены фиолетовыми тенями аж под брови.       — А нас богинями не назвал, — заметила Таня — коллега Артура, парикмахер из «Лаванды». Маленькая и толстая, она развалилась на диване рядом со своей женой Линдой — мускулистой тренершей по боевым искусствам.       — Это само собой подразумевается! — вмешался Артур. По случаю визита в клуб он обсыпался блёстками и теперь сиял всякий раз, как на него попадали лучи светомузыки. — Конечно, вы тоже богини.       — Я так точно богиня, — сообщила Таня, обхватывая стакан с коктейлем пухлой рукой. — Палеолитическая Венера!       Компания захохотала, а громче всех — сама Таня.       «Странный миллениалский юмор», — подумал Лео. Таня ничуть не походила на богиню любви. Он встретился взглядом с Карлом, который тут же подвинулся, освобождая место рядом.       — Привет. Сядешь? — с надеждой поинтересовался он. Лео с невинным видом улыбнулся в ответ:       — Я к Артуру, ладно?       Он протиснулся между Карлом и столиком, уселся рядом с Артуром и потёрся щекой о его плечо, вдыхая запах клубники и мяты.       — Как дела, детка? — ласково спросил Артур, поглаживая его по волосам.       — Всё хорошо, — промурлыкал Лео, прижимаясь к нему. Краем глаза он заметил, как Карл разочарованно отвёл взгляд. Всё-таки он странный: неужели всерьёз на что-то рассчитывает? Ему сорок! Он пришёл в клуб в водолазке! Он даже предложить секс не осмеливается — только и делает, что смотрит грустными карими глазами, напоминая обиженного старого сенбернара.       Да, с компанией Лео не повезло. Сидя рядом с Артуром и вполуха слушая разговор, он думал, что никто из них не подходит на роль его друзей. Мужчины в компании совершенно не привлекательны. Карл — мало того, что старый, так ещё и робкий, скучный и некрасивый. Артур моложе на десять лет, но дела это особенно не меняет — он маленький и щуплый, как подросток, а когда забывает держать спину прямо, то становится видно, что у него ещё и одно плечо выше другого. Есть ещё Пауль — вот он — дело другое, он крутой, и у него такое охрененное тело, что с ним можно переспать, несмотря на возраст и некрасивое лицо, но Пауль его терпеть не может.       В клуб вошла большая компания молодых накачанных парней, и Лео вздохнул, глядя вниз. У него не было проблем с поиском секса на одну ночь, но вот с поиском друзей возникали сложности. А как бы хотелось завести компанию мускулистых красавцев своего возраста, с которыми он будет ходить по клубам, плясать ночи напролёт, обмениваться по-настоящему смешными шутками и рассказывать про неудачные свидания… Но пока мечта оставалась только мечтой, и даже найти компанию для похода в клуб было сложно. Лео испустил ещё один печальный вздох и отобрал у Феникс коктейльную карту: что ещё ему остаётся, кроме как пить коктейли и смотреть шоу?       

***

      На такой громкости любая музыка становилась красной, пульсирующей и агрессивной. Её атаки отдавались в самом нутре, в костях и в черепе; от неё хотелось скрыться там, где не будет ничего — ни звука, ни цвета, ни запаха, ни людей. Но скрываться было нельзя, поэтому Джесс пытался отгородиться от музыки. В детстве получалось гораздо лучше — он ставил между собой и миром стену от неба до земли; через эту стену не пробивалось ничто, и он мог спокойно заниматься своими делами. Но чем старше он становился, тем больше внешний мир проникал за стену, и с одной стороны это было хорошо, потому что нельзя всю жизнь прожить у себя в голове, а с другой — плохо, потому что всё хуже получалось отгородиться от неприятного. От горя, от обиды или хотя бы от чересчур громкой музыки.       Он отмёл музыку в сторону, заключил её в непроницаемую оболочку, и она пульсировала там, как большая красная клякса. Он же тем временем сосредоточился на том, что говорил ему Мартин — начальник охраны. Огромный, чернокожий и спокойный Мартин Джессу сразу понравился — он любил людей ровных, без пиков и всплесков, с ними было легко.       — Смотри, как человек в целом выглядит, — неторопливо говорил Мартин. — Со временем уже интуиция вырабатывается, сразу видишь, кто бухой, кто угашенный, а кому ещё восемнадцати нет… вот смотри, у кого из этих ты бы документы проверил?       Джесс оглядел очередь желающих попасть в клуб. Почти все они немного вибрировали, но скорее от нетерпения и предвкушения чего-то приятного, и только один парень буквально пульсировал волнением и тревогой.       — Вот у этого.       — У этого? А почему?       Джесс со школьных времён знал, что ответы типа «он пульсирует и вспыхивает» людям не нравятся, поэтому подыскал нейтральные, не странные слова:       — Он нервничает.       Когда очередь дошла до пульсирующего парня, Джесс попросил показать документы.       — А, да, конечно! — парень полез в карман джинсов; руки у него слегка подрагивали. Джесс чуть наклонился к нему и тихо сказал:       — Пытаться пройти в клуб — не преступление, в отличие от поддельных документов.       Парень вдруг покраснел так, что даже в искусственном освещении стало заметно, и прекратил попытки найти документы.       — Да пошли вы! — сказал он шёпотом и отошёл в сторону. — Тупой качок! — крикнул он уже громче и показал Джессу средний палец.       Очередь злорадствовала.       Мартин хлопнул Джесса по плечу.       — Молодец, — одобрительно сказал он. — Чутьё есть. Парню лет шестнадцать, если не меньше…       До половины двенадцатого Джесс стоял на входе, потом Мартин отправил его сделать обход по залу.       — Как раз шоу посмотришь. Обычно пока выступление идёт, всё спокойно, главное — следить, чтоб на сцену не полезли и не бросили ничего…       В зале музыка звучала ещё громче, переполняла и захлёстывала, так что даже дышать становилось трудно. Джесс насильно переключил внимание с грохота и вспышек на людей, делая вид, что музыки просто нет. На втором этаже заметил знакомую фигуру за столиком, и сердце радостно подпрыгнуло — там сидел Артур с друзьями. Он хотел бы пойти поздороваться, но Мартин велел следить за сценой, поэтому Джесс не стал подниматься.       На сцене выступали «девочки», которые на самом деле мальчики. С голыми торсами, обмазанными чем-то блестящим, облачённые в перья, стразы и туфли на каблуках, они отплясывали в бешеном темпе, синхронно вскидывая ноги выше головы. Джесс посматривал на них, не забывая следить за толпой, но люди любовались зрелищем и веселились, даже не думая нарушать правила.       «Девочки» закончили выступать, получили свою долю аплодисментов и удалились за кулисы. На сцену вышел… или вышла? конферансье — мужчина, но в блестящем серебряном платье, в туфлях на каблуках, с высокой причёской и такими огромными накладными ресницами, что их видно было даже из зала. Вёл он себя преувеличенно манерно и говорил жеманным голосом; Джесс подозревал, что в этом заключается очередная шутка, которой он был не в силах понять.       — Представьте сексуальную МИЛФу, то есть, меня… — начала конферансье, энергично поправляя искусственную грудь. — …в Германии. Сижу я вся такая красивая и жду, когда явится горячий сантехник и прочистит мои трр-р-рубы! Как в этих немецких фильмах, записанных на кассету с надписью «свадьба двоюродного дедушки»…       Публика одобрительно хохотала. Джесс немного жалел, что не понимает шуток: это был ещё один кирпичик стены, отделявшей его от обычных людей.       Оказалось, что шутки про немецкие фильмы вели к тому, что конферансье объявила сольный номер Пауля.       — …обычно я говорю «Не сегодня, Сатана», но его день настал: поприветствуйте Паулину Прекрасную в образе самого Дьявола!       Конферансье ушла, а освещение на сцене сменилось с яркого на приглушённое; повалил дым, загрохотала бравурная музыка, и на сцене появился Пауль. В облегающем красном трико с вырезом до пупка, в красных лаковых сапогах, с волосами, собранными в высокий хвост, и с ярким макияжем он выглядел невероятно эффектным. А как танцевал! Джесс залюбовался и едва не забыл про работу: он никогда не видел такого уровня владения телом, Пауль выделывал невероятные акробатические трюки на шесте, что возвышался посреди сцены. Высоченный и крупный, он тем не менее казался ловким и лёгким, гнулся, как гимнаст, и двигался в ритм музыки, то повисая на шесте, то крутясь вокруг него и не держась, кажется, вообще ничем. В конце танца он упал на колени и протянул руки к залу; к нему тут же протянулись десятки рук, толпа взорвалась аплодисментами и одобрительными воплями. Особенно бесновался высокий белокурый мужчина в ярко-голубой рубашке, который стоял у самой сцены.       — Паулина, я тебя люблю! — надрывался он, пытаясь дотянуться и коснуться руки Пауля. — Наступи на меня, королева!       Пауль ловко поднялся с колен, поклонился и собрался уходить, но тут белокурый оперся на сцену и собрался на неё залезать. Джесс мигом растолкал зрителей и очутился рядом с ним.       — Сэр, не надо этого делать, — он попытался мягко оттеснить белокурого, но тот рвался вслед за уходящим Паулем и попытался Джесса отпихнуть.       — Сэр, я попрошу вас покинуть клуб, если вы будете так себя вести.       — Что ты понимаешь! — горячо возразил буян, от которого сильно пахло алкоголем. — Не стой на пути у высоких чувств! Любимая, я иду к тебе! — заорал он и бросился на Джесса, наклонив голову, как бык.       Мартин говорил, что гостей клуба лучше руками не трогать, а силу применять можно только в самых крайних случаях. Джесс рассудил, что этот случай — крайний, поэтому обхватил дебошира поперёк туловища и закинул на плечо.       — Меня уносят неведомые силы, любимая! — заголосил тот, извиваясь, как пойманный на крючок червяк. — Но я приду к тебе! Все препятствия преодолею! Боже, храни королеву! — немузыкально вопил он, пока его несли из клуба.       На выходе Мартин поприветствовал выносимого клиента, как старого знакомого.       — Ваше сиятельство, опять набуянили? — по-отечески поинтересовался он.       — Я желаю, чтобы этого громилу уволили, — жеманно отозвался белокурый, свисая через плечо Джесса, как бельё с верёвки. — Он унизил моё человеческое достоинство.       — С этим вы и сами прекрасно справляетесь, — парировал Мартин, жестом подзывая такси. Джесс сгрузил свою ношу в подъехавший автомобиль, причём ему пришлось потрудиться, чтобы запихнуть дебошира на заднее сиденье — тот растопыривал ноги и руки и заливисто хохотал.       — Гвардия умирает, но не сдаётся! Merde! О, чёрт, это ведь французский, какая гадость. Я осквернил свои уста. Медведик, поцелуй меня, — он вдруг сменил гнев на милость, обвил шею Джесса руками и попытался запечатлеть поцелуй, от которого, к счастью, удалось увернуться. Улучив момент, он всё же утрамбовал активного клиента в такси и захлопнул дверцу. Автомобиль отъехал, а Джесс утёр отнюдь не метафорический пот со лба и вернулся к Мартину.       — Его, наверное, в чёрный список надо занести?       Мартин покачал стриженой курчавой головой.       — Он постоянный клиент, много тратит в баре, и… у него с боссом свои какие-то отношения. Я не вникаю. Суть в том, что мы его пускаем. Если буянит — выгоняем, конечно, но он в целом безобидный. Настоящий аристократ, — добавил Мартин, и в голосе его прозвучала гордость. — Британец. Граф Александр-какой-то-там.       — То есть, я унизил графа? — задумчиво переспросил Джесс. Мартин ухмыльнулся, продемонстрировав белоснежные ровные зубы, которые казались ещё белее на фоне чёрного лица.       — С почином! — сказал он и ободряюще хлопнул его по груди.       

***

Лео допивал уже четвёртый по счёту коктейль, когда к компании присоединился Пауль. Продефилировав между столиками второго этажа и собрав букет восхищённых взглядов, он уселся рядом с Карлом, положил ногу в сапоге на шпильке на стол и сказал:       — Налейте работающей женщине выпить!       «Какой всё-таки эффектный сукин сын!» — восхищённо подумал Лео. Пауль переоделся из концертного костюма в простую чёрную майку и обтягивающие кожаные штаны, которые обрисовывали каждый мускул; поневоле хотелось провести ладонью по всей длине ноги, чтобы ощутить твёрдость мышц.       — Ты так круто выступал! — не удержался он от комплимента.       — Спасибо, я знаю, — ответил Пауль, даже не глядя на него.       — Эй! Зачем ты так невежливо себя ведёшь? — возмутился Артур.       — Сказать «спасибо» — это невежливо, по-твоему? — наипротивнейшим голосом отозвался Пауль, и они затеяли типичную для них перебранку, даже не обращая на него внимания. Лео криво улыбнулся и поднялся из-за стола; Таня схватила его за руку и удержала.       — Не обращай внимания на старика, он просто завидует тому, что ты молодой и хорошенький. Пойдём потанцуем?       Она здорово танцевала, несмотря на большой вес, и иногда они вместе зажигали на танцполе — что поделать, если под рукой нет мускулистых геев, сойдёт и толстая лесбиянка. С ней бывало весело, один раз они даже сняли видео, которое стало вирусным, но сегодня Лео точно был не в настроении для танцев.       — Я там кое с кем встретиться договорился, прости, — соврал он и вышел из клуба, протолкавшись через толпу.       Народу на улице было полно, к клубам и барам то подъезжали, то отъезжали такси. Вывески призывно светились и мигали в темноте, из открытых дверей доносилась музыка, кто-то заливисто хохотал.       Будь у него собственная компания, сейчас кто-нибудь обязательно пошёл бы за ним. А если б Артуру было до него дело, Артур бы вышел узнать, что случилось. Но между ним и Паулем Артур всегда выберет Пауля, и все его обидные фразочки будет списывать на «чувство юмора». Хреновое какое-то чувство юмора, если оно всегда за счёт других…       Лео примостился на заборе у небольшого сквера напротив «Ангелов и демонов» и привычно достал телефон. Листая ленту, он думал, что же делать дальше — пойти всё-таки в клуб и подцепить кого-нибудь? Это не проблема, но он понимал, что не хочет искать парня на одну ночь. Слишком хорошо знал, как это будет: флирт, быстрый секс прямо в клубе, а потом снова чувство пустоты, потому что парень на одну ночь из клуба не останется поболтать об общих знакомых или любимых фильмах, не сходит с ним на следующий день позавтракать и не составит компанию в походе в новый клуб. Лео проходил через это не один раз за свои девятнадцать лет, и по правде говоря, был сыт подобными приключениями по горло.       Щёлкнула зажигалка, и Лео вздрогнул: он не заметил, что тут есть кто-то ещё. Повернув голову, он увидел парня в кожаной куртке с пряжками и заклёпками, которые поблёскивали в свете фонарей и неоновых отблесков. Сердце вдруг сжалось и сладко заныло, по позвоночнику побежали мурашки.       — Сигаретки не найдётся? — спросил Лео, убирая телефон в карман.       Парень обернулся, и сердце пропустило ещё один удар: он оказался красив — высокие скулы, шрам на брови, очень светлые диковатые глаза с сумасшедшинкой. Образы сладких накачанных красавчиков из клуба вдруг померкли и отошли на задний план.       — Для тебя — найдётся, — ответил парень. Голос у него оказался настолько низкий, что отдавался где-то в костях, как мощные басы, звучащие в клубе. С сильно бьющимся сердцем Лео смотрел, как парень неторопливо достаёт сигарету и прикуривает её от своей. На левой руке у него поблёскивало серебряное кольцо с драконьей мордой.       Их пальцы соприкоснулись, когда Лео забирал сигарету, и в тот же момент парень вскинул на него взгляд, от которого словно током прошибло, и слегка усмехнулся краешком полных губ.       Лео отвёл взгляд и закурил. Он не курил на постоянной основе, но считал, что полный отказ от курения приведёт к потере множества интересных людей, с которыми можно завести знакомство, попросив сигарету или дав закурить. Вот как сейчас.       — У меня было чувство, что сегодня я кого-то встречу, — сказал парень, откидываясь назад и выдыхая дым. Лео украдкой посмотрел на его твёрдый профиль и облизнул пересохшие губы. Он уже забыл, что пять минут назад не желал секса на одну ночь; с этим парнем секса хотелось немедленно, можно прямо здесь.       — Я Лео, а ты?..       — Дракон.       — Это имя?       Парень посмотрел на него, слегка подняв брови и усмехаясь, и Лео почувствовал себя идиотом. Это чувство ему не понравилось, поэтому он перешёл сразу к делу, втайне надеясь впечатлить нового знакомого своей дерзостью.       — Хочешь поразвлечься? Я тут недалеко живу... — заявил он, отметив, что сам заговорил более низким голосом.       Дракон ответил не сразу: он курил, глядя в небо, и Лео тоже невольно глянул вверх, туда, где в вышине шевелились листья деревьев. Он вдруг показался себе очень маленьким по сравнению с этой тёмной высью. Голова слегка кружилась то ли от коктейлей, то ли от никотина, то ли от будоражащей близости.       Докурив, Дракон точным броском отправил окурок в урну и только тогда дал ответ.       — Это не то, что мне нужно, — сказал он, и Лео понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: тот говорит о сексе на одну ночь. Он говорит, что ему не нужен секс на одну ночь.       — А что тебе нужно? — поинтересовался он, пытаясь говорить кокетливо. Но в присутствии Дракона кокетство звучало натужно и фальшиво, Лео словно услышал сам себя со стороны и поразился тому, каким пустым и манерным он кажется.       — Дай телефон.       Как загипнотизированный, Лео разблокировал телефон и отдал ему. Дракон вбил свой номер и протянул телефон обратно.       — Мне нужно всё, — сказал он. — Когда будешь готов — позвони.       Забыв закрыть рот, Лео проводил его взглядом и очнулся только тогда, когда пальцы обожгла сигарета, догоревшая до фильтра.       — Вау, — шёпотом сказал он, потушив окурок об забор.