Дирижёр

Всё началось с того, что когда в половину одиннадцатого он решил спуститься в гостинную и подождать там Дафну, Крэбб и Гойл без вопросов последовали за ним. В школьные годы это казалось естественным и подкармливало его нарциссизм, но сейчас сильно раздражало, однако Драко ничего не сказал. Медвежата не виноваты в том, что их родители кретины. — Привет, — произнесла Дафна, поправляя волосы, заплетенные в сложную косу. В отличии от вчерашнего вечера она больше не казалась растерянной. Сегодня напротив Дафна куда больше походила на ту кем она стала в будущем. Она выросла женщиной статной и самодовольной, Драко никогда не мог сказать что у неё на уме. Непредсказуемость, решительность и хитрость — эти качества подходили ей лучше всего. Она была настоящей Слизеринкой, словно это было запечатлено у неё на подкорке сознания с самого рождения. И даже в одиннадцать лет Дафна была Дафной. Она чинно спускалась по лестнице из девичьих спален, рукой проводя по перилам. Шаг размеренный, чёткий, голова приподнята, взгляд словно пылал. Драко понял что зря он всё это затеял. Дафна, хотя и была ребёнком, однако уже обладала одним незаменимым качеством: как истинная змея она находила то что непременно хотела выяснить и вцеплялась в это так, словно у неё и правда была пара клыков. Может быть это и не сработает с Драко, однако то что она заинтересовалась его странным поведением явно доставит немало хлопот. Всё же хорошие змеи кусают на совесть, а Дафна была хорошей змеёй. У библиотеки их ждал сюрприз. Во-первых Драко уже приготовился к тому что Уизли с Поттером не придут, во-вторых он догадывался почему они пришли. — Доброе утро, — высокомерно отчеканил звонкий голос. Это Грейнджер тащила за собой несопротивляющихся Поттера и Уизли, и что-то подсказывало Драко, что стоит добавить волшебное слово «уже». На лицах мальчишек застыли кислые выражения, ещё чуть-чуть и можно готовить лимонад. — Интересно, как же так вышло? — Драко снова начал растягивать слова, надеясь что это приведёт Гриффиндорцев в ещё большее неудовольствие. — Я звал сюда только тех кто вчера вечером пытался следить за мной, — «успешно вообще-то» — где-то в стороне пробубнил Уизли. — Так под чьей же мантией ты вчера пряталась. Поттер? Уизли? А может это… — Драко тут же ахнул в притворном удивлении и с большими глазами повернулся к Дафне. Дафна посмотрела на него так, что оставалось лишь порадоваться что ей одиннадцать — после того как её дети подросли она завела привычку давать им подзатыльники, и что-то подсказывало Драко, что сейчас он бы тоже не ушёл от этой участи. На самом деле Грейнджер наверняка просто случайно услышала их разговор о случившемся и, как бравая Гриффиндорка, решила их проконтролировать, чтобы, не дай Мэрлин, Снейп не списал бы с Гриффиндора ещё пару десятков баллов. — А под чьей мантией прятались они? — Уизли кивком указал на стоявших по обе стороны от Драко Крэбба и Гойла. — Дай угадаю: под твоей! — Мне кажется это уже не ваше дело. — Вы так до вечера собираетесь тут любезностями обмениваться? — Дафна сложила руки на груди. — Грейнджер, идём, я всё равно собираюсь позаниматься раз уж здесь. Лекции Бинса ужасны, а вы, если хотите можете продолжать. Мне всё равно. — Бинса тоже можно прекрасно понимать, если хорошо слушать, — Грейнджер приподняла подбородок, — но если хочешь могу подсказать хорошую литературу… И они обе скрылись за дверьми библиотеки. Драко не стал долго ждать, лишь сокрушенно покачал головой. Он не знал почему, но на языке образовалась горечь. Изнутри словно жгли невыраженные чувства. Всё было слишком странно, а может быть просто «слишком». Библиотека встретила их лёгким шорохом страниц то и дело парящих из одной секции в другую, запахом пергамента и золотым отблеском света на лакированной поверхности мебели. Сейчас было утро, поэтому часть библиотеки освещалась солнцем, а вот вечным спутником другой было бесчисленное множество желтоватых светильников. Она была более глубокой, спрятанной в уединённых закоулках за стеллажами, где уже горели свечи, навевая мысли то о маленьких кабинетах офисных клерков в Министерстве Магии, то о вечерних посиделках перед камином в гостинной, но серце Драко противно заскулило вытаскивая из памяти образ дома. Образ той библиотеки, которую они с Асторией, Нарциссой и мистером Гринграссом собирали, ещё до рождения Скорпиуса. Старые полки пестрели книгами, которые укореняли то, что так хотелось запихнуть подальше, то от чего после войны им всем хотелось уйти. Даже несмотря на то что Люциус или Нарцисса так и не проявили хоть каплю одобрения тому на что решился их сумасбродный сын с его женой и часто спорили, препятствовать не стали — не смогли. Может быть просто знали что это приведёт лишь к худшему. И всё же они знатно рассорились тогда. Все четверо, потому что о вреде и пользе мнения у всех были слишком разные. Это наверное была их с Асторией самая грандиозная перепалка. Даже если многому было место лишь на полках старой библиотеки, которую они, несмотря ни на что, не могли себе позволить уничтожить из-за уникальности многих образцов, всё же это была их жизнь: от детства до юности. Словно все годы, спрятанные в шорохе перелистываемых страниц. Дафна и Грейнджер уже сидели за центральным столом прямо под окнами. Драко мельком пробежался взглядом по канделябрам, свечи в которых были потушенными, и на секунду позволил себе полюбоваться тем как красиво солнце играло на рельефном рисунке. Почему-то всё эти мелочи успокаивали встревоженную душу. Драко начинал понимать, почему Скорпиус в расстроенных чувствах всегда шёл в библиотеку. Иногда он мог просто сидеть, поглаживая корешки любимых книг, не приступая к чтению. — Ладно, мы здесь и что ты собираешься делать с этим дальше? — тон Поттера звучал и вполовину не так возмущённо каким должен быть. Драко обернулся. Кажется хранилище знаний в первый раз произвело впечатление на всех кроме, пожалуй, Крэбба. Даже Гойл немного восхищённо рассматривал сводчатый потолок. — Я сейчас вернусь, — Драко решительно пошёл к стеллажам. Это было похоже на выбор Рождественских подарков. Для Грейнджер отыскался тот самый томик Боусли, о котором он вспомнил на распределении, но, подумав, он захватил ещё одну из той же серии, на случай если первая уже была прочитана. Это же Гермиона, от неё всего можно ожидать. Дафне достался сборник подростковых детекивов Риолы Мистав, как ответ на их незакончившуюся перепалку — Астория как-то говорила, что это очень хорошая писательница для начальных курсов и ей жаль, что они сестрой в своё время не открыли её для себя. Поттеру — сборник сказок Барда Бидля, потому что это очень символично, а Уизли для ознакомления маггловские сказки каких-то Братьев Гримм с подписью «версия для детей от двенадцати лет» — этот том был очень пыльным и Драко едва его отыскал. Помнится Скорпиус говорил, что у этих двоих достаточно жуткие произведения, но он решил довериться пометке и положил книгу в стопку. А вот что до Крэбба и Гойла Драко даже не представлял может ли им понравиться хоть что-то, и потому наобум взял сборник для начинающих швей, курс по сборке оригами, иллюстрированную книгу о книззлах и ещё пару случайных томов. Наверняка что-то да привлечёт их внимание. Он в два подхода притащил всю стопку к столу, пропустив у себя в голове парочку неприличествующих воспитанному аристократу выражений, и подтолкнул всем выбранные книги, с удивлением отмечая что Гойл с каким-то излишним воодушевлением схватился за книгу о рукоделии, Крэбб же остановился на просмотре картинок с книззлами. Никто не успел даже удивиться. Впрочем Уизли, уже открывший свою книгу с мрачным «что это за ерунда такая», резко вытянулся в лице, когда Грейнджер сказала что это маггловские писатели. Он в надежде повернулся к Гарри, но тот, фыркнув, кивнул, подтверждая её слова. Дафна посмотрела на него шокированно и, чтобы это не дошло до чужих ушей, вполголоса проговорила: — Ты серьёзно взялся за маггловскую книжку? — она чуть презрительно сморщила нос, впрочем выглядела она не так, как если бы на её месте был сам Драко версии одиннадцати лет. И всё же она была чистокровной волшебницей. — Однажды мы с тобой поговорим об этом, — Драко мог увильнуть, сказать что это всего лишь книжки, да и самое то для Уизли, но лгать не хотелось: Астория не хотела бы этого. — Мне тяжело тебе сейчас объяснить, да и не время. Только тебе не стоит об этом болтать. — Конечно не стоит, ты в любом случае найдешь как выкрутиться, — Дафна скептически прочла оглавление, видимо силясь понять нет ли в книжке, отданной Драко, чего-то маггловского, — я уже подыскала пару оправданий, которые ты сможешь применить, и пока не придумала как на них ответить. Но это только пока, Драко Малфой, имей это ввиду. Они просидели там чуть больше часа. Драко навёл иллюзию на книгу по высшей трансфигурации, чтобы дети видели лишь расширенное пособие для первокурсников. Уизли не мог усидеть на месте, то и дело дергая Поттера насчёт «каких-то странных штук» в книге, сравнивая вымышленных существ из сказки с реальными магическими существами. Драко нахмурился, потому что ответы были неуверенными, и, когда в конце концов совсем смущённый Поттер пробормотал, что «тётя Петунья не очень любила читать сказки», решил что возможно стоит присмотреться к этому повнимательнее. Родственники Гарри не любили волшебство и были отнюдь не приятными людьми — Драко это знал, но вместо того чтобы сейчас тихонько игнорировать такие мелочи почему-то хотелось что-то сделать. Возможно Драко немного слукавил когда уверял себя, что ему нет дела до чужих детей. Нет, это было так, просто видимо не совсем. В конце концов ни Поттер с Уизли и Грейнджер, ни Дафна не были прямо совсем уж никем для него, неважно в каких отношениях они находились. Ещё в тот момент Драко стоило понять, что ничего из прошедшего за последние два дня не может привести ни к чему хорошему. Когда они вернулись в гостиную все только и говорили о квиддиче. Оказывается ещё вчера вечером было вывешано объявление о том что со вторника начинаются уроки полётов. Посмеиваясь про себя Драко без зазрения совести похвастался тем, что превосходно летает, правда щебетать соловьем про то насколько он хорош перед одиннадцатилетними детьми было, как говорится mauvais ton, поэтому он быстро перешёл на описание приёмов которые бы хотел попробовать и в чем вообще их сложность, на удивление обнаружив, что его слушают с интересом. Во вторник гудение достигло таких масштабов, что от разговоров о квиддиче уже начинала кружиться голова. Студенты первого и отчасти второго курса часто просили его рассказать «ещё что-нибудь», ведь, как и в прошлом, главным по части болтливости остался Драко, что, несомненно, тешило его самолюбие, но к четвёртому дню он уже выдохся. Ради справедливости не он один: Блейз, относящийся к полётам довольно прохладно, но при этом обладающий неплохими ораторскими данными, тоже попал под раздачу, не говоря уже о старостах факультета. А вот к игрокам Слизеринской сборной сильно не приставали, потому что те, когда уставали, могли совсем недружелюбно отправить первокурсников подальше, хотя энтузиазм старались поддерживать… Ну, по мере возможности. В заветный день утром Примус принёс сладостей на порядок больше чем обычно, да и письмо в этот раз было длиннее. Драко невольно улыбнулся. Всё же его родители были его родителями. Сладости из дома всегда расходились очень быстро, но в этот раз взбудораженные дети покончили с ними быстрее чем Драко успел опомниться. За то он успел услышать за соседним столом кое-что другое: —…знает, что я постоянно обо всем забываю, — это был голос Лонгботтома, — а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет… Серая дымка в прозрачном небьющемся стекле окрасилась в ярко-красный цвет. — Ну вот… — Лонгботтом говорил растерянно, как заблудившийся котёнок. Драко нахмурился, под ложечкой неприятно засосало. Вопрос, волновавший его последние дни вспыхнул с новой силой. Напоминалка. Стоит ли ему устроить шоу, как в прошлый раз, чтобы Поттера взяли в команду по квиддичу? Насколько сильно вообще можно влезать в историю? После завтрака Драко принял самое Слизеринское решение — заставить сделать выбор кого-то другого. А потому пошёл к Дамблдору. — Хмм… Квиддич весьма опасная игра, особенно для первокурсника, но также и столь желанная. Вы ведь летали, Драко? Я всего лишь старик, который держит метлу раз в год, и, знаете, не всегда она волшебная. Думаю вы разбираетесь куда лучше. Дамблдор не позволил ему эту маленькую хитрость. После трансфигурации идти на полёты было особенно приятно. Солнце ещё по-летнему грело. Тёплый ветер касался пальцев, обдувал лицо, путался в волосах, как в мягкой, едва тронутой осенней желтизной траве. На небе была лишь пара белоснежных, словно вата, облаков. Драко вздохнул полной грудью. Идеальный день для полётов. Когда вдалеке показались Гриффиндорцы они уже стояли около мётел. Драко, увлечённый бликами, играющими на лакированной поверхности древнего школьного Чистомета, почти не обращал на них внимания. Если быть честным, он так ничего и не решил, надеясь, что когда придёт время ответ образуется как-нибудь сам по себе. Наконец появилась мадам Трюк. Она стремительно вылетела откуда-то из-за их спин. У неё были короткие волосы пепельного оттенка — ещё более серые чем у Драко, отчего казалось что ей за пятьдесят, хотя Драко и знал что Профессору всего лишь сорок — она немногим старше Снейпа. — Ну и чего вы ждете?! — рявкнула Профессор, её глаза блеснули золотом. — Каждый встает напротив метлы. Давайте, пошевеливайтесь, — она говорила также, как выглядела — хлёстко, как туго натянутая тетива лука, но не так резко как раздражённый Снейп. — И скажите: «Вверх!» — ВВЕРХ! — крикнул нестройный хор голосов. Потрёпанная метла тут же влетела к нему в руку. Надо бы пожаловаться отцу на то что школьный инвентарь просто ужасен — сколько несчастных случаев может произойти из-за этого. Не обязанность ли попечительского совета этим заниматься? Пусть соберут деньги с заинтересованных родителей или придумают ещё что-нибудь. Почему все вообще такие безответственные? Можно ведь не тратиться на кучу Нимбусов, а закупиться точно такими же Чистометами, просто поновее. Это тоже выйдет накладно, но на что им Попечительский Совет? Мадам Трюк показала как нужно правильно садиться на метлу, и, едва дождавшись пока всё ученики рассядуться, сразу же продолжила: — А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два… Но всё не могло пройти гладко и Драко пробрала дрожь. Он помнил эту чёртову напоминалку, но как он мог забыть почему она оказалась на земле! Лонгботтом рванул вверх прежде чем прозвучал свисток. Он поторопился, видимо опасаясь перспективы остаться на внизу в одиночестве и теперь… — Вернись, мальчик! — Мадам Трюк кричала, но Лонгботтом поднимался всё выше и выше, словно пробка, вылетевшая из бутылки взрывного шампанского. — Что вы кричите, используйте заклинания! — в отчаянии воскликнул Драко, он выхватил палочку, но ему нельзя было использовать заклинания. — Вы же волшебница, черт возьми! — Молодой человек! — воскликнула было Мадам Трюк, но она должна была вернуть всё своё внимание Лонгботтому. Три фута, девять футов, ещё чуть-чуть и Драко уже был готов использовать заклинание. Мальчишка от ужаса широко распахнул глаза, рот был раскрыт в испуганном крике. Двенадцать футов, пятнадцать. Почти, Драко почти использовал заклинание, он уже начал выводить формулу, но на двадцати футах метла резко дёрнулась из стороны в сторону сбрасывая Лонгботтома с высоты. БУМ! Тело с неприятным звуком упало наземь, слышен был даже характерный треск сломанной кости. Все произошло быстро, но Драко точно знал — за то время что Лонгботтом поднимался можно было успеть наколдовать подстраховочное заклятие, даже дважды. Мадам Трюк подбежала к мальчишке: лицо её было бледнее чем у него самого, оно словно даже посерело. Среди её всклоченных как у дворовой кошки волос пробежали маленькие молнии. — Сломано запястье, — пробормотала она, несмотря ни на что на её лице появилось твёрдое выражение, смешанное с облегчением. — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке, — ничего с ним в порядке не было. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой. Впрочем, несмотря на жёсткий тон она приобняла Лонгботтома за плечи, поглаживая в успокаюивающем жесте, и защебетала что-то вполголоса. — Вы видели его лицо?! — с усмешкой произнесла Паркинсон. — Жалкое зрелище! Она засмеялась, и её смех подхватила неплохая часть Слизеринцев. Краем глаза Драко заметил хмурый взгляд Дафны, направленный на него. — Заткнись, Паркинсон, — резко прервала её Патил. — О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Лонгботтома? Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки. Дальше началась перепалка. Драко уже не слушал он застыл: внутри бурлили тревога и гнев, готовые вот-вот вырваться на ружу. Взгляд его застыл на блеснувшей в траве напоминалке. — Драко, — обеспокоенно произнесла Дафна, — ты в порядке? — Нет, — твёрдо произнёс он и схватился за шарик. — Эй! — Поттер, заметивший его манипуляцию повернулся к Драко. — Отдай мне её! — Да? — в голове роилась тысяча мыслей, но думать сейчас было не время. Драко хмыкнул — поступить безрассудно, по-гриффиндорски, — предел мечтаний. Искушенная публика истолковала его выражение по-своему. Драко схватил метлу и резко взмыл в небо: — Отбери, Поттер. — Драко! — беспокойно воскликнула Дафна. — Нет! — вскрикнула Грейнджер и Поттер застыл. — Мадам Трюк запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности. Поттер взлетел. Драко против воли испытал восхищение. В небе он выглядел даже естественнее чем на земле, словно Гарри Поттер был рождён для полётов. Солнце бликами играло на нелепых круглых очках, ветер трепал смоляные в вечном беспорядке волосы. Поттер и сам был похож на птицу. Без слов Драко кинул напоминалку не вверх, как, он помнил это хорошо, было в прошлый раз, а в сторону одной из башен, рассчитывая угол, чтобы Поттер даже случайно не смог ничего себе ушибить, но достаточно круто, чтобы МакГонагалл увидела его блестящий талант. Как только Поттер поймал напоминалку Драко подлетел к нему, резко хватая за локоть: — Ты что творишь?! — Чёртовы безрассудные Гриффиндорцы, — пробубнил Драко, и Поттер посмотрел на него ошарашенно, даже перестав вырываться. — Что? Когда они спустились на землю кипящие в нём досада и гнев наконец вырвались на ружу: — Вы совсем ополоумели?! То есть ты, — он ткнул Поттера пальцем в грудь, наверняка болезненно, — видел что случилось с Лонгботтомом, но всё равно взял и сел на эту чёртову метлу, впервые, ты ведь рос у магглов, и полетел за какой-то игрушкой! — Драко всё рассчитал, Поттер бы не поранился, но сам факт того, что этот болван решился на такое безрассудство заставлял нервы кипеть. — И всё это из-за безответственности руководства! Старые мётлы, которые не могут нормально подчиняться командам, отсутвие техники безопасности и какого-либо инструктажа! Я напишу отцу, может хоть он со стороны этого Попечительского Совета, который, судя по всему, тоже ничерта не работает, что-то сделает! — Ты сам бросил Напоминалку Невилла! — неуверенно возмутился Уизли. — Как бросил так и купил бы! — Это конечно всё прекрасно, мистер Малфой, — за их спинами прозвучал сухой голос, — но теперь, вас двоих я попрошу пройти за мной. МакГонагалл появилась мгновенно — видимо она уже была неподалёку, может быть даже встретилась с Мадам Трюк, и спешно увела их внутрь замка. Поттер шёл как в последний путь. Его голова была низко опущена, а на лице появилось выражение глубоко несчастное, кажется ребёнок принял угрозу, состряпаную в попыхах взволнованным профессором, за чистую монету, и теперь представлял себе самые страшные сценарии того как он немедленно покидает Хогвартс навсегда. Мастер Трансфигурации отвела Драко к Снейпу, у которого шла пара с пятыми курсами Рейвенкло и Хаффлпаффа, а сама ушла с Поттером, как Драко предполагал, к Вуду. Снейп без каких-либо вопросов просто усадил его за свободную парту и отлеветировал ему пергамент, перо и чернильницу, наказав писать какие-то строчки, содержание которых Драко сразу забыл. Не будет же он в самом деле отбывать наказание как провинившийся первокурсник. Вместо этого он подробно и содержательно написал отцу всё что произошло сегодня и выразил надежду, что кто-нибудь из Попечительского совета займётся этим вопросом. Переписывать пришлось несколько раз, потому что Драко то и дело срывался на грубость или язвил. Остаток недели прошел будто бы спокойно: Драко неплохо сработался с одним Когтевранцем на травологии — тот почти всё время молчал, но кажется оценил ту ловкость, с которой его новоявленный напарник управляется с растениями; почти привык к тому, что время от времени Дафна стала называть его по имени, пытаясь заставить снова проколоться на какой-нибудь мелочи; Грейнджер то и дело хмуро поглядывала на него, вероятно ожидая удобного случая то ли прилипнуть с книжкой Боусли, которую теперь иногда таскала с собой, то ли надеясь хорошенько отчитать его за случай на уроке полётов, но Драко всегда ловко уходил от неё прежде чем та сможет сказать хоть что-то, а это было тяжело — Грейнджер, оказывается, куда более настырная чем он думал. А вот Поттер и Уизли, слава Мэрлину, совсем на него не обращали внимания, видимо увлечённые новостью о квиддиче — на следующее утро Поттеру прислали метлу, вернее большой бесформенный свёрток, в котором, Драко знал, был его памятный Нимбус 2000. Они жили своей жизнью так чинно и спокойно, что Драко, увлечённый задачкой Дамблдора по созданию испытания, только под конец недели, когда услышал рядом возбуждённый шёпот «Это он, Мэллс! Это он!» обратил внимание на их отсутствие в своей жизни. Утро пятницы началось с сюрпризов. Причём с самых настоящих — из тех что одни люди устраивают для других. Драко тупо уставился на нелепо машущую крыльями бумажную птицу. Вообще-то на птицу она походила мало и едва парила над тумбочкой, не поднимаясь выше дюйма. Очень дёрганая, она видимо имитировала сову. Неподалеку стоял раскрасневшийся, напряжённый Гойл: — М-мы в библиотеке, там книжка была… — он с трудом сглотнул, — Я… Там говорилось что и первокурсник сможет, вот я сделал… Решил, что можно и… Подарить, д-да. Я конечно плохо сделал, — зачастил он, нервно размахивая огромными руками, —да и чары у меня совсем не вышли, но в следующий раз будет лучше! Я обещаю! Драко настолько опешил, что не мог вымолвить ни слова. Он переводил взгляд то на Гойла, то на бумажное нечто, отдалённо напоминающее сову. Но он и правда это сделал сам? Да ещё и решил подарить? Он аккуратно взял поделку, словно она была готова разбиться: — Ты сделал это всё сам? — спросил с соседней кровати Забини, держа на ладони лягушку, которая явно была сделана проще доставшейся Драко совы. — Мне помогла Фарли, — признался Гойл, вытирая со лба выступивший пот, — но только показала! Честно! — Гойл, — голос Драко звучал хрипло, — эти фигурки просто потрясающие. Думаю в следующий раз у тебя выйдет ещё лучше, — он серьёзно, без капли веселья посмотрел на него, — спасибо. Внутри всё сжалось. Этот ребёнок постарался сделать что-то хорошее, надеясь что его старания заметят. Интересно, сколько таких попыток он сделал, когда-то в прошлом, в том прошлом, которое навсегда останется в памяти Драко. — Да это круто, э-э-э, спасибо. Классная лягушка. Давай в следующий раз жабу, — Забини поставил её на тумбочку, попытавшись одним пальцем погладить её по голове, но та всё норовилась его цапнуть, своим кривоватым ртом. — Это уже жаба. — Ахах, я не особенно разбираюсь во всех водоемчатых, — нервно рассмеялся он, — думал это лягушка, раз она немного меньше Лонгботтомовской жабы. — Они всякие бывают, — начал расслабляться Гойл и даже улыбнулая. — Ну, этот хорёк тоже неплох, — Нотт старался не выказывать своего отношения, но Драко показалось, что у того даже слегка дёрнулся глаз, — может в следующий раз выйдет и получше, но давай лучше… к праздникам, хорошо? Праздники самое время для подарков. Крэбб растерянно оглянулся и, натянув на лицо настолько неестественную гримасу счастья, какую Драко видел лишь на карикатурах, бросил: — Да, мне нравятся кошки-собаки, спасибо. Драко на самом деле был немало удивлён: помня своих бывших однокурсников он не ожидал что те примут участие в его маленькой «поддержи Гойла»-программе. На Зельеварении Снейп устроил Драко ещё один неожидвнный «сюрприз» и в этот раз совсем не настоящий: — Грейнджер, пересаживайтесь к Томасу, Лонгботтом к Малфою, Гойл к Паркинсон, а Финниган с Ноттом на первую парту. — Но сэр! — громко возмутился Финниган. — Молчать! — под тяжёлым взглядом профессора гриффиндорец резко замолчал, от его лица резко отхлынули все краски, Драко даже полюбопытствовал бы что могло случиться за эти выходные на отработке, но он был слишком занят негодованием насчёт справедливой, но нежелательной перестановкой. — Напомните мне пожалуйста, кто на первом занятии, при приготовлении простейшего зелья оказался настолько одарён в моём предмете, что заставил котёл прыскать травмоопасной жидкостью? — Сэр, — совсем тускло пробормотал Финниган, — но мы же на выходных научились… — А мне бы хотелось чтобы вы учились на занятиях, Финниган, а не изображали из себя ещё больших идиотов чем вы являетесь на самом деле, а это, прошу заметить, очень сложно, но у вас выходит. Думаю это талант. Финниган поднялся, с сочуствием похлопал по плечу Томаса, который удрученно смотрел на то как к его парте с мрачным видом приближается Грейнджер. Он скорчил такую страдальческую гримасу, что Драко невольно развеселился наблюдая за ними и едва не пропустил Лонгботтома, собиравшегося подсесть к нему: — Ты позволишь? — тихо, почти шёпотом проговорил он, то и дело поглядывая на перебирающего бумаги Снейпа. — Садись, — Драко даже не стал изображать из себя недовольство. Снейп, как и обещал, спросил со всех инструктаж. На удивление Драко Лонгботтом проговорил свой пункт чётко и выверено — кажется эти выходные вышли для них с Финниганом очень продуктивными. Снейп опросил почти половину учеников, уже по традиции проигнорировав Грейнджер, хотя под конец, когда девочка уже отчаялась он всё же дал ей возможность ответить. За каждую ошибку он снимал балл со слизеринцев и два с гриффиндорцев. По дрогнувшем уголкам губ Драко понял, что это его способ развлечься — быть несправедливым. В настоящие школьные годы он точно таким не был: тогда обсчитывать гриффиндорцев было способом выместить злость, а не изысканной шуткой. Сегодняшнее утро повлияло на него куда более благодушно чем Драко рассчитывал. Никогда он ещё не чувствовал себя так свободно: он не был взрослым ответсвенным волшебником, который должен был поддерживать связи, репутацию и имидж. Даже будучи ребёнком всегда ощущал на себе непосильный груз родительских, не ожиданий, нет, а границ. Тот одиннадцатилетний Драко был нелепым, глупым, гордым и не имеющим представления о реальности идеалистом с сомнительной семейной репутацией. Теперь он мог позволить себе больше — в разумных пределах конечно, — но раз есть такая возможность, почему бы не попробовать быть немного проще, как настоящему ребёнку — в конце концов сейчас он и так один из них. — Нет, подожди, ты неправильно режешь, — вовремя опомнился Драко, — почему у тебя руки так трясутся? — П-прости. Они сами так, я ничего не могу с этим с-сделать, — кажется мальчишка был в отчаянии. — Нет, стоп, отложи пока нож, а то порежешься, — Драко судорожно пытался вспомнить как учил Скорпиуса варить зелья. О нет, это Астория учила его. — Хорошо, давай сделаем так… С горем пополам под чутким, относительно чутким, руководством Драко он всё же порезал эти несчастные паучьи лапки, а потом растолок нужные сухоцветы в относительно-однородную смесь. Из-за его медлительности зелье в итоге получилось не голубого, а бирюзового, почти зелёного цвета, но для первокурсника это «выше ожидаемого», поэтому Драко был жутко доволен собой и даже не пытался этого скрыть. А вот у Томаса с Грейнджер всё шло куда хуже, раскрасневшаяся от стыда и раздражения первокурсница, зло сверкала глазами на своего новоиспечённого соседа по парте. Волосы её были растрепаны до невозможности, а руки крепко сжаты в кулаки — наверняка останутся следы от ногтей. Томас выглядел немногим лучше: белая рубашка и лицо были перемазаны травами, мантия кое-где подпалилась, а сам он излучал вид невинно осуждённого мученника, который вынужден терпеть худшее из наказаний. Впрочем по цвету их варево было даже лучше чем у Драко с Лонгботтомом, будь они Слизеринцами Снейп бы поставил им «Превосходно», но так им светит всего лишь «Выше ожидаемого», и даже прекрасно получившееся зелье нисколько не радовало их обоих. Урок ЗОТИ не преподнёс ничего нового, Драко сидел как на иголках, но ни чем не выдал себя: даже следившая за каждым его движением Дафна ничего не обнаружила, на что ей в ответ прилетело высокомерное фырканье и вид раздутого до павлиньих масштабов эго. Когда Драко хотел он умел быть убедительным. Впрочем после занятия Дафна всё же вслух пожалела о том, что он так и не использовал то заклинание с прошлого раза. — Может быть ты тогда научишь меня? — Дафна, сморщив нос, несколько раз отряхнула мантию словно хотела избавиться от тошнотворного запаха. — Не выйдет, — устало вздохнул Драко. — Почему это? Только не говори мне что это будет слишком сложно, — язвительно произнесла она. — Вот именно! — запальчиво проговорил он. — Это будет слишком сложно, я не Мэрлин и научить первокурсницу таким чарам не способен! — Ты сам первокурсник! — Да никакой я не первокурсник!.. — Драко резко оборвал себя. Дафна уставилась на него ошарашенно. Какое-то время они простояли в тишине. Быстро спохватившись Драко резко взмахнул палочкой, молясь всём несуществующим богам, чтобы никого здесь не было. Короткое заклинание показало, что в этом коридоре были только они. — Ты сейчас… Но как это… — Никак, я пошутил. — Ты не шутил, — несмотря на побелевшее лицо она говорила уверенно, — это было слишком честно для шутки. Даже для лжи это было честно! — Да что это вообще значит?! — не выдержал Драко. — Естественно мне одиннадцать и ни годом больше. Вся магическая Британия знает когда я родился, как я могу быть старше?! — Это ты мне, черт тебя дери, скажи как ты можешь быть старше! — ругательства из её уст звучали скорее нелепо, нежели внушительно и всё же он понял какую катастрофическую ошибку совершил. Драко хлопнул ладонью по лбу. Не прошло и двух недель, а он уже провалился по полной — что будет дальше страшно даже думать. И это только его вина! Надо было притворяться тем же засранцем, каким он был на первом курсе! — Ты ничего не хочешь объяснить? — Дафна начала закипать: так бывает, когда не получаешь того что хочешь прямо сейчас, особенно если находишься в паре дюймов от заветной цели. — Много будешь знать превратишься в Грейнджер, — Драко всё ещё держал ладонь на лбу, пытаясь придумать способ вывернуться из ситуации. — Не разговаривай со мной как с пятилетней. — Вот найдешь артефакт, защищающий от легилименции, тогда и поговорим, как взрослые — отрезал Драко, отчасти сдаваясь, отчасти чтобы выиграть время для убедительной лжи, — а до тех пор ни слова об этом разговоре, — он развернулся и стремительно пошёл в сторону подземелий. В этот раз Дафна не пошла за ним. Снейп не кричал. Он ругался: долго и со вкусом. Драко и не подозревал о таком искусном таланте, и, честно признаться, предпочёл бы так и оставаться в неведении. Казалось будто от стыда пылает само его нутро. Он вёл себя как ребёнок, но не Снейпу этого говорить! Не он ведь заперт в теле одиннадцатилетки! Наверняка это влияет на сознание, будь он хоть сотню раз взрослым! На самом деле существенных изменений Драко не чувствовал, но у него не нашлось ни аргументов, ни оправданий — даже какого-нибудь жалкого, держащегося на одном честном слове. Но признать свою ошибку он не мог, того что он испытывал стыд уже было достаточно, и не хватало ещё чтобы Снейп узнал о его наличии. Но даже этого скрыть ему не удалось: Драко чувствовал как горят щеки, шея, грудь! Ох, стыд такой силы скрыть нелегко. К тому же, словно маленький назойливый червяк в особенно сладком яблоке, изнутри грызла обида — такая неуместная и оттого ещё более раздражающая. Обида на Дафну, на Снейпа, на весь Чёртов мир! Но в первую очередь он был обижен на себя. И зол. Снейп наконец выдохся. Драко рассматривал непривычную картину: Чёрные волосы, что теперь большую часть времени были чистыми: он стал мыть голову чаще, но не делал это достаточно регулярно, выбились из хвоста. Драко отдалённо подумал, что Снейпу просто непривычно их собирать, а потому он мог неплотно затянуть ленту или как-то растрепать их, пытаясь вечно поправить. Бледные впалые щёки окрасились гневным румянцем: Снейп не кричал, но шипел столь интенсивно, что быстро выбился из сил. — Я сам сообщу Дамблдору, а вы, Малфой, придумайте как избежать этой ситуации, и сделайте это самостоятельно — сколько вам лет в конце концов. Где-то в этот момент, вопреки всем доводам разума в Драко загорелось яркое желание пойти наперекор. Это его, чёрт возьми, жизнь. Он не нуждается в том чтобы его отчитывали каждый раз когда какая-то нелепая случайность рушит планы. — Конечно, Профессор, — чинно произнёс Драко, — можете не сомневаться. Он медленно встал, стряхнул с чёрных брюк несуществующую пыль и, выпрямившись до хруста, посмотрел прямо в чёрные глаза. Кажется у Снейпа в голове что-то щёлкнуло, потому что его взгляд на секунду дрогнул. Верно, он понял что произошло — слишком хорошо знал Малфоев. — Я уже решил как поступлю, — заключил Драко. — До свидания, Профессор Снейп. Да, он решил. «Я расскажу Дафне — уверенно пронеслось в голове. — Может через пару лет, но рано или поздно я расскажу ей». И неважно насколько опрометчивым было это решение, раздражение, стыд и обида заглушали любые доводы разума. Таким человеком был Драко Малфой. Впрочем Дафна больше не пыталась выяснить правду, но очень много переписывалась с домом и часто хмурилась. Вероятно обсуждала с родителями артефакты, способные защитить от легилименции. А ещё через пару дней его будто бы случайно поймала Грейнджер. И почему ему так невезёт с одиннадцатилетними девчонками? — Я надеялась что ты будешь разумнее, — ах, значит она всё же решила отчитать его за урок полётов. — Я был вполне разумен, — пожал плечами Драко. — Ты отчитал Гарри за то что он летал, но ведь сам же первый сёл на метлу! — Я отчитал Гарри за то что он поступил как неразумный болван и погнался за бесполезной ерундой, грозясь себе что-нибудь сломать, — заметил он, — а я, как ты видела, просто поднялся в воздух, не говоря уже о том что летаю с самого детства. — Дело не в том что ты умеешь! — она с надменным видом вздернула подбородок. — Ты нарушил прямой указ Профессора и втянул в это другого ученика! — Его никто не просил втягиваться, — хмуро оповестил Драко, — в этом-то и была проблема. Я знал на что иду, а Поттер нет. — Но правила… — Мэрлин и Моргана! Кроме сухих бюрократических строчек всегда есть реальная жизнь, и она куда важнее любых бумаг, — Драко глянул на неё устало, без тени обычной надменной улыбки, — неужели если на кону будет стоять чья-то жизнь или доверие близких тебе людей ты тоже предпочтешь следовать правилам, а Грейнджер? — Не путай красное с квадратным! — горячо возразила она. — Я уверена что правила лишь помогут спасти чью-то жизнь, а не прервать её, и к тому же это никак не связано с вашими бестолковыми поступками на уроке полётов. Наконец она, возмущённо фыркнув, ушла было восвояси, однако внезапно резко остановилась: — И кстати, — Грейнджер обернулась, — у меня вообще-то имеется ещё и имя. Драко недоуменно наблюдал как край чёрной мантии исчезает за поворотом. Грейнджер только что… да что это вообще было? Можно его просто оставить в покое, в конце концов?! Вскоре он впрочем даже пожалел о своих желаниях. Потому что не происходило ничего — даже малейшее средство развеять скуку в виде первокурсников неожиданно исчезло. Дафна всё ещё пыталась что-то втолковать своей семье и была так занята учёбой, что встречались они только в гостиной за домашними заданиями; Гойл окончательно занялся мастерством оригами — столь пылко увлечённым Драко не видел его никогда; Лонгботтом неуверенно делился с ним своими находками в травологии и замечаниями бабушки, но они никогда не говорили за пределами класса зельеварения; Грейнджер к нему больше не подходила, лишь изредка бросала на него раздражённые взгляды, снова утыкаясь в свои учебники; Поттер и Уизли были слишком заняты учёбой и квиддичем, чтобы вообще вспоминать о нём. Казалось бы — о чем ещё-то Драко мог мечтать? Его оставили в покое, только время от времени Дамблдор звал его в директорский кабинет, чтобы провести время разговаривая ни о чем, просто чтобы развеять невыносимую скуку. Но это было ужасно: даже затворничать в поместье с Дилки и другими домовиками было не столь утомительно. Там он мог взять древние научные фолианты или заняться алхимией, зельеварением, чарами — да чем угодно, без страха что тебя поймают. Наученный прошлым опытом Драко использовал дезиллюминационные чары в заброшенных классах и тайных нишах за гобеленами и всегда подстраховывался лёгкими проявляющими заклинаниями, на случай если ещё какие-нибудь любопытные первокурсники решат сунуть нос не в свои дела. Свой нос в чужие дела они, впрочем всунули, правда абсолютно случайно. Всё началось с того, что Дафна устроила дуэль с Уизли. По правде говоря всё началось ещё раньше — с выпуска Пророка следующим днём после урока полётов. Крупная заметка на первой полосе о том, что в Англию на уикенд приезжает знаменитый во всей Европе Германский дуэлянт. Драко припомнил, что именно она подтолкнула его устроить ловушку для Поттера и Уизли, хотя, если не лукавить самому себе, изначально это никакой ловушкой не было — он и правда сначала сделал, а подумал о том что сделал он уже после. И пошёл к Филчу. Дафна и Паркинсон пронеслись в гостинную посреди ночи, когда Драко только вернулся, задержавшись с Директором за чашкой горячего Эрл Грея, присланного Нарциссой, и экзекуционным разговором об известных крестражах. Надо отметить что о крестражах он знал немало и раньше, хотя не то чтобы имел привычку упоминать их в праздных и не очень разговорах, но после одной пьяной беседы с Джинни просветился намного больше чем когда-либо хотел. Признаться Драко скучал. По выпивке. И может быть по Джинни тоже. — Я ушла спать! — громогласно объявила Паркинсон. — Да чтобы ещё хоть раз, — забормотала она уже тише, словно самой себе, — чокнутые гриффиндорцы. Чтобы их этот самый пёс загрыз к драккловой матери. — Весёлая ночка? — недовольно проговорил Драко. Упоминание пса заставило его насторожиться и как оказалось не зря. Дафна села рядом с ним запыхавшаяся и заговорила. Долго-долго, то и дело сбиваясь. Её крупно подвитые волосы растрепались, из-за чего она стала напоминать то Грейнджер… Гермиону… то Браун, в зависимости от освещения. Дафна тараторила, её щеки раскраснелись, а глаза влажно блестели. Она была наполнена смесью противоречивых чувств, то страха или раздражения, то восхищения или энтузиазма. Казалось ночное приключение вопреки всем доводам рассудка доставило ей немалое удовольствие. Она писала письма родителям, всё пытаясь раздобыть антилегилименционный артефакт, но, даже если таковой у Гринграссов и имелся, то никто, естественно, не даст его первокурснице, тем более что внятных причин, помимо прихоти такого же одиннадцатилетки, у Дафны не имелось. Но желание получить ответы на свои вопросы у неё было в избытке, а потому письма родителям всё также продолжали отправляться с завидной регулярностью. И как-то два невыносимых гриффиндорца решили обратить на это внимание. Поттер и Уизли встретили её в совятне и кажется поссорились совершенно нелепо — потому что на самом деле никто ничего такого ввиду не имел, просто одно неудачное слово зацепилось за другое неудачное слово и всё вылилось в ссору. Тогда-то Дафна и вспомнила ту злосчастную статейку в Пророке и зазвала их на дуэль. Кто же знал что они согласятся? Первым делом Дафна хотела было оповестить Драко, но в итоге не решилась, то есть в смысле не захотела, ты ведь понимаешь, Драко, что ей нужна была девочка, потому что это дело чести. Но это совершенно неважно, потому что Поттер и Уизли случайно прихватили с собой Грейнджер и Лонгботтома, а потом их вообще нашёл Филч. Оказывается коридор, который они выбрали был частью его пути патрулирования, а потому они крупно встряли, а уже поэтому, убегая, совершенно не заметили как оказались в запретном коридоре и познакомились с Пушком. — То есть ты устроила дуэль, а потом вас чуть не сожрал трёхголовый пёс? — спросил Драко. Ему стало любопытно: а после несостоявшейся дуэли с ним не предстал ли Поттер со своей компанией пред клыкастыми пастями громадной псины, Филч ведь тогда их не поймал. — Ну, ты упускаешь детали, — смутилась Дафна. Значит ли это, что история повторяется несмотря ни на что? Примерно за месяц до Хэллоуина Драко вновь оказался в директорском кабинете вместе со Снейпом. Фокус приветливо помахал размашистыми крыльями и поудобнее уселся на своей жердочке, кажется приготовившись спать. — У меня есть некоторые планы касательно Хэллоуина, — будто бы беспечно произнёс Дамблдор, однако если Драко достаточно понимал директора, то сомнительно, что нынешний разговор будет касаться украшений и праздничного меню. — Это касается мисс Грейнджер? — в этот раз Снейп не отказался от предложенного кресла рядом с Драко. — Верно, Северус, — Дамблдор посерьезнел, лицо его приобразилось, морщины стали чётче, словно тени прожитых лет залегли меж уставшими чертами. — Драко, а что думаете вы? — Вы имеете ввиду, что… хотите повторить тот инцидент с троллем в туалете? — с сомнением спросил он. — Потому что не хотите рисковать их дружбой? — Верно, Драко, верно, — одобрительно прогудел Дамблдор. На секунду на его лице отобразилось довольство ребёнка, замыслы которого поняли и приняли всерьёз искушенные взрослые. Затея была опасной, но, честно говоря, наблюдая за отношениями Поттера, Уизли и Грейнджер вблизи, Драко сомневался что будет так просто свести их вместе, но тролль — это слишком опасная кампания для первокурсников. — И что вы собираетесь делать? — скептически спросил Драко. — Только не говорите мне что оставите их на произвол судьбы «вдруг снова справятся с троллем и не умрут». Дамблдор мягко рассмеялся: — Вот для этого мне нужны будете вы, Драко.