Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Эдди Каспбрак был твёрдо уверен в одном: у всех людей от рождения есть свой лимит счастья, который мы размазываем на всю свою жизнь ровным слоем. Проблема лишь в том, что свой он умудрился потратить за какой-то жалкий год, проведённый с главным наркоманом Дерри — Ричи Тозиером, чьи зрачки являются не расширенными лишь по особым праздникам. К слову, жизнь это не деньги на телефоне, пополнить свой лимит Каспбрак уже не сможет никогда.
Примечания
Новые загоны — новая работа.
Посвящение
Посвящается тебе.
Ролики.
25 июня 2021, 11:29
***
До места встречи, а если конкретно, то до центрального парка, Каспбрак добрался где-то через пол часа, возможно чуть позже. На самом деле Эдди мог прийти и быстрее, просто ему не хотелось выглядеть так, словно бы он сильно ждал встречи с Тозиером, пусть на деле, это и являлось правдой. Было у Эдварда желание произвести на очкастого какое-то впечатление, причём не обязательно хорошее, но такое, которое точно не давало бы Ричи забывать о школьнике ни днём, ни ночью. Возможно, это не совсем правильно, вот так лезть к человеку, которого ты толком не знаешь, желая занять в его жизни какое-то место, но поправке говоря, в нашей жизни вообще мало что можно назвать "правильным", так что и беспокоится об этом не стоит. Все эти мысли, рассуждения, кому они нужны? Не Эдди, не сейчас, тем более в момент, когда он уже достиг их с Ричи мечта встречи, оглядываясь по сторонам, выискивая взглядом кудрявую макушку и нигде ее не находя. dried.flowers: Ты скоро? Ответа ждать не пришлось, потому что как только Каспбрак оторвал взгляд от экрана ему предстала весьма интересная картина. Ричи Тозиер медленно, но верно, катился к нему. Да-да именно катился и под словом этим имеется в виду то, что он был на гребаных роликовых коньках, выглядя при этом... Обо всем по порядку. Волосы очкарик завязал в высокий хвост, который находился чуть ли не возле темечка, из-за чего-то тут, то там торчали кудрявые, достаточно забавные пряди, судя по всему, не слишком мешающие их хозяину. На губах, как всегда, была эта довольная, уже такая привычная улыбка, в то время как глаза смотрели из-под ресниц, с лёгкой поволокой и блаженством. Одет парень был в джинсы клеши темно синего цвета не порванные, а порезанные специально в парочке мест, выбранных словно бы наугад. Выглядело это достаточно забавно, потому что этот элемент гардероба явно подчёркивал узкие бедра Тозиера, щиколотки же, напротив, пряча так, словно бы это они являлись чем-то вызывающим, а не наоборот. Еще на Ричи была майка алкашка и раньше Каспбрак считал, что такое носят либо сорокалетние мужики, либо совсем маленькие дети, с учётом того, что в любом случае выглядит это не лучшим образом, однако как же он ошибался... Тозиер явно был создан для таких вот вещей, выглядя в них особо привлекательно, как минимум потому, что его руки были полностью открыты. Тонкие, жилистые, нервные, с явно выделяющимися суставами и заметной неловкостью в каждом движении. Это приковывало взгляд. Казалось бы, куда дальше, но этот придурок нацепил на свои кисти еще и кучу кожаных браслетов-оберегов, что продавались в переходах за смешные цены. А как он двигался? Тозиер почти не отрывал пяток от асфальта, казалось катясь благодаря силе божьей, хотя в этом плане, Эдди, конечно, переборщил со сравнениями. В любом случае, его движения как-то умудрялись оставаться именно что Тозиеровскими, только его, такими какие сложно повторить специально, при том, что весь он был ну очень соблазнителен. Интересно, сам Ричи это замечал? Понимал ли он, что многие, не только Эдди, заглядываются на его зад обтянутый джинсой, на плечи, на открытую шею? Если да, то его это явно устраивало, потому что Тозиер вёл себя раскованно, не стеснялся лишний раз качнуть бедром или показательно заправить непослушную прядку волос за ухо, делая это кончиком указательного пальца. — Долго ждёшь? — раздаётся голос очкарика совсем над ухом и тогда Эдди резко вздрагивает, чуть ли не хватаясь за сердце. Как-то так вышло, что школьник слишком замечтался, не замечая того, как еще более высокий чем обычно Ричи подкатился так близко. (Виной столь внушительному росту послужили конечно же колеса, но в случае Тозиера стоит уточнить что эти самые колеса принадлежали его роликам.) — Что? — растерянно спрашивает Эдди, тут же мысленно давая себе пощёчину. Он вроде как хотел произвести впечатление, а не показаться глупым школьником страдающим спермотоксикозом и неуверенностью в себе. — Нет, я сам недавно пришел. Теперь, когда Ричи стоит так близко, Каспбрак может подменить и другие детали его внешнего вида, например, ссадину на плече, сбитые костяшки на руках и искусанные в кровь губы. Сам Эдди знает, как это неприятно, когда твои губы находятся в таком состоянии. Раньше, до того, как он во время стресса начал кусать руки, его губы выглядели точно так же. Обычно ты даже не замечаешь того, что раскусываешь их так сильно, потому что это происходит в один миг. Потом все это заживает достаточно медленно, потому что всякий раз, когда ты открываешь рот или смеёшься, ранки начинают трескается. Не очень приятный процесс. Приглядевшись еще лучше Каспбрак обнаруживает парочку синяков тут и там, но все это он не воспринимает всерьёз. Да, синяки достаточно хорошие, наверное, Ричи не слабо так к чему-то приложится, но раз тот увлекается катанием на роликах, подобное является нормой. Все же, как бы хорошо ты ни катался, а все равно время от времени ты падаешь, с этим ничего не сделаешь. — Ты вроде говорил, что хочешь прокатить меня? — хитро усмехаясь бросил Эдвард, попутно кивая в сторону чужих ног, тем самым задавая вопрос: "ну и как ты собрался это делать". Ричи на это замечание лишь скалится в улыбке. — Сам запрыгнешь мне на руки или тебя подхватить? Эдди удивлённо вздергивает брови, после тут же вновь беря себя в руки. Что с ним сегодня такое? И ежу ведь понятно, что Ричи просто шутит, делая это, как всегда, не слишком удачно и корректно. Впрочем, ничего нового. — Не удержишь. — уверенно заявляет Каспбрак, а после начинает свое движение. — Ты так в этом уверен? — Да, на все сто процентов. И вообще, мне все еще интересно как ты собрался меня катать. — Все просто. Я и тебе колеса раздобыл. — Каспбрак на чужую реплику скептично хмыкает и тогда Тозиер с опозданием вносит ясность в свою фразу. — Я имею в виду ролики. — Я так и понял. — По-твоему лицу такого не скажешь. Каспбрак шутливо показывает очкарику язык, даже чуть толкая того в бок, из-за чего Ричи немного откатывается в сторону, после очень скоро возвращаясь на место. — Какой же ты придурок. — фыркает Эдвард, теперь уже следуя за Тозиером, который явно направлялся в определённое место, а не просто куда глаза глядят. — Но тебе ведь нравится. — Я такого не говорил. — Но ты думал. — Возможно. — было в таком общении что-то волшебное. Эдди просто мог сказать то, что хотел, мог пошутить, злобно фыркнуть или еще что-то, при всем при этом потом не поясняя полчаса того, почему он совершил то или иное действие. С Ричи можно было просто дурачиться и в этом определённо был большой плюс общения с ним. Так они и прошли весь путь до небольшой точки проката роликов, скейтбордов, велосипедов и прочего. За импровизируемым прилавком Каспбрака встретил никто иной как Майк и это действительно удивило Эдварда. Что можно сказать об этом парне? Скорее всего, он был одногодкой Тозиера. Рост его был ниже, чем у Ричи примерно на пол головы, но при этом он был намного габаритнее. Плечи широкие, руки с заметной мускулатурой, которая появляется не от тренировок в спорт зале, а от бытовых достаточно тяжёлых нагрузок. Майк был взбитым, улыбчивым, но при этом достаточно серьёзным. Наверное, именно о таком парне и мечтают большинство старшеклассниц. Как там они говорят? "Что бы все было так, как он сам решит, что бы мог поставить на место, чтобы был настоящим мужчиной, но при этом романтиком, любящим меня больше жизни и собственной матери". Вот он, идеал, сошедший с обложек журналов. — Ричи, сколько раз я говорил тебе не скатываться с территории проката? — Майк недовольно сложил руки на груди, голос его был угрюмым, но при этом он, на удивление, улыбался. — Не будь занудой, Майки. Считай, что я занимаюсь твоей рекламой. — Ричи довольно потянулся, растягивая мышцы, делая это так, словно бы он только что проснулся и тогда Эдди не без укола вины, загляделся на его живот, что открылся из-за задравшейся майки. — И как же ты это делаешь? — решил влезть в диалог Каспбрак. — Все очень просто. Ко мне подходят люди и спрашивают, где это я так хорошо научился кататься на роликах, а я им отвечаю, что дальше по этой дороге стоит прокат всякой всячины. Идите туда и тогда сможете вытворять вещи и покруче меня. — А после, они случайно не просят твой номер телефона? — с доброй язвительностью интересуется Майк, на что Эдди лишь бросает на того понимающий взгляд. Значит, не он один об этом подумал. — Ой, иди-ка ты знаешь куда... — закатывая глаза отвечает Ричи, изображая великую заебанность. — Да ладно тебе, скажи честно. Просят номер? — в Каспбраке разыгрался жуткий интерес, как это происходило всегда, когда ему удавалась встрять в какую-либо словесную перепалку. — Ни за что не поверю, что не просят. — Просят, но я не даю. — Да? А что на счет Дерека? Ему ты... — начал было Майк, однако Тозиер его достаточно быстро перебил. — Он исключение. — А Блэйк? — Ты его видел? Я просто согласился, потому что он мог оплатить мне хороший ужин. — А что на счет Ти... — Майка вновь перебивают. — Эдди уже прекрасно понял, что я шлюха, а теперь будь добр, найди ему подходящие ролики. — Ричи немного обиженно надувает губы и тогда Каспбрак не сдерживает смеха. Они снимаются, в дешёвой комедии или ему только кажется? — Что смешного? — немного хмурясь интересуется очкарик. — Прости, ничего, просто... Мне вдруг представилась что мы все снимаемся в какой-нибудь теории большого взрыва. Майк на слова Каспбрака сначала пускает смешком, однако после принимается читать лекцию о том, почему "теория большого взрыва" — это лучший сериал всех времён и народов. Эдди с ним не согласен, ему больше нравятся "отбросы" и "бесстыжие", что он непременно озвучивает. Майк же не выглядит оскорблённым этим откровением, напротив, лишь сильнее загорается данным обсуждением. Ричи же кажется скучает от таких разговоров. — Прости, а разве это не платно? Я только сейчас подумал, что вообще-то толком ничего с собой не взял. — немного виновато подаётся голос Эдди, он сам сидит на пластмассовом стуле, в то время как ноги его уже одеты в чёрные ролики с нашивками по бокам в виде черепов. Вообще, они были не совсем удобными, но Каспбрак выбрал именно их, потому что считал, что выглядит в них круто. — Скажи это Тозиеру. Он считает, что раз я здесь работаю, значит для него все бесплатно. — А это разве не так? — невинно хлопая своими огромными глазами интересуется Тозиер. — Не так, но у тебя все равно нет денег, так что мне нечего с тебя просить. — Разве тебе не достанется от твоего начальника? — все еще чувствуя себя сволочью интересуется Эдвард. — Эта точка принадлежит моему дяде, я тут, так сказать, подрабатываю. Сейчас его здесь нет, он ни о чем не узнает. — Все в норме, не переживай ни о чем. — заявляет Тозиер, слегка дергая Майка за спортивную кофту, в которую тот был одет. Такие обычно носили школьные игроки в футбол, в прочем, возможно этот парень и был им когда-то. Майк смотрит на Тозиера как на умалишенного, потом закатывает глаза и принимается снимать с себя кофту, после, тут же всовывая ее в руки Ричи. — Люблю тебя, Майки. — радостно выдыхает Ричи, тут же надевая на себя элемент чужого гардероба, смотрящийся на нем очень смешно. Весь Тозиер в нем утонул, потому что в плечах он был намного уже Майка, но при этом рукава ему были короткими и выглядело это, ну очень странно. Действительно, только сейчас Каспбрак подумал о том, что на дворе вообще-то было не лето и пусть у них в Дерри и похолодало не так кардинально и быстро, а все же, в одной майке должно было быть достаточно холодно. Почему Ричи вообще все время одевается не по погоде? Неужели это сложно, просто взять с собой кофту? Ладно, это не касается Каспбрака и это проблемы строго самого Тозиера. — Устроим соревнования. Кто первый докатится до конца площадки, тот и победил — разминая плечи заявляет Тозиер — Я уделаю тебя в два счета. — Ты же знаешь, что ведешь себя как ребенок? — шутливо интересуется Эдвард и тогда Ричи, словно чеширский кот, плавится в широкой улыбке. — Не ты первый и не ты последний, кто говорит мне о таком — и стоит очкастому закончить свои слова, как он тут же срывается с места и принимается катиться в указанную точку. Каспбрак от такой наглости чуть не давится собственным языком, а после стартует следом. Не в его правилах было проигрывать. Если так подумать, Эдди действительно стремился везде быть первым, но касалось ли это и учебы он сказать не мог. Он умный парень, раньше замечающий за собой признаки синдрома отличника, сейчас же желающий сжечь все книги в этом гребаном мире. Сложно уже и разъяснить кто он на самом деле. 《Ричи действительно хорошо катался, но он делал слишком много лишних движений и чересчур лихорадочно дергал своими конечностями, в попытках приехать первым. Победа была за мной даже несмотря на то, что я вообще-то стартовал позже. Тозиер, похоже, не ожидал такого исхода событий, и я был вполне доволен тем, что смог удивить его и даже огорошить. В любом случае, хочу признать, что мне действительно помог этот забег, как и эта встреча. Думаю, у Ричи была какая-то странная и необъяснимая способность, благодаря которой рядом с ним стиралось абсолютно все. Мир мог рушиться, люди могли гибнуть, но это не имело для меня ровным счетом никакого значения. Все что было мне интересно, это желание обыграть его. Теперь мне даже не хотелось что-либо узнавать о нем. Ну, употребляет, с кем не бывает? Все же, он не выглядел как классический наркоман из социальных реклам, который был готов убивать за дозу, следовательно, плохим человеком быть не мог от слова совсем.》 — Ты не думаешь, что мне полагается награда? — после не долгой отдышки поинтересовался Каспбрак, упирающий ладони в свои колени — По такому принципу работают соревнования, разве нет? — Хорошо, и что ты хочешь? — Я могу попросить что угодно? — Что угодно из того, что я могу сделать — Ричи слегка пожал плечами, а после уселся на немного влажный асфальт. — Тогда я хочу чтобы ты поговорил с Биллом — садясь рядом, заявил Эдвард. Честно, кто бы что ни говорил и как бы "мило" и "гостеприимно" ни вел себя Денбро, а Каспбрака он все же раздражал и напрягал, с этим нужно было что-то делать. — И что я должен ему сказать? — в глазах Тозиера читалось удивление и заинтересованность, стоит заметить, это приносило Каспбраку жуткое удовольствие. — Не знаю, но я хочу что бы ты сделал так, чтобы я мог прийти к нему когда угодно и зачем угодно, чтобы он не выставил меня за порог, а если я поинтересуюсь где ты, чтобы он обязательно мне ответил — Ричи на слова Эдварда подавился смешком, а после посмотрел на того, как на душевно больного. — Для того чтобы хотеть все это, ты должен был обыграть не меня, а его. Как я, по-твоему, это сделаю? Он сам себе хозяин, а когда его родаков нет в городе, он еще и хозяин своего дома. Ему решать, кого впускать, а кого нет. — Но тебя он всегда впускает — с лёгким укором бросил Каспбрак. — Это его решение, помнишь? Я делаю то, что хочу, он делает то, что хочет. А ты... — Эдди резко перебивает Ричи. — А я делаю то, чего от меня требуют — даже сам Каспбрак удивляется тому, как резко и необдуманно из него выскочили эти слова, но обратной дороги уже не было. Вовремя затыкаться парень не умел — Я делаю то, чего хочет моя мама, я делаю то, чего хотят учителя, то, что хочет от меня отец и то, что хочет от меня директор нашей гребаной школы. Я делаю то и другое, пятое и десятое и это длится так долго, что я уже и не знаю чего хочу сам. — Мне жаль, если на тебя так это давит — на удивление Эдварда Ричи не выглядит пристыженным или еще каким. Ему словно бы все равно на услышанное. Он лишь вновь пожимает плечами, а после вытягивает свои длинные ноги по асфальту. — Конечно же это давит на меня — сильно хмурясь рычит Эдди — Но тебе это естественно не понять. Ты делаешь что хочешь, и никто не в силах тебя остановить. Тебе пришло что-то в голову, и ты такой: "Я делаю что хочу, отъебись от меня мир". И никто никогда не скажет тебе того, что ты не прав, никто никогда не обвинит тебя во всех смертных грехах, не скажет, что разочарован, не назовет хреновым сыном и прочее, прочее, прочее. И то же самое с Биллом. Он богатый, делает что хочет, пьет сколько влезет и смотрит на меня, как на какое-то отродье, но я тоже так хочу. — Тоже хочешь смотреть на всех как на отродий? — в голосе Тозиера звучит явная строгость, в то время как безразличие сменяется некой пассивной агрессией. Замечательно, Эдди смог разочаровать даже главного наркомана Дерри, наверное, это его талант. — Я не это имел в виду — нахохлившись, словно злой воробей, отвечает Каспбрак. — Именно это ты и имел в виду, Эдди. На некоторое время между парнями повисает молчание, в ходе которого в Эдди растет чувство уязвимости и обиженности. Он не имел ничего такого в виду и говорил о совершенно иных вещах. Вот так происходило всегда, его слова все переворачивали с ног на голову и всякий раз, выходило так, что он представал перед всеми глупым ребенком, к которую и прислушиваться то не нужно. — Почему Билл все время так на меня смотрит? Что я такого ужасного сделал? — Он знает что мы с тобой переспали, этого вполне достаточно для его недолюбливал тебя — будничным тоном поясняет Ричи. — Нет, он вел себя так и раньше. Я просто не понимаю, что не так. Это бесит меня. Я хочу быть с вами. Ты мне нравишься и Беверли, и Майк тоже. Не хочу переставать общаться с вами только из-за Денбро и его заскоков. — Хорошо. Я поговорю с ним. Ты сможешь приходить когда угодно, но запомни вот что. Иногда необходимо чтобы тебя остановили, ясно? — О чем ты? — Обо всем том, что ты сказал до этого.***
На удивление дальше жизнь Каспбрака словно бы стала лучше. По-прежнему он не просыпался от того, что личный оркестр будил его на завтрак из шести блюд, по-прежнему на душе у него было не все в порядке и по-прежнему Соня продолжала играть в партизана на допросе, но тем не менее что-то неопределенное и неуловимое поменялось в мировосприятии Эдди. Он чувствовал себя собой, при этом не являясь никем особенным, как бы глупо и парадоксально это ни звучало. 《Не могу точно объяснить, что я чувствую. Наверное, ровным счетом ничего. Мистер Урис иногда приходит к нам домой, задает мне какие-то максимально отстранённые вопросы и с умным видом что-то записывает в свой блокнот. Маме он ничего не говорит, мне, если честно, тоже. Я на самом деле уже начал воспринимать его как элемент убранства своей комнаты. То он здесь, то его нет, но всякий раз, когда он здесь – это все равно что, если бы он был где-то в ином месте. Репетиторов у меня не стало меньше, комплексов тоже, и я так и не поговорил с тех пор с отцом, но от чего-то мне совершенно плевать на это. Наверное, ноги растут из факта того, что в любой момент я теперь могу написать Ричи и с уверенностью в сто десять процентов, я могу сказать, что он ответит мне. Не всегда сразу, не всегда в тот же день, когда сообщение было мной отправлено, но всему виной его работа и ничего более. Вчера я спросил его о том, могу ли я считать его своим другом, и он ответил, что, да и что давно считает меня таковым со своей стороны. Еще я начал переписку с Беверли. Она оказалась очень милой, к тому же увлечённой старым кинематографом. Иногда мы так долго обсуждаем какой-нибудь фильм, что в итоге в школу мне приходиться идти, так и не ложась спать, но это так безгранично не важно. Важно то, что спустя столько времени я наконец могу ощутить себя настоящим. Болтовня с друзьями, бесчисленное внимание с их стороны и просто мое не одиночество – всего этого мне так не хватало все эти годы. И я скажу вот что – если для того, чтобы найти себя мне нужно было начать употреблять алкоголь, тогда я очень жалею о содеянном, а конкретно о том, что не начал пить раньше.》 Вся жизнь Каспбрака словно бы была бесконечным падением куда-то вниз, и он даже не был уверен в том, что в этом движении он когда-либо сможет достичь дна. Да и есть ли это самое дно? Всякий раз ты думаешь, что уже находишься на его поверхности, но, опять же, вновь и вновь, пробивая лбом пол приличия и устоев понимаешь, что очень заблуждался. Однако, прямо сейчас Эдди четко осознавал, что его движение остановилось. Он не устремился вверх, потому что уровень падения не восстанавливается так же, как нервные клетки, но ветер больше не треплет его волосы, губы больше не трескаются от безысходного крика, выдавливаемого из груди точно так же, как зубная паста выходит из тюбика на твою щетку каждое гребанное утро. Отныне он просто висит в воздухе. Мимо него пролетают люди, спасать которых нет ни возможности, ни желания, и все это выглядит настолько странно что всякий раз, разглядывая свое отражение на поверхности отполированного кухонного стола, Эдди щипает себя за руку. Может прозвучать глупо, но боли он от этого не чувствует. Обо всем этом Каспбрак думал лежа на своей кровати медленно, но верно чиркая ручкой по родным страницам дневника. Буква за буквой, слово за словом и во всем этом не было ни единой мысли. В какой-то момент Эдди даже поймал себя на том, что начал безостановочно писать одно и то же слово, выводя им придурковатые узоры, но сколько бы он ни разглядывал свой не так давно ставший неровный почерк, никак ему не удавалось понять, что же за слово покоилось за этими неловкими и острыми штрихами. Казалось, что это было предупреждением, каким-то посланием из космоса и, быть может, сумей Эдди уделить этому чуточку больше внимания, многое из того, что должно было произойти не произошло бы. Но? Так кстати его телефон принялся надрываться от входящего вызова. Парень уже и успел позабыть о том, что когда-то давно поставил себе на мелодию какую-то первую попавшуюся песня группы Kiss, а от того, чуть не воткнул себе ручку в глаз от испуга, тут же спрыгивая с кровати, принимаясь шариться по углам комнаты в поисках чертового телефона. Тот, к слову, был найден, но уже слишком поздно для того, чтобы на звонок можно было ответить. — Да вы издеваетесь… — раздраженно шипит Каспбрак, а после повторно вздрагивает, когда гаджет вновь начинает орать на весь дом. Наверняка Миссис Кей от этого шума уже успела проснуться и проклясть тот день, когда решила завести ребенка. – Ало? — Привет красавица, не спишь? – раздался чей-то явно чуть пьяный, а от того веселый голос. Каспбрак же слегка нахмурился, проверил номер от входящего абонента, но тот был не записан у него в контактах. Кто мог звонить ему посреди ночи с учетом того, что это явно был не Ричи и не Бен? — С кем я говорю? – немного глуповато спросил парень, ощущая на себе неприятное присутствие несуществующих страхов из детства. — Это Бев. Беверли. Твоя подруга, придурок – обиженно выкрикнула Марш ему в ухо. — Бев? Привет, прости, не узнал твой голос. Погоди, от куда ты знаешь мой номер? – неловко ступая в темноте по колючему из-за крошек ковру, спросил Касбрак. У него сложилось такое чувство, словно бы Беверли Марш, будучи самой сумасшедшей девушкой из когда-либо ему встречавшихся, стоит у него прямо под окном, но, когда парень выгляну на улицу, там он увидел разве что влажный асфальт. — У меня свои связи, дорогуша. — Ты пугаешь меня, знаешь это? Ричи дал тебе номер? — Нет, это был тот симпатичный парень из центра. Бен. Вы же друзья – от услышанного Эдвард резко подавился возмущением и воздухом. — Никакие мы не друзья, он просто занимается своей работой и как вообще ты о нем узнала? И почему он дал тебе мой номер? Бен бы никогда такого не сделал! — Не злись. Я просто ходила вместе с Ричи в центр. Ему, вроде как, понадобилась новая подработка. А там этот парень. Ты рассказывал ему про Тозиера, да? Он так смотрел на него, я даже думала, что они полезу в драку – Эдди слегка прыскает смешком в кулак и тогда все его недовольство снимает как рукой. Значит, Хэнском действительно переживает за него? То есть, да, Бен говорил об этом и не единожды, но в современных реалиях слова действительно почти ничего не значат. Поступки, тем более совершенные на глазах других, имеют куда больший вес. — Он бы никогда не сделал такого. Бен воспитанный человек, в отличие от вас двоих – мягко хихикая выдохнул Каспбрак, вновь опуская свое тело в объятия чистого белья и наволочек. Телефон он плечом прижимал к уху, при этом сложив руки на животе и подогнув ноги к телу. Было во всем этом что-то волшебное. То есть. Вот ты живешь и посреди ночи тебе звонит твоя подруга, с которой вы познакомились не так уж и давно и при первой же встрече она проколола тебе нос. Сумбур, скажите вы. Мечта, ответит Эдвард. — В любом случае Бен пригрозил Ричи и сказал, что если он затащит тебя в неприятности, то ему сильно не поздоровиться, представляешь? Ну и конечно, на правах твоей подруги, я сказала, что в случае чего обязательно свяжусь с ним и сдам Тозиера с потрохами. — Ты действительно такая заботливая? — Твой друг действительно красавчик и теперь у меня есть не только твой, но и его номер. — Ты заполучила его не честным путем. — О чести речь не идет, когда на кону стоит возможность свидания с парнем, отличающим журавля от жирафа – Каспбрак был готов поставить все что у него было на то, что в тот самый момент, когда эта фраза слетела с губ Марш, она непременно вздёрнула свой нос – Но я звоню тебе для того, чтобы спросить твой адрес. У меня есть тачка и необходимость помыть ее. — С каких пор у тебя есть машина? — С те самых как Майки заплатил мне за ее помывку. 《Раньше я о таком и мечтать не мог, но уже через пятнадцать минут к моему дому подъехала гребанная машина с гребанной Беверли Марш за рулем. Она была пьяна. Она говорила громко, потому что к тому ее принуждал градус и веселье. Она находилась возле меня, а я возле нее. Я мог в любой момент протянуть к ней руку и ощутить холод ее кожи, но куда приятнее было осознание этой невозможности. Мои сдвиги, ничего с этим уже не поделаешь. Но в любом случае, я сидел на старом, кое-где потертом сидении машины, слушая рассказы о том, что Майк всегда хранит презервативы в бардачке, и думал лишь о том, что это вероятно самая важная информация, из той, что я усвоил за сегодня.》 — И? Как ты собираешься мыть ее? – наконец спросил Каспбрак мягко хихикая и высовывая свои ноги в открытое окно переднего сидения. Марш гнала слишком быстро для того, чтобы позже Майку не пришел штраф за превышение скорости, но какое это имело значения дли этих двух, когда этот богом позабытый город принадлежал лишь им двоим. Дерри в этот момент напоминал ни что иное, как огромную лужу, края которой пестрили разводами бензина, а центр сиял отражением лунных лучей. На вкус этот напиток всевышних явно был отвратным, но Эдвард наивно полагал, что его дыхание наполнится цветущей мятой в тот самый миг, когда его губы коснуться поверхности воды. — В парке полно бесплатных источников воды – только и бросила в ответ Марш. Волосы ее в этот миг сверкнули пламенем, а глаза азартом. И они приехали к парк. Из колонок чужой машины, права на которую отсутствовали здесь у каждого, громко пело радио с явно безвкусной попсой, которой Беверли и Эдвард подпевали во весь голос. И Эдди залез на забор, отгораживающий их от «бесплатных источников воды» и под довольный вой теперь уже лучшей подруги открыл для машины ворота. Покрышки звонко взвизгнули и устремились вглубь парка, за ними последовал и заливистый смех этих двоих. А потом Беверли сломала уличный щиток, понажимала там парочку кнопок и поливалки, установленные для местного газона, а также фонтан тут же принялись исполнять свою работу. Вот так под короткие вскрики Джастина Бибера Машина майка была помыта, а новоиспеченные обладатели своей законной зарплаты, за столь тяжелый труд чуть не умерли на месте, когда услышали разъяренный лай собак и крик охранника, стремительно приближающегося к ним. — Твою мать! – резво запрыгивая в машину выкрикнул Каспбрак, тут же принимаясь нервно перечислять все причины, по которым его могли упечь в обезьянник. – Газуй, блять, газуй, чего ты стоишь! — Я газую! – испуганно выкрикнула Марш, а после действительно вдавила педаль газа на максимум, так же внезапно как появились в их жизни очередные приключения, сворачивая обратно. — Ты думаешь он запомнил нас? – взволновано спросил Эдди, когда они наконец пришли в движение. — Я думаю, что одним штрафом Майки не обойдется – слегка пожав плечами выдохнула Бев – Извиняемся! – Высовываясь в окно бросила она на прощание не беспричинно разъяренному охраннику, а после устремила их машину в сторону пасти-безысходности этого маленького городишки. Наверное, хорошо, что никто из этих двоих этого не знал, потому что в любой момент их могли заглотить, подобно тем таблеткам, что так полюбились Ричи. — Боже, что, если он все-таки запомнил нас? – проскулил Каспбрак, хватаясь за голову в тот самый миг, когда оба новоиспеченных преступника отъехали на достаточно безопасное расстояние. И ведь действительно, до этого самого момента Эдди от чего-то совсем не думал о том, что то, что они делают вообще-то является хулиганством. За такое ведь можно и не только штраф получить! Но? Всему этому было весьма простое объяснение и имя ему было Беверли. Что поделаешь, рядом с ней, как в принципе и со всеми остальными членами этой маловразумительной шайки, Каспбрак совершенно терял самоконтроль и последние остатки разума. Им управлял лишь азарт, адреналин и не в редких случаях алкоголь. Некое правило трех «а». — Не переживай об этом, все будет в порядке, а если нет, то я что-нибудь придумаю. Не в первый раз уже – Мягко поглаживая колено парня выдохнула Беверли – Все это такие мелочи, главное, что нам будет что вспомнить в старости. — С такими друзьями как ты, я могу не дожить до своей старости! — Тоже не плохо. Дряхлость никому не к лицу. На какое-то время они оба замолкают, но не погружаются в тишину. Между ними гудит мотор, трескается холодный воздух и поет песни чуть хмельной ветер. На удивление, во всей этой умиротворяющей атмосфере на Эдварда накатывает жуткая сентиментальность и излишняя чуткость. Вдруг он ощущает ужасную потребность в том, чтобы озвучить и без того всем понятные вещи. Все потому, что от чего-то ему все происходящее кажется надуманным и глупым. Кажется, что он вот-вот проснётся в своей комнате, покрытый липким потом и печалью, и все это окажется лишь не самой лучше шуткой его разума. Раз за разом он будет пробовать погрузиться в этот сон повторно, но всякая попытка будет оканчиваться разочарованием. Уже спустя час он забудет имя Марш, а к полудню не вспомнит и ее лица. И от куда же тогда ему знать, что этот самый миг он переживает впервые. — Послушай, я хотел тебя спросить… — Неловко начинает парень, отворачивая свой взгляд в сторону такой пустой в это время улицы. Слова рождались в нем и гибли где-то в глотке, словно бабочки однодневки, а потому замешательство между этих предложений росло с чудовищной скоростью – Только не смейся. И не смотри на меня так, не надо всего этого. — Ты собрался признаваться мне в любви? – приподняв левую бровь поинтересовалась Бев, сверлящая в Каспбраке дыру своими пытливыми глазами. — Боже, нет! – резко выкрикивает Эдди, а после тут же поворачивается к подруге – То есть, я не это имел в виду! Ты классная девушка и все такое, но это не совсем по мне. Но ты правда классная, я просто не знаю, что говорю… — Окей, ты любишь парней – широко усмехаясь фыркнула Марш, а после пододвинулась чуть ближе к Эдварду. — Что-то вроде того. — Тогда в чем проблема? Если дело не в любовных потугах, чего ты тогда так мнешься? Каспбрак вновь притих, прислушиваясь к себе и к своим мыслям. Мысли молчали. Он тоже. Все в их сосуществовании было взаимно и синхронно, но конкретно в данной ситуации это было совсем не кстати. — Я просто хотел спросить о том, действительно ли мы друзья – обреченно выдохнул Эдди, а после, наконец, заглянул Беверли в глаза. Та не выглядела удивленной от слова совсем. Напротив, ее взгляд был мягким, материнским и таким теплым, что, если бы прямо сейчас машину Майка поглотил смерч, Каспбрак бы этого даже не заметил. — Боже, конечно же мы друзья, глупый – прошептала она в ответ, и тогда Эдди ощутил, как узел, всю эту поездку сворачивающий его внутренности, наконец прекратил свои странные попытки по его убийству. — Теперь ты считаешь меня идиотом? – смущенно улыбаясь поинтересовался Каспбрак. — Нет, я просто думаю, что ты милый и ужасно ранимый – поправила парня девушка – А вообще, я хочу отлить, так что предлагаю наведаться к Биллу. — Серьезно? Обязательно делать это у него? — Не обязательно, но там можно еще и поужинать и, если повезет, переночевать. Так ты со мной или тебя вернуть домой? – И Эдди не требуется время для того, чтобы найти ответ. — Я с тобой.***
Каспбрак честно не знал того, от куда у Беверли имелись ключи от Дэнбровского дома, но подозревал, что такие имелись абсолютно у всей этой шайки. Конечно, Эдди этого не понимал. Несмотря на свою любовь к Марш и Тозиеру, он бы не был рад их внезапным ночным визитам. Все же, дружба дружбой, но у всех нас должны быть свои личностные границы и пространства. НО черт бы побрал этого Билла. Лицо его было вечно недовольным и задумчивым, действия спонтанными, а слова грубыми. Он в открытую называл Тозиера шлюхой, а Беверли дрянью, но тем ни менее всегда предоставлял им чистую пастель, горячую еду в любое время суток, бокал вина и свои уши, для вливания в них любого бреда и предложений. Было ли это спровоцировано одиночеством в отдалении от семьи и больного брата или же это в принципе было его нормальным, повседневным поведением Эдди не знал, да и узнавать не хотел. В любом случае, как только дверь чужого дома открылась перед носами Эдди и Беверли, девушка тут же устремилась на второй этаж. Ясное дело, она торопилась, если хотела успеть не испортить местные ковры и паркеты. А между тем дом этот сейчас был чудовищно не узнаваем. Все чаще Эдди был тут в присутствии кого-то. Сначала на вечеринках, полных людей, дыхания, криков и гитарных басов, а после в компании этой маленькой, но такой разношёрстной группы по захвату алкогольных прилавков. Сейчас же такие большие и шикарные во всех смыслах комнаты не нагоняли ничего более кроме тоски и чувства покинутости и тут, на самом деле, достаточно сложно сказать, что же конкретно создавало такие чувства. Обычно приятная обстановка сейчас больше походила на макет огромного кукольного домика. Казалось, Эдди даже мог ощутить запах дешевого пластика и услышать скрип собственного ненастоящего сердца. Всякая поверхность здесь отливала блеском и хвастала отсутствием пыли и покинутости, но это скорее было похоже на насмешку, нежели на уют. Казалось, в морге и то было менее стерильно, хотя, этот холод, проходящийся по коже, был отныне знаком не только патологоанатомам, но и Каспбраку. Себя же Эдди ощущал здесь парадоксально никчемным. Он словно целиком состоял из грязи, называемой в быту собственным мнением. Складывалось такое ощущение, что под ним этот пластиковый пол даже чуть пузырился и прогибался, не выдерживая тяжести полета мысли подростка и его присутствия в целом. Чувствовал ли это только Каспбрак или же этот дом и в правду был столь неприветлив и многолик? Все эти портреты. Вот счастливый мистер Денбро и его прекрасная жена, вот по -детскому щекастый Билли, а вот их собака, бабушка, дедушка, картина купленная в икее, шкаф из цельного дуба, кровать на сто персон, золоченные ложки и кастрюли, большие часы с боем, телевизор во всю стену, мини-бар и даже кальян. Большой список (не)самобытности, давящий на тебя своим пытливым присутствием. Перед глазами сразу встала картина того, как здесь живет Денбро, находясь в полном одиночестве. По ночам ему приходится проходить под взглядами портретов целый этаж, чтобы попасть в туалет. Перед сном самостоятельно проверять все окна и двери на их закрытость и так же собственноручно выключать в каждой комнате свет, чтобы после, поспевая спрятать ноги в одеяле, спешить к своей ужасно огромной кровати. Спать на такой одному – это все равно что лечь на асфальт. Конечно, в первом случае тебе мягко, но на деле это одно и тоже, потому как и там и там ты ощущаешь лишь безграничность пространства. И если Денбро и в правду жил так, если он действительно ощущал то же самое, что и Эдии, в таком случае в том, что он раздал ключи от своего дома всем своим “друзьям” совсем не удивительно. Наверное, Каспбрак поступил бы точно так же, после этого денно и ночно сидя возле входной двери в ожидании чуда. — Сколько это может продолжаться!? – раздался вдруг голос Билла, доносящийся с кухни. Судя по всему, Денбро был в ярости и не собирался этого скрывать, но так как хозяином дома был именно он, Эдди все же двинулся в его сторону. — Вечность, я думаю – с неряшливой усмешкой выдохнул Тозиер и тогда парень достаточно внезапно остановился. Он думал, что чужая злость была направленна на него и Марш, так невовремя наведывавшихся в гости, но похоже, что и появление и вовсе осталось незамеченным. — Ты должен заявить в полицию сейчас же! – вновь выкрикивает Билл и лишь сейчас Эдди улавливает в чужом голосе досаду, испуг и взволнованность. 《Всякий идиот знает, что подслушивать не хорошо, я и не хотел этого делать, просто? Как только я услышал слова о полиции меня всего словно бы прошибло и дело было не в том, что я сам не так давно думал о вероятности своего ареста. Скорее я четко ощутил, как подошел к границе, огражденной забором, с подведенным к нему электричеством. Я стоял там и старательно пытался понять, нужно ли мне на него лезть, если удар током может оказаться смертельным. Голос разума говорил, что нет, но с другой стороны? Быть может, удар будет слабым и бодрящим? Все же, риск окружает нас повсюду. Просто выйдя в магазин, за молоком, ты можешь погибнуть от аварии, упавшего на голову кирпича, ножа вора или пулемёта террориста, и что же нам теперь? Не жить вовсе? Так что я четко понял одно, если я сейчас войду на кухню, если встряну в этот разговор и обращу на себя внимание, обратного пути уже просто не будет. И я хотел этого. Пара шагов отделяла меня от безумия, но я не спешил их совершить, ловя мандраж так же, как это делают звезды перед падением с неба.》 — Не говори глупостей. — Не говорить глупостей? Это не глупости, Ричи. Сколько еще раз я стану свидетелем этого дерьма? – устало причитал Билл под звук постукивания посуды об стол. — Могу и не приходить, если тебя это смущает – мягко и спокойно ответил ему Тозиер. Казалось, что они разговаривали о совершенно разных вещах. Билл о мировой войне или об очередном атомном взрыве, готовым поглотить их с минуты на минуту, а Ричи о хорошей погоде и любимой фирме чая. — Думаешь мне станет легче, если ты будешь шататься по городу и спать на лавочках? – сияя скептизмом интересуется Денбро – Дело не в том, что ты приходишь ко мне. Мне даже приятно, и я всегда тебе рад, ты же знаешь это. Всякий раз. Когда бы ты не пришел, я всегда помогу тебе, ты же помнишь? Но я не понимаю, почему ты сам не замечаешь величины этой трагедии – Билл тяжело вздыхает, а после сглатывает. Его голос становится более спокойным и мягким, но при этом словно бы сжатым. Таким, какой есть у каждого человека, сдерживающего себя из последних сил – Переезжай ко мне. В доме повисает гробовая тишина и Эдди даже задерживает дыхание, боясь выдать свое присутствие. Что такого случилось, что Денбро даже приглашал Тозиера жить у него? Судя по самому Ричи, все вполне нормально. Скорее всего Билл, как всегда, раздувает из мухи слона, но, а если нет? Тогда Каспбрак ничерта не понимает. — Что? – шокировано переспрашивает очкарик – Ты с ума сошел? — Но почему нет? Ты все равно постоянно зависаешь у меня, а так я хотя бы буду знать, что с тобой все в порядке – чуть ли не скулит Денбро. А после? Эдди резко вздрагивает от того, что Ричи начинает чуть ли не рычать на своего собеседника, явно готовясь разгрызть ему глотку. — И что? Предлагаешь нам играть в семью? Будешь мне готовить, стирать мое белье и целовать перед сном? Ты хоть знаешь, на что подписываешься? Будешь слушать Моцарта пока я буду закидываться в соседней комнате? Правда не будешь от этого страдать еще больше!? — Ну так прекрати, блять, закидываться! — Вау, спасибо за совет, как же я сам не додумался! — Блять, Ричи, ты гребаный баран. Я ведь хочу как лучше! — Все уже и есть “как лучше”. — Хорошо, тогда я сам позвоню в полицию – хлопая ладонью по столу заявляет Билл. — Ты не сделаешь этого. — Что мне мешает? Быть может ты? Ничерта ты мне не мешаешь. Ты мне не указ, и я делаю то, что хочу – зло хрипит Дебро, а после надолго замолкает. — И? Позвонишь в полицию и что дальше? Я совершеннолетний. Что полицейские изменят? Пригрозят пальчиком и скажут больше так не делать? О! Быть может, они повяжут кого-нибудь из нас в кутузку на несколько дней и, скорее всего, этим кем-то будет местный наркозависимый. Этого ты хочешь? Ты этого хочешь? – ответа не следует – Это то, чего ты хочешь? – требовательно повторяет свой вопрос Ричи. — Но ведь должен быть какой-то выход… — и по голосу Денбро становится ясно, что он пустил слезу, все еще стараясь это скрыть и удержать под замком, в виде век. — Тебе пора повзрослеть – отвечает ему Тозиер и на этом их диалог оканчивается. Еще некоторое время Каспбрак так и стоит на месте, не решаясь что-либо предпринять. Он явно был тут лишним, но ничего не мог с этим поделать. От чего-то ему внезапно захотелось оказаться на месте Билла, прекрасно осознающего все происходящее и уже существующего там, где себя хотел увидеть Эдвард. Правда, на тот момент парень от чего-то совсем не задумался о последствиях такой роли и о том, что она за собой несет и кроет. — Что у вас тут происходит? – спросил он, щурясь от яркого кухонного света. Его нога ступила за стену. Его уши услышали треск. Его глаза увидели долгожданное “безумие”. — Эдс? Какими судьбами? – удивленно спросил Тозиер в то время как сам Каспбрак удивленно уставился на очкарика. Ричи выглядел плохо. Достаточно плохо для того, чтобы его приняли на роль умертвия без каких-либо кастингов. Губы у него были рассечены и сочились кровью. Нос красовался огромной ссадиной, а глаз сиял фингалом. Одежда его была еще более мятой чем обычно и выглядело это так, словно бы его кто-то протащил по гравию или очень пыльному полу. Если приглядеться конечно же можно было найти еще парочку синяков тут и там, но большее внимание привлекали глаза. Их зрачки были узкими. Здоровыми. Как у самого обычного человека. При этом глаза эти были расслабленными, как и поза, в которой сидел очкарик. Обычно такой угловатый и резкий Ричи Тозиер сейчас выглядел мягким, тряпичным даже. Все его естество источало пофигизм и усталость, в то время как правая нога, упирающаяся в стоящий рядом стул, неистово тряслась и содрогалась в припадках. А рядом с ним сидел Билл Денбро, точнее его маленькая версия с огромными красными глазами, полными досады и боли, знакомой лишь вдовам. В его руках была перекись, пластыри и прочее аптечное содержимое, а на лице – обреченность и безысходность. Однако показывать все это Каспбраку явно не входило в его планы, а потому парень достаточно резко стер пару слезинок со своего лица и устремился к раковине, умывая остатки правды холодной водой. Невольно от такой картины сердце Эдди испуганно сжалось, и он сам даже сделал шаг назад, зная, что дело вовсе не в кухне, не в ее свете и прочем. Дело в нем самом. — Мы с Бев мыли тачку Майка и решили заехать. Она сейчас в туалете – выпаливает Каспбрак. — И как долго вы тут? – грубовато интересуется Билл, поворачиваясь в сторону своего гостя. Лицо его мокрое, ворот кофты тоже. Глаза все еще красноватые, а губы припухлые, но взгляд? Именно такой, каким его всегда видит Эдди. — Только что приехали – от чего-то лжет Каспбрак – Так, что случилось? — Случился Ричи – шутливо пропревает Беверли, наконец вернувшаяся и почтившая всех своим присутствием. Совсем не стесняясь никого она проходит к Денбровскому холодильнику, достаёт от туда яблоко и, даже не заботясь о его помывке, с громким хрустом откусывает кусочек. Стоит заметить, ее совсем не удивляет вид Ричи, скорее просто умиляет как не поражают ее и заплаканные глаза Билла. Это выглядит так, словно бы все это лишь игры разума Эдварда и на деле ничего этого нет. Все правильно. Все так всегда и происходит. — Привет, Билли – бросает она, а после подходит к Денбро и мягко чмокает его в губы в знак приветствия. Просто здесь принято такое, сразу же понимает Каспбрак. — С кем подрался на этот раз? – буднично спрашивает она у Ричи, теперь приобнимая его и одаривая таким же коротким поцелуем. Эдди думает о том, что хотел бы оказаться на ее месте. — С одним парнем на работе – мягко улыбаясь отвечает Тозиер, а после подмигивает Каспбраку – Если вам интересно, я его сделал. Сложно не заметить то, как Денбро закусывает губу, а после тяжело вздыхая смиряется с чем-то ужасным. — Не знал, что ты часто лезешь в потасовки… - немного растерянно бросил Каспбрак, которого ужасно раздражала чужая дергающаяся нога. — Скоро ты привыкнешь к этому – хихикая бросает Беверли и от этих слов Эдварду становится не по себе. Хотел ли он привыкать к подобному? Наверное, да. 《Я стойко ощущал, что меня сейчас обманывают, но ничего не мог с этим сделать. Все словно бы игнорировали одно огромное “НО”, которое не могло поместиться даже в этот гигантский дом, и мне честно не хотелось даже думать об этом. Я бежал от проблем, истерично крича и взвизгивая по пути сюда, а потому не собирался сталкиваться со сложностями еще и здесь. Ричи просто был веселым. Билл просто был злобным, а Беверли просто была милой. Мы все были просто очень молоды, а потому никогда не думали наперед и создавали своим присутствием великую иллюзию на успех и счастье. Иллюзию на юность. И потом Беверли позвала нас на очередную тусовку. Потом Ричи принял очередную дозу, а Денбро надел свои самые дорогие джинсы и толстовку. Все мы поехали пить и веселиться, хоть мне и пришлось старательно игнорировать ощущение подвоха в этом веселье.》 И если бы Каспбрак все же уделил своему дневнику побольше внимания и смог бы прочитать, то бесконечно повторяющееся слово, тогда он бы увидел там лишь вечное “опасность”, но смогло бы это послание вселенной хоть что-то изменить? Смогло бы что-то измениться, если бы Эдди заметил то, что костяшки на руках у Тозиера не были содраны?