Ангельская кровь

      За ночь горло как-то сильно пересыхает, очень хочется пить. Болит шея, ноет спина. Но приходится повернуться на кровати и на всякий случай подтянуть одеяло ближе к носу. Тэхён широко зевает и ложится на бок, смачно причмокивая языком. Он и без работающего будильника знает, который сейчас час. Половина восьмого. Но чёрт. Как же ему не хочется вылезать из постели. Ночка выдалась достаточно бурной, да и день накануне не отличался спокойствием, поэтому в дальнейшем прочистить мозги будет трудновато. Тем не менее, Тэхён не переживет. Недостаточно хороший сон на его аппетите никак не сказался.       — Любимый, просыпайся, — доносится до него очень ласковый голос, после чего Тэхён слегка приподнимает веки и видит приближающийся к кровати размытый женский силуэт. Первые секунды он не понимает, чьё лицо видит перед собой, так как на деле оно напоминает ему не того человека, в квартире которого он провёл эту ночь. Оно имеет более сглаженные черты, более открытый взгляд и куда более обворожительную улыбку. Проходит ещё буквально пара мгновений, пока до Тэхёна не доходит, кого он видит. Но это не может быть Юнин. Просто не может. Тогда он приподнимается на локтях, обалдело трясёт головой, жмурится и, почти сразу распахнув глаза, фокусируется на истинной личности близстоящей девушки. Это Юнджи. Никакая не Юнин.       Очередные галлюцинации, будь они неладны.       — Я уже… — кряхтит Тэхён и, поднеся руки ко лбу, чуть надавливает на него костяшками больших пальцев. Уже будучи практически проснувшимся он делает вывод, что представшая перед ним малышка Пак – это результат дождливой погоды, примешанный к его вчерашней усталости и странной игре воображения. Обман чувств, не иначе.       — Я приготовила завтрак, — Юнджи упирается ладонями в матрас, наклоняется к мужскому лицу, целует Тэхёна в щеку, как бы говоря ему доброе утро, затем выпрямляется обратно и задёргивает края шёлкового красноватого халата, дабы скрыть за ним всё ещё обнажённое тело. — Давай, вставай. И не забудь почистить зубы, — кидает она перед тем, как ретироваться на кухню.       — Не забуду, — лениво отвечает ей Тэхён, после чего присаживается на постели, сонно позёвывает и причмокивает языком. Да, привкус во рту не самый приятный. А чистить зубы перед едой – ещё более странная привычка. Зачем Юнджи так делает, Тэхёну непонятно до сих пор. Ибо сам он предпочитает сначала поесть, а уже после идти в ванную и наводить марафет.       Свешивая ноги с края постели и при этом не убирая с нагих бёдер одеяла, Тэхён опускает ступни на холодный пол, упирается локтями в колени и наклоняется чуть вниз, дабы, наконец, избавиться от состояния жуткой сонливости. Он в который раз напоминает себе, что нельзя наслаждаться радостями постельных утех до самого утра. Этот недосып сильно сказывается на организме. Следовательно, после очень тяжело просыпаться, не говоря уже об отсутствии какого-либо желания вставать и куда-то идти.       Конечно, спустя некоторое время Тэхён всё же поднимает свою тушку с кровати, полусонно подбирает с пола свои боксёры, натягивает их на бёдра, затем находит среди оставшихся вещей чёрные брюки, также надевает их и после, шаркнув металлической молнией, разминает шею и плетётся в коридор. Боже, как же хочется спать. По дороге на кухню Тэхён периодически продолжает позёвывать, так как не может справиться с объятиями дрёмы. Он как может отгоняет её, но та не отступает. Лишь навеивает желание по-быстрому позавтракать, охладиться в душе и вновь провалиться в сон.       — Наконец-то, — слетает с уст Юнджи, когда она видит в дверном проёме любезного сердцу мужчину. И пускай у Тэхёна сейчас максимально не выспавшийся вид, а его лицо похоже на помятый грейпфрут. Он всё также прекрасен, всё также неотразим. Возможно, его красота и кажется ей первые секунды немного поблёкшей. В сущности она остаётся такой же, какой и была: совершенной. — Давай, садись. Остынет же всё.       — Сейчас, — Тэхён сначала проходит чуть вперёд, берёт в руку стеклянный кувшин, наливает себе в кружку немного воды, дабы завести желудок, затем опорожняет её и тут же жалеет об этом. Вода в фильтре оказывается слишком холодной. — Погодка шепчет, я так погляжу, — он поворачивается лицом к Юнджи, что сидит за столом, потом упирается левой ладонью в край столешницы позади и кивает подбородком на панорамное окно – дождь льёт сплошной стеной уже целые сутки и, по всей видимости, в ближайшее время переставать не собирается.       — Да, это проблема, — Юнджи бросает такой же взгляд за остекление и тяжело вздыхает. — Уверен, что не хочешь остаться дома?       — Хотеть-то может и хочу, но, к сожалению, не могу, — проведя большим и указательным пальцами по периметру губ, как бы стирая с кожи оставшуюся после питья влагу, Тэхён зачем-то касается ладонью своего нагого торса и тотчас бредёт к огромному окну. Затем встаёт напротив и параллельно помещает правую руку в задний карман брюк. Снаружи гремит гром, дождь молотит по стеклу, смазывая вид из панорамы и не давая рассмотреть идущих по улице. — Джин просил заехать. Знаешь же, как он не любит, когда ему отказывают или, что ещё хуже, в последний момент сообщают, что не приедут.       — Может, по дороге заглянешь в магазин? — интересуется Юнджи, закидывая ногу на ногу и беря в руку кружку с недавно приготовленным кофе. — Посмотришь что-нибудь малышке Йерин. Заодно и к столу прикупишь чего-нибудь, — слегка дует на черноватую жидкость и после делает несколько осторожных глотков, дабы не обжечь язык.       — Про стол ты это верно подметила, — всё также водя зрачками из стороны в сторону и тем самым любуюсь красотой утопающих в дождевых водах улиц, Тэхён чуть выдвигает вперёд нижнюю челюсть и каким-то странным образом замечает в отражении стекла свои безупречно белые зубы. — А вот что касается Йерин, — как-то мнётся, словно не уверен в необходимости договаривать начатую мысль. — Не думаю, что её следует баловать каждодневными подарками.       — Согласна, с детьми нынче следует быть построже. Хотя, будь я на твоём месте, не стала бы скупиться на какой-нибудь презентик единственной племяннице, — осознанно призывая Тэхёна к совести, Юнджи дёргает уголками губ и снова отпивает немного ободряющего напитка. — Да и не так часто ты к ним в гости заглядываешь.       — Но ты не на моём месте, а на своём, — проигнорировав вторую часть фразы, Тэхён оборачивается через плечо и посылает своей ненаглядной полную какого-то скрытого подтекста улыбку. — Когда появятся свои племянники, тогда будешь их хоть горой подарков заваливать, а пока – наслаждайся беззаботной жизнью. Без маленьких дармоедов, — он выделяет интонацией слово «племянники», так как подразумевает ещё и другое понятие. Затем отворачивается обратно к окну и проводит языком по верхней губе.       Юнджи склоняет голову и как-то странно морщится. В свои двадцать восемь она не единожды задумывалась о желании создать семью, и, естественно, Тэхён казался ей для этого весьма подходящим кандидатом, поскольку они состояли в отношениях уже порядком четырёх лет. Она хочет за него замуж, хочет от него детей, хочет отправиться с ним в кругосветное путешествие, купить дом, проводить вместе романтические выходные, есть мороженное и жить свободно. Но никак его девушка, а как жена. Образцовая, преданная, любящая. Вот только Тэхён в этом не видит нужды. Ему прекрасно живётся и без брачных уз. Так сказать, супружество его в свои объятия пока ещё не тянет.       Ответ на вопрос «Почему он до сих пор не сделал ей предложение?» лежал, лежит и, скорее всего, будет и дальше лежать как на ладони – не хотел и не хочет. И вовсе не потому, что не любит или не испытывает к ней тёплых чувств. А потому, что предыдущий опыт показал ему, насколько важно сначала узнать женщину, прежде чем звать её замуж. Да, Юнджи ни разу не дала повода усомниться в себе. Действительно, ни разу. Дело, скорее всего, состоит в другом. А именно – в не до конца забытом прошлом. Во всё ещё остающейся в памяти девушке и всё той же неприкрытой привязанности к её личности, как бы цинично это ни звучало.       Без лишних слов Юнджи встаёт из-за стола, неторопливо перебирает ногами, ступни которых украшены парой пушистых тапочек, подходит к Тэхёну сзади, кладёт ладони на его обнаженные плечи, чуть сжимает пальцы, прижимается к нему щекой и прикрывает глаза, перед этим ненавязчиво обнимая его со спины. На какое-то время она перестаёт дышать; лишь ощущает, как Тэхён берёт её руки и обвивает ими свой торс. Да, они стоят, просто молча стоят, грея друг друга взаимным теплом, но при этом каждый из них думает о чём-то своём.       — Тэ, — быстрым поцелуем в лопатку Юнджи скользит губами по коже Тэхёна и сильнее прижимается к нему сзади, — я знаю, понимаю, что твои предыдущие отношения закончились не очень хорошо, и поэтому ты не спешишь снова… заключать брак, иными словами жениться, да, я это понимаю. Но… мы же тоже не маленькие дети, чтобы из-за неудач прошлого бегать от собственного счастья. Нашего счастья, — добавляет она, после чего Тэхён в очередной раз поворачивает голову в сторону и как бы смотрит на неё боковым зрением. — Я люблю тебя и хочу всегда быть рядом, но… наши отношения, они, как бы это сказать… не сдвигаются с мёртвой точки, понимаешь?       — Мне очень не нравится, когда женщины ходят вокруг да около, вот честно, — серьёзно и в то же время с долей ехидства отвечает на девичий монолог Тэхён, после чего разворачивается лицом к Юнджи и обвивает руками её талию. — Сколько раз вас нужно просить выражать свои мысли прямо, без намёков? — не зная, на каких ещё женских чувствах сыграть, он с издевательской ухмылкой притягивает Мин ближе и обхватывает ладонями её ягодицы.       — Что с намёками, что без – ты и так всё прекрасно понял, — Юнджи выразительно закатывает глаза и изображает страдальческое выражение несчастного хорька. Она не желает прямым текстом говорить Тэхёну, что хочет за него замуж. Хотя, казалось бы, куда ещё прямее? Он же тоже не сибирский валенок, чтобы не понимать элементарных вещей. — Вот только не пойму, к чему придуриваться. Ты же, вроде как, не глупый мальчик.       — Дело не в глупости, а в нежелании разгадывать твои ребусы, — сказанное Тэхёном сопровождается томным взглядом исподлобья. Он любит и всегда любил конкретику. Зачем говорить загадками? Неужели так сложно высказаться прямо и определительно, чтобы он не ломал себе мозг? Ведь мало кто воспринимает подобную откровенность как непозволительную дерзость и сносит такую манеру общения в сторону. Обычно люди всё-таки умеют адекватно реагировать на правду, пускай и высказанную напрямую.       — Какие ребусы? — удивлённо переспрашивает Юнджи, так как она вообще не представляет, когда умудрилась сказануть что-то требующее пояснений. В ответ Тэхён лишь недовольно склоняет голову и щурит глаза. Он не придуривается, а действительно не видит сути в её словах. — Тэхён, ты меня вообще слушаешь? — решает уточнить, дабы исключить вероятность его возможного витания в облаках.       — Это может показаться невероятным, но, да, слушаю, — этот предательский туман в его взгляде вкупе с самодовольной улыбкой приближается к Юнджи издалека. Она резко отклоняется назад, когда Тэхён собирается чмокнуть её в губы. Однако, получив от неё отказ, он вопросительно вскидывает левую бровь, предлагая ей объяснить свои действия. Что она в скором времени и делает:       — Сначала я… ты… короче! — вскрикивает Юнджи и ненароком хлопает ладонями по мужской груди. Тэхён от такого внезапного удара даже вздрагивает. Его коже явно не понравился этот «апперкот». — Я хочу, чтобы мы поженились, понимаешь? — выпаливает она и тут же густо зеленеет от смущения, так как мгновенно жалеет о неумении сдерживаться. Жалеет как о самой большой ошибке в своей жизни.       На миг Тэхён впадает в оторопь от необъяснимого ощущения чего-то смутно знакомого и всё же дико неправильного. Нет, в первую секунду пугается, а уже затем впадает в оторопь, наконец соображая, какие отношения их на самом деле связывают и что они под собой подразумевают. Наверное, будь он на месте Юнджи, то тоже надеялся бы на замужество с любимым человеком. Вот только Тэхён не знает, как ей правильно, без недомолвок, объяснить свою позицию. Она верно подметила, что его предыдущий опыт научил его не торопить события. А потому он даже не думает о повторной женитьбе. Во всяком случае, в ближайшее время. И проблема вовсе не в его внутренней неуверенности. Всё обстоит намного сложнее.       — Тэ, прости… — без всяких околичностей Юнджи снова прижимается к Тэхёну и виновато утыкается лбом в его грудь. Она не хочет, чтобы он считал её расчётливой или циничной. Всё, чего она желает, это быть нужной, действительно нужной, мужчине, которого искренне любит. Ни больше, ни меньше. — Мне не следовало…       — Дай мне время, хорошо? — неожиданно Тэхён прерывает её речь и, на удивление Юнджи, ни капельки не злится. А она-то думала, что только оттолкнёт его своей прямолинейностью. — Я знаю, что для тебя это важно. Я всё понимаю. Но мне правда нужно время. Чтобы… разобраться в себе и навести порядок в собственной голове, — он поднимает руки, обводит ладонями женское лицо и проводит по щекам Юнджи большими пальцами. — Надеюсь, ты не против немного подождать?       Та без лишних сомнений отрицательно машет головой. Словно хочет сказать, что готова ждать хоть целую вечность, если потребуется. В ответ Тэхён лишь посылает ей лучистую улыбку. Кажется, дальнейшие слова им не нужны. Секунда, и он, наклоняясь, соединяет их губы во властном, требовательном, но невероятно чувственном поцелуе, вырывая из девичьей груди низкий, полный наслаждения, стон. Это действует на Тэхёна как ушат холодной воды, как сильное лекарство, ибо именно сейчас он принимает для себя самое тяжёлое, болезненное, но от этого не менее сознательное решение – отныне он оставляет своё прошлое в прошлом. Всё. Больше оно не имеет и не будет иметь влияния на его будущее.

* * *

      — Хорошо, что ты всё-таки приехал. А то я уже начал подумывать о необходимости послать за тобой кого-нибудь из своего эскадрона, — немного запоздалый приезд Тэхёна вынуждает Сокджина незамедлительно поделиться с ним своими первоначальными планами аж на пороге. Когда они встречаются в прихожей его особняка, и Тэхён только-только снимает с ног ботинки, старший обрушивает на брата шквал неподдельного возмущения. — Не подставляй меня больше, а то в следующий раз я не сдержусь.       — Хён, а у тебя что, имеется эскадрон? — Тэхён продолжает их диалог с провокаций, так как прекрасно знает об отсутствии необходимого числа солдат в братской армии телохранителей. — Вроде как ещё вчера не наблюдалось, — ухмыляется уголком губ и, ставя свои чёрные челси на стойку для обуви, надевает гостевые тапочки.       — Вот получишь ты у меня однажды родной декан по академическому заднему месту, — Сокджин аффектировано замахивается на брата рукой, так и норовя влепить ему смачный подзатыльник, но всё же отделывается исключительно словесной угрозой, которую Тэхён, естественно, не воспринимает всерьёз. Подобного рода запугивания он слышит всю свою жизнь. Поэтому никак не реагирует на них даже сейчас, будучи взрослым. Всё-таки этот блеф по факту является ничем иным как обыкновенным дурачеством.       Ответив на братское высказывание горькой ухмылкой, Тэхён проходит вперёд и, не дожидаясь от старшего приглашения, берёт курс по направлению к местной гостиной. Да, он не часто здесь бывает, и тем не менее прекрасно знает, что находится за каждой дверью. Исыль как-то проводила им с Юнджи экскурсию. Было весьма занимательно. Всё-таки они с Сокджином хорошо постарались, когда выбирали себе гнездо. Сначала, правда, ходили разговоры о покупке квартиры где-нибудь в не шибко шумном райончике, но по итогу победило слово Исыль, которая изъявила желание обзавестись частным жильём.       — Что в пакете? — как бы невзначай интересуется у Тэхёна старший, никак не отводя глаз от пластикового мешка в его руке. Пока они шагают бок о бок по коридору, Сокджина прямо распирает от любопытства. Тэхён же реагирует на этот вопрос неловким молчанием. Ему не хочется раскрывать все карты. Да и зачем? Джину будет намного приятнее, если он удивится подарку для своей дочери точно так же, как и удивится она сама. — А-лё, братец?       — Почему у тебя с порога не закрывается рот? — манерно бесится Тэхён, даже не думая о попытке нагрубить. У него не было в планах как-то хамить своему хёну. Просто он только приехал в гости к близким людям, а его ни на секунду не оставляют наедине с собственными мыслями. Может, он хочет продумать свою дальнейшую речь, ну, с которой будет вручать племяннице подарок, а Сокджин словно нарочно не даёт ему сосредоточиться. Это не столько раздражает, сколько доводит до ручки.       — Ты же понимаешь, что дерзить человеку с таким лицом как у меня и с такой внушительной комплекцией не стоит, да? — относительно вежливо задаёт вопрос младшему Сокджин, приобнимая того за плечо. Тэхён лишь закатывает глаза. Порой он забывает о безграничной любви старшего брата к собственной внешности. С каждым днём это «тыкание» во всем известный факт всё больше действует на нервы. Джин как никто умеет быть бельмом на глазу.       — Вопросом на вопрос не отвечают, — ёрничает Тэхён, после чего осматривается по сторонам и продолжает шествие по коридору. Кажется, они практически подошли к гостиной. Йерин наверняка там. По словам Исыль, та не любит играть в своей комнате, да и кота ей не позволяют держать взаперти. А жаль. Присутствие домашнего питомца в её хоромах, определённо, привнесло бы туда больше уюта, а значит она бы не чувствовала себя там настолько одиноко.       — Отвечают, дорогой мой. Ещё как отвечают, — Сокджин сильно хлопает брата по плечу и, естественно, ждёт соответствующей реакции, стоит им остановиться у дверей гостевого зала. Тэхён шипит, но сдерживается от нежелательных ругательств. Всё потому, что в последний момент замечает сидящую на ковре, в самом центре комнаты, девочку. Та крепко удерживает в руках пару кукол: черноволосую барби и такого же чернявого барби-мальчика, параллельно разговаривая за них, как будто они сами ведут диалог. Зрелище довольно забавное.       — Йерин, — зовёт дочку Сокджин, и та сразу же переводит на отца испуганный взгляд, словно уже успела что-то натворить, — у нас гости, — он кивает подбородком на стоящего по левую руку брата. Тот неловко кашляет. Искренняя и обворожительная улыбка делает Тэхёна настолько обаятельным, что девочка теряет дар речи, не сразу понимая, что уже и сама улыбается ему в ответ.       — Дядя Тэхён? — риторически интересуется малышка у воздушного пространства и хлопает ресницами. Тэхён молча пожимает плечами, мол, да, я пришёл, так что давайте, встречайте меня подобающим образом. Затем он перекладывает пакет из одной ладони в другую и делает два шага вперёд. Странное ощущение. Ему трудно начать с собственной племянницей диалог. Возможно потому, что они редковато видятся для наличия между ними чувства близости, а значит и комфорта.       — Привет, крошка, — здоровается с девочкой он и замирает, когда та резко подрывается с пола, бежит в его сторону и крепко цепляется ручками за его бёдра, как бы обнимая и тоже здороваясь. Первые секунды Тэ стоит неподвижно, но вскоре эта оторопь проходит. Поэтому уже через мгновение он наклоняется и также обнимает племянницу, не скупясь на приветственный поцелуй в её чернявую макушку. — У меня для тебя кое-что есть, — немного отстраняется и, нежно улыбаясь, приподнимает свободной рукой лицо ребёнка за подбородок.       — Правда? Что? — восхищенно изумляется Йерин и бросает быстрый взгляд на отца, что стоит рядом и довольно ухмыляется. Ему нравится. Нравится, что между этими двумя, кажется, наконец-таки проскочила искорка взаимной симпатии. А то раньше этот «огонёк», к сожалению, напрочь отсутствовал или же был недостаточно ярким для того, чтобы его заметили. И непонятно, что такого случилось с Тэхёном со дня их последней встречи, раз уж сейчас он был так поглощён тесным контактом с племянницей.       — Я наслышан о твоей любви к рисованию, поэтому решил прикупить тебе что-то вроде этого, — мгновение, и Тэхён присаживается перед девочкой на корточки и достаёт из пакета большую картонную коробку, на которой нарисованы различные принадлежности для художественной деятельности. А надпись «Твори!» только усиливает желание малышки поскорее опробовать всё, что лежит внутри этого «самородка», стоит ей увидеть заветную картонку. Тэхён угадал. Точнее, не прогадал. И эмоции Йерин это подтверждают. — Держи, — он протягивает ей подарок, и та с радостью его принимает.       — Дочурка, а что нужно сказать? — Сокджин с любопытством смотрит на ребёнка и упирает руки в бока. Они с Исыль вроде как ещё с пелёнок занимались воспитанием Йерин, а она даже не спешит благодарить Тэхёна за такой нескромный презентик. Неужели смущается? Хотя, это неудивительно. Учитывая то, как они с Тэ смотрят друг на друга, её растерянность весьма оправдана. Кошмар. Он даже четырёхлетних детей вынуждает робеть. Это надо талант иметь, ведь далеко не каждому дано располагать к себе, привлекать и обезоруживать одним только взглядом.       — Спасибо, дядя, — девочка стеснённо поднимает на Тэхёна глаза и, прижимая к груди сокровенную коробку, неловко улыбается. Думает, стоит ли обнимать его ещё раз. Или они могут обойтись и без этого.       — Не за что, — Тэхён вторит племяннице схожей улыбкой, после чего поднимается на ноги и вопрошающе взглядывает на брата. Он приехал по его просьбе, чтобы обсудить что-то «очень важное». Только Джин почему-то не торопится посвящать своего гостя в причину столь строжайшей секретности. Чего кота за хвост тянет, непонятно. — Ну? — кивает на старшего подбородком. — Что дальше?       — Ах, да. Извини, — тот бегло трясёт головой, словно приходя в чувства, и делает шаг в сторону дочери. — Дорогая, иди к себе в комнату. Опробуй всё, что тебе подарили. А мы посидим на кухне, попьём чай, хорошо? — гладит девочку по голове, пока та, ничего не говоря, рассматривает изображения на коробке. — Если что, зови.       — Хорошо, пап, — отвечает Йерин, обнимает отца за ногу, кидает на Тэхёна мимолётный взгляд, а затем с загадочной ухмылкой выбегает из гостиной и, судя по всему, мчится к лестнице, что ведёт на второй этаж. Тэхён смотрит ей вслед и мнимо делает вывод, что отныне он будет наведываться в гости к своим почаще. Ему есть о чём поговорить с этой смышленой девчушкой. Раньше он как-то не горел желанием контактировать с ней. Из-за банального отсутствия опыта коммуникации со столь маленькими детьми. Однако время шло, Йерин росла, пускай и не по часам, а значит в дальнейшем она начнёт становиться более интересным собеседником.       — Пошли, — Сокджин в очередной раз хлопает брата по спине и семенит через всю гостиную в их огромную столовую, которая по совместительству является и кухней. Беря в руку чайник, он разливает кипяток по двум кружкам, затем достаёт из буфета пачку печений и несёт всё это дело к столу. Ему чудом удаётся не разлить дымящуюся жидкость, хотя несколько капель всё-таки выплёскивается наружу, когда обе кружки приземляются на стеклянную поверхность стола. — Садись, — предлагает он Тэхёну, и уже через секунду тот плюхается на один из стульев, после чего по-хозяйски забрасывает ногу на ногу и обхватывает пальцами ручку придвинутой чашки.       — Ну что? О чём ты хотел поговорить? — любопытствует Тэхён, параллельно поднося кружку к губам. Он наблюдает за тем, как Джин отодвигает стул напротив, садится на него и, устроившись на месте, тянется за одним из раннее высыпанных в блюдце печеньем. После чего начинает его оценивающе рассматривать и, естественно, тем самым нарочно тянет резину. Зачем мешкает с ответом?       — Понимаешь, братец, — лицо Сокджина несёт печать чрезмерной серьёзности, и младшему это кажется немного подозрительным, учитывая, насколько первый далёк от глубокомыслия, с его-то юмором, — когда отец переписал на нас свою фирму, я был рад этому. Правда рад. Спустя несколько лет ты решил заняться собственным бизнесом, а потому отдал свою часть «POSCO» в мои руки. И я думал, что справлюсь с её управлением. Но, как бы это сказать, когда родилась Йерин, я понял, что должен больше времени уделять семье. Быть всегда рядом с ними, поддерживать их и оберегать, как и положено примерному семьянину. Но совмещать всё это с работой труднее, чем я предполагал вначале, понимаешь?       — Если короче, ты переживаешь насчёт того, что не справляешься со своими обязанностями как руководитель компании и одновременно с этим чувствуешь себя недостаточно образцовым папашей, верно? — Тэхёну удаётся уложить суть братской проблемы в одно предложение и тем самым в очередной раз напомнить Сокджину, что он и впрямь не в состоянии совмещать работу с семейной жизнью. Его это ужасно гнетёт изнутри, ведь до рождения дочери подобные сложности казались ему чем-то из области фантастики.       — Верно. И я не знаю, что со всем этим делать. Бросить «POSCO» я не могу, так как отец ещё год назад ясно дал мне понять, что устал от работы и хочет уйти на пенсию. То есть, на данный момент я остаюсь единственным руководителем компании. Но и забить на своих я не могу, как бы вообще – этот вариант даже не рассматривается. И что? Никакой альтернативы. Я без понятия, как следует поступить, — удручённо опуская голову, Сокджин сильно жмурится и отводит в сторону руку с так и не откусанным печеньем. Он не показывает слабости. Старается изо всех сил, строит из себя сильного, а ведь ему хочется реветь белугой от безысходности, от незнания, что делать.       Тэхён без единого слова закусывает губу и отставляет чашку с чаем обратно на блюдце. Затем складывает руки на груди и бросает взгляд куда-то за спину старшего. Он не знает, что ему посоветовать: заниматься карьерой, это, конечно, хорошо, однако ни одна работа не стоит семейного счастья. Тэхён это понимает, хотя, если честно, даже не знает, что выбрал бы сам, окажись в подобной ситуации. Разница в том, что ему это не знакомо. Не знакомо ощущение необходимости постоянно находиться рядом с близкими. Не знакомо само это понятие. Семья. И не та семья, в которой он вырос, а та, которая у него могла бы быть и в которой он так нуждается прямо сейчас. Его семья.       Тяжело осознавать некоторые вещи. Особенно, когда сам не хочешь в них верить.       — Слушай, а ты бы не хотел вернуть себе свою часть отцовской компании? — спрашивает у брата Сокджин, вскидывая на того сверкающие от блестящей мысли глаза. А, собственно, почему бы и нет? Если они оба снова станут равноправными владельцами «POSCO», то смогут разделить рабочие обязанности, а значит у Сокджина появится больше свободного времени, покуда на данный момент ему приходится всегда и всё делать самому. А это далеко не просто, учитывая размер корпорации.       — Это отличная, нет, просто прекрасная идея, хён, — иронизирует Тэхён, натягивая на губы язвительную улыбку и несколько раз хлопая в ладоши. — Я и так живу на работе, дома практически не бываю, с Юнджи вижусь не чаще двух раз в неделю. А с восстановлением меня в должности руководителя «POSCO» вообще перестану на людях появляться. Хорошо придумал, ничего не скажешь, — показывает большой палец вверх и вскидывает брови, словно так и спрашивает, мол, ты совсем с ума сошёл, предлагать мне такое?       — У тебя нет семьи, дорогой братец. Да, есть девушка, но это не то же самое, — фыркает Сокджин.       — Хён, я не для того создавал собственный холдинг, чтобы забить на него и вернуться в отцовскую компанию. Да и, как мне помнится, изначально ты не был особо против управлять ею в одиночку. Кстати, на тот момент Йерин было уже два года, — парирует Тэхён, после чего берёт в руку овсяное печенье, макает его в чай и также изящно подносит его ко рту. — Так, на всякий, чтобы ты не думал оправдывать тогдашние решения отсутствием ребёнка, — подчёркивает он и откусывает кондитерское изделие.       — А я от слов своих и не отказываюсь, — пожимает плечами старший. — Тогда я действительно думал, что работа никак не будет влиять на мою личную жизнь, — наконец, он немного остывает, а потому, дабы поддерживать в себе это состояние, следует примеру брата и продолжает пить чай.       — Хён, тебе вроде не пять лет. С работой вроде нашей личная жизнь автоматически отходит на второй план, — говорит Тэхён, неосознанно пускаясь в рассуждения и тем самым только сейчас понимая, что на самом деле означает эта фраза. Опуская взгляд, он облизывает губы и прочищает горло. — Я-то в этом успел убедиться уже не единожды, — признаётся ещё кое в чём он и тут же жалеет об этом. Только бы его секундное забытьё не перелилось в другой разговор.       — Не единожды, значит, — повторяет Сокджин и как-то беззвучно усмехается. В это же мгновение его пронзает пара неприятно блестящих глаз. Тэхён мнимо просит его даже не начинать. Но Джину до лампочки. Он всё равно поступает по-своему: — Кстати об этом. Никаких новостей? Звонков, сообщений?       — Никаких, — твёрдо отвечает Тэхён, не сводя с брата взгляда. Хочет сойти с этой темы. И поскорее. Всем своим видом даёт это понять.       — А с твоей стороны? — Джин многозначительно играет бровями. Ему доставляет удовольствие дразнить младшего. По той простой причине, что ему как никому известно об особой привычке Тэхёна каждый раз перед сном залезать в галерею телефона, находить среди не многочисленных фотографий одну единственную, помещенную в папку «Избранное», и смотреть на неё несколько минут, прежде чем погружаться в царство Морфея.       — Ничего. Абсолютно, — на лице Тэхёна всё такое же невозмутимое выражение, за которым скрывается колоссальное нервное напряжение. Изображает из себя оскорбленную невинность, ибо любая роль обязывает носить маску, которая ей соответствует. — Скажу тебе даже больше – мне настолько всё равно, что каждый раз при подобных разговорах хочется зевать, — смотрит на брата точно свысока, несколько презрительно.       — Да что ты говоришь, — ёрничает Сокджин и подаётся вперёд. Он снова ловит на себе испепеляющий взгляд Тэхёна, однако это никак не влияет на его решение в очередной раз погрузить братца в омут воспоминаний. Этот своеобразный юмор заставляет младшего улыбнуться, несмотря на сгущающееся ощущение, будто он стоит нагой и беззащитный посреди грозящего опасностями мира. — Сам-то себя слышишь?       Тэхён отвечает молчанием. Да, может быть, планета и переполнена тупицами, которые строят из себя всезнаек, а на деле и простых вещей не понимают. Вот только Сокджин не один из их числа. Он именно тот человек, который обладает огромной проницательностью, умеет видеть насквозь. Впрочем, как и Хосок. А может дело вовсе не в проницательности? Может, чувства Тэхёна по отношению к Юнин слишком очевидны? Настолько очевидны, что его выставленный на показ пофигизм каждый видит как его же психологическую защиту? Нежелание бередить старые раны?       Громко выдыхая, Тэхён проводит кончиком языка по краю верхнего ряда зубов и кидает на брата вопросительный взгляд.       — Я настолько не похож на однолюба?       Горькая усмешка касается уголков выразительных губ Сокджина едва ли не искренним по данному поводу сожалением.       — Честно? Вообще не похож. Ни капельки.       Они улыбаются друг другу и внезапно разражаются приглушённым беззаботным смехом, точно двое глупых мальчишек после удачной шалости. Минута, другая. Со стороны раздаются шаркающие шаги. Тэхён поворачивает голову и тотчас замечает возникшую на пороге кухни Исыль. Интересно, почему никто из них не слышал, как она пришла? Та ещё некоторое время стоит на месте с небольшим пакетом в руке, после чего шмыгает носом, подходит к Сокджину, ставит пакет прямо на стол и вешается ему на шею. В прямом смысле этого слова. Словно таким образом демонстрирует ему свою внеземную усталость.       — Я так понимаю, совещание прошло более, чем на отлично, — комментирует действия жены Сокджин и в этот же момент обхватывает её спину ладонью. Тэхён сидит молча и наблюдает. По его лицу скользит таинственная ухмылка. — Дорогая? — Джин проводит пальцами по женской кофте, тем самым давая Исыль понять, что ждёт ответа. Спустя несколько секунд она отстраняется от него и тяжело вздыхает. Похныкала, теперь можно и поговорить.       — Если не считать вконец обнаглевших сотрудников, то да, всё прошло хорошо, — жалуется Исыль, хотя, наверное, и не понимает, что эта её реплика кажется остальным именно жалобой, а не обычным предложением из серии «вкратце описать свой день». — То им не так, это им не так. Зарплату поднимай, премии выписывай, кофе в постель приноси. Я в шоке, — конечно, с последним Исыль преувеличивает, однако эта её фигура речи никого здесь не смущает. В этот же момент она замечает сидящего за столом Тэхёна. — Извини, что сразу не поздоровалась, — подходит к нему, и они обмениваются лёгким поцелуем в щёку. — Привет.       — Привет, — отвечает ей Тэхён и тут же хитро улыбается, бросая насмешливый взгляд на брата. — Наверное, мне не стоит спрашивать, почему ты в выходной день разъезжаешь по офисам, — кивает на старшего подбородком. — Ну давай-давай, скажи, что это не моё дело и что мне не следует совать свой нос в чужой вопрос.       Исыль украдкой взглядывает на Джина.       — Прям с языка снял.       — Слу-ушайте, — не давая парням встрять в словесную перепалку, кои у них происходят с завидной регулярностью, Исыль, всё также стоя около Тэхёна, кладёт левую ладонь ему на плечо, стискивает пальцы и прочищает горло, — а давайте сегодня вечером сходим в клуб? Отвлечёмся, развеемся. Что скажете?       — А Йерин мы с собой возьмём? — риторически интересуется Сокджин, снова беря в руку кружку с чаем и, наконец, полностью опустошая её.       — У мамы оставим. Не вижу большой проблемы.       — Чьей? Твоей или моей?       — А есть разница? — парирует Исыль, обнажая в благосклонной улыбке два ряда безупречно белых зубов. Тэхён косится сначала на неё, затем на Джина. — Кстати, где она? — озирается по сторонам, не видя лица своего единственного ребёнка.       — У себя наверху, — отвечает Тэхён, хотя этот вопрос был задан не конкретно ему. Прозвучало это тоже как-то неоднозначно. После он указывает пальцами в проход коридора, подразумевая необходимость восхождения по лестнице, дабы увидеться с девочкой. — Разбирает мешок с подарками, — добавляет к своим словам и затем продолжает доедать ранее взятое в руку печенье, опять макая его в уже не особо горячий чай.       — Подарками? — удивляется Исыль. — Откуда?       — Дорогая, знаешь, в воспитанных семьях принято не приходить в гости с пустыми руками, — говорит Сокджин с какой-то кислой физиономией, словно на него резко накатила волна сонливости. Возможно, если б заместо чая у него в кружке был кофе, он бы ощущал себя немного бодрее. Но, увы. В ответ Исыль иронично ухмыляется, подходит к Джину со спины, обнимает его и ставит подбородок ему на макушку.       — Так ты согласен? — меняет тему она, наклоняясь чуть вперёд и чмокая мужа в щеку. — Сходим в клуб?       — Только если мой мелкий братец пойдёт с нами, — Сокджин играет бровями и кладёт свою ладонь поверх правого женского предплечья. Исыль сильнее прижимается к его скуле и молча взирает на Тэхёна. Они оба ждут ответа. Желательно, положительного.       — Так уж и быть, — отзывается Тэхён и, опорожняя чашку из-под чая, со звоном ставит её обратно на поверхность стола. — Хоть будет возможность проветрить мозги, — с хитрыми огоньками во взгляде смотрит брату в глаза, так как понимает, что Джин уже догадался о его намерениях. А именно – хотя бы на один вечер забыться и не думать о малышке Пак.       — Юнджи с собой возьми, — вставляет свои пять копеек Исыль, отстраняясь от Сокджина и уже начиная идти в сторону лестницы. Тэхён откидывается на спинку стула и измученно свешивает руки по бокам от своего тела.       — Да-а, обязательно, — кричит он ей вслед, после чего неожиданно резко подрывается с места и, делая два шага вперёд, встаёт рядом со старшим, что всё ещё сидит за столом. — Я пойду, пожалуй, — вытягивает вперёд правую руку, пальцы которой сложены в кулак, подразумевая желание таким образом попрощаться. — А насчёт «POSCO» позже договорим. ¿Capito?       Сокджин переводит на младшего максимально удивлённые глаза. Будто бы мнимо спрашивает, чего это ты вдруг заговорил на итальянском?       — Capito, — спустя несколько секунд говорит Джин и в знак солидарности отвечает Тэхёну на его жест, протягивая ему такой же сжатый кулак. Не слишком сильно ударив по нему своим, Тэхён улыбается левым уголком губ и, поместив руки в карманы брюк, с присущей ему грацией дефилирует по столовой по направлению к выходу. Сокджин провожает его холодным и одновременно восхищённым взглядом. Умеет же этот «гаденыш» приковывать к себе внимание окружающих.

* * *

      Взбегая по ступенькам парадной лестницы и входя внутрь здания через массивные двустворчатые двери, Юнин на ходу расстёгивает своё пальто и осматривается по сторонам. Время: четыре часа дня. У Тэквона десять минут назад закончились занятия с репетитором. Хорошо, что он скинул Юнин смс-ку, иначе ему бы пришлось ещё час ждать, пока она освободится. А ей такой расклад очень не нравится. Как-никак, на дворе суббота. И вообще, им нужно собираться. Завтра рано утром они уезжают в Сеул, однако ни один чемодан ещё не готов к отправке.       Поднявшись на пятый этаж, Пак подходит к нужному кабинету, два раза стучит в дверь и через пару секунд входит внутрь помещения. В поле её зрения сразу же попадает учительский стол, за которым сидит молодая преподавательница и молча проверяет стопку тетрадей. Напротив неё же располагается четыре ряда одноместных парт, за одной из которых сидит Тэквон и рисует, видимо, заданную по программе картинку. Увидев Юнин, он кладет карандаш на бумагу, спрыгивает на пол и мчится навстречу к ней, моментально попадая в её радостные объятия. Теперь с помощью этого жеста Пак показывает сыну, что безмерно соскучилась и что им пора ехать.       — Ну? Как все прошло? — она с любопытством начинает осматривать мальчика, обводя его маленькое лицо ладонями и чуть сжимая большими и указательными пальцами его щёчки. Тэквон морщится и посылает матери умильную рожицу пушистого котёнка, которого так настойчиво пытается выпросить на день рождение уже второй год. И на что ровно столько же получает отрицательный ответ.       — Очень хорошо, — Тэквон обнажает свои крохотные зубки в озорной улыбке и часто моргает. Юнин в момент понимает, что он от неё хочет. Такое его личико всегда означает только одно – сейчас он начнёт подлизываться. Иными словами – упрашивать её сделать что-то, на что она не всегда бывает согласна. — Мам, — подходит к Пак ближе и обнимает её за ноги, — давай по дороге домой зайдём в магазин? Я хочу мороженое.       — Та-ак! — Юнин чутка повышает голос, но всё-таки не кричит. Она в принципе редко, когда кричит, особенно на сына. — Тебе Чимин вчера покупал мороженое. Опять хочешь?       — Мамочка, ну, пожалуйста. Пожа-алуйста, всего одно. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — умоляет мать мальчик, жмуря глазки и складывая бантиком розовые губки. Эта его рожица одна из немногих, доведённых до совершенства. Мысленно Юнин говорит себе, нет, ни на какие его уговоры нельзя обращать внимания! Ведь со стороны это уже кажется открытой игрой на её доброте, ибо Тэквон прекрасно знает, что Юнин не может оставаться равнодушной по отношению к его просьбам. Пускай и таким мелким.       Секунда, две, три. Она делает измученный выдох. Соглашается. Хотя и с трудом.       — Ладно, хорошо, будет тебе мороженое, — говорит Юнин, и мальчик тут же взвизгивает от счастья, накидываясь на мать с очередными объятиями. Пока он благодарит её, ни на миг не отпуская женские ноги, Юнин переводит взгляд в сторону учительского стола. Преподавательница, что все это время с интересом наблюдала за разворачивающейся рядом сценой, широко улыбается, после чего поднимается из-за стола и медленно подходит к Пак. Из-за того, что Тэквон внезапно набросился на Юнин в момент её прихода в кабинет, они с учителем даже не успели поздороваться. — Извините, — непонятно за что просит прощения у преподавательницы Юнин и прижимает сына плечом к себе. — Расскажите вкратце. Как обстоят дела? Успехи есть?       — Есть, причём существенные, — отвечает девушка в сероватом костюме, за которым явно пытается скрыть чрезмерную худобу. Затем она обводит доброжелательным взглядом своего ученика и добавляет: — Скажем так, уровень его английского даже лучше моего корейского. В том смысле, что для своего возраста он показывает достаточно хорошие результаты. Хотя знаете, как это бывает: существуют понятия, смысл которых один язык передаёт куда лучше и точнее, чем другой. Артикли, порядок слов, система времён и падежей. Всему этому он вскоре научится. Можете не сомневаться.       — Всё-таки хорошо, что мы отдали его именно на курсы английского, — комментирует слова преподавательницы Юнин и, кладя ладонь на макушку Тэквона, нежно гладит его по чернявым волосам. — Я считаю, он даёт детям новые перспективы развития.       — Это верно, — соглашается учительница. — Да и в юном возрасте дети намного лучше приспосабливаются к получению информации на иностранных языках. Так что вы всё сделали правильно. Тэквон, когда пойдет в школу, будет, если не самым лучшим спикером английского в своём классе, то, несомненно, одним из лучших. У него, как это принято называть, есть склонность к изучению языков. Подумайте над тем, чтобы отдать его ещё на какие-нибудь курсы, — советует преподавательница, на что получает растерянный взгляд от Юнин. Та не знает, как ответить на эту рекомендацию. Наверное, дабы этот диалог не перерос в неуместную для сего места дискуссию, лучше всего его закончить на нейтральной ноте.       — Обязательно, — говорит Юнин и берёт сына за руку. — Ладно, мы, пожалуй, пойдём. У нас дома много дел, верно, утёнок?       — Верно, — подтверждает слова матери Тэквон и посылает своей учительнице довольную улыбку. Та вторит ему таким же радостным выражением.       — Я вам ещё позвоню, — добавляет напоследок Юнин. — Хочу обсудить план наших дальнейших действий. Не знаю, что будет вернее – взять паузу от занятий на то время, что мы будем в Сеуле, или же сразу расторгнуть договор со школой.       — Давайте созвонимся и тогда решим. Мой номер у вас есть.       — Хорошо. Всего доброго, — прощается с преподавателем Пак, и, когда Тэквон делает то же самое, они вместе выходят в коридор и берут курс по направлению к лифту.       Почему Юнин решила не продолжать с репетитором разговор насчёт обучения сына другим языкам? Потому что ей кажется, это будет перебором. Если детей с малых лет нагружать кучей различной информации, это может плохо сказаться на их эмоциональном восприятии. Тэквон-то ещё и родным языком не владеет в совершенстве, что уж говорить об иностранных. Может быть, когда он подрастёт и пойдёт в школу, она пересмотрит своё решение. Однако сейчас о дополнительных занятиях не может быть и речи. К тому же с завтрашнего дня у них начинается новая жизнь за пределами Пусана. Впрягаться в новый гемор – это последнее, о чём следует думать.

* * *

      Красное освещение — частый приём для создания мнимой чистоты в туалетах клуба. Эту и ещё множество интересных деталей Тэхён подмечает для себя каждый раз, когда приходит в самое лучшее увеселительное заведение города под названием «NB2». Он не является страстным поклонником прожигать жизнь в компании разношёрстной толпы и девиц лёгкого поведения, так как будучи тем, кто прекрасно знает, за счёт чего существуют подобного рода заведения, его отнюдь не привлекает перспектива распивать коктейли с неизвестно кем и за неизвестно какие успехи: их хозяева специально применяют дорогостоящие побрякушки для привлечения клиентов в чаянии хороших гонораров.       Однако сейчас он здесь. Потому что сказал своим, что придёт. Потому что, помимо всего прочего, сам хочет отвлечься: от досаждающих мыслей, повседневных забот и привычной суеты. Но больше всего он хочет отвлечься от эмоциональной проблемы под названием «Пак Юнин». Любыми способами. Хоть на какое-то время. Ибо ему необходимо справиться со своими чувствами, подключить холодный рассудок, держать воспоминания под контролем. Иначе как бы из-за его слабохарактерности, в данном случае, он не попал под тлетворное чужое влияние.       Застегнув ширинку на своих темно-синих джинсах, Тэхён выходит из туалетной кабинки и семенит к ряду перламутровых раковин. Упираясь в одну из них обеими ладонями, он опускает голову и пытается отойти от той порции алкоголя, что уже успела заглушить голос его разума. Ему плохо. Очень плохо. Его состояние сродни болезни, распространяющейся подобно эпидемии. В добавок ко всему – непонятные звуки со стороны: какие-то стоны, глухие шлепки.       Тэхён поворачивает голову, невидящим взглядом взирает на слишком пикантную для сего места сцену, после чего отворачивается обратно к раковине, смотрит на своё отражение в зеркале, на ощупь включает кран, зачерпывает в ладонь немного воды и ополаскивает ею лицо. Затем насухо вытирает руки и семенит к выходу. Даже будучи в кураже он чувствует себя максимально неловко после увиденного. Настолько, что ему хочется выбежать на улицу, дабы вдохнуть свежего ночного воздуха и тем самым стереть из памяти картину процесса непонятно чьей случайной связи.       У дверей, ведущих в главный зал, Тэхён нацепляет на лицо скучающее выражение и входит в задымлённый, пропахший алкогольными парами полумрак. Он идёт медленно, хотя даже не идёт, а плетётся. Из-под полуоткрытых век он смотрит вперёд и, наконец, находит среди возбужденной толпы знакомые лица. Музыка грохочет битами намного громче, чем в кинотеатре, а мелькающий свет рассеивает картинку. Тэхён непроизвольно начинает вслушиваться в этот бит и мгновенно умозаключает, что играющие здесь треки не в его вкусе – сплошной рэп, хэви-металл и прочая ерундистика. Он шагает дальше, но перед тем, как упасть на диван рядом со своими, слышит часть разговора Юнджи с её близкой подругой – Ли Сонкён, которую она также позвала повеселиться:       — …один раз, по-пьяни, в толчке, и с того случая не запомнила ничего, кроме грязного кафельного пола и пыхтения над ухом, — бубнит Сонкён, тем самым делясь с Юнджи своим не совсем удачным опытом. Возможно, когда-то она и рассказывала ей эту историю, однако сейчас, будучи под градусом, её мало волнует, знает ли Юнджи про тот случай или нет. — Так что, моя хорошая, запомни, — наклоняется к уху подруги, дабы никто не услышал, что она ей говорит, — никогда не ходи по клубам с целью заняться сексом с первым встречным. Приятного в этом, мягко говоря, мало.       — Для меня клуб, это место, где можно потанцевать и, на худой конец, выпить. Но вступать в интимные отношения с хрен пойми кем – я никогда не собиралась. Да и зачем мне это? Тем более сейчас, — Юнджи широко улыбается и поворачивает голову в сторону, дабы взглянуть на недавно приземлившегося рядом с ней Тэхёна. Тот сидит, прислонившись затылком к стене, и пусто взирает в потолок. Не слушает. Никого и ничего. — Милый, ты в порядке? — она подползает к нему ближе и пытается поймать его взгляд.       — Пойдём на улицу? Покурить хочется, — проигнорировав вопрос Юнджи и явно находясь на своей волне, спрашивает у неё Тэхён, выдыхая ей в лицо облако алкогольного пара из своего желудка. В обычной жизни он практически не курит. Только если на каких-нибудь вечеринках. А тут прямым текстом заявляет, что хочет взять в рот сигарету. Юнджи это удивляет, ибо сама она ещё достаточно трезвая.       — Какой покурить, Тэхён? Забудь, — возмущается Юнджи и злостно хмурит брови. Она не позволит ему выйти из-за стола с целью по-новой отравить организм. Нет уж. — Тэ, сядь, — приказывает она ему, когда тот пытается встать на ноги.       — Заюш, я не спрашиваю у тебя разрешения, — парирует Тэхён и как бы аккуратно ставит свою избранницу на место, так как кто-кто, а она не смеет указывать ему, что делать. И дело даже не в ней или её любви к доминированию. Он в принципе не выносит, когда кто-то отдаёт ему приказы. С какой бы стати? — И отпусти мою ногу, — кивает подбородком на женскую руку, которой Юнджи удерживает его за чуть оттопыренные джинсы. — Я все равно пойду на улицу. Хочешь, идём со мной.       — Тэхён, я никуда не пойду. И ты тоже остаёшься здесь. Так что сядь, — отдаёт распоряжение Юнджи и тянет Тэхёна за джинсы на себя. Она знает, как никотин сказывается на рассудке. Да Тэхёна и без того сейчас сложно назвать вменяемым. А отпусти она его на улицу – неизвестно, что он может учудить. Пускай сидит рядом, так она хоть сможет за ним присматривать.       — Да, красавчик, сядь, не маячь перед глазами, — влезает в разговор Сонкён, в этот же момент наклоняясь к столу и беря в руку шот со вкусом рома и грейпфрута. Опорожнив его, она кривится, закусывает жевательной конфетой и затем переводит взгляд на стоящего напротив Тэхёна. — Нахрен тебе сдались эти сигареты? Успокойся. Лучше выпей с нами. Давай.       — Я хочу курить, а не пить. Что непонятного? — старательно моделируя тоном вопросительную интонацию, спрашивает у собеседницы Тэхён и неосознанно начинает её рассматривать. Сонкён совсем не похожа на Юнджи. Если вторая живет и радуется естественной красоте, то на лице первой отчётливо видны следы пластики. Изменена форма носа, покуда он выглядит чересчур идеальным, явно не от природы заострённый подбородок, очевидное изменение разреза глаз. Сплошное хирургическое вмешательство. При виде таких кукол у Тэхёна в горле каждый раз образовывается горький комок. Один только вопрос: зачем? Насколько же нужно ненавидеть себя настоящую, чтобы без задней мысли ложиться под нож.       — Ну там и жарень! — откуда ни возьмись возле Тэхёна возникает Сокджин; весь вспотевший, взбудораженный, разрумянившийся, с бешеными глазами. Юнджи с подругой переводят на него неоднозначные взгляды. Не говоря уже о Тэхёне, который даже не смотрел в сторону танцпола. — Пошли, братец. И вы, девчонки, тоже поднимайтесь. Пора устроить настоящее шоу! — кричит Джин, практически перекрикивая музыку и одновременно с этим обнимая Тэ за шею.       — Какое это шоу ты собрался устраивать? — вслед за Сокджином к столику подходит Исыль. Она встаёт за спиной мужа и слегка хлопает его по затылку. Тот болезненно морщится и поворачивается к ней через плечо с мнимым вопросом «Какого хрена?» — Хватит с тебя. Я достаточно насмотрелась на твои попытки флиртовать с курицами с танцплощадки. Так что про шоу можешь забыть!       — Да-а уж, — опять встревает в чужой разговор Сонкён, уже чуть ли не лёжа на диване. — Это ж как игра на минном поле, которая по ит-тогу всё равно заканчивается дракой, — говорит с запинкой, ибо наружу так и рвётся икота.       Техён затуманенным взглядом смотрит на Исыль. Если Джин сейчас не правильно подберёт слова, его маленькая шалость может обернуться ему существенными проблемами.       Сокджин скашивает на Исыль тёмные глаза и уже открывает рот, чтобы достойно ответить, но так и замирает с отвисшей челюстью и глупо хлопающими ресницами. Лёгкий флирт всегда казался ему абсолютно безобидной вещью. Да и не было у него в планах как-то очаровывать смазливых девиц, что сами вешались к нему на шею. Да и зачем заниматься подобным, когда рядом находится любимая женщина? Женщина, которая сейчас готова отсечь ему голову за его же вызывающее поведение.       — И нечего на меня так смотреть. Ещё одна такая выходка – и мы свалим отсюда к чёртовой матери, ты понял? — повышает голос Исыль, не заботясь о том, что её слышат окружающие. Так мало того, что слышат, они с интересом наблюдают за ней и за её дальнейшими действиями. Настоящий спектакль. Юнджи устало закрывает лицо ладонью. Что вообще происходит?       — Серьёзно, Исыль? — фыркает ей в ответ Сокджин. Его словно отрезвляет её реальное сомнение в его верности. Это даже не смешно. — Ты же знаешь, что мои глаза смотрят только на тебя. Хотя должен признаться – твоя ревность меня трогает, — он пытается как-то сгладить неловкость своего положения и произвести на даму сердца должное впечатление.       — Не трогай меня, — шипит Исыль, стоит Джину дотронуться пальцами до её щеки. Она откидывает от себя его руку, разворачивается и уходит прочь. Джин, находясь во временной оторопи, минуту медлит, а затем бросается за ней вдогонку. В эту же секунду в его голове возникает мысль, а не вернуться ли мне домой, к дочке, пусть пьют без меня. Однако, почувствовав знакомое жжение в груди, он осознаёт, что не может уйти, не догнав Исыль и не попросив у неё прощения. Ему необходимо с ней объясниться. Донести до её прекрасной головушки, что кроме неё и Йерин ему в этой жизни никто и не нужен.       — О, господи, — истошным голосом произносит Сонкён и тянется за очередным шотом. — Вечер драмы, ей-богу, — осушает колбочку из-под алкогольной настойки и откидывается обратно на спинку дивана. Даже будучи на втором взводе она прекрасно понимает Сокджина: его флирт с каким-то там девицами – всего лишь следствие затуманенного спиртом сознания, ибо пойти потанцевать и пообщаться с женским полом нормальное желание любого подвыпившего мужика. А Исыль словно первый день живет на этой планете. Устроить истерику на пустом месте – да, почему бы и нет, таким образом я всего лишь показываю, что мне не всё равно.       — Тэхён, — зовёт его Юнджи, не обращая внимания на валяющуюся рядом пьяную подругу. С ней и так всё понятно, здесь поможет только объятие с унитазом и, может быть, хороший сон, а вот Тэхёна, пока не поздно, нужно привести в чувства, — пожалуйста, сядь, — просит она, хватая того за руку. Тэхён, до этого смотревший куда-то в сторону, поворачивается к ней лицом. — Пожалуйста, я прошу тебя, — чуть повышает тон голоса, чтобы дать ему понять, что не хочет кричать.       — Хорошо-хорошо, — с трудом соглашается Тэхён и тут же падает на своё прежнее место. Юнджи обнимает его за локоть, пытается как-то приободрить, заговорить, но Тэхёну чхать. Он у себя на уме. Через пару минут Юнджи ощущает, что ей всё это надоедает. Как и абсолютно безразличное к ней отношение. Она понимает, что до утра у них с Тэхёном никакого здравомыслящего диалога не получится. А значит ей придётся временно мириться с его равнодушием. Единственное, на что она надеется, так это чтобы его отрешённость действительно была временной.       Тэхён же медленно хлопает ресницами и ничего не говорит. Молчит. С каждым выдохом, с каждым выбросом углекислого газа алкогольные пары покидают его тело, оставляя взамен похмельный синдром в виде скалящейся и точащей когти депрессии, что сладострастно затаивается где-то глубоко внутри в предвкушении платы. Тэхён подносит к губам ладонь и закрывает ею рот. Пульсирующее освещение дезориентирует, оглушительная музыка проникает в кровь и растекается по венам. Желание покурить отступает, а на смену ему приходит желание провалиться в сон.       — На похоронах и то улыбок больше, — раздаётся совсем рядом, вот только Тэхён не в силах идентифицировать личность говорящего. Эти слова повисают под потолком, подхваченные вихрем алкогольного марева. А воздух, услужливый проводник звуков, только через несколько секунд доставляет их в уши притаившихся за столиком людей. Все трое одновременно поднимают глаза на стоящего напротив. — Народ, а-лё? Что за кислые лица?       — Хосок? — вскрикивает Юнджи, до которой, учитывая нынешние обстоятельства, тоже не сразу дошло, кто перед ними стоит. Она пихает Тэхёна локтем, чтобы тот пришёл в себя и поздоровался. Хосок подозрительно ухмыляется и принимается рассматривать поддатого товарища. Того лишь спустя минуту отпускает, после чего он сразу же встаёт на ноги.       — Когда ты при… приехал? — не без запинки любопытствует Тэхён, кладя руку на приятельское плечо. Он сужает веки для пущей чёткости, но это не помогает. Зачем он так напился? Зачем довёл себя до состояния овоща?       — Пару часов назад. Чжихё встретила меня в аэропорту, затем мы заехали домой. Ну и, сам понимаешь, одно дело, второе, третье. Короче, пока мы копались, позвонила Исыль и сказала, что вы все идете в клуб. Предложила присоединиться, — вкратце ответив на заданный ему вопрос, Хосок склоняет голову и хлопает Тэхёна по правому предплечью, так как видит, что тот находится не в лучшем состоянии. — А ты, видимо, нормально так наспиртовался.       — Сам н-не знаю, как так вышло, — бормочет Тэхён, неосознанно прикрывая глаза. В идеале ему бы поскорее отправиться на боковую, перед этим посетив ванную и приняв холодный душ. — А где Чжи…Чжихё? Она не с тобой?       — Была со мной. Без понятия, куда подевалась, — Хосок на автомате начинает озираться по сторонам, как вдруг замечает в танцующей толпе лицо своей девушки. — А, так вон она. С Джином что ли разговаривает? — спрашивает сам себя, ибо не уверен, что действительно видит в этом столпотворении Сокджина. В этот же момент у Тэхёна подкашиваются ноги. Он едва не теряет равновесие, но вовремя среагировавший Хосок мгновенно ловит его и усаживает на диван. — Всё хорошо? Может, вас домой отвести? — сам присаживается на свободный стул и смотрит на Юнджи, так как понимает, что от Тэ ждать ответа бессмысленно.       В воздухе повисает тяжёлая тишина. И, пожалуй, впервые за последние секунды в холодных глазах Юнджи промелькает беспокойство, после чего она вновь возвращает себе самообладание и принимается осматривать Тэхёна, при этом проигнорировав предложение его друга. Ей было неприятно, когда она почувствовала его наплевательское отношение, и тем не менее ничего ему не сказала, дабы избежать очередного скандала. Ей, как бы печально это не звучало, в который раз остаётся только как губка, впитывать в себя всё происходящее, молча анализировать и делать выводы.       Неожиданно Тэхён дёргается, наклоняется к столу, кладёт на него руки и ложится на них головой, бурча себе под нос что-то нечленораздельное.       Но у Юнджи хватает ума для того, чтобы уловить смысл слов, произнесённых его заплетающимся языком. Ею овладевает полнейшая растерянность. В растрёпанных чувствах и преогромном изумлении распахивая глаза, она вопрошающе смотрит на Хосока. Они переглядываются, перекидываясь какими-то знаками и давая понять друг другу, что подумали об одном и том же. Юнджи в момент хочет удариться в слёзы. Невнятный бубнёж Тэхёна со звуками «Юнин, где же ты? Юнин, я скучаю» вынуждает её побледнеть как полотно, а лицо исказиться. Дыхание резко перехватывает, а реальность на секунду дрогает, грозя расколоться пополам. Ведь она очень хорошо знает, кому принадлежит это имя.