Три омеги

– Почему всё так? Это же не честно! Это просто не честно! Так нельзя. Не с таким как он. Да ни с кем нельзя! Но с ним… с ним… это просто безумие! Он не заслуживает такого! Он самый добрый из всех кого я знаю! Почему он должен проходить через это? Почему мир так несправедлив? - Мне очень жаль, - это всё что Фани мог сказать. – Ты прав. И мне тоже безумно больно от того, что мы ничего не можем сделать. Но мы должны хотя бы выполнить его просьбу. Он не хотел к Зофиэлю. Сейчас это максимум на который мы способны. На следующий вечер Тадиэль уже не стоял. Он рыдал, сидя на диване в объятьях змея. Пальцы стискивали ткань на плечах альфы. Лишённый явно прикладывал силы, чтобы не срываться на крик, который мог бы разбудить только-только уснувшего и хоть временно освободившегося от страданий Лайлы. - Почему? Почему? Почему? – повторял кровка. У него была истерика. Вторая на памяти Фани. – Я не могу смотреть как ему больно. Я просто не могу! Это невыносимо! Если мне так больно, то насколько плохо ему? Фани не мог дать омеге ничего кроме утешения, возможности выговориться и сочувствия. Если бы ему самому пришлось смотреть, как зелёнку выгибает от боли… он бы тоже не смог. То, что Тадиэль пусть и с трудом, но вывозит это говорило о многом. На третий день из спальни стали доносится мольбы. Принцесса буквально умолял пустить его к Зофиэлю. Сейчас он бы что угодно сделал за это. Но кровка держался. Терпеливо объяснял и старался утешить. Его слова были слишком тихими, а потому разобрать их Фани не мог, но верил, что друг сделает всё, что в его силах. Потому что в силах змея сейчас, только не мешать и тренироваться, чтобы победить дракона.