Убийцы-психопаты

Последнее, с чем Морти хотел иметь дело – это Хэллоуин. Он сделал буквально всё, что мог придумать, чтобы отговорить от этого Саммер: ныл, умолял, угрожал сказать родителям, оправданно пустил слезу – но его сестра была по-настоящему непреклонной сукой, когда дело касалось общественного доверия и возможности устроить вечеринку, окончательно выплеснувшую на поверхность его слабые волнения. И, конечно, это был Хэллоуин, нечто определённо стоящее празднования, и, да, родители уехали на выходные, и, ладно, неделю назад он был на сто процентов в строю – но, можно считать, Морти совсем не был удивлён обнаружить, что привлекает как раз то внимание, которого всеми силами пытался избежать. Потому что Рик Санчез пристально смотрел на него сквозь открытый дверной проём в гараж, где Саммер и несколько других ребят передавали по кругу косяк – его взгляд был диким и сконцентрированным, просто граничащим с яростью. Даже сквозь толстую сетку ткани, закрывающую глаза Морти (тупая маска, тупая Саммер), он мог чувствовать тяжесть его умысла. Как и всегда, взгляд Рика был проволокой, намотанной вокруг горла Морти – он мог уйти, между ними всегда оставалась линия, соединявшая их. И хотя большая часть Морти мечтала освободиться от неё, дикий зверёк, живший внутри, хотел собрать всю слабину и использовать, чтобы связать их вместе. Морти мотнул головой и намеренно отвернулся, блуждая от безжалостного взгляда Рика и тревожно постукивая своим фальшивым пластиковым ножиком о бедро. На другом конце комнаты, Морти всё ещё, словно шестым чувством, мог ощущать присутствие Рика, и это нервировало. Они были знакомы меньше месяца – странного, изменяющего жизнь, расстраивающего месяца – но каким-то образом Морти попал в его ловушку. Уворачиваясь от кучек собравшихся студентов и едва избегая проливания на себя пива, когда какой-то парень постарше взволнованно махнул кружкой, Морти огибал углы гостиной, пытаясь различить сквозь туман хоть какой-нибудь знакомый силуэт. Саммер назначила себя ответственной за украшение дома. Морти пытался спорить, что она, чёрт возьми, могла прекрасно справиться со всем сама, поскольку не похоже было, что он хотел устраивать вечеринку – но она всё равно снарядила его в поход по магазинам. Ему же предоставила подкупить бездомного, слонявшегося около заправки, чтобы он купил им пиво (что возмущало Морти всё это время, ведь бесконечно напоминало ему о Рике, который сделал бы то же самое гораздо легче со своим чересчур-настоящим фальшивым паспортом). Идти домой с четырьмя упаковками по шесть банок пива тоже было ужасно – с самого начала не так плохо, но они становились тяжелее с каждым шагом – и Морти смотрел в небо всю дорогу, словно перепуганный кролик, ожидавший ястреба, который спикирует вниз и схватит его. Пока его не было, Саммер украшала дом, и Морти был слегка удивлён количеству усилий, которые она в это вложила. Прозрачная чёрная ткань нависала над дверными проёмами, и один из её друзей принёс дым-машину. Она также обложила книжные полки гирляндами и вкрутила цветные лампочки во все светильники, и, надо признать, эффект был впечатляющим. Их скучный загородный дом превратился в дымное, мрачное и красочное место для вечеринок, будто из фильмов. Люди в костюмах двигались сквозь мутный воздух, их силуэты отбрасывали длинные фиолетовые, оранжевые и красные тени. Это в какой-то степени делало место похожим на клуб, что, видимо, добавляло атмосферы «это-абсолютно-нормально-трахаться-на диване» – или, как минимум, это то, что думал старшеклассник в скверном костюме Бэтмена и девушка, одетая как секси Пеннивайз, учитывая то, насколько грязный танец Морти мог едва различить сквозь перекрывающую зрение маску и плотный туман, покрывающий комнату. Это было бы круто (атмосфера, не потирания друг об друга – ему правда не хотелось завтра чистить диван от спермы какого-то качка), но Морти был слишком на грани, чтобы оценить это. Он держался по углам комнаты, хватаясь за обрывки разговоров, чтобы не стоять просто так, пока одним глазом следил за прихожей, а другим – за дверью на кухню. Единственное, что было проще делать в его костюме – никто кроме Саммер и Рика не знал, что это он был под маской Призрака, так что он привлекал минимум внимания окружавших его одноклассников. Послушав несколько минут парня, одетого как Линк из «Легенды о Зельде», рассуждавшего о преимуществах девушки, с которой был знаком только в интернете, Морти протиснулся мимо очень кровавого зомби (изо всех сил стараясь не смотреть слишком долго на красные пятна, выглядевшие почти чёрными в фиолетовом свете, из-за чего кислота жгла его горло), и проскользнул к колонке, извергающей музыку в углу комнаты. Несколько минут он тихо слушал, пока два парня, которых он узнал по нескольким совместным урокам, спорили насчёт плейлиста. Морти уже начинал думать, что они ставили в очередь достаточно песен, чтобы слушать их до конца времён, когда почувствовал покалывание на затылке, означавшее, что Рик следовал за ним. Он опирался на дверной проём между кухней и гостиной, и, несмотря на туман, извивающуюся на диване парочку, мельтешащие группы людей, болтающих среди мебели, Рик все равно сверлил дыру прямо сквозь маску Морти своим слишком ярким взглядом. К пронизывающему взгляду добавилась цветная подсветка – его холодные глаза продолжали мерцать красным, отражённым от кожаного намордника светом, который лишь акцентировал настойчивость в его взгляде. Рик был одет как Ганнибал Лектер; оранжевый тюремный комбинезон и неутешительная маска для лица выглядели слегка чересчур натурально, когда Рик зациклено бурил дыру сквозь Морти из другого конца комнаты, как настоящий псих. И, учитывая опасную ауру, витавшую вокруг Рика, как облако, Морти задумался, стал бы он чувствовать себя безопаснее, будь Рик действительно замотан в смирительную рубашку, пристёгнутую к тележке, поскольку тлеющая тревожность Морти была полностью его виной. Рик был причиной, почему Морти так сопротивлялся вечеринке Саммер, Рик был тем, из-за чего он пропустил последние три дня в школе, и это был немигающий взгляд Рика, что заставил фальшивый пластиковый нож почти выпасть из руки Морти, когда его ладони начали потеть. Самое неприятное, Рик был также ответственен за то, как настойчиво дёрнулся его член под длинной чёрной мантией, но он пытался не думать об этом. Как бы то ни было, Рик был слишком свободен – и, по-видимому, очень склонен к тому – чтобы следовать за Морти из комнаты в комнату, что стало очевидно, когда он отступил в столовую, и Рик не отставал, опираясь на книжную полку с руками в карманах, чтобы продолжить своё хищное испепеление взглядом. Но Морти продолжал притворяться, будто может игнорировать это, его горящие щёки были спрятаны под маской, и полустоячий член прекрасно скрыт под метрами чёрной ткани. Он ковырял кончиком ножа оставленную на обеденном столе крошку, ломая её на всё более мелкие кусочки, пока исподтишка глядел на Рика в ответ, уверенный - никто не мог знать, что он смотрит, пока тёмная ткань закрывала его глаза. Когда стало очевидно, что Саммер устроит вечеринку, хотел Морти этого или нет, он наотрез отказался покидать свою спальню, дабы присоединиться к празднованию. «В чём твоя проблема, Морти?», - пожаловалась она, и Морти задумался – в сотый раз – а не довериться ли ей. Но Саммер явно была влюблена в Рика, и всё происходящее было просто чертовски абсурдно, и после трёх дней жизни Морти в страхе, что Рик объявится без предупреждения только чтобы выказать удивление (не разочарование – какого чёрта он был бы разочарован?), в то время как Рик даже не удосужился ответить на его сообщение… он начинал думать… было ли возможным то, что его тревожность была абсолютно необоснованной? Саммер молча следила за мыслями, проскальзывающими у него на лице, уперев руку в бедро, и прервала их, закатив глаза и поддразнив: «Джессика сказала, что придёт.» Возможно, вечеринка могла быть неплохой идеей – шанс поговорить с Риком при свидетелях, в частично безопасной обстановке (если хоть где-то было безопасно рядом с ним). Способ проверить их новые недружеские отношения. Морти облизнул губы и ответил: «Ладно.» И он подумал, что командирское дерьмо Саммер на сегодня было закончено, но, конечно же, нет – у неё бесконечный запас. «А чем ты должен быть?» - вопросила она, когда Морти прошёл мимо её двери, и он остановился на середине коридора, чтобы посмотреть на свою сестру. Морти пригладил пальцами усы, приклеенные к его верхней губе. «Я – я Морти-хипстер.» - пожал он плечами, думая, что проделал отличную работу, собрав нечто за такое короткое время из нового подарка своего отца на день рождения. Саммер нахмурилась и оторвала приклеенные волосы от его лица, Морти заныл от жжения скотча, сдирающего кожу. «Ты такой отстой, Морти,» - пожаловалась она, подходя к своей кровати, чтобы порыться в пакете из магазина. Быстро обведя её взглядом, Морти понял, что Саммер вложила очень много усилий в свой костюм - достаточно, чтобы заставить его беспокоиться, что и все остальные постарались так же сильно. Внезапно его фальшивые усы не выглядели так остроумно. Потому что Саммер была одета в облегающее чёрное, кобуры на обоих бёдрах, и ремень, обтягивающий талию, с фирменным символом песочных часов Чёрной Вдовы. Её волосы были завиты, и она находилась в процессе нанесения накладных ресниц – часть уже была на месте, а второй глаз выглядел странно неровным без них – и Морти пытался не обращать внимания, насколько открытым было её декольте над расстёгнутой молнией, но, блин, Саммер, прикройся. Она выдернула его из отстранённого разглядывания, когда швырнула ему в грудь пластиковую упаковку, его руки инстинктивно поднялись, чтобы поймать её, и Морти ужаснулся тому, что нашёл, когда перевернул её. «Призрак? Серьёзно, Саммер? Как – как убийца из Крика? Это такие… девяностые…» «О, а “Морти-хипстер” не такие двухтысячные?» - укорила она, возвращаясь к зеркалу и глядя на него сквозь него. «Я взяла его для Сэма, но он отшил меня ради Кортни. Кортни!» - она усмехнулась, а Морти поморщился. Это объясняло, почему она была такой взвинченной и контролирующей – не то, чтобы из-за этого открытия её стало легче терпеть. «Так что Сэм может смело идти куда подальше.» Она отклеила вторую часть ресниц от пластиковой подкладки и нахмурилась. «К тому же, классика никогда не устаревает. Теперь иди переоденься.» Её голос был достаточно угрожающим, чтобы Морти зашаркал в ванную, держа костюм в руке. Когда он открыл пакет и достал то, что ощущалось как просто чёртова тонна отвратительной чёрной ткани, он определил, что костюм состоял из трёх частей: чёрной, похожей на платье, вещи с длинными болтающимися рукавами, чёрного плаща с капюшоном, и знаменитой маски – белое лицо, вытянувшееся в гипертрофированном крике. Белая резина маски была прикреплена к чёрной тянущейся ткани, которая при надевании закрывала бы всю голову. Морти посмотрел на затемнённые глазницы кричащего лица и нахмурился, подумав, что ему будет тяжело смотреть через слой ткани, пока натягивал её на голову, чтобы проверить, и, да, на самом деле, маска препятствовала зрению. Он глядел сквозь лёгкое искажение над глазами в своё отражение в зеркале. Это не было так плохо, как он ожидал – он даже не был близок к слепому. Материал в любом случае был тонким, и, даже несмотря на то, что его лицо становилось теплее от отражённого дыхания, это не было ужасно. Большим преимуществом маски, решил он, когда надевал нечто похожее на платье через голову, давая ему обвиться вокруг лодыжек, было то, что она давала ему некоторую анонимность. Исключая руки и ботинки, он был покрыт с ног до головы. С закрытыми джинсами и жёлтой футболкой, и лицом, спрятанным за призрачным оскалом, ему могло быть проще бороться с парализующей социальной тревожностью, которая обычно съедала его в окружении одноклассников. К тому же, это могло дать ему преимущество над Риком. С минимальной суетой он накинул плащ на плечи и надел капюшон, переворачивая пакет и изумляясь, когда пластиковый нож вывалился в раковину, и его кончик был окрашен красным. Морти уставился на нож, долго напоминая себе: «это просто игрушка, это просто игрушка», но когда он наконец вытянул трясущуюся руку, чтобы схватить его, перед открытыми глазами пронеслась картина – другой нож, чёрная кровь, лицо, глядящее вверх с пустыми глазами – и он тяжело сглотнул. Это… было в прошлом. Он сделал глубокий вдох и сильнее сжал пластиковый нож. Если он просто будет держаться подальше от Рика, всё будет в порядке. Он будет в порядке. Он уже был в порядке. Он тихо вернулся к двери Саммер и стоял в темноте коридора, пока она не заметила его в зеркале и усмехнулась. «Теперь ты счастлива, Саммер?» - спросил он в своей самой правдоподобной манере подражания Призраку (которая была ужасной). «Я не несчастлива», -допустила она, и Морти закатил глаза за маской, через мгновение осознавая, что она не могла видеть его выражение лица. Итак, с маской Призрака, закрывающего его черты, Морти позволил себе так же пристально смотреть на Рика сквозь фиолетовый свет и туман, пытаясь осознать друга, который так внезапно превратился в незнакомца. Прислонившись к книжной полке, Рик представлял собой устрашающую фигуру. Его руки были скрещены, и Морти до сих пор не мог привыкнуть к раздражающему наморднику, закрывающему нижнюю часть его лица, помимо решетчатого разреза вокруг рта. Это заостряло его взгляд, привлекая Морти к яркому огню, горящему в его глазах. Но это просто то, чем был Рик: ураганом. Это было очевидным с самой секунды, как он ворвался на шестой урок Морти по истории кино и протянул учителю записку, держа её двумя длинными пальцами. Первое, что пришло в голову Морти: «рок звезда». Он почувствовал себя необъяснимо глупо секундой позже, после того как возникла эта мысль, но что-то в его скользящей походке и легкой неуклюжести длинных конечностей напомнило Морти о старых интервью Мика Джаггера. Особая, неземная уверенность покрывала Рика, как пелена. Он был выше учителя и носил кожаную куртку поверх бирюзовой клетчатой рубашки, хотя погода была слишком хорошей для стольких слоёв одежды. Всё в той скучной манере, с которой он обвёл глазами изумлённый класс, транслировало «мне наплевать» заглавными буквами, и Морти пытался не позволять себе быть мгновенно очарованным, но Рик был другим. Забавная монобровь и серебряно-голубые волосы помогали подавать образ – но непрактично яркий (и странный) стиль в одежде не отвлекали от магнетической притягательности, которая сочилась из его пор, словно яд. Даже его лицо объективно не должно было казаться привлекательным – оно обладало грубыми чертами и было создано, чтобы хмуриться, его глаза изнурённые и жестокие – но он носил его так хорошо, что «красивый» было единственным словом, которое приходило Морти на ум. Психо всё ещё продолжался – учитель и не думал останавливать его из-за внезапного появления Рика –и скандально известная сцена Мэрион Крэйн в душе проецировалась на его груди, когда он прохрипел: «Я новенький» глазеющим ученикам, блеск ножа пролетал мимо его скучающих глаз, в то время как он изучал комнату ровно до момента, в который его взгляд остановился на Морти. «Имя – Рик.» Даже тогда Морти почувствовал жар, прокатившийся по спине, как если бы его коснулся провод с напряжением. Он инстинктивно вздрогнул, и медленная, хищная улыбка коснулась уголков губ Рика, но так и не достигла глаз. «Оу,» - сказала Мисс Уэзерстроп, ошарашенная дерзким знакомством, как и остальная часть класса. «Эм, добро пожаловать в Херпсон. Вот ваш листок. Идите и присаживайтесь.» Это был совмещённый класс, заполненный учениками всех возрастов – единственный факультатив по искусству, который Морти мог сдать, не подвергая себя насмешкам – и большое количество мест были пустыми. Тем не менее, из-за того, как холодные глаза Рика были прикованы к Морти, словно тот был единственным человеком в классе, он совсем не был удивлен, когда Рик прошёл мимо ряда парт, чтобы занять пустое место позади него. Десять минут Морти чувствовал тяжесть его взгляда на затылке словно прикосновение, несмотря на постоянные и бесполезные противоречия в его голове, напоминающие, что это было невозможно. Что мог парень как Рик – некто крутой без особых усилий и ужасающе хорошо выглядящий – хотеть от него, в любом случае? Если только не избить его или украсть деньги, или, может быть, попытаться списать с его листка – несколько качков ранее совершили такую же ошибку, думая, что маленькое, жалкое телосложение Морти означало, что он был умным. Они выместили на нём своё разочарование, когда стало очевидно, что он таковым не был. Тем не менее, он постарался повернуть свой листок так, чтобы разубедить Рика смотреть через его плечо. Только Морти смог включиться обратно в фильм, когда горячим дыханием около его уха прошептали: «Эй», - так близко к его щеке, что он инстинктивно отдёрнул голову. Мягкий рокочущий смех прокатился позади него, и Морти поморщился, прижимая руку к своему уху, которое всё ещё ощущало тепло от слова Рика. «Ч-что?» - он тихо огрызнулся в ответ, уже чувствуя себя оборонительно. Голос Рика был низким и хриплым, а Морти не знал, что его ухо было настолько чувствительным, но его член запульсировал от неожиданной близости. «Воу – привет», - смягчился Рик, рука приземлилась на его плечо. Большая рука с длинными пальцами. «Не хотел напугать тебя, Морти.» Желудок Морти сжался от звука собственного имени, произнесённого этим глубоким, грубым голосом. «Как ты-» «Оно на твоём листке», - ответил Рик, и Морти повернулся на стуле, украдкой глядя на новенького с периферии. Рик наклонился очень близко, его лицо было настолько близко, что было сложно сконцентрироваться на чём-то, помимо его слишком ярких глаз. Морти мог почувствовать сигареты с гвоздикой в его дыхании, запах был пряный, экзотический и переполняющий. «О-оу, точно.» «Сколько тебе лет?» - проурчал Рик почти ему в ухо, и Морти был вынужден дать молчаливую (бесполезную) команду своему члену – держаться от этого подальше. «Семнадцать.» - он мог почувствовать выдох Рика на своём затылке – волна жара прилила к коже – и тяжесть его молчания была осязаемой. Морти оставили дома подольше, когда он был маленьким, так что он был взрослым для второкурсника – нечто, что ему всё ещё было стыдно признавать. Компульсивное желание впечатлить абсолютного незнакомца было странным, и, хотя Рик не мог быть настолько старше него, он всё равно чувствовал себя невыносимо маленьким, юным и глупым в сравнении с ним. После длительной паузы, которая почти убедила Морти, что разговор окончен, тонкие прохладные пальцы Рика слегка задели верхний позвонок Морти. «Ты весьма тощий для семнадцатилетнего.» Прикосновение – и издёвка – поразили его в одинаковой мере и слова: «П-пошёл ты», - выплеснулись из него громче, чем он намеревался. В безмолвной паузе после его ругательства, отражённого от стен, Морти незамедлительно сполз вниз по стулу, в то время сидящие рядом ученики повернулись, чтобы поглазеть. «Морти!» - закричала Мисс Уэзерстроп. «Наказание! Останешься после урока.» Морти ещё ниже сполз по сиденью. Тихое мурлыкающее хихиканье Рика почему-то было оглушающим. Когда учительница наконец вернула оскорблённый взгляд обратно к компьютеру и Морти раздражённо выдохнул через нос, лёгкое прикосновение к его волосам – как будто кто-то играл с кудряшкой прямо за его ухом – послало волну мурашек по его спине. После мучительной минуты Рик наклонился снова и прошептал: «Я не говорил, что тощий это плохо, Морти», - его ноготь мягко скользил по его голове. Его член снова предательски дёрнулся, и щёки Морти покраснели, несмотря на злость. Только позже – когда прозвенел звонок, и оставшаяся часть класса вышла, Рик прошёл мимо него со взглядом (тем, что Морти не мог разъяснить, но всё равно вернувшим румянец на щеках), и Мисс Уэзерстроп сделала ему выговор за ругательства, а затем позвала его снова с досадой, сквозившей в голосе –из-за чего Морти понял: он забыл написать на листке своё имя. Даже сквозь туман, утолщавшуюся массу студентов в костюмах и длинные фиолетовые тени взгляд Рика был неослабным. К счастью, Рик был популярным, и нескончаемый поток дружественных одноклассников препятствовал его попыткам загнать Морти в угол, здороваясь с ним, болтая и чокаясь своими стаканами с его пустой бутылкой пива. К этому времени он преследовал Морти через коридор, шёл за ним сквозь переполненную людьми кухню, и они бы обошли по кругу весь нижний этаж, вновь оказавшись в гостиной, где Морти пытался исчезнуть за компанией футболистов, всех одетых как Чувак. Он только понял, что Рик заметил его в отражении раздвижной стеклянной двери, когда Брэд ввалился в комнату и заявил о своём присутствии, объявив: - Давайте начнём эту вечеринку! – Достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание. Он был одет как Финн из Пробуждения Силы, но глаза Морти автоматически переключились на Джессику – выглядевшую слегка смущённой выходками Брэда, но также покрасневшей и с затуманенными глазами – её волосы были завязаны в три пучка сверху вниз, как у Рэй. Мысленно встряхнувшись, Морти попытался убрать Рика и его одержимую охоту из своей головы. Джессика была здесь – она была причиной, почему Морти не ретировался в свою комнату и не забаррикадировал дверь, когда стало очевидным, что Рик был доволен идеей преследовать его всю ночь – и он не собирался упустить редкую возможность поговорить с ней вне стен школы. В конце концов, она была гораздо более здоровой влюблённостью, чтобы за неё цепляться. Несколько её подружек уже показались рядом, обнимаясь и улыбаясь, пока красовались своими костюмами. Если он сейчас пошевелится, пока её руки были пустыми (не считая выключенного голубого светового меча, болтающегося на боку), то смог бы предложить ей напиток. Так как он был одним из хозяев, это не было бы слишком странно налить ей пива или ещё чего-нибудь, так? Внутренне съёжившись, Морти осознал, что это могло сыграть с ним злую шутку, так как он не знал, как обращаться с бочкой. Он упустил возможность научиться этому ранее, потому что… что ж… Когда Рик появился – неожиданно ровно в восемь, когда единственными людьми вокруг были Морти, Саммер и несколько её друзей-торчков, которые согласились помочь с подготовкой – он тащил бочонок на плече так, словно тот не весил чёртову тонну. Морти роботизировано ответил на стук в дверь – он был в середине собирания самых хрупких и/или постыдных безделушек и фотографий с полок, его маска была снята и засунута в задний карман, пока он заканчивал – и даже со своей одержимой боязнью наткнуться на Рика, он относил его к «стильно-опаздывавшему» вместо «как-раз-вовремя» типу людей. «Думал, можешь избавиться от меня,а, Морти?» - прорычал Рик своим низким хриплым голосом, его глаза сверлили Морти, глубоко сожалевшего, что снял маску. Казалось, это не было случайностью, что Рик пришёл рано, в конце концов. Его кожаный намордник был поднят наверх, как солнечные очки, взъерошивая его совершенно растрепанные голубо-серые волосы. Морти вздрогнул и опустил взгляд в пол. Вот и весь его план спрятаться на виду. «Я – я имел в виду то, что сказал,» - заикнулся он, заставив себя поднять глаза, но они так и застыли на подбородке Рика. Тот сжал челюсть, мышца его щеки дрогнула. «Я дал тебе время, чтобы привыкнуть к идее, Морти», сказал он низко и глубоко, делая шаг в пространство Морти. Он инстинктивно попятился к лестнице. «Что ж, я не привык к ней, Рик», - настоял Морти, его сердце бешено колотилось в груди. Он не хотел говорить это – он не хотел думать это – но он знал, что это было умным действием. «Бери - бери кого-то ещё в приключения, Рик. Выбери кого-то другого. Я – я хочу прекратить.» «Ты не прекратишь», - прорычал Рик, и он выглядел так, словно прямо сейчас бросит бочку и погонится за Морти вверх по ступенькам, когда Саммер засуетилась за углом, чтобы посмотреть, кто стучал в дверь. «Вот чёрт, Рик, где ты достал бочку?» - спросила Саммер, её лицо засветилось при виде Рика. Это всегда происходило с людьми вокруг него. Это или точно противоположное. «Э, алкогольный магазин, Саммер», - ответил Рик, закатив глаза, что нисколько её не смутило. «Куда это?» «Иди за мной», - она зашагала прочь, и, прежде чем последовать за ней, Рик окинул Морти оценивающим взглядом, который поднял все волосы на его руках. «Ты передумаешь», - пообещал он и развернулся, догоняя Саммер, которая остановилась, чтобы подождать его, хмуро глядя то на Рика, то на Морти с задумчиво нахмуренными бровями. «Твоя мама ведь не где-то здесь, да?» - сказал Рик Саммер, и Морти пытался не чувствовать себя странно из-за руки, которой она провела вниз по его худощавой спине, чтобы остановить её на копчике, но странная пустота хлынула в его желудок из-за картины в любом случае. «Она не из тех слишком-старающихся-быть-крутыми родителей, не так ли?» «Фу, нет», - сказала Саммер, их голоса исчезали по мере того, как они заходили в кухню, и Морти поспешил вверх по лестнице с последними фотографиями в рамках со стен, пряча их в запертой спальне родителей, пока эта отвратительная проволока, что всегда хотела дернуть его в направлении Рика, не стала слишком убедительной, чтобы её игнорировать. С другого конца задымлённой комнаты, Морти наблюдал за тем, как Брэд поприветствовал Рика, как старого друга. Музыка была слишком громкой, чтобы расслышать, что они говорили, но Брэд наклонился вперёд для одного из тех братских объятий за плечи, и Рик наконец отвернул свои светящиеся как лампы глаза от Морти, чтобы улыбнуться чему-то медленно и степенно, глядя на квотербека. Сойтись с популярными ребятами из школы заняло у него меньше месяца. Морти ни разу не видел, чтобы Рик и Брэд взаимодействовали раньше, хотя, надо признать, когда Рик появлялся, это почти всегда было для того, чтобы сгрести его на какое-нибудь приключение, где Морти получал себе всё персональное внимание Рика. Морти усиленно затоптал эту мысль. Брэд всё ещё опирался на плечо Рика, его рука двигалась, словно он рассказывал детальную историю, но тот выглядел совершенно не впечатлённым, его забавная монобровь была прямой линией. Его глаза по привычке продолжили выслеживать Морти с постоянством, который пускал холодок по его спине, но пробуждал тепло в животе – слишком странная смесь чувств, чтобы пытаться разобраться в ней. Морти демонстративно переключил своё внимание на Джессику, отвернувшуюся от Брэда, чтобы поговорить с девушкой, одетой как пчела. Пока двое говорили, они продолжали обращать раздражённые взгляды к Брэду, и, когда она сунула ему свой голубой световой меч и направилась в столовую, Морти подумал, что мог бы заполучить шанс поговорить с ней и заодно улизнуть от всевидящего взгляда Рика. Но Брэд, схватив световой меч двумя руками и резко включив его, пригрозил: - Я сейчас ебало тебе разобью, Рик! - Достаточно громко, что Морти услышал это сквозь музыку. - Выбирай оружие. Морти не был единственным, кто услышал этот вызов, и все глаза повернулись к фиаско, открывающемуся в ограниченном пространстве за диваном. Он едва сопротивлялся почти мгновенному инстинктивному желанию передать Рику свой бесполезный пластиковый нож. Он нахмурился, глядя на свою руку – придаток, делающий глупый маленький рывок в сторону Рика сам по себе. Кроме того, разные любители вечеринок уже предлагали свой более подходящий реквизит: парень, одетый как Вилли Вонка махал своей тростью, Дэдпул поднял две катаны, а секси Пеннивайз размахивала пластиковой оторванной рукой. Тем не менее, Рик вытянул руку и потребовал: -Морти, - одно слово, закравшееся прямо в его нутро, словно чёртова атомная бомба, и Морти перекинул пластиковый нож Рику по идеальной дуге ещё до того, как сознательно решил сделать это. Тот поймал его со злодейской улыбкой, различимой под его маской, и заговорщический взгляд, которым они обменялись, осветил Морти, словно дом в огне. Какая опасная вещь, этот взгляд – отправная точка к слишком многим воспоминаниям, которые Морти предпочёл бы забыть. Он успокоился, когда Рик вновь обратил своё внимание к Брэду, с восторженным ужасом наблюдая, как менялась его поза – его стойка расширилась, и он повёл плечами, разминаясь. Его аура зловеще потемнела – Морти не понимал, как никто другой не мог это почувствовать – и тяжёлый взгляд, который Рик приковал к Брэду, был настолько далёк от дружелюбного, насколько это возможно. Музыка прекратилась – два сменных диджея улыбались и яростно листали по своим телефонам, прежде чем саундтрек Мортал Комбат заиграл из колонок. Брэд усмехнулся. - Ты только что принёс ножик на бой световых мечей, бро. Рик подкинул пластиковый нож Морти в непринуждённом сальто, его запястье было ленивым и натренированным, когда он поймал его за ручку и пожал плечами. - Эй, мужик, это ты начал мериться членами, - ответил он, его глаза многозначительно опустились на брюки Брэда. - Сильно компенсирует? - Морти пришлось сдержать фырканье. Сгущающаяся масса подростков отодвинулась назад, освобождая им пространство, и громкое скандирование: «Бой! Бой! Бой!» - начало подниматься вместе со стуком сердца Морти. У него было полсекунды, чтобы пожалеть обо всём на свете и подумать «вот чёрт, они же сломают что-нибудь», - прежде чем Брэд занёс удар по животу Рика, будто держал в руках бейсбольную биту, вместо пластикового светового меча. Но Рик был настолько быстрее. Он уклонился от удара, отскочив назад, и поймал световой меч против красного кончика пластикового ножа Морти. С твёрдым шагом в пространство Брэда, их оружия скрестились, когда их торсы соединились вместе, оба боролись за превосходство. Но Рик также был сильнее. Одним тренированным ударом пластика о пластик, он отпихнул Брэда назад. Когда тот замахнулся сверху, Рик схватил его запястье и развернул его, заламывая руку за спиной, пока световой меч не свалился на пол. Движение было таким быстрым, что Морти пропустил бы его, если моргнул. Удивлённый вскрик Брэда был быстро прерван, когда Рик прижал пластиковый ножик Морти к впадине на его шее. И боже, с подбородком, упирающимся в плечо Брэда и ясным, маниакальным взглядом, который был так чертовски знаком, Рик поднял глаза, чтобы поймать Морти своим диким, почти не моргающим взглядом. Но тот был на другом уровне бытия, затенённые образы одноклассников в костюмах сквозь туман изменялись и размывались, светлые глаза Рика на другом конце комнате переносили его в другое место и время. «Тебе нужно расслабиться, Морти», - выдохнул Рик напротив его уха, и он пытался не дрожать, но Рик, должно быть, это чувствовал – он находился вплотную к его спине, его руки по бокам помогали направить бильярдный кий на цифровой белый шар. Запах пряности и табака окутывали Морти, как облако, и, если бы он был смелее, он бы развернулся и прислонил свои губы к губам Рика, чтобы попробовать этот вкус своим языком. Как бы то ни было, он не знал, можно ли было это сделать, мысль о том, что Рик оттолкнёт его была слишком пугающей, чтобы рискнуть – так что он позволил себе впитывать тепло его тела по всей спине и игнорировать то, что его член был горячим и тяжелым в штанах. Не помогало и то, что Рик объявился в школе, надев на шею кожаный чокер с большим серебряным кольцом посередине, которое умоляло за себя потянуть. Это отвлекало - сильнее, чем было позволено любому аксессуару. Морти весь день фантазировал о том, каково это – продеть палец сквозь это кольцо и потянуть Рика вниз, чтобы поцеловать. У него необоснованно стояло при одной мысли об этом. Морти окинул взглядом задымлённую забегаловку, выбранную Риком, чтобы научить его игре, которую он продолжал называть «космический бильярд» (которая во многом выглядела как обычный бильярд, за исключением голографических шаров и многоярусного игрового поля). Чем бы это ни было, кий и стол были такими же, как бильярдные, и Рик прислонялся к спине Морти, в то время пока они оба нагнулись, направляя удар, как в чёртовом клише. Не считая того, что Морти не волновало, было ли это клише, потому что это было идеально. Так чертовски идеально. Недели – возможно, с момента, когда он впервые увидел Рика – всё, чего он хотел, это сократить каждый дюйм расстояния между ними и прилепиться к его худой, костлявой груди. И пример того, полученный им всего несколько дней до этого, норовил разжечь новую зависимость. Так что Морти счастливо позволил Рику нагнуть его над столом и наслаждался длинными пальцами на своих бедрах, прокравшихся под его футболку, чтобы горячо прижаться к его оголённой коже. Если его навыки в космическом бильярде страдали из-за того, что он прилагал слишком много клеток мозга к распознаванию, действительно ли он чувствовал твёрдую выпуклость напротив своей задницы или это лишь его самонадеянное воображение, то не было похоже, что у них были какие-то шансы в игре. Он дал Рику делать всю работу с кием и был награждён, когда бильярдный стол и висящий электронный дисплей начали дзинь-дзинь-дзинькать, как игровой автомат, цветные голографические шары закружились в воздухе над столом и погружались в лунки, как Рик и запрограммировал их, чтобы впечатлить его. Морти смеялся – они оба смеялись – было ужасающе легко быть счастливым рядом с Риком, и его большая тёплая ладонь обнимала его талию, соединяя их тела вместе. Когда инопланетянин выступил к ним из сигаретного дыма, что-то в мозгу Морти встрепенулось, и его смех оборвался. Лицо с щупальцами было знакомым – разве они не совершили какую-то сделку с кучкой людей-кальмаров на днях? Ограбление с участием большого зелёного камня? Бисерные глаза были яростно прикованы к ним, и желудок Морти утонул в запоздалом осознании. «Рик…» - едва выдавил из себя Морти, прежде чем тот вновь напирал на него сзади, сексуальная томность полностью исчезла, когда он сжал челюсть: «Ты грёбаный трус! Ты нож воткнул мне в спину!» - прямо напротив уха Морти. «Рик!» - крикнул Морти в ужасе. Он был ранен? Кто чёрт возьми… как… что происходило? Ещё больше фигур появились из тумана, окружив бильярдный стол, пришельцы с бисерными глазами, бородами из щупалец, в кожаной броне и с блестящими изогнутыми мечами, крепко зажатыми в их руках-щупальцах. Адреналин пронзил Морти как никогда прежде, его сердце стучало так сильно, что было больно. Но он знал – как будто мысль пронеслась в его голове со скоростью света – что эти пришельцы не пришли туда для очередной сделки. Они пришли, чтобы убить их. Это было совсем не как в фильмах – по крайней мере, не для Морти, который отчаянно хотел спрятаться под Риком с закрытыми глазами, пока не проснётся от того, что, он надеялся, было ужасным кошмаром. Но Рик снова толкнул его вниз, прислоняясь к его спине, так как кто-то сделал безумный замах над ними, и Морти услышал металлическое скольжение по его кожаной куртке. Затем Рик оттолкнулся от стола и пнул нападавшего в спину с диким криком, а Морти остался сражаться с владеющим ножом инопланетянином слева от него сам по себе. Он откатился в сторону едва вовремя, чтобы уклониться от удара, который, скорее всего, снёс бы его голову, упав на пол, как мёртвый груз, и заползая под бильярдный стол для укрытия. Сквозь туман барного дыма и ноги головорезов, видных из его убежища, Морти повернулся к двери. Там было как минимум восемь атакующих, и у них были ножи, так что это было бы разумной идеей – сбежать к кораблю и улететь оттуда к чертям, верно? Морти выкарабкался наружу из-под стола с ближайшей к выходу стороны и получил пинок под дых на свою беду, но это даже близко не могло бы его остановить – он был на чёртовой миссии по выживанию и предполагал, что Рик достаточно умён, чтобы последовать его примеру. Голоса Рика не должно было быть достаточно, чтобы заставить его застыть на месте - он был ослеплён адреналином – но тот жгучий провод между ними крепко натянулся, и его невозможно было игнорировать. «Морти!» - позвал Рик командующим твёрдым голосом. Его звучание дошло вплоть до души Морти, и его ноги нетвердо постепенно остановились против его воли. Позади него Рик отбивался от четырёх пришельцев одновременно. Он двигался как зверь – вся скользящая грация, жестокие удары и едва сдерживаемое ликование, осветившее его лицо, выглядели так, словно он надеялся, что это произойдёт. Пока Морти смотрел, он воткнул половину своего сломанного кия в глаз-бусинку одного из своих противников, его кисть крутила её в обе стороны, чтобы вонзить глубже, пока влажный искажённый крик пришельца оборвался посередине. Инопланетянин свалился, забрав более тонкую часть бильярдного кия Рика вместе с собой. Из другого конца комнаты – из другого конца вселенной - Рик встретился взглядом с Морти, вытянув открытую ладонь в молчаливой просьбе, и Морти схватил ближайшую к нему вещь – наполовину выпитую бутылку пива, оставленную в баре – и бросил её Рику по дуге. Рик поймал её, вылил оставшееся пиво и сломал её об угол ближайшего стола, его глаза блестели в лихорадке и воодушевлении, когда он воткнул край разбитого стекла в живот ближайшего инопланетянина, чей булькающий крик разнёсся по прокуренному бару. Судорожно вздохнув, Морти постепенно вернулся в реальность, изо всех сил пытаясь не чувствовать себя слишком нехорошо, но запах крови, резня и пролитое пиво пронеслись в его голове, как всплеск сенсорной памяти. Блестящие глаза Рика всё ещё были обращены к нему, прожигая его, как лазер, и Морти, поёжившись отвернулся. - Что ты там говорил, Бр-ээээгх-эд? - выдал Рик ровным голосом, в то время как Брэд задыхался, как марафонец, его рука была заломана за спиной, и горло пульсировало у кончика пластикового ножа. Он слегка дёрнулся в захвате Рика, его глаза были комично широкими в пьяном замешательстве, но хватка того не ослабевала. Комната разразилась овациями Рику – восхищённые крики «о боже, это было так круто» и «где ты так научился, Рик» просачивались сквозь музыку. Морти тяжело сглотнул за своей маской. - Ладно, ладно, сдаюсь, чёрт, - выдохнул Брэд, пытаясь вести себя хладнокровно, но по напряжённости его челюсти Морти мог сказать, что тот был сконфужен и возможно даже слегка зол. Он думал, что сможет выпендриться. Он привык побеждать, быть лучшим, что все потакают ему, потому что он был самым популярным парнем в школе и чёртовым квотербеком, и у него было достаточно друзей-отморозков и социального влияния, чтобы делать сложнее, чем нужно, жизнь каждого, кто вставал у него на пути. Но Рик был невосприимчив ко всему этому дерьму. Ему было плевать, что люди думают о нём. И Морти видел, как он делал некоторые действительно хреновые вещи и смеялся над этим… так что да – у Брэда вообще не было шансов. Морти пытался не воспринимать это на свой счёт – не чувствовать такое самоутверждение от того, что Рик вычистил наглое самоуверенное дерьмо из Брэда крошечным пластиковым ножом Морти – но проволоку, связывавшую их, ту, которую Морти чувствовал с момента, когда сгорал под наэлектризованным взглядом Рика в тёмном классе, внезапно стало сложнее игнорировать. Но, только потому что Рик выставил дураком одного из самых настойчивых задир Морти и глядел с другого конца комнаты, словно сделал это, чтобы заполучить его одобрение, не означало, что он забыл, каким Рик был на самом деле – не когда всё происходящее так сильно напоминало убитую птицу, принесённую на подушку домашним котом: благонамеренно, но в конечном счёте ужасающе. Когда Рик наконец отпустил Брэда, Морти наблюдал за тем, как его улыбка трансформировалась из оскала «я-мог-бы-свернуть-ему-шею-если-бы-хотел», адресованного Морти, в ухмылку «я-просто-прикалываюсь» под прорезью маски Ганнибала Лектора. Люди ликовали и аплодировали, разговор снова начинался, пока все отворачивались от короткого спектакля, и музыка вновь сменилась стучащими низкими звуками танцевальных песен. Морти, ошеломлённый и со вспотевшими ладонями, отвернулся от места, где Рик спокойно принимал вереницу восхищённых комплиментов, и пытался успокоить колотящееся сердце. Дышать в панике было гораздо тяжелее, когда воздух, втягиваемый тяжелыми вздохами, возвращался к его лицу благодаря маске – но он не смел снять ее – не когда он знал, что будет выглядеть ошалевшим, с широко раскрытыми глазами и почти парализованным ужасом. Так что он держался за единственную вещь в комнате, оставшуюся у него из времени до Рика – Джессику – и прокрался в столовую, следуя за копной рыжих волос. И, словно вселенная наконец хотела наградить его за ту мегатонну дерьма, которую он терпел весь последний месяц, Джессика остановилась напротив него, оглянула комнату и громко спросила: - И где девушка может получить напиток? - Оу… Я- я могу принести тебе, - Морти услышал, как сказал это, прежде чем слова профильтровались через мозг. Спасибо грёбаному Христу, что они вылетели в правильном порядке. - Морти? - Спросила Джессика, удивленно повернувшись, её лицо было затемнено тканью в прорезях для глаз. - Это ты? - П-привет, Джессика. - Его голос дрогнул на её имени, но он был слишком отвлечен её улыбкой и недавно отброшенным воспоминанием, чтобы размышлять о собственной ничтожности. - Классный костюм. - О, спасибо! - она посмеялась и поиграла с лоснящейся прозрачной тканью, затянутой на талии поясом. - Я думала парные костюмы будут милыми, но – эгх – теперь я не совсем уверена. - Она бросила уничтожающий взгляд на дверь в гостиную, где Брэда утешала стайка пьяных девчонок. - Верно, - сказал Морти, выуживая что-нибудь, чтобы сказать. - Вы – э – вы, ребята, выглядите здорово. - Ты тоже, - сказала она в ответ, но по растерянному наклону её головы Морти мог сказать, что это было в основном из вежливости. – Чем ты должен быть – призраком или смертью? Морти, внезапно чувствуя себя в двадцать раз более стеснительным, неохотно стянул маску и попытался пригладить наэлектризованные волосы. - Погоди, ты не смотрела Крик? - По крайней мере красная лампа, вкрученная в верхний светильник, скрыла бы его всё ещё обескровленные щеки. - Нет, зачем? А должна? - Да, я имею в виду – если ты увлекаешься слэшерами и всё такое. – глаза Джессики переключились на что-то за его плечом, и он почувствовал, как возможность сказать ей что-то значимое ускользает. – Он – да, он очень хорош…- Нескладно закончил он. - О, может, я посмотрю, - сказала она, переключая внимание на Тришу, которая только что встала рядом с Морти. Костюм Триши был неразличим, поскольку состоял из лифчика и коротенькой плиссированной юбки. Сексуальная школьница? Бритни Спирс? Чем бы это ни было, Морти усиленно концентрировался на том, чтобы смотреть ей в лицо, когда его глаза норовили скользнуть вниз на обширное декольте, заметное краем зрения. Джессика выдернула его из упомянутого не-смотрения, напомнив ему, - ты что-то говорил про напиток? - Оу, д-да, - пролепетал он, чувствуя необъяснимое ощущение потери, когда от него отмахнулись. Но он, по крайней мере, мог быть полезным – это лучше, чем быть жутким или совершенно несуществующим для других. – Я- я скоро вернусь. Щёки Морти начинали возвращать нормальный цвет, он протиснулся через массу людей, столпившихся в коридоре и ждущих свою очередь в туалет на первом этаже, и выбрал второй вход на кухню, надеясь избежать встречи с Риком. Горизонт был чист, и вокруг бочки собралось достаточно людей, так что, возможно, он мог выяснить, как налить выпивку, если пронаблюдает за тем, как это делают они, но Морти было неприятно осознавать, что Джессика, вероятнее всего, считала его извращенцем, и, принеся ей открытый напиток, мог заставить её чувствовать себя некомфортно. Кухня не была разрушенной, какой, он переживал, она будет – да, на всех поверхностях были навалены стаканчики, и три тарелки чипсов, которые он поставил в начале вечера, были окончательно обчищены, не считая грустных крошек, валявшихся на дне – но пока что ничего не было сломано или подожжено. Три упаковки пива, оставленных им в холодильнике, исчезли – как и остатки жареной курицы, которые он планировал съесть позже на ужин – но Морти припрятал последнюю упаковку с пивом в гараже, поскольку у него было достаточно опыта со скрытием вина от его матери, чтобы знать достоинства принудительного регулирования. Дверь в гараж распахнулась, когда он подошёл к ней, и оттуда появилась Саммер – её глаза были красными, полуприкрытыми и затуманенными. Она улыбнулась, когда череда наркоманов вошла в дом вслед за ней, направляясь к чашам с чипсами и громко сожалея, что они были пустыми. - Я слышала скандирование, пропустила что-то интересное? - Мечтательно спросила она, и Морти не смог выговорить ни слова, из-за кома в горле, так что он пожал плечами и попытался прошмыгнуть мимо неё в гараж. Ленивое блаженство пропало с её лица. - Куда идёшь, Лузер? - Она загородила ему путь длинной рукой. Её слишком-просматриваемая грудь была прямо на уровне его глаз, и Морти пришлось зажмуриться, чтобы выкинуть это из головы. Хэллоуин был отличным днём для любителей женской груди… просто… он бы хотел не видеть так много той, что принадлежала его родной сестре. - В гараж, - прямо ответил он, выразительно глядя ей в лицо. - Зачем? Вечеринка снаружи. - Это — это и мой дом тоже, Саммер. – Он протиснулся мимо неё, но она осталась в двери, уперев руку в бедро. Свет в гараже был ярким и неприятно белым после всех цветов внутри дома, а воздух плотно вонял дымом. Морти наморщил нос от запаха и бросил свою маску на стиральную машину, спеша к полке со всякой всячиной, которую его отец собирал годами, но никогда не утруждался рассортировать. - Если собираешься быть изгоем, почему бы тебе не побыть полезным и не сгонять в магазин за закусками. - Я не – я не твой чёртов мальчик на побегушках, Саммер, - он раздраженно огрызнулся в ответ. Морти не нравилась вечеринка – не с Риком, таящимся в каждом углу –но каким-то образом идея покинуть её была ещё хуже. Уж лучше он будет огибать орбиту Рика, хоть она и была притягательно опасной, чем не будет даже рядом с ней. - А за десять баксов? - спросила Саммер и повернула голову в сторону вечеринки, когда несколько голосов поднялись в победном крике. - Даже если я сейчас уйду, я не успею дойти до магазина до его закрытия, - напомнил он ей, присев на корточки, и достал последнюю упаковку из шести банок оттуда, где он их спрятал на нижней полке за древними банками краски. - Просто закажи пиццу или типа того. - Морти улыбнулся своей находке, вытаскивая две банки из пластиковой упаковки. У него было около пары секунд, чтобы проанализировать её поддразнивание: - Ты пропустил дымную тусовку, Рик… - Прежде чем тонкие длинные пальцы проделись сквозь кольца упаковки, вытаскивая оставшиеся банки из рук Морти. Стоя на коленях возле ног Рика, он должен был поднять взгляд на ярды обтянутых комбинезоном ног и мили тонкой груди. Сильный блеск глаз Рика над маской сиял над ним из чёртовой стратосферы, и Морти никогда не чувствовал себя таким маленьким. - Я могу подвезти тебя, - сказал Рик, умыкнув банку и передав её Саммер, не отводя от Морти взгляд. -Р – Рик… - Шокировано выдохнул Морти – слишком остро чувствуя пустоту гаража. Быстрый взгляд за плечо сказал ему, что Саммер была нацелена на них, её глаза перемещались между ним и Риком, словно она думала, что они что-то скрывают от неё – и боже, скрывали ли они когда-нибудь. Тем не менее, никогда раньше Морти не был так благодарен своей сестре и её ужасно неуместной влюбленности, если это означало, что она не оставит их наедине. Кулак Рика вцепился в ткань на спине Морти и неожиданно поднял его на ноги за шкирку. Тонкая полоса пространства между ними ощущалась электрической, но он изо всех сил старался это игнорировать. - Ну же, Морти, - прорычал Рик, скользнув рукой по его плечу, чтобы сжать его в мёртвой хватке. - Я отвезу тебя в магазин. Кожаный намордник и безумный блеск в глазах напоминал Морти упереться пятками в бетонный пол и сопротивляться тому, как Рик тянул его за руку. - Нет, - проскулил он, ненавидя тон своего голоса, но сохраняя твёрдый хмурый взгляд, направленный на Рика со всем упрямством, которое мог собрать воедино. Ни за что он не залезет в этот корабль – не до того, как его потащат туда, сопротивляющегося и кричащего. - Просто иди с ним, Морти, - попросила Саммер, открывая банку пива и делая глубокий глоток, что-то проницательное было в её нахмуренных бровях. - В чём проблема? С осторожной точностью Морти шагнул назад достаточно далеко, чтобы Рику пришлось выбирать между тем, чтобы тянуть его за руку или отпустить хватку. В приближенном, ужасающем очаровании Морти наблюдал за тем, как спокойный фасад исчез с лица Рика за долю секунды – его бровь нахмурилась, и глаза опасно сверкнули, пальцы сжались достаточно, чтобы заставить Морти напрячься – прежде чем неохотно ослабли, и Морти в ужасе прижал руку к телу. И точно так же адреналин заполнил его организм, тело бросало то в жар, то в холод, в то время как мир сужался до опасного замысла, написанного на обратной стороне колких зрачков Рика, и болезненно тяжелое биение его собственного сердца заглушило музыку вечеринки. Очередной шаг назад оказался плохой идеей, когда его нога наступила на длинную мантию и он споткнулся, но Морти был на автопилоте, уже поворачиваясь, чтобы сбежать. Одной рукой он удерживал свободные пивные банки, пока выхватывал маску Призрака с машинки, отчаянно нуждаясь в тонкой плёнке неузнаваемости, которую она предлагала. - Я сказал, я не хочу, - настоял он, стараясь натянуть её на голову одной рукой, пока спешил обратно в дом – обратно в благословенную святыню свидетелей – задевая плечо сестры на выходе. -Почему ты буквально худший? - Саммер крикнула ему вслед, когда он обступил пьяную девушку, открывающую холодильник, намеренный создать столько пространства между собой и Риком, сколько возможно. Он едва услышал, как Саммер сказала, - пойдём, Рик, я поеду с тобой, - прежде чём стучащая музыка поглотила его ответ. И это было отстойно. Отстойно, что его первой, предательской реакцией была ревность. Конечно, Саммер могла прокатиться в космическом корабле Рика и, блять, не забивать себе голову - он ничего не хотел от неё. Но Морти не мог доверять Рику – не теперь – и садиться в его корабль было билетом в одну сторону до Города Проблем, который был космически несправедливым, но эй, с каких пор его жизнь была справедливой? Потому что из всего дерьма, которое притащил с собой Рик – всей жестокости, преступности и эмоциональной нестабильности – один его космический корабль почти компенсировал всё это. Под конец первого дня Рика в школе, Морти выпрыгнул из собственного тела, когда длинная рука приземлилась на его плечо. Он уже привык быть избитым – он был маленьким, а потому стал целью для многочисленных издевательств – но запах сигарет с гвоздикой нахлынул на него волной, и его щеки начали гореть. «Итак, Моооорти», - усмехнулся Рик, и Морти отказал желанию скинуть его руку, потому что когда он проделывал такое с Брэдом, это только побуждало парня, который был гораздо больше него, в захвате обнять рукой его шею. Он пытался не напрягаться, в случае если Рик решит ударить его в живот (ещё один любимый трюк Брэда), когда Рик прохрипел, - хочешь потусоваться? Морти уронил учебник по математике, который пытался засунуть в запутанную массу бумаг, наполняющих его шкафчик, и он упал на пол с глухим стуком. «Ч-что?» - Спросил Морти, будучи уверенным, что ослышался. С чего бы Рик хотел тусоваться с ним? «Забудь, что я- Морти, забудь, что я спрашивал.» - Рик закатил глаза, когда тот нагнулся, чтобы поднять свою книгу. Его длинные пальцы остались сцепленными на футболке Морти, пока тот нагибался, и, когда Морти держал учебник в руке, Рик поднял его на ноги, потянув за ткань, и выхватил книгу у него из рук. - Сегодня ты тусуешься со мной, детка. Рик с силой запихнул книгу в его шкафчик, захлопнул дверцу ногой и направил Морти к двери. «Но у меня- Рик, у меня наказание», - заикнулся Морти, спотыкаясь о самого себя, пока пытался поспевать за ним. Он не мог решить, была ли странная заинтересованность в нём Рика плохой или нет. Не то чтобы у него были друзья. Не то чтобы он знал, что такое тусоваться. Ему было много над чем подумать, а куртка Рика пахла странно хорошо, и Морти не был уверен, хотел ли он отстраниться или надеялся, что Рик притянет его ближе. Он остановился на том, чтобы послушно следовать за его направляющей рукой. Что бы он не ожидал увидеть на школьной парковке – винтажный автомобиль с гоночными полосами или драндулет, до краёв заполненный сигаретными бычками, или, может быть, стаю качков, потирающих кулаки в предвкушении – Морти ни за что, ни в жизнь, ни в миллион жизней, не ожидал быть вытащенным на парковку старшеклассников, чтобы найти там, честное слово, космический корабль, припаркованный наполовину в самом углу и наполовину – в кустах. Рик слишком широко ухмылялся тому, как Морти шокировано смотрел с открытым ртом, но он не мог перестать изумляться. «Запрыгивай», - настоял Рик, и его не нужно было просить дважды. Он закинул себя на пассажирское сиденье и пристегнулся, вытаращив глаза, когда Рик потянул руль на себя, и они взлетели прямо в небо. Это было невероятно. Сначала Морти был уверен, что уснул во время наказания, потому что он, должно быть, спал. Но когда они преодолели атмосферу и замедлились для быстрого, живописного облёта луны (и когда его ногти оставили выемки в его коже, где он ущипнул свою руку), он наконец решил принять то, что видел, и начал смеяться до упаду. Грохочущий смех Рика присоединился к нему после того, как Морти одарил его тем, что должно было быть самым благоговейным, безмолвным, восхищённым взглядом неверия в человеческой истории. Как только Морти совладал со своими задыхающимися смешками, и Земля не была ничем, кроме голубой, зелёной и белой точки, уменьшающейся позади них, он наконец смог выдохнуть одно слово, которое крутилось у него в мыслях с первой секунды, когда он увидел корабль. «Как…?» «Я построил его, Морти.» «Как?!» «Запасные части. В основном от Доджа Тауруса 2001 года.Что-то стащил у одного старика. С двигателем было слегка сложно – пришлось перекроить всё, что я знал о физике и создать новый аккумулятор, который – кото-оооээ-рый сам себя заряжает, по сути дела, и разработать новый вид топлива, но…» - он пожал плечами, наклонив голову и ухмыльнувшись тому, как Морти изумлённо открывал рот. «Ничего сложного.» «Ты – ты типа гений, да, Рик?» - едва спросил Морти на грани шёпота. «Ага, разумеется, Морти», - огрызнулся Рик, но его глаза были явно довольны, когда встретились с глазами Морти. Морти знал, что Рик был другим с самого момента, как тот вошёл в класс, но это – это был совершенно другой уровень. И из всех людей, которых мог выбрать, чтобы таскать за собой, он выбрал Морти – невзрачного, неумного, неинтересного Морти. Почему? Рик взял его на экскурсию по солнечной системе: они прокатились мимо Марса, увернулись от ледяных камней из кольца Сатурна и обогнули Плутон по пути домой. Но помимо всех невероятных видов за стеклянным куполом корабля, ничто не привлекало внимание Морти, как это делал Рик – мягкая хватка его пальцев на руле, лёгкий взмах голубо-серых волос, улыбка, зажигающая его глаза озорным огнём. Рик много говорил – за чем-то Морти даже успевал, но за большей частью – нет. Не похоже, что Рик был против, когда тот потерялся, всё равно было здорово слушать его болтовню, позволять умиротворяющему хриплому голосу Рика и неизвестной теплоте от общения окутывать его счастьем. Они сделали остановку на маленьком обитаемом (обитаемом?!) астероиде, чтобы взять картошку фри из чёртового окошка для водителей, и Морти яростно ощущал, как всё содержимое его головы приспосабливалось к новому видению мира. Паря над Земной орбитой, они наблюдали, как облака меняли форму и кружились над Тихим океаном, и жевали картошку (которая, возможно, не была лучшей картошкой в его жизни, но однозначно единственной сделанной инопланетянами, которую он ел – потому что да, по-видимому, они существовали). «Почему ты – ты мог бы дружить с кем угодно, Рик», - Морти должен был спросить, уголком глаза наблюдая за тем, как тот наклонил металлическую фляжку к своим губам и сделал несколько глотков. Морти не был уверен в своём отношении к вождению и выпивке среди несовершеннолетних – или, точнее, он знал, что это была Очень Плохая Идея™ - но они находились в космическом корабле, который Рик построил, и почему-то старые правила не казались подходящими. «Почему я?» «Потому что ты осо-ооээг-бенный, Морти», - рыгнул он, хватая картошку оттуда, где они вывалили её на пустой бумажный пакет на панели, и одарил его свирепой ухмылкой. Никто и никогда раньше не называл Морти особенным – по крайней мере, не в хорошем смысле -но по пронизывающему полуприкрытому созерцанию Рика он мог сказать, что тот имел это в виду. На какое-то время, корабль был самым любимым местом Морти во всём мире – в галактике – во всём существовании. Рику было просто убедить Морти в том, что бросить уроки, чтобы исследовать Млечный Путь было хорошей идеей – что было более обогащающим? Школа или остановка на Малом Небулоникроне, где амёбообразные инопланетяне преследовали их с копьями за похищение их странных грушевидных фруктов? И как только Рик установил фальшивую телефонную линию для случаев, когда школа докладывала о его пропусках, и они придумали сносную ложь о том, почему он внезапно так поздно возвращался домой, эти двое стали неразлучны. И Морти – у которого не было лучшего друга с начальной школы – чувствовал, как место в его сердце вырезалось, чтобы лучше подходить Рику. Эмоции Морти были реальнее в его присутствии – чётче почти. Он смеялся громче, улыбался шире и спал лучше – как чёртов младенец – во многом потому, что он вваливался домой и падал на кровать, окончательно уничтоженный днём невероятных приключений. Они проводили время, блуждая по вьющимся тропическим лесам в поисках странных грибов, которые делали взгляд Рика ошалевшим и диким. Он протаскивал на концерты, чтобы послушать музыку существ, которые слышали языками. Они проводили целый день среди межгалактических игровых автоматов, где Рик упорно перебивал счёт Морти в симуляторе жизни только чтобы потерять голову от духа соперничества, когда Морти уничтожил его в пыльном Стрит Файтере, что нашёл спрятанным в самом конце. Да, на какое-то время всё было хорошо. Очень хорошо. А затем вдруг не было. Пробираясь мимо трёх футболистов, держащих лодыжки их друга на подставке для бочки, Морти нахмурился воспоминанию о самом себе – тому, который действительно верил, что Рик был просто одарённым парнем с диким характером, что переехал в город в середине семестра и, о, так убедительно выбрал самого тупого парня в школе, чтобы с ним ошиваться. Боже, он действительно был идиотом. Когда Морти наконец смог боком протиснуться в столовую, он нашёл Тришу посреди разговора с девчонкой, одетой как банан, а Джессики нигде рядом не было. - Вот, - сказал он, передавая одну банку пива Трише, слишком взволнованный побегом от Рика, чтобы быть изощрённым. - Где Джессика? Триша открыла пиво и сделала глубокий глоток, её выражение лица сменилось театрально задумчивым. Возможно, ему не стоило давать ей пиво – она выглядела уже достаточно пьяной – но не то, чтобы Морти собирался выпить его. - Я думаю, я видела, как она – ик – пошла наверх. Может, ей нужна была ванная. - наконец ответила Триша, слегка покачиваясь. Морти позволил ей опереться на его плечо, заглядываясь на её очень заметную грудь, ведь они никак не могли узнать, что он глазел на неё из-за маски. - Л-ладно, спасибо, - пробормотал Морти, передавая Тришу в руки девушки-банана и быстро отступил, пока Рик не объявился снова. Ему пришлось перебраться через скопление ребят сидящих и стоящих на ступеньках, чтобы найти верхний коридор пустым, не считая трёх девушек, поглощённых напряжённым разговором и ожидающих своей очереди в туалет. Ни одна из них не была Джессикой, как бы то ни было, и Морти спросил, была ли она за закрытой дверью, но услышал смыв унитаза, и эксцентричный парень, одетый как Одиннадцать, вышел наружу, вытирая руки о своё розовое платье. Дверь в комнату родителей всё ещё была заперта, когда Морти проверил ручку. Он приклеил знак, гласящий «НЕ ВХОДИТЬ» своим ужасным почерком, и был удивлён (но облегчен) узнать, что эту просьбу уважали. Дверь Саммер была полуприкрыта, и Морти шагнул к ней, только чтобы с опозданием осознать, что одна из её подруг сидела на кровати его сестры и громко всхлипывала. Картина была такой поразительной (и тревожащей), что он остановился на половине шага, чтобы получше рассмотреть вид слёз, размазывающих макияж Харли Куинн. - Не плачь из-за Сэма, он кусок говна, - пробормотал ещё один женский голос, и полуодетая Ядовитый Плющ появилась в щели между дверью и рамой, протягивая длинную часть её юбки, чтобы подруга могла вытереть глаза. Морти, виновный в становлении случайным наблюдателем в собственном доме, сделал полшага назад, но вновь запнулся о свой длинный плащ. Он глухо ударился об стену, но достаточно громко, чтобы быть услышанным сквозь стучащую музыку. Во мгновение, две девушки резко повернули головы, чтобы упереть в него свои взгляды – и Морти вновь был счастлив, что маска скрывала его личность – но их злобный взгляд был достаточно горячим, чтобы обжечь его щёки румянцем. Тремя большими топающими шагами Ядовитый Плющ подошла к двери и захлопнула её, заставив Морти вздрогнуть. Единственная дверь, оставшаяся неразведанной, была дверь в его собственную спальню – и Морти подходил к ней с затопляющим чувством ужаса, наполняющим его живот. Его дверь не закрывалась (факт, который делал приватную мастурбацию практически невозможной, когда он только начинал, но к настоящему моменту все в доме знали, что лучше не заходить в его комнату без стука), так что когда он раньше закрывал дверь, он делал это с тихой молитвой, что люди будут уважать его границы и держаться подальше от его пространства. Но свет был включен – светлая жёлтая полоска струилась в освещенный фиолетовым коридор из щели снизу двери – хотя Морти мог поклясться, что он его выключил. Его рука оказалась на дверной ручке до того, как голова сложила вместе всю информацию, так что когда он отворил дверь, и Джессика развернулась, чтобы посмотреть на него, она сидела на коленях на его кровати – раскрасневшаяся, красивая и растрёпанная – его мозгу потребовался ещё момент, чтобы добавить Брэда к картине. Джессика была на кровати Морти. Джессика оседлала Брэда на кровати Морти. Судя по опухшим губам и тому, как она – Морти сглотнул –натянула штаны обратно на идеальный изгиб своей попы, по большей части спрятанный её костюмом, но такой, такой дразнящий – заставил Морти думать, что Джессика дошла до третьей базы с Брэдом на его кровати. Он мог бы стоять там вечно, восхищаясь спиной Джессики, пока она поправляла свою блузку и бросала смущённые, покрасневшие взгляды на него через плечо, только он был выдернут из шока, когда Брэд крикнул: - Чувак, ты не знаешь, как стучать? - Э – я… - запнулся Морти, его рука прилипла к дверной ручке, и сердце находилось где-то в районе лодыжек. - Я просто – э… - Убирайся отсюда к чёрту, - взбушевался Брэд, так резко поднявшись, что почти сбросил с себя Джессику. Похоже, что все её вещи вновь были на ней, потому что она повернулась, чтобы посмотреть на Морти, и прикусила нижнюю губу, что было бы захватывающе, если бы Брэд не лежал под ней без футболки на кровати Морти. - Брэд, - укорила она его, нервно приглаживая волосы. - Я думаю, это его комната. - Меня, блять, волнует? - рявкнул Брэд, выглядя так, словно намеревался лежать там вечно. - Первый пришёл – первым обслужен. И Морти хотел их выгнать – выгнать Брэда, по крайней мере - хотел использовать все те новые ругательства, которым его научил Рик, и действительно порвать Брэда в клочья – но слова не хотели формироваться у него во рту. - Э – прости, - жалко пробормотал он, делая шаг назад, его рука, всё ещё прикованная к дверной ручке, захлопнула её перед его собственным носом. Коридор, к счастью, был пуст – Морти мог едва вынести себя за своё смущение, но, по крайней мере, его изумление было слегка менее жалким благодаря тому, что его лицо было скрыто маской. Он тихо стоял у двери, звуки разговора Джессики и Брэда превращались в неразличимое бормотание из-за двери и стучащей музыки, раздающейся эхом вверх по лестнице, но когда разговор был прерван приглушённым стоном – тем самым стоном, который Морти часами пытался вообразить, пока кое-чей другой голос не занял её место в его фантазиях – Морти смирился с реальностью, где она и Брэд собирались заняться сексом на его кровати. Почему-то это стало переломным моментом, перенёсшим Морти из терпимо несчастного состояния в окончательно и совершенно пугающее. Он должен уйти, он должен был спрятаться, он должен был найти уединённое место, чтобы глубоко подышать пару минут и, возможно, немного поплакать, потому что он чувствовал тяжесть плачущего всхлипа, поднимающегося в горле, как что-то мёртвое, продирающееся из могилы наружу. С рывком, заставившим его споткнуться, он на тяжелых ногах шатнулся по коридору, проскользив рукой по закрытой ручке двери в ванную. - Занято! -Пропел хор девичьих голосов и разразился пьяным громким смехом. И Морти объективно понимал, что смеялись они не над ним, но это ужалило его, как шлепок по лицу. Подобно зомби Морти шатнулся к комнате его родителей, поднимая свою глупую длинную тунику и роясь в кармане в поисках маленького металлического крючка, который бы открыл дверь. Ему потребовались три попытки, чтобы трясущимися руками вставить его в замок, но, как только дверь открылась, он почти всхлипнул в облегчении, захлопнул её за собой и передвинул засов на место. Это было официально: Хэллоуин – отстой. Но не только Хэллоуин – вечеринки были бредом, старшая школа была худшей, и жизнь была сплошной чередой катастроф. Не то чтобы Морти на самом деле думал, что у него был шанс с Джессикой – он не был сумасшедшим – но была некая радикальная несправедливость в мире, где Брэд получал возможность замутить с ней в его чёртовой комнате, в то время, как единственный раз, когда Морти… единственным человеком, с которым Морти вступил в близость, оказался псих-отморозок, от которого он отчаянно пытался отвязаться. Они сидели на крыше, когда это случилось. Рик приземлил корабль на обширном заднем дворе – тёмный дом, устроившийся на ухоженном газоне, был в по-настоящему хорошей части города, части, где дома были отделены друг от друга акрами, вместо футов, части города, где жила Джессика – и Морти бросил косой взгляд на Рика. В этот момент он сложил в голове то, что Рик, должно быть, был богат.Имело смысл добавить в список: умный, красивый, харизматичный и полный уверенности –он должен был быть ребёнком двух уважаемых учёных или длинной линии предпринимателей. Он не одевался и не ухаживал за собой, как другие богатые дети в школе, но Рик не был как кто-либо другой на планете, так что, в какой-то степени, это имело смысл. Даже после всех путешествий по космосу, похоже было, что никто из них не устал смотреть на звёзды, так что когда они побежали по тёмной лужайке, и Рик поднял его на решётку для роз, это было для того, чтобы перебраться через водосток и лечь рядом друг с другом на твёрдую кровлю и глядеть в небо. Они провели день на Плутоне. Среди их совместных приключений, это было странным – и это говорило о многом. Это не пришелец, кто сделал встречу непонятной (он ходил на двух ногах, у него были глаза, и он говорил по-английски – к тем, которые не относились к этим пунктам, Морти ещё привыкал) и, по крайней мере, Морти теоретически представлял, где находился Плутон (однако, кто, чёрт возьми, знал, что тот был обитаем и управлялся чёртовой монархией?). Это Рик сделал всё странным. Они постоянно летали повсюду, покупая и продавая (или торгуя, или воруя) выглядящий бесконечным список снаряжения для какого-то сложного проекта. Так что, когда он похитил Морти посреди обеда с «Мы должны быть в паре мест, Морти» и засунул его в корабль, тот не был удивлён обнаружить их входящими в космическую версию магазина электроники. То, что начиналось как обычное задание – Рик говорил с инопланетянином за стойкой, пока Морти бродил по рядам – зашло за пределы обычного, когда Рик прорычал: «Морти, закрой дверь.» Морти, который занимал себя изучением полки с металлическими кубами размером с напёрсток, бегающих на крошечных ножках, и пытался понять их предназначение, дёрнулся от мрачного тона голоса Рика. Он стоял спиной к нему, его плечи были жёсткой линией, и Морти собирался открыть рот и спросить: «Почему?» - когда он заметил абсолютно напуганное лицо маленького оранжевого пришельца за кассой. Его широкие глаза с крестообразными зрачками остановились на Морти в молчаливой просьбе о помощи. Но новый встроенный инстинкт подчиняться Рику убедил Морти подойти к двери и повернуть замок – переворачивая знак «открыто» на «закрыто» и заодно закрывая жалюзи. Когда Рик достал из кармана пушку, Морти накрыло головокружительное ощущение двух противоречивших друг другу мыслей – «вот блять, это что пушка?» и «да, конечно у Рика есть пушка». «Рик…» - голос Морти дрогнул на его имени, превращающимся в вопрос. Рик посмотрел через плечо, стрельнув в Морти твёрдым холодным взглядом. «Всё под контролем.» «Под контролем», видимо, включало в себя хватание пришельца за грудки, отрывая его ноги от пола, пока они не оказались нос к носу, инопланетянин заметно дрожал. «Видишь ли, я собирался заплатить тебе и всё такое, но раз уж ты не собираешься продавать его мне…» «Я не могу», - взмолился маленький пришелец, его короткие ножки скребли по стойке в поисках точки опоры. «Это не моё – я даже не знаю, как ты выяснил -» Рик отпустил его, инопланетянин отскочил от стойки и грохнулся на пол. С уверенностью, кричащей об опытности, Рик навёл пушку на голову пришельца, и Морти неистово разрывался между тем, чтобы накинуться на его руку или выскочить за дверь позади него. Оглушающий клик оружия, когда Рик взвёл курок большим пальцем, оставил Морти приросшим к месту. «Вооруженные ограбления утомляют меня, так что прекращай хернёй страдать и доставай квантовый передатчик из своего грёбаного сейфа или я заберу чёртову штуку и оставлю твой труп позади.» Чем бы, чёрт возьми, ни был «квантовый передатчик», он был засунут в карман куртки Рика, той же кожаной куртки, которую он снял и, свернув, подложил под голову, как подушку, в то время пока они смотрели в небо, и лёгкая улыбка изгибала уголки его губ, пока он напевал. Было почти невозможно представить те хладнокровные глаза, когда Рик раскинул руки и ноги и практически сиял, озарённый светом луны. Мозг Морти изо всех сил пытался рационализировать факт, что где-то у Рика всё ещё был запрятан пистолет, а где-то в его голове была способность отнять жизнь. Потому что, чёрт - несмотря на то, что пришелец поумнел, взломал сейф и дрожащими руками передал ему маленький металлический пульт - Морти был уверен, что Рик последовал бы своей угрозе, если бы тот сделал иначе. Эта мысль показалась Морти странной – страннее, чем должна была быть, по крайней мере. Если бы он был умным (а он таковым не был), склонность Рика к насилию была бы очевидным и предотвратимым красным флагом. Но Рик нравился Морти, ему нравилось иметь друга, нравилось, что ему доверяют важные поручения, что с ним обращаются как с равным и таскают по всей вселенной. Поэтому он уверенно сказал себе, что его беспокойство было необоснованным, и сделал мысленную заметку, чтобы Рик никогда больше так не злился. «Сколько...» – Морти обнаружил, что нарушает дружеское молчание, его голова была слишком полна плохих мыслей и нуждалась в отвлечении. «Рик, как ты думаешь, сколько там галактик?» «Бесконечность, Морти», - ответил Рик. Он повернулся и приподнялся на локте, чтобы улыбнуться Морти сверху вниз. Его расслабленное лицо было так близко, что Морти мог видеть лунный свет, отражающийся от его бледных ресниц. Один длинный палец нашёл завиток перед его ухом и стал крутить его, сердце Морти внезапно бешено забилось. «Так много – так много, как ты можешь себе представить, и больше, Морти. Гораздо больше.» «Ух ты», - выдохнул Морти,потрясенный этой информацией так же, как и теплом тела Рика, прижавшегося к его боку. «И не только галактики, Морти. Там – там полно всякого дерьма. Альтернативные измерения, Морти. Другие Земли, совсем как твоя, но чьи-то ещё.» - Морти не сводил глаз со звёзд, но краем глаза чувствовал, что взгляд Рика остановился на слегка приоткрытых губах Морти. Полу-эрекция Морти, почти всегда присутствовавшая в компании Рика, громко дала о себе знать мощной пульсацией. «Есть измерения, где я старик, Морти, и те, где у нас есть – типа – грёбаные русалочьи хвосты.» - Удивление и восторг заставили Морти отказаться от попыток избежать глаз Рика. Взгляд его был увлечённым – увлечённым и напористым – и Морти улыбнулся рокочущему смеху Рика. «Есть измерения, где я твой дедушка, Морти», - сказал он, его глаза ярко горели в черепе, и Морти просто хотелось нырнуть и проплыть сквозь эти ледяные голубые воды до самой его души. «Где я – я старый чел, болтающийся со своим внуком, Морти. Вот насколько безумно всё это дерьмо, можешь, чёрт возьми,поверить?» «Ого», - выдохнул Морти, едва сдерживаясь, чтобы не потребовать «давай отправимся туда, давай побываем везде, давай никогда, чёрт возьми, не останавливаться», но медленная улыбка сверкнувшая кривыми зубами Рика, сказала ему, что Рик выкачал эти мысли прямо из его головы. Он тяжело сглотнул и облизнул губы, Рик проследил за движением с лазерной точностью. «Так – так есть ли измерения, где я твой дедушка, Рик? Те, где я старый?» Морти думал, что это справедливый вопрос – если он по праву был русалкой в некоторых измерениях, почему он не мог быть старым дедушкой - но Рик усмехнулся и затем растворился в смехе, словно эта мысль была совершенной новинкой. Его прохладный палец прошелся от завитка спереди уха до щеки Морти, прикосновение было легким, электрическим и меняющим жизнь. – Я имею в виду, существует бесконечность вселенных, так что, конечно, Морти. – Он нахмурился, когда Рик ущипнул его за щеку. - Может быть, есть несколько, где я – внук. Он не мог избавиться от ощущения, словно упускал что-то –словно была часть картины, которую он не мог видеть - но Рик был счастлив и прикасался к нему, и большую часть его внимания занимали попытки остановить своё сердце, разрывающееся от желания. Затем мозолистый палец Рика скользнул от щеки к нижней губе, и Морти удивленно фыркнул. Его прикосновение было нежным, но уверенным, когда он провёл по влажному бархату его рта, губы Морти инстинктивно приоткрылись, и как только кончик большого пальца Рика мягко скользнул между его зубами – челюсть Морти расширилась, чтобы принять вторжение - ужасный, постыдный стон, который он так отчаянно пытался сдержать, вырвался наружу вокруг чужого пальца. Молниеносные голубые глаза встретились с его, и Морти видел, как зрачки Рика превращались в глубокие дыры, до тех пор, пока он не всматривался в сплошную черноту. Рука, на которую Рик опирался, зарылась в кудри у основания его шеи в хватке, достаточной, чтобы вызвать у Морти ещё один невольный одобрительный гул, на который Рик отозвался своим очаровательным скрипучим голосом. «Морти», - выдохнул он, и Морти проглотил любую мольбу, которую собирался произнести, потому что Рик еще глубже засунул большой палец в рот, проводя подушечкой пальца по языку Морти, пока инстинкт не взял верх, и он не начал сосать. Изломанный стон, который Рик промурлыкал ему в ухо, заставил его съёжиться, звук скользнул прямо к паху, где его ноющая эрекция упиралась в ткань джинсов. Рик наклонился, прижимаясь всем телом к боку Морти, и тот понял, что не он один был возбужден, и эта мысль пропустила всплеск вожделения сквозь каждую клеточку его существа. Он чувствовал, как вся застенчивость испарялась, когда бедро Рика скользнуло по его бёдрам опустилось на его член в очевидно рассчитанном движении. «Вот и всё, детка», - голос Рика рычанием отзывался у щеки Морти, его худощавое тело прижималось к нему, подавляя самым лучшим способом. Он заменил большой палец во рту Морти на два длинных пальца незаметным переходом, и его язык заскользил по мозолистым подушечкам. Глаза Рика потемнели, когда новое проникновение стало глубже, надавливая на влажную мышцу, пока глаза Морти не наполнились слезами, а одна из его рук не дернулась вверх, чтобы обхватить его запястье и сжать. Рука, зарывшаяся в его волосы, сжала сильнее, пылающий взгляд Рика был ярче луны.– Руки вниз, Морти, – скомандовал он, и когда Морти заскулил - наполовину от удовольствия, наполовину от чего-то совершенно другого, - два пальца Рика погрузились глубже, чтобы подразнить его горло. Морти боролся с желанием поперхнуться, что было немного легче сделать, когда Рик дикими глазами смотрел со страстью. Он подчинился не сразу, и, когда его хватка на запястье Рика усилилась, пытаясь остановить его продвижение дальше, его волосы сильно дернули, и Морти приглушённо пискнул. «Ты должен послушать меня, Морти. Сейчас же», - приказал он, и Морти прижался бёдрами к его бедру, испытывая шокирующее облегчение от удовольствия. «Руки. Вниз.» Со слезами на глазах Морти повиновался, его хватка ослабевала, пока руки не упали вниз. Когда стало очевидно, что он собирался держать их там, стиснув пальцы и подёргивая ими край собственной футболки, Рик медленно растянулся в улыбке и выпустил пальцы из его рта, расслабив кулак в волосах, но не отпуская. «Раз уж хочешь сжать что-нибудь, Морти…» - Прошептал он, его дыхание призрачно отдавало гвоздикой и табаком над лицом Морти. Затем влажные пальцы Рика потянули одну из рук Морти вниз, прижимая его ладонь к ощутимой выпуклости под чужими чёрными джинсами. «...сожми это.» Морти мог бы отдёрнуть руку, если бы чужие пальцы не были всё ещё сжаты вокруг его запястья, но то, как глаза Рика закатились от прикосновения, взбудоражило его, и любая мысль о том, чтобы остановиться, была немедленно и яростно растоптана. Когда он надавил, чувствуя его впечатляющую форму сквозь слой джинсовой ткани, Рик откинул голову назад и издал ещё один стон, заставивший бёдра Морти вильнуть в сторону бедра Рика. Ночь была прохладной, Морти игнорировал холод в течение последнего часа, но с Риком, тяжело дышащим в его шею и наполовину лежащим на нем, воздух стал горячим, как пар. «Рик...» -выдохнул он, желая задать миллион вопросов. Что это значило? Что они делали? Было ли это тем, чего он хотел? Рука его волосах сжалась, и пальцы Рика вновь оказались у него во рту, скользя вдоль зубов и прощупывая контур его языка. «Шшш,шшшш, я держу тебя, Морти», - прошептал Рик, и Морти сжал пальцы вокруг его горячей длины через штаны. Он вновь сдавленно застонал в плечо Морти, и тот скорчился в безмолвном мучении. «Расстегни молнию, Морти, давай», - настаивал Рик низким, безрассудным и хриплым голосом. И, возможно, именно тон его голоса убедил последовать его приказу - то, насколько это звучало сокрушенно, насколько умоляюще, в то время как Рик всегда сохранял хладнокровие, - потому что его рука уже возилась с пуговицей на чужой ширинке и тянула вниз молнию, прежде чем Морти принял это решение. Когда горячая, пульсирующая кожа Рика легла в его ладонь - практически прыгнув туда с нуждающейся пульсацией - Морти выпустил протяжный дрожащий выдох вокруг двух его пальцев, всё ещё зажатых между его зубами. «Подрочи мне, Морти», - умолял Рик, и ему пришлось сомкнуть губы вокруг пальцев и втянуть их, чтобы у него получилось сглотнуть. Он осторожно сомкнул руку вокруг чужого члена и провёл по нему. Движение было отработанным и знакомым, но совершенно другим, когда выполнялось на ком-то другом. «Дааааа», - прошипел Рик, сгибая колено и поворачиваясь, чтобы дать Морти лучший доступ. Отчаянно нуждаясь в прикосновении, свободная рука Морти снова потянулась к запястью Рика, не пытаясь вытащить палец изо рта, но нежно и ищуще. Тем не менее, глаза Рика распахнулись с холодным отражённым светом луны, и он зарычал. «Твой рот сводит меня с ума, Морти», - выпалил он, и кулак в волосах Морти сжался достаточно, чтобы взбудоражить его. Тем не менее, его рука продолжала двигаться, продолжала гладить Рика, продолжала кружиться над распухшей головкой при каждом взмахе вверх, потому что это то, как ему нравилось. «Черт возьми, я хочу набить его до отказа», - пообещал Рик, трахая три пальца через слабо его сомкнутые губы и повторяя темп его руки. И внезапно стало слишком легко представить Морти между длинными согнутыми ногами Рика, наклоняющегося вниз. Он никогда не думал об этом раньше, никогда не представлял себя, делающим минет, но каким-то образом все его фантазии о Джессике не шли ни в какое сравнение с идеей заставить Рика чувствовать себя хорошо. Если бы он попросил его, Морти сделал бы это прямо сейчас – отчаянно желая показать себя, отчаянно желая заставить Рика хотеть большего, отчаянно желая большего сам. С раздражённым пыхтением, которое потрясло Морти до костей, Рик вытащил пальцы из его рта и схватил его двигающуюся руку за запястье. Морти издал жалобный звук, как вопрос, прежде чем Рик поднес его собственную ладонь к его рту и приказал: «Оближи», - голосом, похожим на металлическую стружку. Морти так и сделал, собрав всю лишнюю слюну, вызванную пальцами Рика, и слизывая её на ладонь. Когда он переместил его руку обратно, трение кожи о кожи стало гораздо более гладким. Скользкий взмах руки заставил Рика подавить стон. А потом не пальцы оказались во рту Морти, а язык Рика, борющийся с его языком, преодолевающий его удивлённое сопротивление, и открытый рот проглотил его испуганный крик. Он никогда не представлял, что его первый поцелуй будет с парнем - а то, что он был с Риком, было невозможно, было пугающе, было идеально. Рик целовался так же, как дрался – грязно, грубо и безжалостно. Морти запыхался, когда тот отстранился, его бёдра вжимались в давление, которое,он слишком поздно осознал, было его собственной рукой, прижатой к выпирающим джинсам. Рик тоже заметил это движение, и кулак в его волосах натянул их. – Ещё рано. – И в этом не было угрозы, хотя это определённо прозвучало, словно она там была. Морти отпустил себя, вцепился рукой в ткань на его бёдрах и толкнулся в пустой воздух. «Чёрт, мне нравится, как ты извиваешься», - выдохнул Рик, обжигающим клеймом оглядывая его с головы до ног. Его бёдра побуждали Морти набирать скорость, лихорадочно взбрыкивая, пока он самозабвенно трахал кулак Морти. «Ты такой... чёёёёёёрт...» – выдавил он, и, казалось, Морти никогда не узнает, как должна была закончиться эта фраза, потому что Рик кончал, все его тело судорожно дергалось, в то время как горячая струя спермы выстрелила на футболку Морти. И Морти готовился жаловаться, злясь, что Рик не дал ему предупреждения типа того - он бы задрал свою грёбаную футболку как минимум - но тут рука Рика оказалась на его промежности, грубо растирая Морти через джинсы, сжимая член через ткань, словно пытался придушить змею. Это не должно было быть приятно, это было грубо, жестоко, и слегка натирало из-за грубого хлопка его нижнего белья, но затем Рик прошептал: «Кончи для меня, Морти», - ему в губы, вновь присваивая его рот своим языком, и он эйфорически подчинился. Прошло, наверное, минуты три после того, как Морти отошёл от оргазма, и все, что он чувствовал, это счастье. Он был удовлетворён, Рик просунул руку под его шею, и они оба тяжело дышали, глядя на звёзды, словно это могло быть чем-то, чем они занимались постоянно. Затем он понял, что был покрыт спермой, его штаны были влажными, а Рик повернул к нему голову - этот жуткий собственнический блеск в глазах, который кричал нечто предзнаменующее – и Морти задался вопросом, в конце концов, было ли что-то из произошедшего тем, чего он хотел. Плюхнувшись поперёк родительской кровати и пытаясь разглядеть звёзды сквозь потолок, Морти проклинал себя за то, что ничего не сделал с Риком. Ему следовало сказать что-нибудь. Ему следовало сказать ему «нет» или оттолкнуть его, или столкнуть с чёртовой крыши. Ему следовало осадить Рика и начать разговор о согласии. Но в Рике было нечто такое, из-за чего было очень сложно высказаться и ещё сложнее сказать «нет». В его голове крутилось слишком много чувств, чтобы выделить хотя бы одно. Рик. Джессика и Брэд. Он находился в доме, полном людей, но чувствовал себя совершенно одиноким. Зная, что это, вероятно, было плохой идеей – но чувствуя, что он заработал ночь плохих идей – Морти сел и огляделся, с удивлением обнаружив, что он больше не держал пиво, которое собирался доставить Джессике. Должно быть, он в панике уронил его где-то, и какой-нибудь счастливчик обязательно найдет его в коридоре. После того, как он трижды проверил простыни и всё ещё остался без пива, он повернулся и рассмотрел открытую бутылку вина, стоящую на ночном столике его мамы. Вид её, ложащейся в постель с бутылкой вина, совсем не был чем-то непривычным, и, слегка покружив бутылку, он понял, что она выпила только четвёртую часть, прежде чем заснуть. Если все остальные в его семье глушили свои проблемы алкоголем, почему бы ему не сделать так же? Он сорвал с себя маску, кинул её на колени и выдернул пальцами пробку из бутылки, чтобы осторожно понюхать. Запах спирта заставил его поморщиться, но также источал фруктовый, цветочный аромат, из-за чего напиток казался лучше, чем пиво, поэтому он поднес бутылку к губам и сделал глоток. Это было отвратительно и совершенно не нравилось ему, но он глотал вещи и похуже, а вино, по крайней мере, оставляло теплый след, спускаясь вниз по его пищеводу. Он сделал ещё один большой глоток, утирая уголок губы, когда небольшая капля выступила с краю. Несколько минут он заставлял себя пить столько вина, сколько мог, сидя на краю кровати, тыча и стуча пальцем по фотографиям, которые он бросил на кровать для сохранности. Хотелось надеяться, что Саммер помнила, куда делась большая их часть, потому что Морти уже забыл, и мысль о том, что его родители узнают об этом, становилась все более и более далёкой. Кого волновало, что они вдруг изойдутся на говно? Что они сделают? Накричат на него? Посадят под домашний арест? Ему бы очень хотелось найти предлог, чтобы оставаться дома, особенно когда Рик везде таскается за ним, как грёбаная тень. Хотя мысль о том, чтобы проводить большую часть дня взаперти в своей комнате – комнате, которая хранила воспоминания о Джессике и Брэде вместе – та, что сейчас наполнялась её тихими стонами и беззвучным смехом… Морти вздохнул, пытаясь сменить ход мысли. Небрежным движением он выдвинул верхний ящик маминой тумбочки, осознавая мгновение спустя, что ему следовало бы больше беспокоиться о том, чтобы не наткнуться на какую-нибудь мерзкую коллекцию секс-игрушек или чего-то в этом роде. Но, к счастью, там не было ни массивного фаллоимитатора, ни использованного вибратора – а если и был, то, слава богу, не на вершине кучи хлама, – и Морти продолжил копаться, делая еще один большой глоток вина и морщась от вкуса. Пачка аспирина. Снотворное без рецепта. Несколько пачек противозачаточных. Отлично – это, по крайней мере, выглядело так, словно она старалась не повторять одну и ту же ошибку трижды. Мама хранила несколько книжек в тумбочке –романы, в основном - и несколько связанных с лошадьми и ветеринарных журналов, но он отодвинул их в сторону, чтобы увидеть старую, потертую книгу, засунутую в самый дальний угол. Что-то в ней привлекло внимание Морти, и он вытащил ее. Книга оказалась даже старее, чем он думал – обложка была обтянута кожей, а не глянцевой бумагой. "Атлас Анатомии Человека" гласило название, и по пятнам на краях и потертым углам корешка Морти мог сказать, что книгу много раз перечитывали. Самый край закладки торчал из середины страниц, и Морти раскрыл книгу, надеясь найти какие-нибудь старые схемы гениталий, но там не было ничего, кроме маленького чёрного текста. Морти чуть не захлопнул книгу в разочаровании, когда его взгляд зацепился за клочок бумаги, закрывающий страницу. Это была фотография. Мама была мгновенно распознаваемой, её копна светлых - почти платиновых - волос притягивала к себе его взгляд. Ей было лет девять или десять, её лучезарная улыбка обнажала отсутствующий по середине зуб. Она стояла между двумя взрослыми. Морти узнал свою бабушку по другим фотографиям в доме и по смутным воспоминаниям из раннего детства. У неё были мамины светлые волосы и овальное лицо Саммер, но на нём не было морщин несчастья, как на всех других фотографиях, что видел Морти, – она не смотрела сквозь камеру с тем безмолвным вопросом, который вечно делал её взгляд мрачным и усталым. Возможно, это было связано с мужчиной, сидевшим по другую сторону от мамы, мужчиной, длинная рука которого была протянута через бабушкино плечо, пока другая взъерошивала волосы мамы. Мужчиной, которого Морти никогда раньше не видел, не считая того, что - с душераздирающим неистовством - он понял, что совершенно точно видел этого человека раньше. Он видел его, завывающим от восторга, когда пилотировал сквозь поле астероидов, безумно ухмыляющимся, в то время как протыкал глаз инопланетянину бильярдным кием, и свирепо вглядывающимся через задымлённую комнату, одетого как Ганнибала Лектора. Мужчиной на фотографии был Рик. На фотографии он выглядел гораздо старше – его волосы поредели, лицо покрылось более глубокими морщинами, он был по-взрослому одет в лабораторный халат и брюки цвета хаки, вместо кожаной куртки и фланели, но это безошибочно был Рик. Иссиня-серые волосы. Сверкающие глаза. И у кого еще была такая нелепая и единственная бровь? Морти подавился воздухом. Он не совсем понимал, что произошло дальше – в одну секунду он опустошенно смотрел в открытую книгу, его взгляд буравил повзрослевшее лицо Рика, в то время как музыка внизу пульсировала в такт биению его сердца, а в следующую - он задыхался перед зеркалом в родительской ванной, маска Призрака глядела на него из раковины в жестокой имитации его собственных растянутых и осунувшихся черт. До Рика Морти никогда не диссоциировал так сильно, что терял ощущение времени – чувство было странным и раздражающим, и, возможно, даже более разочаровывающим, чем факт, что Рик мог каким-то образом быть его дедушкой – и это действительно говорило о чём-то. Паникующий и чувствующий, как у него начинает кружиться голова от недостатка воздуха, пока он глубоко дышал, Морти пятился, пока не столкнулся плечами со стеной, съезжая вниз, чтобы свернуться в клубок. Поза была успокаивающей и знакомой – это то, как он приходил в себя после тех инопланетян, напавших на него и Рика в прокуренной забегаловке, где от флирта с Риком до драки за собственную жизнь он дошёл быстрее, чем забил мяч с номером восемь в угловую лунку. Он только что наблюдал, как Рик разлил внутренности первого пришельца по всему полу разбитой бутылкой, когда мир внезапно стал наклоняться в сторону, дыхание сбилось, когда он упал на землю, его голова больно ударилась об угол бильярдного стола. У Морти было последнее воспоминание изогнутого блестящего лезвия, занесённого над его головой, прежде чем его взгляд затемнился. Когда он вернулся в реальность, он обнимал свои собственные ноги и был облит чёрным гноем. За исключением… что-то должно было произойти между этими двумя точками – он тяжело дышал, вокруг него были ужасающе заколотые и изрубленные до неузнаваемости тела, и он держал нож, который в последний раз видел занесённым над своей головой. Кто-то стонал – высокий хриплый животный звук, перебивающий звуки мычания в другом конце комнаты – и у Морти заняло постыдное количество времени осознать, что это был он. Его лицо болело, и руки устали, а голова стучала в ритме его сердце. Было чудом, что он остался жив, но это не ощущалось, как нечто стоящее празднования, когда всё, что он мог чувствовать – рыбную вонь крови людей-щупалец. Резкое рычание привлекло его внимание на другом конце бара, и он как раз заметил завершение того, как Рик уничтожал последних оставшихся атакующих. Рик дрался, как одержимый, свирепо и быстро, резал сломанным концом своей пивной бутылки, бил и протыкал бильярдным кием. С него капала чёрная запёкшаяся кровь – прямо как с Морти – и он улыбался как безумец. Его взгляд по-настоящему заставил Морти съежиться и задрожать, свет отражался от белого разреза обнажённых зубов Рика. Голубые глаза, которые, Морти думал, что запомнил, были сумасшедшими и сияли изнутри, когда он прокусил щупальце, обернувшееся вокруг его кисти в попытке остановить град ударов. Когда жестокость была закончена – когда последний булькающий стон замолк, и Рик вытер брызги чёрной крови с лица тыльной стороной ладони – одна безумная, иррациональная мысль крутилась в голове Морти, словно эхо. Рик был незнакомцем. Он всё ещё улыбался, оглядываясь на тела вокруг, разложенные вокруг него с возбужденным самодовольством. Он пнул один из трупов и усмехнулся, нагибаясь, чтобы покопаться в их карманах. И Морти – свернувшийся в пятнадцати футах от него, окружённый доказательством собственной, ранее неизвестной кровожадной черты – задавался вопросом, не был ли он всё ещё в опасности. Как если бы он произнёс мысль вслух, голова Рика повернулась, и те пугающие глаза остановились на Морти в воодушевлении. «Чёрт возьми, Морти», - рыкнул он, переступая через груду тел своими по-глупому длинными ногами и приседая на корточки, наклонился, чтобы их глаза были на одном уровне. Если бы Морти мог убедить себя двинуться, он мог бы увернуться от его руки, когда Рик поднял её, чтобы утереть (слёзы? Или кровь?) с его щёк, но его руки были ещё более окровавленными, так что только могли делать хуже. «Не так плох в бою, а, Морти?» - спросил Рик, не ожидая ответа, его единственная бровь изогнулась при взгляде на убитых инопланетян у ног Морти. «Я думаю, я не должен быть удивлён», - уклончиво пробормотал он, и совершенно неуместный край гордости в его тоне выдернул Морти из ступора. «Я – я – я убил их, Рик», - заикаясь проговорил он, реальность утверждения вновь заземляла его в комнате, всё ещё плотно задымлённой и тяжёлой от запаха рыбной крови. «Да чёрт возьми ты это сделал», - ответил Рик, морщась, когда схватился за свой бок. И тогда Морти вспомнил, с чего всё началось – момент, сорвавший то, что было хорошим – Рик был ранен. «Б-больница!» - закричал Морти, его тело качнулось вперёд без его согласия, подставляя плечо под его руку, чтобы помочь Рику встать и нести на себе часть его веса, пока они прихрамывали в сторону корабля. «О блин, Рик. Есть ли- бывают ли космические больницы или типа того? Что нам делать?» «К чёрту это, Морти, я могу привести себя в порядок», - ответил Рик, ворча, когда Морти опустил его на водительское сиденье. «Просто окажи мне услугу и п-придави это, пока я веду.» Морти – давно переставший недооценивать, на что Рик был способен – сделал именно это, позволив ему направить их в космос, вытаскивая его из кожаной куртки и фланели, пока не смог найти место, истекавшее постоянным потоком красного. Они оба были грязными и покрытыми запёкшейся инопланетной кровью, но майка Рика была не запятнана чёрным, так что Морти стянул её через голову и свернул, осторожно прижимая к ране. «Ты – ты должен надавить сильнее, Морти», - настоял Рик, и он автоматически подчинился, надавливая до тех пор, пока тот тихо не простонал. Морти хотел быть больным – хотел потерять сознание, хотел умереть, хотел быть где угодно, но не там, и впервые с момента, когда встретил Рика – он буквально отчаянно желал быть отвезённым обратно на Землю, чтобы он мог забраться под одеяло и никогда не встречаться с тем, что только что случилось при свете дня. Вместо этого он сидел на коленях в узком пространстве между передними сиденьями и прижимал одну руку к плоскому животу Рика, а вторую – к скомканной белой майке, медленно пропитывавшейся кровью. Как выяснилось, Земля не была местом назначения в намерениях Рика. Вместо неё планета, мерцающая каждым оттенком фиолетового, увеличивалась перед кораблём, яркая луна примыкала к ней, и именно в сторону маленького белого булыжника Рик направлял их, ныряя между её скалистой каньонной поверхностью. Он нетерпеливо посадил корабль внутри маленького металлического гаража, встроенного в бледную скалу, и ангарная дверь закрылась сразу за ними. У Морти было меньше секунды, чтобы осмотреться в замкнутом пространстве – металлическое, утилитарное, заполненное демонтированными утилизированными частями и инструментами – прежде чем Рик распахнул его дверь, и Морти поспешил вновь подставить плечо под его руку. «Дом, милый – эээгх – дом», - охнул Рик, оставляя за собой кровавый след, пока наполовину тащился, наполовину позволял вытаскивать себя из корабля, тревожащая лужа красного осталась там, где он сидел. Он рукой указал на круглый люк, и Морти сделал большую часть работы, заставив их пробраться в него. «Дом?» – глупо повторил Морти озадаченным голосом, но Рик удостоил его объяснением. Морти не знал, чего ожидать с другой стороны люка – его приключения с Риком окончательно изъяли из него способность предполагать, что он мог найти на каждом углу. У него получилось быстро оглядеть комнату и сформировать перед собой картину из разбросанных бумаг, её меньших обрывков и большого окна, прежде чем Рик направил их к углу, в котором стояла гладкая серебряная капсула размером с гроб. Рик оставил чёрный и красный мазок на полированном металле, когда прикоснулся к нему, и невидимая линия открылась, горизонтально разделяя капсулу напополам и открывая белую светящуюся внутренность с мягкой подкладкой, похожей на носилки. Он расслабленно лёг в капсулу на живот и повернулся к Морти, поморщившись. «Я буду в порядке, Морти», - проурчал он, кладя руки под голову, -«тебе не нужно выглядеть таким чертовски травмированным.» – Но Морти не знал, как перестать выглядеть травмированным, и его губа опасно дрогнула. Выражение лица Рика смягчилось, и что-то сверкнуло в его глазах: «Эй, детка, дай этой штуке пару часов, и я буду как новенький.» Тогда крышка начала закрываться над Риком, герметичное шипение поглотило негодование Морти: «Пару часов?!», - пока Рик оказался недосягаемо закрыт внутри. Несколько секунд Морти шокировано задыхался, глядя на плотно закрытый металл и низкое гудение включающегося компьютера. Когда спокойный женский голос произнёс: «Обнаружено колотое ранение» внутри машины, Морти подпрыгнул. «Применяю анестезию.» Гроб зашипел, и Морти сильно прикусил губу, слишком поздно понимая, что ему нужно было разжать зубы раньше, когда она опухла и начала жалобно пульсировать. «Рик?» – Позвал он, чувствуя себя глупо, но его имя уже стало неким всеобъемлющим выражением растерянности. «Восстановление органов», - сказал женский голос, когда Морти попятился, спотыкаясь об ножку стула и тяжело приземляясь на задницу. Итак, капсула была в какой-то мере заживляющей, хирургический блок в стиле Элизиума, и, надо признать, «восстановление органов» звучало очень многообещающе. Но теперь Морти был один и всё ещё под влиянием адреналина, а также облит кровью, у него не было никакого представления о том, где, чёрт возьми, он находился. После того, как вытер нос рукой и сморгнул остатки слёз, вызванных нервным напряжением, он заставил себя встать и оглядеться вокруг. Не считая окна, выходящего на фиолетовую планету снаружи, металлических стен и коллекции научно-фантастических гаджетов, это выглядело как – Морти обернулся о кругу, его глаза опустились на голый матрац на полу, мини-холодильник, разогревающую плитку в углу и круглый люк, открытый в маленькую ванную комнату – это выглядело как квартира. Провода, куски металла и изобретения были разбросаны по рабочим столам. На стене были закреплены чертежи. Страницы, страницы и страницы заметок наклонённых каракулей, которые просто обязаны были быть записями Рика, покрывали буквально каждую поверхность в комнате. Это была квартира Рика. Чувствуя себя взвинченным и не-на-своём-месте, Морти проскользнул в ванную и увидел себя в зеркале. Его волосы торчали во все стороны, каждая часть тела, не закрытая одеждой, была измазана рыбьей чёрной кровью инопланетян, которых он убил. И эта мысль наконец толкнула его через край. Он согнулся перед туалетом, когда ничтожное содержимое его желудка решило внезапно и неистово объявиться вновь. Вкус желудочной кислоты, смешавшейся с запахом крови, снова довёл его, и его тошнило и рвало до тех пор, пока внутри не осталось ничего, чтобы вытеснить. Морти не мог в это поверить. Он убил людей – инопланетян, автоматически поправил его мозг – но они всё ещё были живыми и сознательными существами с семьёй, номерами телефона и жизнями, до того, как Морти заколол их насмерть. И Рик – Рик тоже убил людей – но он и близко не выглядел таким огорчённым по этому поводу. Морти пытался рационализировать это; те пришельцы были там, чтобы затеять драку – нет, не затеять драку, они уже ранили Рика, с очевидным намерением убить – и у Морти и Рика не было выбора, кроме как отбиваться. Но, даже если это было самозащитой, это всё ещё было убийством. Теперь Морти был убийцей. Его желудок вновь сжался, но внутри уже ничего не осталось. На трясущихся ногах он поднялся и промыл рот в раковине, боясь смотреть на собственное отражение. Вода во рту была по вкусу как море и кровь, поэтому он как можно лучше отмыл лицо и волосы прямо в раковине своими трясущимися руками. Чёрный гной до локтей смывался по стоку, но внутренности всё ещё оставались под ногтями. Он почувствовал себя гораздо лучше, когда выпрямился и не увидел ничего, кроме собственной бледной кожи в зеркале. Его разбитая губа ощущалась хуже, чем выглядела, и большая нежная шишка на затылке, вероятно, была причиной головной боли, пульсирующей внутри глаз. У него был один длинный порез, тянущийся по предплечью, но он давно перестал кровоточить, и, в конечном счёте, он был шокирован, что так легко отделался. На мгновение, Морти захотелось, чтобы он запомнил, как сделал это – как он отбился от трёх нападавших с ножами. А затем он вспомнил их ужасные перекошенные лица, расслабленные щупальца, разбросанные вокруг него, мёртвые пустые глаза, глядящие на него с пола, и решил, что уж лучше бы эти воспоминания исчезли навсегда. Когда вернулся в основную комнату, он кинул обеспокоенный взгляд на металлическую капсулу, лечащую Рика, но она была такой же чистой и никак непомеченной, как и когда он попятился от неё. И хотя Рик технически был в той же комнате, он с таким же успехом мог быть в другой галактике, и Морти чувствовал бы себя настолько же одиноко. Неуверенный в том, как проводить время, и нервно дрожащий, Морти обошёл квартиру-студию. Окно, выходящее на гигантскую фиолетовую планету, занимало собой всю стену, и, если бы Морти не был так истощён, он бы охотнее распознал то, насколько захватывающим был вид. Он прислонил пальцы к стеклу, оно ощущалось прохладным, но даже близко не было настолько холодным, насколько должно было бы ощущаться с таким огромным количеством пустого пространства снаружи. И даже если она была красивой, вид планеты также был жутковатым – часть её была затенена ночью. Что-то в этом ощущалось так, словно один большой глаз наблюдал за ним, осуждал его, и Морти отошёл от стекла, чтобы занять себя поиском ещё чего-то приметного. Стены были покрыты чертежами и заметками. Тонкая бумага затрепетала от лёгкого ветерка, созданного его телом, когда он проходил мимо, наброски зашелестели друг об друга, как листья на дереве. Большая часть рисунков была слишком схематичной, чтобы Морти мог разобраться – хотя они были замысловато и элегантно оформлены. Ему показалось, что он узнал немного компонентов корабля, но разобранных по деталям, было сложно сказать точно. Стол Рика был следующим, что привлекло его внимание. Две штуковины лежали рядом друг с другом по центру стола: одна – сломанное, сгоревшее что-то, выглядящее, как нечто между переключателем и пушкой, но металл был вскрыт и выпускал провода. Рядом с ним лежало что-то, очень похожее на первую вещь, но сияющее и неповрежденное, и сверху из него торчала чистая пустая колба. Морти пробежался пальцами по его ручке – наполовину боясь сломать её – но, когда близкое рассмотрение не открыло ему никаких секретов, он положил эту вещь на место. Остаток стола был покрыт инструментами, проводами и кусками металла. Большой зелёный камень, который почти стоил им жизни, лежал ближе всего к маленькому металлическому девайсу, который Рик заполучил от того Плутонианца под дулом оружия. Несколько стеклянных цилиндров пузырились разными оттенками зеленого, и записные книжки были свалены друг на друга. Стопки и стопки записных книжек. Морти пролистал одну из них, чтобы увидеть, что страницы были исписаны математическими уравнениями, настолько сложными, что его голова болела от взгляда на них. Иногда большое количество страниц было исцарапано злыми петлями, маленькие записи под ними были сделаны наклонным корявым почерком Рика. «Даже не близко» гласила одна. «Слишком сильное воздействие радиации –сократить время вдвое.» Напротив пустого конца верхней тетрадки «ЭТОТ ЧЁРТОВ СТАРИК» глядело со страницы, буквы достаточно большие, чтобы перекрыть уравнение, наполненное символами – большую часть которых Морти никогда раньше не видел. Помимо голого матраца, в комнате больше не было ничего интересного. Небольшой чемодан в углу содержал в себе несколько пар узнаваемых чёрных брюк и бирюзовой фланели, и, под этим, гораздо менее узнаваемые брюки цвета хаки и белый лабораторный халат. Морти поднял вещи, нахмурившись. Было невозможным представить Рика, носящим хаки. Опять же, лабораторный халат заставил его думать, что у Рика была профессиональная сторона, которую Морти не видел – чёрт, всё, что знал Морти, что парень работал в лаборатории или типа того – потому что, как выяснилось, было очень мало того, что он действительно знал о Рике. Как ещё он мог объяснить факт того, что дом Рика не был тем большим поместьем, где они баловались на крыше? Как раньше никогда не всплывало то, что его дом был спрятанной квартирой на одинокой луне? Это выставляло его далеко за пределы зоны Херпсона. И раз уж Рик знал математику, мастерил гаджеты и слонялся по галактике в космическом корабле – какого чёрта он забыл в старшей школе? Морти схватился за голову от переполняющей и путающей мысли. Где были родители Рика? Почему Морти никогда не спрашивал его о них? И было что-то в уютном беспорядке, количестве заметок и чертежах, что заставило Морти интересоваться, действительно ли Рик был в выпускном классе старшей школы или, может быть, и об этом он солгал. Морти по-настоящему желал, чтобы тупая металлическая капсула открылась, чтобы он мог задать пару чёртовых вопросов, но, когда он подошёл, чтобы наклониться над ней и пробормотал самому себе: «Блин, сколько же это займёт?», - он не ожидал, что приятный женский голос ответит: «Заживление будет завершено через пять часов и тридцать семь минут.» Его ноги начали становиться неустойчивыми, и, хотя разведка увела его от грани с панической атакой, чрезмерное перенапряжение дня настигло его сразу, как только схлынул адреналин. Пустой матрац Рика и мятое одеяло выглядели всё более и более привлекательно, и, намотав ещё несколько по комнате и снова спросив об обратном отсчёте («Заживление будет завершено через четыре часа и двадцать девять минут»), Морти сдался. Его одежда всё ещё была покрыта запёкшейся кровью и воняла рыбой, потом и барным дымом, но на краю матраца уже было подозрительное красно-коричневое пятно, так что он сомневался, что Рик сильно будет против, залезь он в кровать в одежде. Тем не менее, ему не нравилась идея лежать в чужой крови, так что он стряхнул с себя футболку и стянул штаны, падая на дальний от пятна край кровати и ударяясь лицом в подушку Рика. Она пахла сигаретами с гвоздикой и мускусом его кожи. Неприятного всплеска облегчения (за ней мгновенно последовал укол тревоги) было достаточно, чтобы опустошить остатки его эмоциональных резервов, и последней мыслью перед тем, как темнота пересилила его, было «сомневаюсь, что смогу проспать пять часов подряд». Когда он очнулся, до него медленно дошли две вещи. Первая: он был не накрыт – он отключился до того, как у него был бы шанс накрыться одеялом Рика, и он прохлаждался на открытом воздухе, на нём были лишь белые трусы. Вторая: его трусы были приспущены, и твёрдая тёплая рука потиралась о его открытую кожу. Морти в ужасе дёрнулся, и, если бы не ещё одна тёплая рука, приземлившаяся между его лопаток и прижавшая его обратно к матрацу, он бы вскочил прямо на ноги. И тут он запаниковал, поворачивая голову, чтобы увидеть Рика, нависавшего над ним, без футболки и всё ещё измазанного отслаивающейся кровью, но гораздо менее бледного и выглядящего-на-грани-смерти, чем он был, когда Морти видел его в последний раз. «Шш, шш, Морти, это просто я», - сказал Рик приглушённым, уединённым голосом, и Морти тяжело сглотнул. «Просто Рик» не означало то же самое, что могло бы означать ещё пол дня назад – не теперь, когда Морти видел его весело убивающим, не теперь, когда он осознал, как мало он знал о человеке, с которым таскался по всей галактике. «Ты… ты поправился?» – Рик убрал руку с плеча Морти, но рука на его попе продолжила потирать, переключаясь с одной ягодицы на другую. Чувство могло бы быть приятным – странно специфический массаж, мышцы, ранее неприкасаемые, наслаждались вниманием – но сердце Морти оказалось где-то в его горле. «Весь здоров, Морти. Спасибо, что - спасибо что присмотрел за мной.» – Было что-то напряжённое в том, как Рик глядел на него сверху вниз, и каждый дюйм плоти Морти ощущал тяжесть его взгляда. Он был практически голым и лежал лицом вниз на кровати Рика. Когда он засыпал, это казалось чем-то нормальным, но теперь Морти задумался, видел ли Рик это в своём роде приглашением. Его палец провёл по расщелине задницы Морти, и тот нахмурился, пытаясь откатиться от прикосновения. «Эй!» - пожаловался он чересчур высоким голосом, но другая рука Рика провела по его спине с равномерным давлением, избавившем его от напряжения, о котором Морти не подозревал. Его писк превратился в довольный вздох, и Рик хихикнул над ним, повторяя движение. «Из нас выходит неплохая команда, да, Морти?» – Спросил он низким, мрачным и бархатистым голосом. Морти позволил глазам закрыться. Руки на его коже было достаточно, чтобы успокоить его. Никто раньше не прикасался к нему так – его семья даже не часто обнималась – и ощущение грубых пальцев Рика, потиравших его чуть сильнее, чем нужно, было болезненно приятно. Его член искренне согласился, но Морти решил, что боль от лежания на нём того стоила, поскольку он бы, наверное, умер от стыда, если бы Рик увидел его, натягивающим ткань боксеров. «Ты… ты хороший парень, Морти», - прошептал Рик, и глаза Морти невольно закрылись от такого неизвестного ощущения комплимента, даже его член пульсировал от похвалы. «И с ножом не так плох.» Морти нахмурился в подушку. Это не то, что он хотел услышать – он не хотел, чтобы ему когда-либо напоминали о том ужасающем моменте, когда ему нужно было собственноручно, палец за кровавым пальцем, разжать руку, обёрнутую вокруг рукоятки ножа. Морти повернулся, чтобы лучше рассмотреть Рика, и настойчивость, с которой старший парень смотрел на его тело, стёрла тот краткий момент беспокойства, словно он был не существеннее пыли. Потому что Рик смотрел одичало, то же жгучее зверство из бара освещало его глаза желанием. Он глазел на задницу Морти, и его палец забирался глубже в расщелину – что выглядело так, словно он хочет поудобнее схватиться, чтобы сжать – но Морти мог чувствовать намерение в том, как палец пробирался всё ближе и ближе к его отверстию. И Морти – который крайне редко представлял, чтобы хоть что-то туда поместить – был совсем не уверен в том, что чувствовал насчёт Рика, оказывающимся первым, чтобы проникнуть в это колечко мышц. Горячее пульсирование его члена о матрац выглядело по-предательски согласным с идеей, когда потирание продолжало медленно опускать его бедра вниз. «Не думал, что ты будешь таким полезным, Морти», - промурлыкал Рик почти самому себе, - «и я не думал, что ты будешь таким – чёрт», - проворчал он, рука исчезла со спины Морти, и тот распахнул глаза, чтобы увидеть, как Рик сжал себя через джинсы. «Рик?» – Морти наполовину умолял, и эта однословная просьба была самым близким к тому, чтобы выразить его мысли, разбросанные во всех возможных направлениях. «Блять», - выдохнул Рик, переворачиваясь, чтобы встать на колени в верхней части матраца, давая Морти верхний-близкий-и-личный обзор на его длинные пальцы, расстегивающие джинсы и хватающие член, подставляя его Морти, как предложение. Рик был большим – Морти знал это, его рука была на нём той ночью на крыше, и его ладонь заметила разницу между обхватом Рика и его собственным. Но та ночь была тёмной, и у него кишка была тонка, чтобы попробовать рассмотреть получше, а даже если бы и не была, это не было тем же самым, что столкнуться нос к головке с членом Рика в ровном, утилитарном освещении лунных апартаментов. Его кожа была красной, возбуждённой и выглядела сердито, и Морти успел мимолётно заметить серо-голубые лобковые волосы и подумал: «Я думаю он не красит свои волосы», - прежде чем Рик зарылся пальцами в его кудри и бесцеремонно притянул его вперед, заставляя рот Морти удивлённо открыться, чтобы принять внезапное вторжение. Приглушённый и искажённый звук угнетения потерялся в промежности Рика, и тот простонал в ответ на этот шум – сдавленный, не извиняющийся стон, заставивший мурашки побежать по спине Морти, его бёдра инстинктивно вдавились в матрац. «Я мечтал о твоём рте, детка», - пробормотал Рик, и, каким-то образом, это выдернуло Морти из шока, его губы сомкнулись вокруг головки Рика, в то время как язык лизнул горячую плоть. Если пальцы Рика во рту заводили его, то это перегружало его систему. Его кожа была со вкусом мускуса и пота, и это должно было быть непривлекательным, но почему-то это только добавлялось к опыту, заставляло его стонать напротив головки Рика, его глаза закрылись, когда он расслабил челюсть, чтобы принять больше. И Рик не тратил время, его рука сжалась в волосах Морти и притягивала его ближе, погружая ещё больше себя в его рот, пока его горло не забилось в конвульсиях. Рик держал его так мгновение – Морти простонал ещё раз, издав униженный, провальный звук, который должен был смутить его – но пытка лишь сильнее заставляла его вжаться в матрац. «Чёрт, тебе это нравится, не так ли, Морти?» – вопросил Рик, и Морти открыл глаза настолько, чтобы вглядеться в него сквозь пелену слёз. Его зрачки были расширены, и нечто, опасно смешавшееся из обожания и изумления, необычайно вяло отображалось на его лице. Другая рука Рика остановилась сбоку его головы и начала самостоятельно раскачивать его, пока его бедра двигались в такт. «Тебе нравится, когда я трахаю твой рот?» Морти простонал в одобрении, что удивило его, поскольку изрядная его часть совсем не была уверена, что он чувствовал относительно происходящего. Его член, как бы то ни было, и близко не был так растерян, и, причудливо, Морти чувствовал, как взбирался на пик, так хорошо знакомый после часов мастурбации. «Чёрт, ты великолепен в таком виде», - похвалил Рик, и электричество прокатилось по спине Морти, когда его разбитая губа запульсировала от толчков. «Чертовски великолепен, по самые гланды на моём члене.» Это было так грубо, так сладко и так чертовски нереалистично, что у Морти кружилась голова. Он отсасывал кому-то. Он никогда не думал об этом – или он не представлял себя тем, кто делает это – и в этот момент он осознал, что, может быть, ему стоит делать что-то из этого, с тех пор как концентрировался на том, чтобы держать рот расслабленным и открытым. Когда Рик отстранился в обратном толчке, Морти втянул щёки и всосал. Звук, который издал Рик, был как удар под дых в лучшем возможном варианте. Морти ощутил, как сжались его яйца, ненавидя себя и зная, что он опять всё испортит, кончив слишком рано. Он пытался избежать этого, пытался оттолкнуть бёдра Рика от своего лица, пытался закрыться от этого ощущения, но член толкался в его горло, и было слишком поздно. Его пальцы сжали худые бёдра, когда он дёрнулся в оргазме, удовольствие, разрывающее его, было пронзительнее, чем всё, что он чувствовал до этого. Он мог слышать, как издал какой-то звук – отвратительный, распутный и наполовину приглушенный членом Рика – и он знал, что будет смущён им позже, но у него больше не оставалось нервных окончаний, способных осознать это, когда его глаза закатывались, а насильственные рывки Рика становились лихорадочными и неуравновешенными. «Ты только что кончил, Морти? Без-блять-прикосновений?»– Укол стыда просочился сквозь пелену удовольствия, всё ещё разрывавшую Морти на части, но Рик и его благоговейное: «Просто блять идеально, Морти, ты, чёрт возьми, невероятный. Так нравится отсасывать мне, детка?» - заставило вымотанный член Морти извергнуть последний поток спермы на влажный матрац под его бёдрами. «Я буду трахать твой рот каждый день», – услышал Морти очень далеко от себя, его разум всё ещё был затуманен оргазмом. «Я, чёрт возьми, уничтожу тебя, Морти.» Рик не дал ему никакого предупреждения. Морти был вялым от удовольствия, но резкий поток жидкости в его рот удивил его, он закашлялся и выплюнул всплеск семени, хлестнувший ему в горло. Он рефлексивно сглотнул, пытаясь собрать энергию, чтобы разозлиться, но то, как Рик издавал звуки, словно раненое животное, над ним – отчаянно, неприукрашенно и зверски эротично – направил жар его гнева прямо в его живот. Когда Морти – наполовину мёртвый для мира – проглотил остатки семени и почувствовал, как вес члена на языке ослабевал, он выдохнул длинный поток воздуха через нос и простонал достаточно громко, чтобы Рик поморщился и отстранился. Прежде чем он понял, что происходило, его поставило на колени хваткой Рика за голову и волосы, и проникающий язык оказался там, только что был его член. Морти вновь застонал, длинно, протяжно и абсолютно измученно. Рик отстранился слишком быстро, чтобы засмеяться ему в губы, и тогда они упали, а чужие руки обнимали его за талию, так что они были друг рядом с другом, когда плюхнулись на матрац. «Чёрт, это было хорошо», - вздохнул Рик, блаженно и мечтательно. Комплимент проследовал прямиком на щёки Морти, его кожа неожиданно нагрелась, и он прислонился лбом к его плечу, пытаясь спрятаться. «Это было…» - Морти пришлось прочистить горло, его голос был хриплым от надругательства, - «я никогда не делал этого раньше, Рик.» Он не был уверен, зачем сказал это - как только слова слетели с языка, он подумал, было ли это больше его преимуществом или Рика – потому что теперь, когда он спускался с высоты оргазма, сожаление заполняло все места, которые чувствовались такими тёплыми и наполненными. «Я знаю, детка, но не переживай. Я – я научу тебя всему, что знаю. Скоро ты будешь отсасывать мне, как чемпион, Морти.» Морти побледнел. В этом заявлении было много чего, в чём стоило разобраться, и у него не было эмоциональных ресурсов, чтобы справляться с этим сейчас. Он всё ещё не был уверен в том, хотел ли он отсасывать Рику в принципе – он не спросил его согласия или дождался, пока Морти сделает какой-то шаг – он вручную управлял Морти и затем трахнул его рот. И после убийства, колотой раны, секретной квартиры на луне, пустота начинала заполнять внутренности Морти, а шёпот «он использует тебя» эхом раздаваться в темноте. «Я – я хочу домой, Рик», - тихо признался Морти, напрягаясь в его руках и пытаясь удержать свой голос от дрожи. Рик повернулся, опираясь на локоть, чтобы посмотреть на него сверху вниз. И Морти ненавидел этот взгляд на лице Рика – ошеломлённое, совершенно удивленное выражение. Он раскрыл в Морти что-то, отчаянно хотевшее сказать «не важно, забудь это», но он отбился от этого желания ослабевшим намерением. «В чём проблема, Морти?» – Спросил Рик, хмуря бровь. «Ты кончил, разве нет? Ты хорошо провёл время. В следующий раз я отплачу тебе тем же, Морти, если ты об этом.» Морти пытался не представлять, как бы выглядели губы Рика, обхватывающие его член – это было слишком заманчивым, что сделало бы чересчур простым замести всё под коврик – но это всё равно пронеслось, красиво и ужасающе, по черноте закрытых век, и Морти тяжело сглотнул. «Я – я не знаю, кто ты, Рик», - тихо признался Морти его грудной клетке, - «Откуда ты вообще появился?» – Как он мог никогда не спрашивать об этом раньше?«Почему ты ходишь в Херпсонскую, мать его, Старшую Школу, когда – Рик, ты мог пойти куда-угодно – ты живёшь в скале на луне посреди грёбаного космоса!» «Морти, ты истеришь на пустом месте», - спокойно сказал Рик, но что-то ледяное скользнуло в его глазах, как второе веко у змеи. «Тебе не нравится проводить со мной время? Разве ты не любишь ходить на приключения?» «Рик я – я любил…» - кровавые порезы, уродовавшие те три тела, ярко пронеслись у него в голове, и Морти знал, что это займет какое-то время, прежде чем он доверится себе, даже чтобы просто держать нож для стейков. «И послушай, Морти», - перебил его Рик, крупной рукой дотягиваясь до его щеки. Он инстинктивно дёрнулся, и тот нахмурился, но его ладонь была ласковой, когда прикоснулась к его щеке. «Помнишь, что я рассказывал тебе о других измерениях? О других Землях, и других нас, и бесконечных возможностях?» – Рик откатился, выкарабкиваясь из кровати и подходя к рабочему столу двумя длинными шагами. Морти сел, натягивая свои боксеры на бёдра и дотягиваясь до покрытой кровью футболки. Когда Рик выставил пушку-переключатель с чистой колбой – ту, которая не была сгоревшей и вскрытой – его глаза светились помешательством. «Я работал над тем, чтобы добраться до них, Морти, и я так близок.» Морти натянул футболку быстрее, чем когда-либо в своей жизни, стараясь не смотреть на твёрдый, чувственный выступ бёдер над расстёгнутыми брюками или на длинную протяженность его бледной груди. «Просто подумай – мы могли бы исследовать их все, Морти, только я и ты.» Морти выпустил дрожащий вдох. Это было – это не должно было быть привлекательно – он всё ещё не был уверен в своих чувствах насчёт минета, к которому Рик практически принудил его – но то, как он произнёс «только я и ты», заставило свечу вспыхнуть внутри сердца Морти. «Я не знаю, Рик…» «Мы отправимся в так много приключений, детка», - Рик заверил его, подходя назад и падая на колени, чтобы обхватить лицо Морти своими руками и буравить его светящимися лихорадкой глазами. «Мы будем делать всё, что, блять, захотим. Никто не остановит нас – Я уничтожу любого, кто, блять, попытается.» Чёрт возьми. Морти нужно было пространство. Ему нужна была минута наедине с собой. Ему нужна была грёбаная отмазка. «У меня школа…» «К чёрту школу, Морти», - яростно прорычал Рик, - «на самом деле, к чёрту Землю. Зачем оставаться на этой помойке, в любом случае, Морти?» «Моя семья там, Рик.» Пальцы Рика сжались вокруг его черепа. «И семью твою тоже к чёрту.» – прорычал он. И ох – это была страшная вещь, которую Рик мог сказать, особенно с этим тяжелым блеском в его взгляде, напоминавшем Морти о том, что он понятия не имел о том, как управлять кораблём, так же как и самостоятельно найти дорогу домой. Стены лунных апартаментов начинали давить всё сильнее и сильнее. «Что делает – что сделала твоя чёртова семья для тебя в последнее время, Морти?» – Продолжил Рик, его голос как жидкий азот и разбитое стекло, его руки скользнули вниз, чтобы прижаться к двум сторонам шеи Морти и держать его на месте. «Ты – ты правда думаешь, тебе нужен папа, мама и старшая сестра, когда вся чёртова мультивселенная ждёт?» Рик был психически нездоров. Эта мысль пронеслась, полностью сформировавшаяся, в мозгу Морти, и весила она как шар для сноса зданий. Рик был по-настоящему сумасшедшим. И Морти боялся его. «Можешь ты», - блин, его голос дрожал, - «можем мы пожалуйста просто поехать домой, Рик.» «Это может быть твоим домом, Морти», - выдохнул Рик, настолько наполненный воодушевлением, что это могло бы ранить сердце Морти, если бы не то, что оно билось так сильно, что уже болело. «Или, чёрт возьми – мы могли бы жить буквально везде, где ты захочешь, Морти. Я мог бы устроить нас в неплохом местечке на Церере, Морти – Я знаю, тебе там нравилось. Мы могли бы просыпаться каждый день и нырять в воды, настолько чистые, что ты можешь видеть прямо до ядра планеты.» Возможное будущее ярко промелькнуло перед глазами Морти, и в этом была определённая привлекательность – его жизнь была такой скучной до того, как Рик ворвался в неё, и не то чтобы Морти хотел возвращаться – но Рик был изломанным и опасным, и Морти спрашивал себя, мог ли он так же легко быть утопленным в тех кристально чистых водах, как и что угодно другое. «Я – э…» «Или где-нибудь дальше», - настаивал Рик, - «Галактика Андромеды, Туманность Конская Голова, Космос Красное Смещение 7! Мы можем увидеть дерьмо, которое ты даже не можешь представить, Морти.» – И Морти наблюдал, как те галактики вращаются в широко раскрытых глазах Рика. «Я – Рик, это…» - Морти собрал каждую унцию самого себя, что мог скрести вместе, чтобы вымучить слегка подрагивающую улыбку. Напряжение вокруг глаз Рика смягчилось при виде её, и он изо всех сил изобразил счастливый смех, надеясь, что его поражённый тон был приемлемо восторженным, вместо испуганного. «Это довольно много… И – и ты только что чуть не умер…» Против всех инстинктов своего тела, Морти поднял дрожащие руки, чтобы положить их бёдра Рика, его пальцы мягко поглаживали бледную кожу, хотя Морти не чувствовал ничего ниже локтей. К счастью, Рик вздохнул от прикосновения, безумное напряжение немного схлынуло с его лица. «Ладно – ладно, детка, всё хорошо», - промурлыкал он, притягивая Морти на свою грудь, и его рука на затылке Морти направила его лицо, чтобы устроиться в сгибе его шеи. «Те ублюдки с щупальцами серьёзно тебя напугали, да?» Морти тяжело сглотнул. Те ублюдки с щупальцами никак не повлияли на Рика. «Можем мы просто – можем мы просто поехать домой, чтобы у меня был шанс подумать.» – Рик сильнее сжал руки вокруг него, и он уже мог слышать «о чём там думать, Морти?», формирующееся на кончике его языка, поэтому он, запинаясь, пробормотал: «Я – там некоторые вещи, которые я хочу. Ты знаешь – одежда, не забрызганная кровью или что угодно. И – я имею в виду, было бы здорово увидеть моих – моих родителей. Поставить точку или типа того.» «Конечно, Морти», - наконец выдохнул Рик, словно бы это было снисходительно. «Мне тоже нужно разрулить там кое-что.» Полёт домой был в большинстве своём молчаливым, но рука Рика было протянута через пространство между сидениями и лежала сзади на шее Морти, и это ощущалось как угроза. Морти сделал всё возможное, чтобы отмахнуться от Рика улыбкой, но это не чувствовалось очень убедительно. Когда он ввалился в дом, мама подскочила с дивана, поворачиваясь к нему с началом лекции, образующейся на губах – комендантский час давно прошёл, было почти четыре утра – но её гнев умер, когда она увидела его. Он чувствовал себя престарелым – словно он прожил сотню жизней в один день – и он частично так и выглядел, потому что, когда он практически умолял маму разрешить ему остаться дома и не идти в школу, она сердечно согласилась, прикладывая руку к его лбу и сетуя на чёрные пятна на его одежде. Он пропустил следующие три дня, мама принимала продолжающийся ужас Морти за болезнь, что работало ему на руку. Потому что Рик написал ему к обеду на следующий день, быстрое «Ты где, дружок?», а Морти ответил: «Я думаю, что нам больше не стоит тусоваться», выключая телефон и неподвижно сидя со своим отцом на диване, потому что он боялся, что Рик попытается вломиться к нему через окно спальни. Когда он вновь включил телефон на утро вечеринки, он ожидал найти загромождение злых смс’ок и почувствовал себя странно опустошённым от того, что Рик не написал ему ничего после его недоделанной попытки разойтись. И отчаянно исполненная надеждой часть него начала думать, что, возможно, Рик тоже был не в себе от адреналина, когда пытался убедить Морти переехать к нему, и пришёл к сожалению о своём предложении (что не должно было невнятно задеть чувства Морти, но неважно), и разрушающий страх, что Рик вспашет стену гостиной своим кораблём и улетит вместе с ним, уменьшился в ничто, кроме глупой фантазии. И Морти пытался понять – он провёл весь Хэллоуин, пытаясь понять, что, если это он слишком резко отреагировал. Возможно, Рик говорил о будущем… Возможно, это была его версия интимного разговора… Возможно, Морти делал проблему из ничего… Но это… Его рука сжималась на фотографии во время потери сознания, и ему снова пришлось вручную разжимать каждый палец – появившееся не вовремя сожаление о порче, очевидно, ценной маминой фотографии, выворачивало его изнутри. Он сделал всё, что мог, чтобы расправить фотографии об пол – глаза более взрослого Рика, булавки из ледяного огня, смотрели на него из примерно сорока лет назад. Морти был так растерян – его голова болела из-за всех смешавшихся мыслей, соперничающих за его внимание. Был ли тот Рик…? Но как это было возможно – Рик на фотографии был настолько сильно старше, даже его глаза несли груз гораздо более длинной жизни, синий огонь, не электрически острый, но жестокий в каком-то необъяснимом смысле, который Морти чувствовал целиком, до кончиков пальцев ног. Опять же, Морти видел этот тот же самый лабораторный халат и брюки хаки на дне чемодана в лунных апартаментах. И Рик – юный Рик – сказал столько вещей – вещей, которые выглядели обычными в моменте, но теперь кричали ему, как вой сирены. «Твоя МАМА ведь не где-то здесь, да?» «… другие Земли, совсем как ТВОЯ, но чьи-то ещё…» «Есть измерения, где я твой ДЕДУШКА, Морти…» В чём бы ни было дело, было очевидно, что Рик солгал Морти – хранил что-то нестерпимо важное от него, как самый минимум – и у Морти был… у них двоих был… Между ними произошло что-то. Сексуального характера. И он мог быть неким повторением его дедушки? Морти пробрался к туалету. Вино неприятно плескалось внутри него, но отказывалось выходить из него. Мама никогда не говорила о дедушке – никогда даже не произносила его имя. Морти частично знал, что он ушёл, когда она была ребёнком – вероятно, не многим позже, чем была снята фотография на полу. Никто не говорил об этом. Когда он спросил для школьного задания, мамины глаза заполнились слезами, и она покинула комнату, пока папа тихо объяснил ситуацию. «Он скорее всего мёртв», - сказал отец. И Морти, который не мог скучать по кому-то, кого никогда не знал – легко принял этот факт и больше не поднимал эту тему. Но… был ли он мёртв? Был ли тот-Рик его-Риком? На долгое время Морти приложил лоб к прохладной керамике унитаза, делая глубокие успокаивающие вдохи. По крайней мере, теперь он знал, что был прав, желая избавиться от Рика. Как он должен был путешествовать по галактике с кем-то, кто даже не сказал ему что-то такое огромное и важное как… как… как что угодно, что он, чёрт возьми, скрывал. Опять же, возможно, для его рассудка было лучше никогда не узнавать. Бьющая с первого этажа музыка не делала никаких одолжений его закрадывающейся головной боли, и Морти просто отчаянно хотел, что все просто пошли домой. Подумать только, ещё недавно он был расстроен из-за Джессики трахающейся со своим парнем на его кровати, что было абсурдно. Теперь у него был дедушка/бойфренд/преследователь, чтобы бороться с ним, и он бы лучше сидел там и смотрел, как Брэд мутил с девушкой из его мечт, если это означало, что он никогда не нашёл бы фотографию. Морти был очень близок к обсуждению о вытаскивании себя обратно, чтобы попробовать выпить больше вина – достаточного для того, чтобы его вырвало или вырубило, он был бы счастлив в любом случае – когда дверная ручка немного зашумела. У него было полсекунды облегчения, что он вспомнил повернуть замок, прежде чем он щёлкнул, ручка повернулась, и яркий глаз Рика появился в щели. Морти отполз назад, прижимаясь спиной к ванне, его ноги путались за длинный плащ костюма, когда от попытался встать, в то время как Рик быстро вошёл в ванную и закрыл за собой дверь. Даже сквозь бит музыки, просачивающийся с первого этажа, он слышал, как замок повернулся обратно на место, словно одно из его рёбер сломалось напополам. Оранжевый костюм и кожаный намордник были ещё более ужасающими в ясном нормальном освещении ванной – мысль о том, что он был психически нездоровым убийцей, больше не была разминкой для воображения Морти. Нижняя часть его лица была скрыта маской, и Морти с животной напряжённостью наблюдал за тем, как пронзающие голубые глаза Рика разгорячённо окинули его с головы до ног, прежде чем быстро метнулись к помятому фото на полу, и бешеный блеск заискрился напротив льда в его взгляде. - Я знаю, что ты думаешь, Морти, - начал он мягко, держа пустые руки вверх так, словно пытался не спугнуть лошадь. – Ты думаешь, что это я на фотографии – что я твой исчезнувший дедушка или что угодно – помолодевший и также воскреснувший из мёртвых–чтобы трахнуть своего по-гейски симпатичного внучка или типа того. Морти передёрнуло, потому что эта мысль приходила ему на ум (за исключением по-гейски симпатичной части, блин). Рик улыбался под маской – тёплой, тайной улыбкой, которая смягчала его глаза, та, которую Морти любил – и это тянуло за уголок в его сердце, где был вырезан Рик. – У тебя ужасное непроницаемое лицо, Морти. – Почему ему нужно было звучать так очаровательно? – Но это не то, кто я, окей? Мы даже не родственники. – Морти выпустил длинный дрожащий выдох облегчения, но Рик должен был прийти и испортить всё, пожав плечами и добавив худшее слово, которое Морти слышал за всё свое человеческое существование. - Технически. Это всё, что ему нужно было услышать – он хотел получить ответы, но не так, не запертым в ванной с Риком – так далеко ото всех остальных, что Морти чувствовал себя обеспокоенно. Он вытянул ноги, намереваясь встать. - Я – мне плевать, Рик, просто – просто оставь меня в покое, ладно? - ‘Просто’ – Морти, - предостерёг Рик, произнося его имя намеренно мрачно, его руки упали и бровь нахмурилась. – ‘Просто оставить тебя в покое’? – Морти пытался подобрать под себя ноги, и что-то в его лице, должно быть, выдало его намерение и отвращение, потому что дружественная открытость Рика откатывала волнами, как выключающийся свет. Его бровь опустилась в угрожающую V, и сердцебиение Морти усилилось. – Да ни за что на свете, детка. После этого все происходило очень быстро. В один момент Рик прислонялся к двери со своей врождённой повседневной расслабленностью, а в следующий – он атаковал. Морти почувствовал руки вокруг своего торса, переворачивающие его, опрокидывающие его животом вниз на пол. Крупная рука закрыла ему рот раньше, чем он набрал воздух, чтобы закричать, и вес Рика прижал его к полу. Морти отбивался, его приглушённый крик всё ещё был достаточно громким, чтобы заставить его надеяться, что кто-то мог услышать его, и он закричал снова – звук оборвался, когда Рик закрыл его нос большим пальцем. Как если бы он не ещё не был в ужасе, внезапный недостаток воздуха отправил его за грань, его тело яростно завертелось, пинающиеся ноги путались в его глупом костюме, а руки сцеплены по бокам бедрами Рика. Рик кряхтел и бормотал самому себе, обыскивая шкафчик под раковиной, но Морти был слишком занят, пытаясь освободиться, чтобы обращать внимание на что-то ещё, кроме пульсации в лёгких и звёздочек, начинающих сиять перед глазами. Он мог едва всасывать воздух под крепкой печатью чужой ладони, и этого было недостаточно, этого было недостаточно, этого было недостаточно! Когда Рик разжал руку, Морти задохнулся в яростном вдохе, и его рот расслабленно открывался, когда он глотал воздух, в котором так отчаянно нуждался. Но прежде чем он мог перестать задыхаться настолько, чтобы закричать о помощи, Рик зацепил пальцами его рот и стал засовывать что-то внутрь – грубую ткань, махровую, тряпку, запоздало осознал Морти – впихивая её между его зубов так, что попытка Морти укусить его за пальцы была встречена ничем, кроме твёрдой набивки. - Я знал, что ты будешь кричать, Морти, - прокряхтел Рик, и Морти слишком поздно вспомнил о том, чтобы возобновить сопротивление, когда восстановил дыхание. – Одна из вещей, которые мне в тебе нравятся – ты громкий. К сожалению, сейчас не лучшее время для этого. Рик опустил весь свой вес на верхнюю часть его спины, и его дёргания замедлились, так как стало значительно труднее дышать под его тяжестью. Тем не менее, Рик продолжал толкать ткань между его губ, возмущённые звуки Морти становились всё более приглушёнными, пока целая тряпка не оказалась зажата между его раскрытых зубов. - Вот и всё, - сказал Рик в некой больной имитации успокаивающей банальщины. Затем его голос разразился смехом, и Морти простонал сквозь кляп. – Я говорил тебе, что собирался набить твой рот до отказа, не так ли, Морти? Низкий гул смеха атаковал Морти сзади, и намордник Ганнибала Лектора Рика с грохотом объявился в поле зрения, после чего ударился об дверь. Его ладонь вновь накрыла рот Морти, держа набивку, пока он переместил свой вес, и Морти изо всех сил попытался языком вытащить кляп изо рта, но чужая рука держала его на месте. Когда Морти услышал липкий крик «ссскккррр» клейкой ленты, его глаза практически выскочили из глазниц. У него едва был шанс бесполезно царапать по полу прижатыми к телу руками, поднимая голову и плечи туда и обратно, пытаясь скинуть с себя Рика, но тот был недвижим, и моток клейкой ленты одной длинной серебряной прядью уже оторвался и, качаясь, появился в поле зрения. Морти пытался приготовиться к моменту, когда Рик уберёт руку, чтобы заменить её скотчем, но Рик был быстр – так чертовски быстр – и он произвёл подмену безупречно, пластиковый запах клея щекотал нос Морти, пока Рик обматывал ленту вокруг его головы, и тряпка безнадёжно оказалась запечатана на месте. - Помнишь, как я рассказывал тебе о путешествиях по измерениям? – фыркнул Рик над «ссскккррр» скотча, и Морти почувствовал капельку утверждения от того, что тот не остался совершенно невозмутим его сопротивлениями. – Что ж, я Рик из другого измерения, Морти – не твой грёбаный дедушка. Я из измерения, где Большой Взрыв был отложен где-то на пятьдесят лет позже галактических общепринятых стандартов, так что временная линия, - ещё одна петля скотча обернула рот Морти, - временная линия всего изменилась. Последний раз, когда я был в моём измерении, это был тысяча девятьсот шестьдесят девятый. Морти издал пыхтящий, шокированный, хриплый звук носом, но его жалобы никак не препятствовали Рику, который продолжал наматывать скотч вокруг его головы, затягивая полоску непростительно сильно. У Морти случился мгновенный всплеск страха будущего, когда ему придётся отдирать клейкий скотч от своих волос – но мысль была такой нерациональной, что почти заставила его засмеяться за кляпом. Рик не прекратил обматывать серебряную ленту вокруг его рта, пока его лицо не было запечатало от ноздрей до подбородка. С грубым ррррывком, слишком близким к уху Морти, он оторвал скотч от рулона, и пригладил конец, расправляя руку над закрытым ртом Морти, чтобы прочувствовать свою работу и прочнее прижать к его лицу. Рик выдохнул звук, который почти был стоном, когда пробежался пальцами по барьеру, сдерживающему крики Морти, заметно наслаждаясь ощущением этого. – Но моя жизнь окончательно изменилась, когда какой-то старый Рик появился из портала с предложением забрать меня из моей дерьмовой жизни, - его пальцы перемещались на шею Морти, и он напрягся, наполовину ожидая быть придушенным, но рука лишь кратко сжала, и выдох Рика пошевелил волосы у уха Морти, - и, поскольку я не идиот, Моооорти, - многозначительно промурлыкал он, - я принял его предложение. Хмыканье, которое выдохнул Морти через нос было мягким и раненым, даже близко не достаточно громкое, чтобы быть услышанным поверх бьющей музыки, эхом раздающейся снизу. Когда Рик поднялся на колени, Морти использовал шанс попытаться выкарабкаться из-под его бёдер, но Рик был настолько быстрее, чем он. С лёгкостью, которая заставила Морти беспокоиться, что Рик делал так раньше, он скинул с Морти его плащ и переложил в сторону, сдергивая длинное чёрное платье через его размахивающие руки. На мгновение, его зрение было потеряно в чёрной ткани, и он чувствовал, как задыхается, слишком запертый внутри, слишком пойманный и с заполненным, запечатанным ртом. Затем он оказался снаружи через нижнюю кромку и втягивал большие шумные потоки воздуха через горящие ноздри, пытаясь вытащить себя, теперь, когда его руки оказались вне захвата чужих бёдер. - На какое-то время всё было очень хорошо, - продолжил Рик, позволяя Морти попытку отстраниться – явно просто чтобы поиграть с ним – потому что это заняло всего две руки на его плечах, чтобы переместить его обратно под бёдра, торс Морти мягко скользил по плитке. – Я многому учился – не только науке, Морти, но как подняться наверх – как быть лучшим Риком… Укол панического предвкушения просочился сквозь болото ужаса, когда Рик медленно начал приподнимать нижний край футболки Морти, и его ногти мягко зацарапали по открытой коже. Это не должно было чувствоваться приятно – это не чувствовалось, яростно сказал он себе – но некая часть Морти ответила на мягкость прикосновения, совмещённую с грубостью от прижатия к земле. - Я обращал внимание, Морти, и так я мог обойти их дерьмовые коллективные ошибки. Никакой Дианы. – Рик крепко схватил правое запястье Морти. – Никакой Бэт. – Он протянул руку через его голову, скользя пальцами по руке Морти, пока не смог ухватиться за его левое запястье. – Никакого Джерри. – С лёгкостью, разъярившей Морти, он завёл его скребущие руки за спину, сгибая их в локтях и загибая вверх так, что его предплечья скрестились. Морти дёрнулся в сторону, пытаясь стрясти с себя Рика – но он уже был настолько уставшим, настолько разгорячённым и настолько сокрушённым весом, который Рик рассредоточил по его пояснице, якорем удерживавшим его от того, чтобы перевернуться. Рик низко напевал с закрытым ртом, аккуратно располагая руки Морти, пока они не оказались в позиции, напомнившей ему скрещивание рук, не считая того, что были за спиной. С одной когтистой рукой, обёрнутой вокруг его предплечий, растягивая пальцы по всей ширине обеих его рук, Рик усилил свой вес, чтобы оставлять его придавленным к месту. - Но одну вещь я бы никогда не получил, если бы не продолжил род, - «о боже» - одну хорошую вещь, получавшуюся из всего этого семейного дерьма, - «пожалуйста нет», - и это был ты, Морти. Морти хотелось плакать – исключая то, что он не мог плакать – он бы задохнулся, если бы заплакал и его нос заполнился соплями. - А ты знал – Морти, у тебя есть эта штука. У нас есть эта штука. Твои мозговые волны перекрывают мои… - Морти успокоил своё угасающее сопротивление, заворожённый голосом Рика, - Тво-твой мозг прячет мою гениальность от кучки людей, которые засунули бы меня в тюрьму за то, что я умнее их. Вот почему мы так хороши вместе, Морти. Новая волна терзаний прокатилась сквозь Морти так сильно, что он почти задыхался. С самого начала Рик искал его. Вот почему он знал его имя, почему он загнал его в угол после школы и вытаскивал на приключение за приключением, почему вообще был в нём заинтересован. Он и правда использовал Морти. Использовал ради его тупого мозга. Использовал ради его «по-гейски симпатичного» тела. Морти не стоило быть удивлённым, с чего бы ещё кто-то похожий на Рика стал бы проводить время с кем-то похожим на Морти? И это не должно было ранить – он не должен был всё ещё искать признания Рика, когда был придавлен к полу родительской ванной, словно жук под большим пальцем – но это ранило, больше, чем его хрупкое самоощущение могло выдержать. - Старый Рик сказал, что не хочет иметь с тобой ничего общего, - ещё один шип воткнулся в сердце Морти, – так что я решил, что это не будет проблемой. Но Рики так чувствительны до страннейшего дерьма, Морти, ты бы, чёрт возьми, не поверил. Морти собрал все оставшиеся запасы выносливости, когда снова услышал поднимающее дыбом волосы «ссскккррр» отрывающейся клейкой ленты. Твёрдая хватка Рика вокруг его предплечий подняла его руки со спины, вырывая ворчащий стон из заткнутого рта Морти из-за угла наклона, и стала обматывать ленту вокруг его рук, скрепляя их вместе, предплечье к предплечью. - Он пытался убить меня, Морти… - Сказал Рик, задыхаясь от шока, и слыша это, Морти продолжил извиваться вопреки здравому смыслу. – После – после всего дерьма, что сделал со мной… - Рик умолк в раздражении, и у Морти появилось ужасное чувство – нечто похожее на падение-в-безымянную-могилу, заставившее Морти задуматься, почему Рик так плохо чувствовал границы – почему он никогда не спрашивал разрешения, почему он думал, что может просто взять всё, что пожелает, и никогда не спрашивать согласия. – Но я моложе, сильнее и быстрее, Морти, так что у него не было и грёбаного шанса. Теперь Морти знал – он знал без тени сомнения – что отец его матери был мёртв. Ужасное бремя, которое он увидел на её лице, то, как она мгновенно постарела вдвое в ответ на его глупо выброшенное: «Где мой другой дедушка?», - теперь подтверждалось, потому что младшая версия этого человека стёрла его с лица земли. Скрежет разматывающейся ленты продолжался, пока Рик оборачивал петлю за петлёй на его руках. Не только запястья, как мог подозревать Морти, но все его руки от локтя до локтя, объединяя предплечья в сросшийся бандаж. С огромным усилием Морти впервые повернул голову, желая увидеть Рика, желая посмотреть ему в глаза и лицезреть монстра. Это не было просто, и сначала Рик сопротивлялся этому, занятый ручной работой по связыванию рук Морти неизбежно за его спиной, но когда его взгляд приземлился на лицо Рика –длинные черты его лица и мрачные тени в глазах вновь вернули ему желание заплакать. Рик мог заставить это звучать, словно он был хладнокровным убийцей, но его лицо говорило всё. Он не был счастлив от того, что убил дедушку Морти. Он впервые выглядел юным и уязвимым – раненым – и Морти задумался, насколько это ранило его, когда старик первым попытался убить его. - Не смотри на меня так, - сказал Рик укоризненно, его глаза резко остановились на Морти. Он сжал челюсть и толкнул Морти, пока тот снова не распластался на животе, и его покрытый скотчем подбородок упёрся в пол. – Он бросил твою маму, Морти. Знаешь ли ты, какой кусок говна бросает свою семью? Просто, чёрт возьми, исчезает? – Даже в своём нынешнем состоянии Морти думал, что нечто в том, как Рик говорил это, звучало глубоко лично – и он ненавидел эмпатию, которая усиленно пыталась вспыхнуть внутри него. – Он был несчастным в космосе, пока не появился я – но у него не хватало яиц, чтобы делать хоть что-то более интересное, чем прятаться. Если бы он решал, мы бы остались в этой квартире навечно, Морти. Рик прервался на половине, чтобы тихо выдохнуть, почти самому себе, - Я, блять, ненавижу эту квартиру, - с такой ощутимой искренностью, что глаза Морти наполнились влагой. Рик был… не в порядке… но Морти начинал подозревать, что и вещи, сделанные с ним, тоже. - Так что это не было убийством, окей, - настоял Рик, и Морти начал думать, что односторонний спор был меньшим преимуществом для него, чем для Рика, - это была чёртова эвтаназия. Ко времени, когда он был доволен руками Морти, он даже привязал его кисти и пальцы к противоположным предплечьям, петли из ленты были крепкими и нещадными. Плечи Морти уже болели из-за позиции, и Рик оторвал длинную полосу скотча от рулона, давая Морти проверить его новые путы. Скотч натягивал его кожу и тонкие волоски на руках, когда он пытался, так сильно, как только мог, освободить себя от оков, а лента скрипела, пока он боролся. Сейчас это было бесполезно, но Морти теплился надеждой – он уже мог чувствовать, как потел под толстым слоем скотча. Возможно, это ослабит его настолько, чтобы позже он смог вытащить руки – хотя кто, чёрт возьми, знал, какой ситуация будет позже. Явно довольный своей работой, Рик перевернул Морти в пространстве между своими ногами, и они двое оказались лицом к лицу впервые с момента, когда он прижал Морти к земле. На мгновение, что-то грубое и болезненное всё ещё оставалось на лице Рика – что-то, что заставило бы Морти простить его за безумную историю, которую он только что услышал, если бы он не был связан и заткнут кляпом под ним – прежде чем выражение лица Рика кардинально поменялось, его зрачки расширились, и бледные щёки потемнели с чем-то помимо напряжения. - Морти, - выдохнул Рик, словно молитву, раскрывая длинные пальцы, пока те легко скользили вверх по животу, поднимая его футболку выше и выше. – Чёрт, ты выглядишь так хорошо вот так. – Рик навис над ним, и на один безумный момент Морти решил, что тот собирался поцеловать его, пока не вспомнил, что над его ртом был барьер из скотча. Не похоже, что это останавливало Рика, который потёрся носом об нос Морти и прислонился губами к его перекрытому рту. - У меня есть слабость перед твоей особой разновидностью невежества, Морти, - выдохнул он напротив покрытой скотчем щеки, запах пива и сигарет с гвоздикой сильно чувствовался в его дыхании. Его пальцы проскользили вверх к соскам Морти, и тот дёрнулся под прикосновением, шокированный чувствительностью собственной кожи. Но с Риком, нависающим над ним, и собственным беспомощным страхом, стучащим по голове, всё его тело было оголённым проводом. И, поскольку ничто в его жизни когда-либо шло так, как должно было, его член выдал заинтересованную пульсацию под его джинсами. Слава грёбаному богу, Рик, казалось, не замечал – слишком отвлечённый тем, что пробегался кончиками пальцев по груди Морти в дразнящих узорах. Морти извивался под ним, отталкиваясь с новым рычагом, имевшимся у его ног, пытаясь выскользнуть из под Рика, и его голова закатилась, чтобы глянуть на дверь. Мог ли он открыть её без рук? Его пальцы выдали самое решительное движение, которое было возможно под слоем скотча, но они были бесполезно привязаны к его предплечьям. Мог ли он вышибить дверь? Не похоже. Но это могло бы создать достаточно шума, чтобы привлечь чьё-то внимание. Саммер – возможно – если ему повезёт, но на данный момент он бы согласился на кого угодно. - Я бы не утруждался, Морти, - ответил Рик мыслям, крутящимся у него в голове. С хваткой на затылке Морти, он поднял его в сидячее положение, перенося свой вес на его бёдра и прижимая ноги. Рик поднял скотч, отброшенный рядом с ними, и Морти опасливо посмотрел на рулон. Рик замечая его обеспокоенный взгляд, ухмыльнулся и стал отматывать длинную полосу, его глаза сияли, словно ножи во тьме. Он гоготнул на длинный вымученный стон, на который вдохновил Морти, когда обернул скотч позади него и стал обматывать вокруг бицепсов и груди, лишая его возможности выскользнуть из петли на предплечьях, так как теперь его плечи были прижаты к бокам. Скотч растянулся по его рёбрам под неявной грудной клеткой, каким-то образом заставляя плоский торс выглядеть подчёркнутым и развратным, с футболкой, захваченной и сморщенной в подмышках. Разделенный на части подобным образом, он смотрелся странно. Рик не выглядел довольным проделанной работой, пока не сделал пять или шесть оборотов вокруг его плеч, и, когда закончил, он наклонился, чтобы оторвать его от рулона зубами, в движении, которое заставило поднимающуюся эрекцию Морти пульсировать. - Я и ты, Морти, - низко прошептал он, проводя руками по дорожке из ленты и крепче прижимая её к коже Морти, - Нам будет очень весело вместе, Морти. Ты увидишь – ты – ты передумаешь. Рик обнимал его, его руки нежно окутывали Морти, лицо уткнулось в шею,и было нелепо то, как Морти чувствовал себя успокоенным этим жестом. Рик был его чёртовым нападавшим, но запах сигарет и кожи потянул за проволоку, связывающую их – воззвал к воспоминаниям о часах, проведенных в корабле Рика, смеясь и проскальзывая мимо звёзд – и это счастье, сохранённое в памяти, неприятно перевернулось в животе Морти. Большие ладони гладили его руки и спину, и, несмотря ни на что, они были успокаивающими. И когда он опустил руку на бедро Морти, используя хватку, чтобы прислонить их промежности вместе, было нечестным то, как много искр вспыхнуло за закрытыми глазами Морти. Он мог чувствовать, как Рик потирался об него через два слоя ткани, его горячая твёрдая длина обжигала даже сквозь одежду, и сбитый с толку член Морти ответно запульсировал – слишком легко взбудораженный и переполненный радостью быть приглашенным на эту вечеринку. Рик улыбнулся ему, невыносимо самодовольный, и, если бы рот Морти не был забит до отказа, он бы укусил его. – Видишь, Морти? Я знал, что ты не можешь держать обиду. Это вырвало Морти из его возбуждённого помутнения сознания, и он забился, мечась в хватке Рика. Но это движение, лишь прижало их бёдра друг к другу, и Рик замурлыкал, его огромные руки сцепились на его плечах. Когда он снова толкнул Морти вниз, вплотную прижав ладонь к его груди, чтобы держать его на полу, Морти почувствовал новую волну страха, разрывающую его на части с мощью асфальтного катка. Ванная комната выглядела такой огромной с пола. Он жил в этом доме всю свою жизнь, но никогда не видел комнату под таким углом. С Риком, нависающим над ним, с огромными и дикими глазами, он чувствовал, словно был где-то ещё – на другой планете, в другом измерении – потому что это не могло происходить с ним в его доме. С уверенным проблеском в его распахнутых глазах, Рик стал трогать Морти сквозь его джинсы свободной рукой, и, против каждой разумной клетки его мозга, бёдра Морти приподнялись навстречу грубым прикосновениям, сначала неохотно, но набирая уверенность по мере того, как болезненная нужда пересиливала страх. Он неровно стонал через кляп, и Рик ухмыльнулся, глядя на него, с кошачьей свирепостью – словно он только что прочитал каждую мысль в его голове и был возбуждённым тем, что там увидел. Несмотря на свои покачивающиеся бёдра, Морти пинался ногами, в поисках рычага опоры на гладкой плитке – как минимум одна его часть всё ещё была на пути освобождения от плена–но вес Рика сосредоточился на его коленях, и его бесполезное размахивание конечностями было прекращено. - Я знаю, что нравлюсь тебе, Морти, - промурлыкал Рик, забираясь пальцами под пояс его джинсов и скользя по чувствительной коже живота. Когда его пальцы поймали пуговицу, Рик остановился, чтобы расстегнуть её, и Морти разрывался между тем, чтобы с широко распахнутыми глазами смотреть за его ловкими пальцами или лицезреть обжигающе яркую настойчивость его заворожённого взгляда. – И ты нравишься мне. С кляпом во рту, Морти сделал ближайшее к глотанию движение, на которое был способен. Почему первым человеком, которому нравился Морти, должен был быть законченный псих? - Ты глупый, но ты послушный, Морти. Это важно. – Звук расстегивающейся молнии Морти был оглушительным – даже сквозь пульсирующую музыку с первого этажа,всплеск пронзительного смеха и гул слишком многих голосов в одном месте. – Я плохо принимаю отказ, Морти, - низко и опасно пропел Рик, - И я думаю, я думаю ты немного перегнул палку, не так ли? Я знаю, те ребята с щупальцами не на шутку тебя напугали – и я не могу обещать, что они будут последними придурками, которые попытаются нас убить – но я прикрою тебя, пёс. Я – я позабочусь о тебе, Морти. И у этого не было ни одной причины, чтобы отправить импульс жара к уже распухшему члену Морти, но это произошло – и Рик ухмыльнулся, когда почувствовал его давление напротив своей ладони. Руками, которые внезапно оказались слишком нежными, он стащил штаны с бёдер Морти, пока его эрекция не подскочила, свободная от заключения – смущённый стон был пойман кляпом, в то время как он уронил голову, давая ей удариться об плитку пола. Это не происходило. Это не происходило. Только горячее дыхание, внезапно призрачно появившееся над его распухшей головкой, так резко вернуло его в реальность, что закружилась голова и было страшно отвернуться – слишком пугающе позволить Рику двигаться над ним без наблюдения – поэтому он повернул голову обратно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рик наклонился и широко лизнул нижнюю сторону его члена. Морти дёрнулся, дрожа всё телом от мягкого, влажного, тёплого прикосновения, выгибая спину от шока. Рик проурчал звук одобрения – что-то между смехом и выдохом – прежде чем схватил его бёдра и нырнул вниз, проглатывая его целиком. Зрение Морти затуманилось – честное слово, мир вспыхнул и превратился в звёздную пыль –и дикий приглушённый стон, вырванный из него, был словно животный. Его член был заключён в жар, язык Рика скользил по толстой чувствительной вене, выстилающей его дно, в то время как его головка утыкалась в крепко стиснутое горло Рика. Когда тот хмыкнул, он почти закричал через кляп, внезапно уверенный – ужасающе уверенный – что, если Рик не остановится, он прервёт свой первый в жизни минет (полученный минет, напомнил ему мозг) постыдно быстро. Хотя казалось, что Рик знал – всегда такой проницательный, всегда такой заботливый – и он отстранился с отрывистым хлюпающим звуком и схватил ствол болезненно твёрдого члена в нещадной хватке, сразу под головкой, и Морти задержался на грани – так близок, чтобы кончить, но физически не способен. Он вновь застонал и дёрнулся, но руки Рика держали его на месте. - Ты такой чувствительный, Морти, это невероятно, - выдохнул Рик, почти благоговейно. – Ты отвечаешь на всё. Морти с трудом рассматривал это как желательную черту, но Рик сиял, глядя на него блестящими глазами. Морти удивлённо наблюдал за тем, как он снова нырнул, нежно вращая языком – почти дразняще – по его набухшей головке. И это было так много, слишком много – он уже был измотанной связкой нервных окончаний, связанный, заткнутый и беспомощный, и он хотел больше – он хотел всё – и отчаянно ненавидел себя за это. Казалось, проходили годы, жизни, целые звёздные системы взрывались и рождались снова, пока Рик неспеша исследовал эрекцию Морти своим тёплым языком и ртом. Облизывал, сосал, медленно опускал на него свои губы, пока Морти снова не утыкался в тесноту его горла. Он ласкал и перекатывал его яички, и Морти не имел и малейшего понятия, что это может чувствоваться так хорошо – особенно в сочетании с его ртом. И каждый раз, когда он думал, что перевалится через край, Рик сжимал его ствол как раз в тех местах, чтобы снова вернуть его, продлевая пытку, толкая Морти выше и выше, пока он не оказался на грани безумия. Боль в руках и челюсти пропала, холодное прикосновение плитки к его голой пятой точке нагрелось теплом его тела, даже наполнение его рта начало сводить его с ума – то, как отчаянно он хотел умолять, просить и кричать, но не мог, и у него не оставалось выбора, кроме как принять медленный и жестокий темп Рика. После третьего раза, когда он предотвратил оргазм яростным сжатием, Морти смутно заметил его пальцы, перемещающиеся ниже, чтобы очертить его сжимающееся отверстие. Его ноги инстинктивно раскрылись – подсознательное принятие удовольствия, которое Рик пропускал через него одним своим ртом – но от внезапного захватнического прикосновения его бёдра рывком закрылись обратно. Он отстранился с улыбкой, которая была слишком довольной. – Шш, Морти, всё нормально, - успокоил он, и Морти хотел закричать – он пытался закричать – его крик приглушился кляпом. Это было абсолютно не нормально. Морти не собирался позволить Рику трахнуть его, не вот так. Не в этой жизни. Он неистово замотал головой, чтобы это выразить, и Рик ухмыльнулся. – Я заставлю тебя полюбить это, Морти. – пообещал он чёрным как смоль голосом. Он подполз к Морти, нависая над его лицом. Так близко он мог видеть маниакальный блеск, сверкающий в холодных голубых прожилках его глаз. Кулак Рика сжался в его волосах, чтобы держать на месте, пока он наклонился, чтобы оставить свой язык на одном из сосков Морти. Влажная полоса была невыносимо прохладной в сравнении с жаром кожи. Рик проводил от одного соска к другому, кусая, посасывая и облизывая кожу над бандажом из скотча, беспокоя твёрдые выступы между его зубами. Каким-то образом колени Рика оказались между бёдер Морти, разводя его ноги, и он тревожно осознавал, каким уязвимым это его делало, тем более когда Рик просунул руку под одно из его коленей и поднял, до тех пор пока его бедро не прижалось к груди. Рик опустил свой вес на согнутую ногу Морти, и тот слишком поздно осознал, что был в ловушке, грудь Рика была на его голени и рука Рика упиралась в землю рядом с его талией. И хотя ноги Морти были сильнее рук, этого всё равно не было достаточно, чтобы оттеснить Рика, почему-то весившего тонну, хотя он и был ничем кроме жилистых мышц и костей. С возобновлённым доступом и их лицами, находящимися почти на одном уровне, Рик расслабил хватку на его волосах, чтобы просунуть руку между ними, отталкивая кистью слегка спавшую эрекцию на своём пути ещё ниже. И тут Морти запаниковал. Он забился с новой силой, в настоящем и всеохватывающем ужасе. Его глаза закатились, пока он пинался, толкался и извивался в своих оковах, кляп заглушил высокий пронзительный вскрик. Он смутно заметил удивлённое лицо Рика над собой, комично широкие глаза, но это было второстепенным для животной части его мозга, кричавшей «выбирайся выбирайся выбирайся» Ванная размазывалась по мере того, как его зрение уплывало, его дыхание прерывалось, и у него слишком долго заняло времени осознать, что Рик упёрся предплечьем в его шею и давил – недостаточно, чтобы задушить его, но довольно, чтобы сделать проблематичным вдыхание достаточного количества воздуха сквозь расширенные ноздри. – Успокойся, Морти, шшш, - бессмысленно бормотал он, но не беспокойство осветило его черты – воодушевление. – Ты должен расслабиться для меня, Морти. Ты должен доверять мне. Рука поперёк его горло немного ослабла, и Морти сделал более существенный вдох, его голова закружилась от внезапного прилива кислорода. Он изо всех сил напомнил Рику: «Я не доверяю тебе», - через кляп, но это сократилось до неразборчивого бормотания и только вдохновило Рика прижать поцелуй поверх скотча на губах Морти. - Это верно, детка, не волнуйся… Морти пыхтел, делая быстрые лихорадочные вдохи напротив его лба, когда тот снова просунул руку между ними и мягко провёл пальцами по колечку мышц, которые Морти ещё не исследовал. Он был слишком измучен, чтобы сопротивляться, его отчаянный порыв истощил самые последние запасы, и он был опустошён до самой души. Тем не менее, Морти понял логику расслабления в прикосновении Рика. Если это происходило (о боже это происходило), он не мог сжаться, потому что это бы сделало только больнее. Поэтому он зажмурил глаза и сфокусировался на расслаблении всех мышц ниже пояса. Долгое время палец Рика только обводил колечко мускул, почти массажируя его, и это внимание не было болезненным, хотя и чувствовалось странно. Но когда он стал проталкиваться внутрь одним лишь кончиком пальца, глаза Морти очень сильно заблестели против его воли. Когда Рик заметил несколько слёз, сумевших покинуть его ресницы и скатиться по вискам, он остановился – его зрачки расширились при виде этого. Дыхание Рика стало обрывистым, его покрытая комбинезоном грудь поднималась, и Морти был уверен, что тот был готов сорваться – готов грубо засунуть в него свои пальцы и заставить его закричать. Вместо этого, сделав длинный колеблющийся выдох напротив его лица, Рик сжал челюсть и отстранился, хватая Морти за бёдра и переворачивая его. - Боже, тебя легко травмировать, - проворчал Рик. Прежде чем Морти был на сто процентов уверен в том, что происходило, его щека вновь оказалась прижата к плитке, колени согнуты под ним, а задница поднялась кверху. У него было полсекунды, чтобы подумать «о чёрт вот и оно», прежде чем лицо Рика зарылось между его ягодицами, и тот же горячий влажный язык, выманивший его член на новые высоты, начал стимулировать его анус. Морти удивлённо запыхтел, переполненный нецелесообразным всплеском стыда. Рот Рика не должен быть там! О чём он думал? Но он казался невозмутимым, вжимая лицо глубже в расщелину Морти, чтобы пронзить его своим языком. С проникновением Морти почувствовал жар, вновь поднимающийся к его полутвёрдому члену, и тот запульсировал, подпрыгивая в такт длинным движениям чужого языка. Он застонал, его бёдра дрожали с приливом ощущения, разрывающим насквозь, словно шторм. Почему язык Рика в его заднице чувствовался так хорошо? Почему длинный нос, толкающийся вдоль его расщелины, поджигал его? Почему две руки, щупающие и разводящие его ягодицы, заставляли его желать прижаться к лицу Рика? Что-то твёрже языка толкнулось внутрь сильнее – ощущение менее болезненное, чем странное, незнакомое растяжение – и пока Рик не поднялся, Морти не понял, что это, должно быть, его пальцы.– Так лучше, Морти? – спросил он своим глубоким хриплым голосом, и Морти не смог сдержать стона удовольствия, когда Рик по-новому пошевелил пальцами, и его отверстие сжалось вокруг них. Когда его тело расслабилось, Рик надавил снова, на этот раз глубже, и тогда стало больно – вторжение оставляло жалящий след – но потом Рик нашёл что-то, что-то внутри Морти, и когда он нажал, тот почти изогнулся под неожиданной тяжестью удовольствия. Это чувствовалось так, словно он кончал – его зрение затемнилось, когда оргазменное покалывание прокатилось по каждому нервному окончанию в теле – но, когда это чувство не прекратилось, когда прошло любое разумное количество времени, чтобы извергнуть семя, быстрый взгляд вниз своего тела сказал ему нет, он не кончал, но это чертовски точно чувствовалось именно так. И лишь тогда он понял, что издавал звуки всё это время – высокие скулящие стоны из-под препятствующего кляпа. Он пытался сгладить их, но лишь чтобы осознать, что Рик хмыкал в одобрении, стонал вместе с Морти и потирался бёдрами об его поднятую задницу. - Такой чертовски чувствительный, Морти, чёрт возьми. Твои извивания сводят меня с ума, чёрт. Я – я должен быть в тебе, детка. Я должен почувствовать тебя изнутри. Когда Рик вытащил свои пальцы, Морти почти всхлипнул от потери удовольствия, отчаянно желающий стон сотряс воздух. Рик склонился над ним, лёгкое потирание его одеяния о кожу зажгло его, как факел, и Морти постарался повернуть голову на другую сторону, чтобы увидеть Рика, снова копающегося в шкафчике,дабы достать маленькую баночку Вазелина и переставить её и рулон скотча на раковину. Тогда его вес исчез, и Морти был поднят, его ноги почти слишком слабы, чтобы поддерживать его вес. Рик прислонил его к раковине, и его яйца неприятно легли на керамику, но сила его возбуждения и оргазм, который был отложен слишком надолго, сохраняли его член твёрдым как камень и пульсирующим. Вопреки здравому смыслу, Морти посмотрел на себя в зеркало. Его лицо над скотчем было в пятнах розового, глаза влажные от слёз и вожделения. Скотч, обмотанный вокруг его рта был достаточно плотным, чтобы его щёки выпирали над краями, очертание его челюсти и открытого заполненного рта было слабо заметно сквозь сплошной слой серебряного. Краска на его щеках спустилась вниз по шее и торсу, его грудь была усеяна засосами и красными изрезанными очертаниями зубов Рика. И хуже всего была неослабевающая эрекция, неистово спорившая, что, что бы, чёрт возьми, ни происходило, хотя бы какая-то часть его была счастливо задействована. Рик маячил позади него – огромный и трепещущий рвением. Он наблюдал за самоизучением Морти прожигающими горячими глазами, и теперь, когда он вернул себе его внимание, он расстегнул молнию своего оранжевого тюремного комбинезона с расчётливой томностью. Длинная полоса бледной кожи Рика росла, глаза Морти следили за движением в зеркале, пока злая красная головка его члена не скользнула в поле зрения. Морти простонал – наполовину в страхе, наполовину в предвкушении. Это не то, как он представлял себе свой первый раз – это не то, как он представлял себе любой раз – но жар, затопивший его пах кричал, прося чего-то – чего угодно – и огромный пульсирующий член Рика обещал это предоставить. В один шаг Рик сократил расстояние между ними, изгибаясь вдоль его спины и надавливая торсом вперёд, пока Морти не склонился над раковиной. Его штаны упали к его коленям, но Рик развёл его ноги так широко, как они могли пойти, ограничиваемые собравшейся на коленях тканью. Эрекция Рика устроилась вдоль расщелины Морти, такая горячая, что прожигала полосу вверх по его спине, заставившей его дрожать. –Хочешь меня, Морти? – Спросил Рик, заводя руку, чтобы обернуть её вокруг шеи Морти так, что большой и указательный пальцы держали его челюсть на месте, и Морти пришлось встретиться с его глазами в зеркале. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя, Морти? Слёзы выступили на его глазах, и он попытался помотать головой, но Рик держал его челюсть крепкой хваткой. Он потёрся об него, приникая толстым стволом к его щели и намекая на близость, в которой отчаянно нуждался член Морти. - Ты не можешь врать мне, Морти, - выдохнул Рик ему в ушную раковину, и слова опустились прямо в его живот. – Признай это. Очень против своей воли, он кивнул, и несколько слёз просочились из глаз, чтобы поползти по покрытым скотчем щекам. - Вот это хороший мальчик, - промурлыкал Рик позади него. Морти просел, когда Рик отпустил его, сгибаясь в поясе, чтобы прислонить свой влажный лоб к зеркалу. Он наблюдал с вынужденной заворожённостью, как Рик открутил крышку Вазелина и опустил внутрь свои пальцы, растирая вязкую липкость между пальцами. Шокировано хмыкнув, Морти дёрнулся, когда рука Рика исчезла, чтобы подтолкнуть Вазелин в его слегка растянутое отверстие, вес его пальцев все ещё был неприятным давлением. Рик вернулся чтобы зачерпнуть больше импровизированной смазки, и Морти был чрезмерно осведомлен о местах, которые тыльная сторона ладони Рика поглаживала вдоль его задницы, пока он смазывал себя. Рик застыл у его входа, прежде чем он окончательно примирился с тем, что происходило, и ему очень хотелось отдёрнуться, но он был пойман между стойкой и крепким телом Рика. Тем не менее, он поднялся на носочки, пытаясь отделиться на те последние несколько дюймов, но горячий член только последовал, ослабляя колечко мышц в медленном неостановимом продвижении. Они одновременно застонали, и Морти ненавидел то, как разбитый голос Рика заставил подпрыгивать напротив стойки его член и слегка расслабить его тело. Он дышал слишком быстро, его быстрые выдохи через нос затуманивали зеркало, и он смутно задумался, может ли он отключиться до того, как всё станет слишком плохо. Но Рик продолжал двигать ближе, глубже, безжалостно похищая всё пространство внутри Морти и присваивая его себе. Морти был в огне, он сгорал, давящее растягивание Рика менялось от сильного до слишком сильного, первые жалящие уколы боли, заставляли его жалко скулить сквозь кляп. - Ты такой чертовски узкий, Морти – грубо проскрипел он сквозь зубы. Затем кулак оказался в его волосах, и натягивание стало благословенным отвлечением от жгучей боли в заднице. С хваткой в волосах, Рик задрал голову Морти назад, выгибая его в пояснице, и Морти вновь пришлось столкнуться с собственными раздираемыми противоречиями глазами в зеркале. - Я хочу, чтобы ты смотрел, как я трахаю тебя, Морти, - потребовал Рик, его член всё ещё невозможно скользил глубже – глубже – слишком глубоко внутрь его тела. – Я хочу, чтобы ты запомнил это. Как будто он сможет когда-нибудь забыть. - Мы пара, Морти. Я и ты против вселенной. Когда Рик вошёл до основания, они оба подавились воздухом, но Морти был заглушён толстым слоем скотча. Было больно – он чувствовал себя слишком разгорячённым и слишком растянутым, части обёрнутые вокруг Рика горели незнакомым жаром. Морти инстинктивно пытался увернуться, вытягиваясь вверх так высоко, как мог, на кончиках пальцев, но его пронзали, обжигающее вторжение запульсировало, когда Рик пророкотал глубоким смешком в ухо Морти. - Мне нравится смотреть, как ты извиваешься, Морти, - сказал он, и Морти сдавленно застонал, - беспомощность тебе идёт. Рик качнулся назад, его член выскользнул из Морти почти полностью в момент блаженного облегчения, прежде чем рванулся обратно. Морти вскрикнул – или мог бы, если бы его рот не был до отказа набит – и он вновь ненавидел себя за скачок в сторону удовольствия, совершённый его телом, когда Рик выдохнул оборванный стон, как если бы его ударили в под дых. - Чёрт, - прошептал он, и Морти в зеркале увидел, как закрываются глаза Рика, его лицо поменялось, словно ему было больно, но почему-то гораздо приятнее. Он повторил движение – выскальзывая почти до самого конца и оставляя ноющую пустоту, прежде чем толкнуться назад – и искры вспыхнули под веками Морти. Они оба распахнули глаза в один и тот же момент – карие встретили голубые в зеркале – и это словно щёлкнуло выключатель, и самоконтроль Рика (если это вообще можно было так назвать) был разорван на куски. Он толкнул Морти вниз, нагибая его над стойкой раковины и толкаясь в него, новый угол задевал место внутри него, которое освещало всё тело удовольствием. Внезапно он не мог сдерживать стоны, мычания и удовлетворённые хныканья, и он был абсурдно благодарен кляпу, без которого весь дом бы знал, чем они занимались, даже сквозь громкую стучащую музыку. Его пронзительный тон дошёл до неистового, когда он стал клониться к грани, за которую так отчаянно хотел перевалиться, но Рик, услышав перемену в его криках, замедлил темп и вновь притянул его к своей груди. - Иди сюда, Морти, я – я должен показать тебе кое-что. Рик продолжал толчки, короткие, но глубокие, пока он потянулся за рулоном скотча и отклеил полосу. Морти был безвольным и находился в бреду, слишком измотанным и обнажённым, чтобы делать хоть что-то, кроме как наблюдать за Риком полуприкрытыми глазами. Он даже не пытался оттолкнуть его, когда Рик растянул скотч перед его лицом и приложил к носу, прижимая его, чтобы подогнать к крыльям носа и щекам. Примерно дюйм скотча свисал с кончика его носа, создавая меньший канал для дыхания, узкая створка, радикально сокращавшая его возможность втягивать воздух, и внезапно его грудь начала подниматься в воскресшей панике. - Видишь ли, Морти, вот в чём дело, - ухмыльнулся Рик, свободно обвивая руку вокруг его шеи и удлиняя толчки своего члена, толкаясь во внутренности Морти, проходя по спрятанному месту удовольствия с каждым толчком вовнутрь. – Я выяснил портальную технологию – этот старый ублюдок, - лицо Рика исказилось гримасой, - он прятал её от меня, но я разобрался. - Другая рука Рика разгладила края скотча, и Морти со страхом наблюдал, как его пальцы скользили ближе и ближе к маленькой щёлке, являвшейся единственным источником кислорода. – И сейчас я и ты выберемся от сюда к чертям собачьим вместе. Морти замотал головой, зная, что это было опасно, зная, что это могло взбесить Рика, но он не пойдет с ним – если он покинет это измерение, у него не будет надежды, что он когда-нибудь сможет вернуться. - Да, мы сделаем это, Морти, и ты спустишься по лестнице и залезешь в мой корабль самостоятельно. Морти вновь помотал головой, и ладонь Рика накрыла сгиб скотча, воздух, струящийся через нос Морти, стал плотным от жара его руки. - Ты хочешь знать, почему ты сделаешь это, Морти? – спросил он низким и опасным голосом, и зрение Морти размылось из-за слёз, его грудь поднималась от яростных вдохов. Тогда Рик плотно прижал скотч, покрывающий его нос, запечатывая его ноздри и обрывая поступление воздуха. - Потому что ты мой. Глаза Рика были яркими в то время, как он наблюдал за его попытками дышать через плотный скотч, но Морти едва мог вдохнуть и малейший свист воздуха. Он дёрнул головой – некий животный инстинкт стряхнуть преграду – но это было бесполезно. Он смутно понимал, что Рик ускорил темп, держал его бёдра с калечащей силой, пока вбивался в него, кости на его бёдрах врезались в край раковины, но ощущение было заглушенным и далёким, поскольку его лёгкие отчаянно нуждались в воздухе. Он задыхался, он собирался умереть, ему никогда не стоило пытаться противостоять Рику. Его зрение сфокусировалось на ярком как лазер взгляде Рика, приклеился к нему сквозь зеркало, и когда он был уверен, что с ним было покончено, как только его ноги обмякли и закатились глаза, громкий ррррррывок клейкой ленты прорвался сквозь его чувства, и его нос сделал огромный значительный вдох. Наслаждение прорвалось сквозь каждый синапс его мозга, так яростно, что он чуть не потерял сознание и был уверен, что должен был кончить – ему нужно было кончить – его яйца пульсировали в нужде – но длинные пальцы снова были сжаты вокруг его ствола, и Морти всхлипнул при виде этого в зеркале, бессвязно моля сквозь кляп, его тело двигалось само по себе навстречу члену Рика. У него заняло больше времени, чем должно было, чтобы понять, что кончил Рик, горячая влажность глубоко внутри была странным убеждающим чувством, что этого должно было быть достаточно, чтобы довести его, если бы Рик всё ещё не сжимал его член так крепко. - Чёрт, я мог бы привыкнуть к этому, Морти, -задыхался он в его шею, пока Морти упивался возможностью беспрепятственно вдыхать воздух в лёгкие. – Ты так чертовски прекрасен, паря на грани. Морти не был уверен, была ли грань, о которой упомянул Рик, отсылкой к его руке, всё ещё ужасно сжимающей его слегка размякшую эрекцию, или это больше относилось к факту, что Морти никогда в жизни не был так близок к потере сознания. Когда он высвободился из оскорблённого прохода Морти с дрожащим выдохом и наконец разжал руку на его кричащей эрекции, Морти свалился на раковину, мёртвым грузом. Он хотел кончить. Он хотел, чтобы его развязали. Он абсурдно хотел, чтобы Рик поцеловал его – или, возможно, он хотел быть поглощенным – он начинал думать, что разница была небольшой. Но Рик вновь потянулся к скотчу, вместо того чтобы сделать хоть что-то из этого, и Морти поднялся, слабо пытаясь оттолкнуть его, но безуспешно. Рик наблюдал за ним с ярым вниманием, пока отрывал очередную полоску скотча, его бёдра прижимали Морти к стойке, в то время как он вновь держал скотч перед его лицом. В этот раз Морти дёрнулся, зная, что было у него на уме, и не желая повторять представление. Тем не менее, его руки и полоска клейкой ленты оказывались всё ближе и ближе, пока его спина не оказалась прижата к груди Рика, и ему некуда было деться. Рик был обманчиво нежен, пока разглаживал скотч по его носу, снова оставляя маленькую щёлку для дыхания. Грудь Морти хаотично поднималась и опускалась, чересчур осведомленная о разнице в потоке воздуха, когда он только что был окончательно остановлен. - План такой, Морти, - сказал Рик, удерживая его взгляд в зеркале, в то время как запечатлел поцелуй на его виске. Когда Морти заметил, что паукообразные пальцы Рика схватили маску, так давно оставленную в раковине, он снова всерьез начал сопротивляться, напрягая руки так сильно, как мог, пытаясь повернуть их во всё ещё липких ограничениях скотча, но всё, что он получил от своих усилий, это кротость дыхания, оставившая его задыхаться. С осторожностью, противоречившей его натуре, Рик натянул маску ему на голову, держа пластиковую гримасу подальше от его лица, пока она не оказалась в правильном положении, и медленно позволяя ей осесть. – Ты там в порядке? – мягко спросил Рик, вращая Морти в своей хватке и наклонившись, чтобы наравне найти его глаза сквозь плёнку чёрной ткани. Оковы маски были удушающими, его уже ограниченный кислород, отскакивал назад от пластика и ткани. Он сделал три успокоительных вдоха под проницающим взглядом Рика, и тот одобрительно хмыкнул. - Вот так, Морти, глубокие вдохи… - его руки погладили плечи Морти, и его утешение не должно было быть успокаивающим, но Морти отчаянно нуждался в какой-то доброте. Когда Рик обернул свободный кулак вокруг его всё ещё пульсирующей эрекции в ленивом поглаживании, Морти отчаянно застонал в одобрении. Он почти всхлипнул, когда Рик убрал руку, протягивая её вниз, чтобы натянуть его нижнее бельё, заправляя внутрь член и затем надевая обратно его джинсы. Он быстро застегнул молнию и пуговицу, и Морти вновь простонал в молчаливой мольбе, когда Рик сжал его через ткань. - Ты выйдешь через переднюю дверь вместе со мной, Морти, - напомнил ему Рик, и переполняющее чувство ужаса начало стучать о стену исступления в его голове. Рик поднял длинную чёрную тунику Морти с пола и натянул её через его закрытую маской голову, завязывая пустые рукава за спиной, пока Морти тяжело дышал за пеленой ткани и скотча. Расцветая, Рик накинул плащ ему на шею и поднял капюшон. Когда Рик повернул его к зеркалу, Морти с дрожью увидел, что выглядел точно так же, когда впервые надел костюм, не считая ярды скотча, связывающие его под всем этим. Длинный плащ висел у него на плечах и скрывал факт того, что его руки не болтались по бокам, и лоснящаяся чёрная ткань убедительно прятала легкую выпуклость его связанных за спиной рук. «Никто не узнает», - подумал он с ужасающей уверенностью. Никто не узнает, как отчаянно он нуждался в помощи. - Ты будешь послушным, Морти, - скомандовал Рик, стоя рядом с ним и застёгивая свой тюремный комбинезон, возвращая намордник на место над его ртом. – Не пинаться, не пытаться убежать, не устраивать сцену. Морти яростно подумал «ты блять не заставишь меня», но Рик, должно быть, отгадал эти мысли, потому что обернул руку вокруг маски над его ртом, дразняще надавливая на маленькую щёлку в скотче, через которую Морти пытался дышать. - Мне потребуется всего одна рука, Морти, - пригрозил он, шепча слова сбоку его головы. – Одно маленькое нажатие моей ладони, и с тобой покончено, Морти. Как ты думаешь, сколько времени займёт у кого-то, чтобы понять, что происходило, если ты начнёшь задыхаться, Морти? Ты можешь задержать дыхание достаточно долго, чтобы один из тех пьяных идиотов додумался снять с тебя маску, пока ты вертишься? Грудь Морти поднималась, его член пульсировал, и он ненавидел то, что сильнее прижался к груди Рика, ища отвратительный комфорт его тепла. Ладонь Рика опустилась, и его руки обернулись вокруг Морти в подобии успокаивающего объятия. - Так что, ты будешь послушным, Морти? – его голова ощущалась тяжело, когда он кивнул, вид через сетчатую ткань размылся от слёз. – Отлично. Рик убрал в карман скотч и Вазелин и поместил Морти под свою руку, глядя на них в зеркало и явно оценивая образ, который они создавали бок о бок. - Посмотри на нас, Морти, - ухмыльнулся Рик, его рука была расслаблена там, где огибала плечо Морти. – Мы сочетаемся. Два убийцы-психопата по цене одного. И, господи, это наталкивалось на слишком много истин, которые Морти не мог открыть. Он неохотно обвёл глазами их отражение. Два обычных любителя вечеринок – это всё, что Морти мог видеть. Два парня в костюмах. Ничего впечатляющего. Ничего, на что стоит смотреть больше, чем однажды. Он был в полной жопе. Рик направил его к двери и, нехотя, Морти оценил руку на своём плече. Его равновесие чертовски подводило. Его ноги были слабыми, и голова кружилась от недостатка воздуха, а также постоянная боль отдавалась в его заднице при каждом шаге. Что-то скользкое и влажное вытекало из его растянутого отверстия, и он вздрогнул. Его член всё ещё был твёрдым и настойчиво стянут джинсами, а руки замотаны позади него, Морти мог бы свалиться, если бы Рик не держал его. - Готов или нет… - предупредил Рик, его слова нагревали одну сторону головы Морти сквозь капюшон и маску, затем он выключил свет в ванной, и они провалились в темноту. Его глаза пытались адаптироваться, пока Рик вытянул руку и открыл дверь в коридор. Всё до сих пор было затуманено и, между завесой дыма и неровными оттенками цветного дыма, Морти потерял надежду. Он едва мог различить силуэт нескольких человек, ждущих очередь в ванную, не мог сказать, были ли их головы повёрнуты в его сторону или нет, не мог ясно разглядеть их лица сквозь тьму. Теперь всё выглядело слишком ярким – длинные фиолетовые тени растягивали замаскированные черты во что-то пугающее. Кто-то врезался в Морти, его голова и футболка была покрыта фальшивой кровью, и хотя Морти почувствовал, как чужая рука ощупью пробежала по его связанному и согнутому локтю в поисках устойчивости, парень только неразборчиво пробормотал: «Ууупс, извини», - прежде чем отступил и обошёл их, занимая очередь в туалет. Морти замер. Желание дёрнуться, закричать или заплакать царапало его спину, словно паук. Это было началом панической атаки – он чувствовал, как она надвигалась, огромная и неостановимая – и переработанного воздуха, который он пытался втягивать через маску было просто недостаточно. Рик слегка потянул низ его маски в молчаливом напоминании, и тот заскулил. Рука Рика прижала его к себе, успокаивающе проводя по его руке вверх и вниз, и Морти пытался изо всех сил предотвратить атаку. Если он запаникует сейчас, он умрёт. К счастью, какая-то часть его мозга, должно быть, осознавала это, и эта тяжесть ослабла настолько, чтобы сделать неровный шаг вперёд. Он не мог переживать о том, какое будущее у него будет с Риком – не прямо сейчас. Ему нужно было сделать буквально один шаг, иначе он распластается на полу, задыхаясь, пока кучка его одноклассников будет наблюдать. Морти поставил ещё одну ногу вперёд, и Рик напел, - У тебя отлично получается, детка, - над его покрытым ухом, и это придало Морти больше сил, чем должно было. Когда они дошли до лестницы, он с трепетом остановился. Там собралось много людей, они сидели или стояли, погружённые в разговор, и Морти не был уверен, что он был достаточно устойчивым, чтобы обойти их и не свалиться кубарем вниз. Но Рик сильнее сжал руку, его ладонь обвилась вокруг бицепса Морти, и он крикнул: - Дайте пройти! – с такой уверенностью, что люди едва посмотрели на него, пока расступались в стороны. Каждый шаг вниз толкал нежную пятую точку Морти и его до сих пор твёрдый член, но также был ещё одним шагом к выходу на пути из его персонального ада, и это всё, на чём Морти мог фокусироваться, подбираясь к следующей проблеме – подбираясь к кораблю Рика – поэтому он сжал зубы вокруг своего кляпа и, пошатываясь, пошёл дальше. Передняя дверь медленно появлялась в поле зрения сквозь плотный туман и, очень сильно противореча его плану, его ноги замедлились. Он должен был продолжать идти, у него не могла случиться паническая атака вот так, ему нужно было двигаться вперёд, но его тело, казалось, знало, что дверь была последним этапом. С другой её стороны, он пропадёт. Рик похищал его. И, как только он переступит порог, обратного пути не будет. Почувствовав его паузу, большая рука Рика взялась за его затылок, и он услышал рычащий приказ: «Морти», около себя, прежде чем он гораздо ярче повторен откуда-то справа. - Морти! Он и Рик оба повернулись, и сердце Морти почти воспламенилось, когда Саммер шатнулась вперёд с улыбкой, шире и нелепее, чем обычно. Она была пьяна, понял Морти, и мимолётный намёк надежды, появившийся так внезапно, незамедлительно был унесён жестоким ветром. Она была пьяна, рассеяна, и, учитывая слегка остекленевший блеск в её глазах, она не собиралась заметить, что под всем его чёрным одеянием он был связан и заткнут кляпом. - Где ты прятался, лузер? – спросила она, её слова смешивались воедино. И Морти – который не мог делать ничего, кроме как стонать за маской, в панике повернул голову к Рику. - Морти немного переборщил с вином вашей мамы, - легко ответил Рик, сильнее прижимая его к себе. Незанятые глаза Саммер проскользили по руке, которую Рик положил на плечо Морти, и её недовольный взгляд был излишне подчёркнут опьянением. – Я забираю его, чтобы купить какой-нибудь еды. - О чёрт, можно с вами? – Саммер двинулась вперёд на нетвёрдых ногах, вытягивая руку, чтобы упереться Рику в грудь. Совершенно неоправданный всплеск раздражения заставил Морти дёрнуть головой в сторону, многозначительно опуская глаза в пол. - Ты правда думаешь, тебе стоит покидать собственную вечеринку? – спросил Рик, и Морти не нужно было видеть это, чтобы знать, что его бровь делала то движение, где половина её была изогнута в молчаливом снисходительном вопросе. - Эх, точно, - буркнула Саммер, и Морти пожелал, чтобы он мог выбрать одно грёбаное чувство и придерживаться его. – Принесёте мне что-нибудь? - Ко-оооэгх-нечно, - ответил Рик с прозрачной ложью в голосе, но Саммер была безразлична, и в следующий момент кто-то из гостиной позвал: «Саммер!», - достаточно громко, чтобы отвлечь её внимание. Она отвернулась, больше не сказав ни слова Морти, и он шмыгнул носом под скотчем, закрывающим его нос. - Не переживай, Морти, я не дам тебе чувствовать себя одиноко, - пообещал Рик, и, по тону его слов, Морти мог сказать, что они были произнесены со зловещей улыбкой. – А теперь пойдём, детка, мы на финише. Три неровных шага вперёд, и они оказались перед дверью. Отсутствие дыма снаружи было блаженным облегчением, но лунный свет на лужайке был тусклым, фонарь отбрасывал длинные тени тремя домами ниже. Прилив свежего воздуха прошёл сквозь маску, и Морти зашатался, внезапно поражённый головокружением вне-своего-тела. Это не его ноги неровно плелись сквозь дверной проем, и не его ступни обходили мимо парня, лежащего на траве без сознания, это были не его ноющие руки, заломанные за спиной. Это всё был кто-то другой. Этого не происходило. Это был сон. Несмотря на то, что Рик направлял его,Морти ботинком зацепился за лодыжку потерявшего сознание парня – боже, сквозь маску и темноту он даже не мог разглядеть их лица, но они могли быть последними людьми, которых он увидит на Земле. Его колени ударились о землю прежде, чем Рик успел поймать его, и Морти так сильно хотелось утонуть в траве, исчезнуть, раствориться в небытии, потому что все это было уже слишком. Рик фыркнул над ним, и ближайшая компания ребят, держащих кружки, развеселились. - Кто-то напился, - посмеялся один из них, и ноги Рика появились перед ограниченным полем зрения Морти. -Ты же знаешь, при-иэээгх-ятель, - весело отозвался Рик, схватив Морти за плечо и потянув его вверх. Но как бы он ни старался, ноги Морти не хотели держать его вес. Он был в миллионе миль отсюда, и, хотя он знал, что Рик может перекрыть тонкий поток горячего воздуха, который он продолжал заново вдыхать, его ноги продолжали сгибаться. - Помощь нужна? - спросил один из безликих парней, и сердце Морти забилось надеждой. Но это именно то, чего он не должен был делать – устраивать сцену. Он услышал шаги слева и приближающийся смех, и он закричал своим ногам подчиниться, перестать быть такими бесполезными. Рик заслонил зрение Морти рукой, и тот в ужасе зажмурился. Вот и всё – он умрет на своей грёбаной лужайке перед домом. Его ужасная школьная фотография появится в новостях, в то время как какой-нибудь идеально причесанный репортёр использует его смерть, чтобы отпугнуть подростков от извращённого секса и вечеринок. Он станет главным предметом для обсуждений в школе – псих с фетишем на изоленту, который зашёл слишком далеко. Рик улетит в космос и раздобудет какого-нибудь другого Морти - возможно, с русалочьим хвостом – и будет смеяться, вспоминая последние, жалкие, бездыханные, извивающиеся мгновения Морти. Морти бы вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, как что-то твердое и костлявое уперлось ему в живот, если бы у него осталась энергия, чтобы вздрагивать. В одну секунду его приподняли, а в следующую - мир накренился, его голова оказалась перевернутой вверх ногами, и ничего, кроме оранжевого, не было видно сквозь черную ткань, закрывающую его глаза. - Не, всё под контролем, - ответил Рик, его голос был рядом с бедром Морти, и он понял, что Рик закинул его на плечо так же, как нёс бочонок. - Тебе бы в команду борцов, - сказал безликий парень, и он был так близко, что Морти мог бы вытянуть ногу и пнуть его. - Ха! - Рик разразился смехом, ясным и блистательным. - Я делаю это только для развлечения. Не так ли, Морти? - Он подчеркнул это, похлопав его по заднице, и, если бы не то, насколько ужасной была ситуация, Морти, возможно, покраснел бы. С небольшим прыжком, поправившим вес Морти, Рик пошёл по газону большими шагами, которые сталкивали ребра Морти с его костлявым плечом. Прогулка не была длинной, но Морти заставил себя поднять голову и бросить последний взгляд на свой дом. Окна светились фиолетовым, красным и оранжевым вокруг штор, а искусственная паутина, обтягивающая кусты, блестела в лунном свете. Парень, который подходил, чтобы помочь Рику, уже давно вернулся к своим друзьям, и, пока Морти смотрел, входная дверь распахнулась, и две девушки, в обнимку и спотыкаясь, спустились по ступенькам. Прежде чем вдоволь нагляделся, стараясь выжечь эту картину в памяти, он услышал, как корабль глухо открылся, и Морти бросили на пассажирское сиденье, захлопнув за ним дверь. За время, которое у Рика заняло обойти нос корабля, красные и синие мигалки свернули на улицу из-за угла, и странный пузырь надежды, заставивший Морти подумать «может, кто-то смог заметить», лопнул в ледяные осколки, когда Рик скользнул на водительское сиденье. - О чё-ёёёрп-рт, похоже, что копы собираются обыскать это место, - со смехом сказал Рик, - Хорошо, что я вытащил тебя оттуда, а, Морти? – Тогда он дёрнул руль на себя, и они взлетели прямо в небо. - Я дам тебе семь из десяти, Морти, - продолжил он, протягивая руку и стаскивая маску с его лица одним сильным рывком. Качество воздуха тут же изменилось, и Морти откинул голову на спинку сиденья, как только сделал первые несколько глотков чуть менее затруднённого кислорода. - Ты вроде как развалился в конце, но я закрою на это глаза в этот раз. Морти повернул голову в сторону Рика, его энергия полностью истощилась. Значило ли это, что будет следующий раз? Чёрт возьми, Морти очень надеялся, что нет. Рик хихикнул в ответ на его не верящий взгляд и ввёл какие-то координаты в приборную панель, подключая автопилот, к которому редко прибегал. Затем он снова наклонился и стал стаскивать с Морти плащ и тунику в яростном раздевании, которое почему-то закончилось тем, что он растянулся на заднем сиденье. С ногами, свободными от висящей ткани, и новой роковой смелостью, вселившейся в него теперь, когда чернота перед его глазами была пустотой космоса, Морти набросился на Рика, приземляя один дикий пинок в живот. Рик издал сильный звук «ууффф», и Морти почувствовал себя мстительно довольным самим собой ровно на две секунды, прежде чем Рик посмотрел на него с огнём в глазах. - Хочешь играть грязно, Морти? – поддразнил он, и Морти глубоко пожалел о своем временном помешательстве, когда Рик набросился на него, словно дикий кот. Он извивался, уворачиваясь от тянущихся рук, но это было бесполезно – в одно мгновение он втягивал ограниченные, но терпимые дуновения воздуха, а в следующее- ничего. Морти бился в конвульсиях, его ноги метались, пока он терся лицом о сиденье, пытаясь избавиться от скотча, но, казалось, он лишь сильнее прижимал его. Сквозь панику удушья он почувствовал, как Рик стянул джинсы с его бедер, но вызванная этим волна эмоций была смыта более острой нехваткой воздуха. Морти дернулся, когда его внезапно болезненно твердый член потерся о грубую кожу сиденья, самый малый всхлип, оставшийся у него, был поглощен тряпкой, все еще находящейся у него во рту. Он тряс головой, его зрение расплывалось, ему нужен был воздух, ему нужен был воздух, ему нужен был воздух! Первый неожиданный глоток кислорода был таким сладким, что он едва почувствовал острую боль от скотча, сдирающегося с его кожи. У него закружилась голова, и какое-то время он просто лежал, тяжело дыша, безумно благодарный за воздух и гадая, сможет ли когда-нибудь снова принимать его как должное. Когда корабль перестал вращаться вокруг него, он понял, что его пульсирующая эрекция была комфортно прижата к чему-то теплому и мягкому – бедру Рика–потому что он каким-то образом оказался у него на коленях, словно его собирались отшлепать. Морти напрягся, ожидая удара, но это не было тем, что делал Рик. В медленно-формирующихся мыслях, Морти услышал звонкий треск ленты, отрывающейся от рулона, и вздрогнул. Сколько ещё нужно, прежде чем Рик будет доволен? - Если ты будешь так себя вести, Морти, я тебя крепко и хорошенько свяжу, - пробормотал он, почти отвечая на его безмолвный вопрос, и Морти пытался отодвинуть свои бедра, но Рик уже обматывал их скотчем, прижимая их вместе серебряной лентой прямо над коленями. Морти поморщился и застонал, его яйца неприятно сжались между бедер, но он бы лучше предпочёл, чтобы они оставались там, что смириться с тем, как странно заботливо Рик хмыкнул и остановился в своём бесконечном связывании, перемещая гениталии Морти, чтобы облегчить давление. Он вяло брыкался, так сильно, как мог, но это чувствовалось более жалко, чем что-либо ещё, особенно когда Рик оторвал скотч и приступил к работе, повторяя действие под коленями Морти и в несколько оборотов беспомощно связывая вместе его икры. - Я люблю немного подраться, как и любой другой парень, Морти, - сказал ему Рик, поворачиваясь, чтобы одарить его чересчур зубастой улыбкой. - Но я думаю, ещё больше я люблю наблюдать за тем, как ты сопротивляешься. После того, как закончил с лентой вокруг икр, он двинулся вниз по ногам Морти, стягивая ботинки и носки, брюки и нижнее белье, следующие к тому, чтобы затеряться в бардаке, заполняющим пол корабля. Морти не удивился, когда почувствовал, что его лодыжки стянуты скотчем, а бесконечный визг рулона эхом отдается в его голове. Он шокировано простонал, когда Рик вошел двумя пальцами в его все ещё влажное и растянутое отверстие, чувство, расходящееся между удовольствием и болью. Его член пульсировал у бедра Рика, и Морти был награжден сердечным смешком, а затем внезапно разъярился, что его эрекция делала нечто настолько глупое, как поощрение ещё одного раунда, когда он был уверен, что его измученное отверстие не выдержит этого. - Нам будет очень весело, мне и тебе. Ты увидишь, Морти – я – я знаю, ты не можешь представить это прямо сейчас, но ты передумаешь. Морти не знал, что хуже: безумная уверенность Рика или его собственное измученное безразличие. Рик, как правило, был прав – даже сейчас, настолько несчастным, связанным и пойманным в ловушку, каким он был, большая часть его внимания была разочаровывающе сосредоточена на его пульсирующем члене и ощущении пальцев Рика, скользящих по краям его дырочки. Он закончил тем, что обмотал в несколько слоев скотч вокруг изгибов его стоп, а затем подвинулся к дальнему краю сиденья, чтобы сияющими глазами полюбоваться тем, как связал Морти практически с головы до ног. Морти не хотел доставлять ему такого удовольствия - не тогда, когда Рик только что признался, что ему нравилось смотреть, как Морти извивается - но желание проверить свои путы было непреодолимым. Однако он был так слаб - так измучен, так болен, так эмоционально истощен, так возбужден – он едва извивался, поворачиваясь, согнув колени и уперевшись плечом в сиденье, пока не смог жалко перевернуться, избегая неприятного давления от лежания на своей эрекции. Взгляд Рика упал на пульсирующую плоть Морти со специфичностью, заставившую его щёки запылать. Рик передвигал его, пока он не сидел по центру сиденья, опустив связанные ноги на пол. С какой-то неистовой устремлённостью Рик рвал на себе одежду, срывая дурацкий намордник Ганнибала Лектора и выкарабкиваясь из комбинезона, пока не остался голым. Морти никогда раньше не видел Рика настолько обнаженным, и, хотя он ненавидел себя за эту мысль, было невозможно игнорировать, что Рик был хорош собой. Высокий, худой и жилистый. Он мог бы трахнуть кого-угодно – люди бросались бы на него, получив шанс - но почему-то Морти стал центром его нездоровой одержимости. Это не должно было быть лестно, но это было, в худшем возможном варианте. Потому что он не мог вынести взгляда на него – потому что не мог справиться со смесью противоречивых мыслей, кружащихся в его голове, с тем, как его член продолжал пульсировать об его живот, и с лихорадочно-яркой настойчивостью не моргающего взгляда Рика - Морти резко повернул голову, пораженный, увидев Землю, уменьшающуюся позади них, все ещё достаточно близкую, чтобы занимать большую часть заднего окна. - Нет смысла возвращаться назад, Морти, - скомандовал Рик, оборачивая руку над скотчем, закрывающим рот Морти, и поворачивая его голову назад к центру. Тепло Рика обволокло его, когда тот оседлал колени Морти, и стало слишком легко следовать этому приказу, когда Рик наклонился, схватил с пола маленькую баночку Вазелина и зачерпнул ещё немного. Когда он распределил его по эрекции Морти свободным кулаком, тот вздрогнул при виде длинных пальцев Рика, поглаживающих его, изгибающихся над его головкой, чтобы распределить импровизированную смазку тонким, ровным слоем. Мысленно встряхнувшись, Морти отвёл взгляд. Ему не нужно было подчиняться Рику. Этот парень мог связать его, вывести из его собственного дома и похитить его в грёбаный космос, но это не означало, что Морти должен был делать каждую чёртову вещь, что он говорил. И Морти хотел оглянуться назад, он хотел смотреть, как Земля исчезает позади него, чтобы не вспоминать этот момент, искаженным наслаждением от свободной руки Рика. Его жизнь разрывалась – он мог чувствовать, как она растворялась в темноте позади него – и, возможно, это была не лучшая жизнь, но она была его, и даже если каждый день впереди был исключительно лучшим видом приключений, он все равно скучал бы по миру, который был вынужден оставить позади. Поэтому он упрямо повернул шею, чтобы увидеть, что между ними уже было достаточно места, чтобы знакомая Голубая планета была размером с тренировочный мяч. - Я сказал, не надо, - едко предупредил Рик, сжимая рукой его член, в то время как другой схватил его челюсть и попытался повернуть. - Смотри на меня, Морти. Но Морти боролся с его хваткой, расслабляя смазанную руку сильным движением головы и наблюдая, как Земля уменьшается за его плечом. - Ладно, - выдохнул Рик, и рука отпустила его член, разрыв прикосновения был такой же ужасной болью, как и облегчением. Но громкий треск ленты, отрывающейся от рулона, заставил Морти очнуться от своей короткой победы, и он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рик приближается к его лицу с полоской, натянутой между двумя пальцами. Морти пробормотал сквозь кляп неразборчивое «нет!», но было уже слишком поздно. Рик разгладил ленту на глазах, вдавливая её в контуры глазниц ловкими, работающими слишком быстро, пальцами. Затем лента снова завизжала, обматываясь вокруг его головы в три слоя, и Морти окончательно потерялся в темноте. Его голова дернулась, когда Рик оторвал скотч от рулона, а затем не осталось ничего, кроме двух тяжёлых дыханий, заполняющих пространство, казавшееся слишком маленьким и слишком большим одновременно. - Вот так, - выдохнул Рик ему в раковину его уха, и Морти застонал от тёплого удивления. - Теперь только я и ты. Рик и Морти. Никаких отвлекающих факторов. И, блин, не было ли это правдой. Всё, что он мог вдыхать– мускус Рика и пряный запах гвоздичных сигарет. Всё, что он мог чувствовать – тепло Рика, устроившееся у него на коленях. Всё, что он мог слышать – тихое мурлыкание, которое Рик выдохнул ему в щеку, когда прижал их носы друг к другу – слабый отпечаток поцелуя на его замотанных губах. Теплая рука снова обернулась вокруг члена Морти, и он смутился, осознав, что вынужденная слепота подняла его чувствительность на совершенно новый уровень. Он мог чувствовать мозоли Рика на своем члене–их легкое натирание – даже сквозь плёнку Вазелина. Он болезненно хотел кончить, так долго удерживаемый на краю, и всё, о чем он мог думать, когда его мир был сведён к весу Рика над ним и руки вокруг его члена, было «пожалуйста». Но слабого кольца ладони Рика не было достаточно – даже близко недостаточно, и он застонал в безмолвной мольбе о большем. Рик подчинился с тихим урчанием, которое Морти прочувствовал до самых костей.– Я держу тебя, Морти, - мрачно пообещал он, перемещая свой вес, руки потянули Морти вниз по сиденью, пока его задница не уперлась в край подушки, и он изогнулся на сиденье в странной сутулости. – Мы… мы будем делать всё вместе, Морти. Заявление было зловеще угрожающим, пока Морти не почувствовал, как ладонь крепко обхватила его член, направляя его к чему-то твёрдому, но тёплому и скользкому. Он чуть не поперхнулся тряпкой, когда весь его член скользнул в горячее, неописуемо тугое русло. Он никогда не испытывал ничего подобного – даже во рту Рика, и Морти был справедливо уверен, что мог бы умереть счастливым с губами Рика на основании его члена. С лёгким перемещением его веса, костлявые колени сомкнулись на его бедрах, и Морти с шоком, прошедшим весь путь до кончиков пальцев его ног, осознал, что он был внутри Рика. Крошечные мышцы сжались вокруг его члена, тело Рика приспосабливалось к присутствию Морти, сжимаясь и трепеща вокруг него в хороводе сенсорной информации. Рик застонал, когда член запульсировал внутри него, звук был похотливым и совершенным, и,с вынужденно закрытыми глазами,Морти ничего не оставалось, кроме как сосредоточиться на каждом дюйме внутри Рика, который растягивался, чтобы соответствовать ему. Тёплые пальцы его скользнули вверх по животу Морти и обвились вокруг его шеи, остановившись, чтобы обхватить затылок. И это было такое сладкое и нежное касание, что Морти был жестоко зациклен на сравнении прикосновений. Это заставило чувства, которые он лелеял в течение месяца, поднять свои отвратительные, ненужные головы – те,которые говорили ему, что Рик был добр к нему, что Рик относился к нему по-особенному, что Рик смотрел на него, словно он был важен. Он больше не хотел тех чувств. Но они всё ещё оставались там – цепляясь липкими пальцами за сердечные струны, которые он предпочел бы перерезать. Тяжесть исчезла с колен Морти, и все его возвышенные мысли резко оборвались, когда его член выскользнул из горящих внутренностей Рика в длинном, восхитительном движении. Грубый, приглушенный стон вырвался из него, как заклинание, переходя на более высокий тон, когда Рик остановился, прежде чем Морти смог выскользнуть, и снова опустился, безумное сокращение тела Рика почти болезненно переполняющее, но такое,такое приятное. После нескольких более медленных толчков Рик набрал скорость, и Морти был почти уверен, что собирался умереть - он был безумно, тревожно счастлив скотчу, обернутому вокруг него, удерживающему его вместе, потому что, если бы того не было, Морти мог бы взорваться. – Тебе – тебе приятно, Морти?- Выдохнул Рик, наклоняясь к его шее и покусывая его кожу. И Морти был совершенно зачарован – слишком далеко, чтобы злиться, бояться или печалиться – всё, что он мог сделать, это судорожно кивать и хныкать сквозь клейкую ленту, слишком хорошо понимая, что, если бы ему не заткнули рот, он бы умолял, кричал или бессвязно бормотал, и он был странно благодарен за то, что его избавили от унижения. –Правильно, детка. Видишь, я всегда отплачу тем же. Рик обвил свои руки вокруг него в крепком объятии, и Морти уткнулся лицом в его шею, отчаянно желая быть ближе, в то время как скачки Рика достигли уровня, достаточно беспорядочного, чтобы наконец-таки милосердно перевести Морти через грань. Все его тело сжалось - связанные ноги подогнулись, спина выгнулась дугой, голова моталась из стороны в сторону – и в темноте за лентой его мозг выбелился. Наслаждение пронзило его подобно цунами, каждая клетка в его теле взорвалась только для того, чтобы измениться, начиная с того места, где его тело встретилось с телом Рика. Ещё долго после того, как волны блаженства должны были остановиться, он все еще плавал на их перекатывающихся гребнях. Когда он пришел в себя, Рик бормотал: - Правильно, вот так, Морти, - бесконечным успокаивающим напевом, его большая рука гладила волосы, не обёрнутые слоями скотча. Живот Морти был влажным и прохладным в ненатуральном воздухе корабля, и почему-то мысль о том, что Рик тоже кончил (оседлав его колени – чёрт возьми), вызывала приглушённую гордость, хотя он, конечно же, не имел к этому никакого отношения. Потрескавшиеся губы прижались к его щекам в серии поцелуев, и, несмотря на то что он всё ещё был связан и придавлен Риком, он чувствовал себя любимым до безумия. Что было безумно – совершенно безумно - и он попытался стряхнуть это чувство, но Рик соскользнул с его колен и притянул Морти на свои, подложив его голову под подбородок. Прошло много времени с тех пор, как кто-то держал Морти как сейчас– настолько... нежно... – и эмоциональная пощечина оставила его в боли. «Ты вот-вот навсегда исчезнешь с лица земли!» - попытался крикнуть ему мозг, но каким-то образом этот голос утратил свою силу. Он протянул к нему руку в темноте под клейкой лентой, пытаясь выманить его вперёд, пытаясь вдохнуть жизнь в то, что, он знал, что не должен забывать. Но он уже погружался в сон – измотанность дня наконец-то настигла его - и было намного легче не обращать внимания на тугие полосы скотча, боль в плечах и ту искру страха и гнева, которая уже начала угасать, когда он смог прижаться к груди Рика, чьи длинные руки держали его так близко. - Не переживай, Морти, - выдохнул он ему в затылок, и это освобождало его, позволяя последним мышцам расслабиться при звуке его голоса. - Я позабочусь о тебе.