Я люблю тебя

      Спину пронзает неприятная, мимолетная боль, но Ичиго, кажется, уже привык к ней. Сколько раз его прикладывали об стену в свое время, когда он дрался с хулиганами из своей же школы… Однако в этот раз поводом такого «поцелуя» с бетонной стеной здания университета стала далеко не очередная стычка. — Я еле высидел пару, Куросаки… Зачем ты сегодня нацепил эту, блять, рубашку? — рычит в ухо временного шинигами его «бывший заклятый враг». Нагло закинув ноги парня себе на бедра, он обхватил ладонями ягодицы. Еле сдерживая глухой стон и оставляя последние попытки сопротивляться настойчивым поцелуям в шею, Ичиго хитро усмехается: — Я же знаю, как сильно она тебе нравится. — Маленький рыжий засранец… — Гриммджоу едва сдерживается, чтобы не всадить клыки в нежную, сладкую кожу своего парня — ограничивается ярким засосом, оставленным специально на самом заметном месте. Арранкару было необходимо каждый раз демонстрировать всему миру, кому именно принадлежит Куросаки Ичиго. — До начала следующей пары всего-то несколько минут… — рвано шепчет шинигами, вслушиваясь в лязг звякнувшей пряжки ремня. — Я успею. А если нет… Кому нужен этот сраный иностранный язык, — фыркает Гриммджоу, тихо ругаясь под нос в поисках тюбика со смазкой. — Я оттуда только два слова знаю. — Это какие? — на нетерпеливом выдохе спрашивает Ичиго. — Te quiero, — самодовольно ухмыляется арранкар, впиваясь требовательным поцелуем в губы Куросаки. Тот, тихо усмехаясь, не медлит с ответом. Испанский язык всегда давался ему на удивление хорошо.