Встреча в Новый год на краю света/Ненавижу (люблю) тебя

      Идёт второй год войны с Волдемортом после окончания Хогвартса.       Гермиона стреляет оглушающим в Пожирателя смерти, уворачиваясь от смертельного... Грейнджер бьётся из последних сил и боится, что ещё чуть-чуть — и их совсем не останется, на Аваду сил бы уже не хватило.       Её заклинание попадает в цель. Противник падает без сознания. Она выдыхает.       Но тут появляется ещё один, в маске. Из его палочки так быстро вылетает парализующее, что Гермиона не успевает ничего предпринять. Она больше не чувствует ног, она не чувствует всего тела ниже головы. Грейнджер падает на землю, ударяясь затылком.       Пожиратель подходит к ней. Смотрит сверху, направляя палочку в свою цель.       Внутри всё замирает — она одна, и ничего сейчас не сможет сделать.       Пожиратель смерти оборачивается на того, что сейчас без сознания, после — вновь смотрит на Гермиону и снимает маску.       Это Драко Малфой.       Он заглушает пространство вокруг них.       — Трансгрессируй отсюда через две минуты.       Он отходит на несколько шагов и отменяет действие парализующего заклинания.       — Ты отпустила мою мать из плена. Уходи. И больше не попадайся мне, я теперь тебе ничего не должен.       — Подожди!       Грейнджер снова начинает чувствовать своё тело. Оно плохо слушается, и всё же Гермиона пытается подняться. Получается не с первого раза, но она садится, затылок болит.       — Мы разговаривали с Нарциссой. Я знаю, что она не хочет всего этого и что ты тоже не хочешь. Я видела это в её глазах, и сейчас вижу в твоих. Вам приходится оставаться с Волдемортом, но вы не обязаны! У вас есть выбор!       — Грейнджер, убирайся, пока я не передумал, ведь Тёмный Лорд будет очень рад такому подарочку, как подружка Поттера.       — Я просто хотела сказать, что вы можете сменить сторону. Орден — не Волдеморт, он не уничтожает всех поголовно, он ценит тех, кто на его стороне. А ещё он не шантажирует, не обманывает, не пытает и не предаёт тех, кто с ним.       Малфой бросает взгляд на оглушённого Пожирателя, после — снова на Грейнджер.       — Не попадайся мне больше.       Он надевает маску и трансгрессирует.

***

      Орден штурмует замок Лестрейнджей во время проходящего там собрания Пожирателей смерти. Группа рассредотачивается. Гермиона работает в паре с Гарри, пока они не разделяются: Гарри берёт на себя Беллатрикс Лестрейндж (он и сейчас не может простить ей смерть Сириуса), а Грейнджер достается неизвестный ей Пожиратель.       Он ранит Гермиону режущим заклинанием. Боль пронзает бок. Сильно, остро. Грейнджер шипит, сгибается пополам. Но при этом ни на секунду не отводит глаз от противника. Он заносит палочку для следующего удара, возможно, смертельного.       — Авада кедавра! — она его опережает.       Он уклоняется.       Стреляет Круциатусом — Гермиона отскакивает в сторону.       Боль в боку дикая.       — Бомбарда! — Грейнджер выполняет отвлекающий манёвр: сбоку от Пожирателя взрывается стол — он непроизвольно поворачивается в сторону взрыва. Тем временем Гермиона, планируя взять его в плен и получить важную для Ордена информацию, бросает оглушающее и сразу следом за ним Инкарцеро.       Противник падает на пол, и тут же его связывают верёвки.       — Экспеллиармус! — палочка Грейнджер вылетает из её рук, пойманная ещё одним Пожирателем смерти, которого Гермиона тоже не знает в лицо.       Никого из своих вокруг нет. Но есть лестница, ведущая вниз.       Грейнджер бросается к ней, слетая вниз по ступенькам, игнорируя боль в боку, — адреналин придаёт сил. После — бежит по коридору, слыша, что враг её преследует и вот-вот настигнет!       Гермиона поворачивает за угол — нет! Тупик!       Она оборачивается — он уже здесь и направляет на неё палочку:       — Круцио!       Боль пронзает всё тело. Сильно. Оно как будто горит, а кости плавятся... Ноги подкашиваются — и Грейнджер падает на пол.       Терпеть... Терпеть!       — Авада кедавра! — слышит сквозь шум в ушах.       Всё прекращается. Боль отступает...       Пожиратель падает замертво.       Грейнджер поднимает голову и видит Драко Малфоя.       Что это было? Он убил своего? Так просто?       Возможно, они для него вовсе не свои.       В следующую секунду Малфоя настигает удар сильного заклинания сзади.       Он вздрагивает всем телом. Из живота струится кровь, оставляя яркое пятно на белой рубашке...       Малфой падает на колени, силы оставляют его.       Он поворачивается назад, поднимая палочку, но она выпадает из рук...       Из-за угла появляется ещё один слуга Волдеморта в маске и капюшоне.       Но Грейнджер уже держит палочку Драко в руке, направляя её на врага:       — Авада кедавра!       Малфой расфокусировано смотрит на упавшее тело. Кровь заливает его рубашку.       Он теряет сознание...

***

      Гермиона смочила марлю в холодной воде и стала протирать пылающее от жара лицо Драко.       Малфой приоткрыл глаза.       Гермиона улыбнулась.       — Сколько я здесь? — хрипло спросил он, окидывая взглядом помещение для больных.       — Два дня.       — Салазар. Мать и отец сходят с ума!       — Я послала весточку Нарциссе.       Малфой удивлённо посмотрел на неё.       — Спокойно, я сделала всё осторожно.       — Да, её немного успокоит тот факт, что я, хоть и взят в плен, но пока ещё жив, — так же хрипло с иронией сказал он.       — Это не смешно, тебя никто не брал в плен! Тебе была нужна срочная помощь, ты мог умереть — я не могла тебя бросить! Я поставила Нарциссу в известность, и ты скоро сможешь вернуться...       — Даже так? И ты не будешь снова пытаться меня завербовать? — Малфой усмехнулся, после чего слегка закашлялся.       Грейнджер взяла стакан с водой и поднесла его к губам Драко:       — Выпей. Это вода, там нет яда, — добавила в ответ на его недоумённый взгляд.       — Я сам в состоянии взять стакан, — Малфой протянул руку, обхватывая стеклянную поверхность, касаясь пальцев Гермионы.       Драко был ещё слишком слаб, рука не слушалась и не могла удержать его самостоятельно — он выскальзывал, поэтому Гермиона сжала пальцы Малфоя своими и помогла ему сделать несколько глотков.       После — поставила стакан на тумбочку и опустила глаза.       — Завербовать? Ты так легко его убил... Спасая меня... Мне кажется, ты уже давно не с ними...       Малфой вздохнул.       — Ты отпустила мою мать. Она могла умереть, её могли запытать до смерти. Волдеморт так бы и сделал на вашем месте. И не только на вашем, — добавил совсем тихо.       — Я знаю.       Она снова смочила марлю в холодной воде:       — Я заменю тебе компресс, — Грейнджер поднесла ткань к его лицу, аккуратно касаясь виска и двигаясь вниз. Оно пылало, жар не сходил.       Гермиона сняла старый компресс и провела по лбу Драко холодной тканью.       Он прикрыл глаза.       — Тебе нужно отдыхать — ты ещё слишком слаб, и жар не проходит.       Капля воды побежала по лицу Малфоя, скатившись со лба на щёку, и Грейнджер коснулась его щеки пальцем, вытирая её, а после — просто поглаживая.       Драко посмотрел на неё — и, как ни странно, в его взгляде Грейнджер не увидела ни удивления, ни отвращения, ни укора.       Он взял её руку и слегка потянул Гермиону к себе.       Она наклонилась, разглядывая его серо-голубые глаза. Почувствовала его руку в своих волосах и одновременно трепет, прошедший по всему телу.       Гермиона подалась вперёд, ощущая его дыхание на своих губах, а после — мягкое прикосновение его губ к своим. Она прикрыла глаза. Коснулась его щеки ладонью, поглаживая её, двигаясь вверх, к волосам, которые оказались такими мягкими и шелковистыми! Она перебирала их аккуратными движениями, чтобы не сделать Драко больно, — наверняка, при таком жаре у него раскалывалась голова...       Грейнджер втянула его губу, чуть посасывая, — и тут же почувствовала, как натянулись её собственные волосы, когда Малфой сжал их в кулак. Он скользнул языком к ней в рот — и волна мурашек пробежала по телу Гермионы.       Это было так необычно — он, вроде бы, враг, но, с другой стороны, сейчас он был таким близким и родным, что не хотелось его никуда отпускать... чтобы Волдеморт не посмел ему ничего сделать...

***

      Грейнджер стоит перед зеркалом, скептически осматривая вечернее платье, которое на ней надето.       Чёрное, в пол, слева, практически от самого начала бедра, огромный разрез. Платье на бретелях, перекрещивающихся на груди, а глубокий вырез декольте прикрывает лишь тонкая прозрачная сеточка.       На ней надеты открытые босоножки на высоком каблуке под цвет наряда, а дополняют картину волосы, собранные в высокий пучок с начёсом, красные губы и чёрный лак для ногтей.       — Неужели такое может кому-то нравиться? — кривится Гермиона.       — Ещё как может, — Малфой плотно сжимает губы. — Мой человек будет там — он глаз с тебя не спустит.       — Главное, чтобы не мешал. Малфой, мы, кажется, уже закрыли эту тему. И если ты собираешься капать мне на мозги... Не забывай, что он для тебя такая же угроза, как и для Ордена, — он слишком много знает о Нарциссе. Мы не можем упустить этот шанс.       Малфой опускает голову. Сжимает челюсти практически до скрипа. Он знает, что она права. У них и у Ордена нет выбора.       Малфой работает на Орден. Сегодня он передал им сведения о местонахождении одного из военачальников Волдеморта, которого Орден очень долго искал и не мог ликвидировать. В этот день тот отправляется в Испанию на празднование дня рождения своего брата.       Драко подходит к Гермионе сзади, проводит руками по её плечам.       Грейнджер откупоривает пузырёк с оборотным и выпивает его. Её волосы окрашиваются в белый цвет, лицо изменяется, но фигура и рост остаются прежними.       Гермиона откидывается назад на грудь Драко и закрывает глаза.       — В случае, если что-то пойдёт не так, — сжимай кольцо и произноси про себя: «Lux in Tenebris», — шепчет он ей на ухо.       — Да, я помню. Всё пройдёт отлично!       — Грейнджер, — он слегка сжимает её шею, — смотри на меня! Ты поняла? Если он... Я сам его уничтожу!       — Не сможешь, знаешь почему? У тебя нет такого платья! — она, улыбнувшись, сбрасывает его руку с шеи, взявшись за мизинец и резко отгибая его в сторону.       Малфой стискивает зубы.       Из всех в Ордене, кто сегодня не на задании и кто смог бы отправиться на данную операцию, Гермиона единственная, кто лично не пострадал от этого Пожирателя. Ни она, ни её близкие. Значит, ей будет легче сыграть роль, чем кому бы то ни было другому. К тому же, этот чёртов Пожиратель любит умных и начитанных женщин. Это его слабая сторона.       Времени было слишком мало, и Малфой не смог найти наёмницу в такие короткие сроки. Он, конечно же, думал, что Орден отправит кого-то другого.       — Эй, ты что такой серьёзный? — Грейнджер заводит руку за спину, скользя ей вдоль живота Драко, спускаясь ниже.       — Не играй со мной, — он сжимает грудь Гермионы, вызывая её вздох.       — Я и не думала, — рука Грейнджер дотрагивается до его паха, поглаживая.       — Покажи мне кольцо!       Гермиона подносит другую руку к лицу Малфоя, демонстрируя кольцо-портключ, надетое на указательный палец.       — Сейчас ты напоминаешь мне Гарри.       — Вряд ли он делает так, — Малфой резко прижимает Грейнджер к зеркалу, расстегивает молнию сзади на платье и проводит обеими руками по её спине, распахивая его, поднимаясь к плечам и спуская с них бретели.       Дыхание Гермионы учащается в предвкушении. Внизу живота появляется то самое приятное чувство, отгоняющее волнение и страх перед операцией.       Малфой берёт её за волосы и тянет голову на себя, заставляя Гермиону выгнуть шею, целуя её, другой рукой стягивая платье спереди вниз, оголяя грудь.       Грейнджер расстёгивает его ширинку, чувствует его частое горячее дыхание у своего уха, а после — укус.       — Ты сама напросилась, — Малфой вжимает её в зеркало.       Она резко выдыхает, ощущая холод зеркала грудью и животом, а после — нарастающее возбуждение, дурманящее разум и отводящее все мысли на задний план.       Грейнджер не спала всю ночь — она боится подвести Орден...       Не думать...       Только так она сможет забыться.       Грейнджер шумно дышит и упирается руками в зеркало.       В отражении встречается с ним взглядом.       Переживает? Злится? И то, и другое. Он не может контролировать ситуацию, и он знает, что она пойдёт до конца.       Малфой увеличивает темп.       Гермиона опускает голову, чтобы не видеть его глаза сейчас.       Просто забыться. Ей просто хорошо.       Видимо, его это не устраивает.       Одной рукой держа Грейнджер за бедро, прижимая к себе, другой — Малфой берёт её за горло, поднимает её голову, вынуждая тело выгнуться дугой, ловя взгляд карих глаз.       «Я и без тебя всё знаю», — Грейнджер слегка улыбается его отражению.       — Сильнее.       Его не нужно просить.       С каждым толчком её грудь впечатывается в зеркало, а по телу разносятся волны удовольствия.       Острого.       Как их жизнь сейчас.       На грани.       По лезвию ножа.

***

      Да. На грани.       Именно так она себя чувствует, снова собрав волосы в причёску, поправив платье и трансгрессируя в Испанию.       Приходя на праздник в этом грёбаном платье. Уверенно шагая по залу.       Как по лезвию ножа.       Берёт огневиски, выискивая глазами цель.       Находит. Через три минуты.       А этот сукин сын ведёт себя, как примерный семьянин, общаясь с братом. По нему не скажешь сейчас, сколько на нём жизней, как он обожает пытки, как ненавидит таких, как она.       Тварь!       Грейнджер с силой сжимает стакан.       Да, по нему не скажешь. По тому, как он общается с ней после знакомства, по тому, как они обсуждают литературу, по тому, как он подаёт ей руку.       Мразь.       Грейнджер изо всех сил скрывает своё отвращение, строя стены окклюменции и мило улыбаясь. И да, он ничего не замечает, продолжая беседу и наливая ей выпить. Её навыки в окклюменции не зря считают одними из лучших среди орденовцев.       К счастью, человек Малфоя никак себя не выдаёт, Гермиона даже не знает, кто он. Главное, чтобы не помешал в самый неподходящий момент!       Ну а сейчас...       Играй, Гермиона! Самая очаровательная улыбка из её арсенала озаряет лицо, когда он рассказывает что-то про искусство, когда Грейнджер касается его руки...       Когда она поднимается с ним по длинной лестнице в комнаты, ощущая его взгляд, скользящий по всем открытым местам этого проклятого платья...       «Играй, Гермиона!», — повторяет себе, когда обнимает его, расстёгивая его рубашку, чувствуя его руки, гуляющие по своему телу. Годрик.       «В случае, если что-то пойдёт не так, — сжимай кольцо и произноси про себя: «Lux in Tenebris», — проносится в голове.       Его губы на шее. Как вообще можно играть эту роль?!       Его рука скользит в разрез платья.       Внутри всё сжимается.       Играй, Гермиона!       Грейнджер закидывает ногу ему на бедро.       Достаёт нож, который крепится на резинке её чулка.       Притягивает к себе его губы. Целует. Страстно.       Его язык у неё во рту. Мерлин.       Нож раскрывается.       Его рука гладит бедро, двигаясь выше...       Он застывает.       Его тело наваливается на Гермиону, пачкая её кровью. Он хрипит.       Она отстраняется, позволяя ему осесть на пол.       Всё её тело дрожит, ноги подкашиваются.       Грейнджер снова тянется к резинке своего чулка, берёт маленькую склянку и выпивает содержимое залпом.       Проходит несколько минут, которые Гермиона предпочла бы навсегда забыть.       Она вытаскивает нож из шеи Пожирателя смерти, убеждаясь в том, что цель устранена.       Уничтожает улики, пытаясь выровнять дыхание. Приводит себя в порядок.       Выходит из комнаты на цыпочках, спускается по лестнице и покидает этот чёртов банкет...       Трансгрессирует из этой чёртовой Испании к себе. Захлопывает дверь и, прислонившись к ней, медленно опускается на пол.       Закрывает лицо ладонями.       И только сейчас слышит шаги.       Быстро поднимает голову — Драко.       Он хотел страховать её там, в Испании, лично, но не мог — он был нужен Лорду. И слава Богу! Ей кажется, что она ни за что бы не справилась с заданием, будь он там. Да и он, наверное, не позволил бы ей...       А сейчас он здесь...       — Грейнджер... Он...       — Нет, он ничего не сделал. Цель устранена, — она быстро встаёт на ноги и пытается улыбнуться. — Я же говорила, что всё пройдёт отлично!       Малфой молча подходит и обнимает её.       Крепко прижимает к себе...       Грейнджер утыкается в его плечо, скользя руками под пиджак, обвивая ими его торс.       — Драко, я люблю тебя.       Закрывает глаза, чувствуя тепло его тела, и потихоньку перестаёт дрожать.