Свобода начинается с иронии

…Быстро вытащив из кармана полицейский значок, он сделал вид, будто уронил его и приподнял ковер, чтобы найти пропажу. — Перси? Что ты тут делаешь? — Перси приподнял голову и увидел Жана, который смотрел на него с большим подозрением. — Жаааан — протянул он — а я просто уронил свой значок. Вот, видишь? — парень поднял значок, доказывая другу, что именно это он и делал. — Эм… ясно. А что вообще ты тут делал? — Да так, был неподалеку, решил зайти, а тебя тут не оказалось. Но зато познакомился с твоим другом, Антонио. В это же время в комнату вернулся Тони с двумя жестяными чашками чая — О-па, и Жан уже вернулся! Как там твой гранит науки поживает? Передал ему привет, как просил? — Передал, Тони, не беспокойся. — внимание парня быстро переключилось с Перси на вновь пришедшего итальянца. — Тогда сейчас я принесу тебе чай, и мы все вместе будем лопать карамельки! А то гранит грызть конечно хорошо, но ведь наверняка, не вкусно. — подмигнул Тони и быстро удалился. Жан опять долго и внимательно посмотрел на Персиваля. А тот, в свою очередь, думая, что уже сдал себя с потрохами, начал краснеть и готов был сам во всем признаться, как на духу. — Что ж. — Жан присел рядом с Перси — Что нового? Как продвигается поимка революционеров? — Не плохо. То есть… сам я так никого и не поймал, но хоть другие делают больше успехов. — все так же сконфуженно отвечал Перси. — Вот как. — многозначительно ответил Жан. — Эти ребята нарушают спокойствие мирных граждан своими выходками, по-моему, они заслуживают сидеть в тюрьме. — Но ведь они не от хорошей жизни это делают. Кто-то должен брать на себя ответственность за жизнь всей нации и наших будущих поколений. — А чем их не устраивает король? Я вот этого понять не могу. Это ведь не просто — управлять целой Францией. Наверняка, он делает все, что может. — Делает все, что может? Да в его власти обогатить каждого бедняка, дать приют для каждого бездомного, для каждого брошенного на произвол судьбы ребенка. Но он думает лишь о себе, о том, как бы ему обогатиться, и сохранить всю власть в своих руках. Знаешь во сколько обходится обслуживание королевского двора? В пять миллионов франков в год! Этого бы хватило на хлеб для бедняков и не только. Перси не знал, что на это ответить поэтому просто обдумывал информацию. Ведь и правда. К чему королю такая роскошь, если людям в его стране нечего есть? К этому моменту в комнату как раз вошел Антонио. Не совсем понятно, что он так долго делал на кухне, но главное, что парень пришел и как раз принес третью кружку чая для Жана. Через некоторое время с чинным, неловким чаепитием было покончено и Перси поспешил удалиться.

***

Парень не стал уходить далеко от дома Жана и остановился буквально через квартал. Он все никак не мог перестать думать о том, куда же Жан мог спрятать этот таинственный предмет или записку. Но так или иначе, он обязан найти его и узнать, что это вообще такое. Чего бы ему это не стоило. Интуиция подсказывала парню, что это именно то, что отделяет его от поимки революционеров. Однако была еще одна зацепка. Незнакомка назначила Жану свидание в «их обычном месте» и это должно было произойти сегодня, но только вот… Перси не знал даже во сколько, во-первых. Во-вторых, есть ли вообще в этом смысл? Сегодня он итак чуть не попался Жану, где гарантии, что во второй раз ему так же повезет? Жан оказался куда умнее и осторожнее, чем думал Персиваль, и, если он заподозрит слежку, в купе с тем, что произошло сегодня днем, он точно поймет, что Перси следит за ним и тогда точно поведет его по ложному следу. Да и вообще, кто знает сколько придется его караулить? А вдруг он вообще сегодня никуда не пойдет, чтобы точно не привести за собой хвост? Вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Что же делать? Может все же, была ни была, и надо хотя бы попытаться проследить за ним? Постояв еще немного и решаясь на глупый, возможно, безумный и опасный план, Перси и не заметил, как начало темнеть. — Да к черту! Жандарм я все-таки или кто? Что подумает Артур если узнает, что я был так близко к разгадке и ничего не предпринял в решающий момент? — и Перси пошел обратно к дому Жана. *В то же время в комнате Жана и Антонио* Как только Перси попрощался с ними и вышел из комнаты, Жан встал со стула, на котором только что сидел. Теперь он наконец мог дать волю эмоциям. Парень просто встал у окна, руки его дрожали, как в эпилептическом припадке, глаза бегали из стороны в сторону и, казалось, из них вот-вот хлынут слезы, парень крепко поджимал губы прикладывал мокрые от пота ладони к своему пылающему лицу. — Все в порядке? — спросил Тони, несколько секунд просто наблюдавший за странным поведением друга. — В порядке ли все? — Жан резко обернулся — Нет! Ничего не в порядке, Тони, я… — он замолчал так же резко, как начал кричать и опустил глаза — Извини, я не должен кричать, я… Ты не виноват, это все я… я… — Что ты сделал? — Тони выглядел все более обеспокоенным и подошел поближе к Жану. — Ты ведь не знаешь кто этот человек, верно? — Он представился как твой друг и… я видел его однажды на каком-то светском приеме… — Он жандарм, Антонио. Жандарм. — проговорил Жан почти обреченно. — Ты пристукнул что ли кого?! Я не понимаю! — нервы Антонио тоже начинали сдавать — Или это как-то связано с твоими ночными похождениями или… подожди-ка… — лицо Тони внезапно озарилось, как будто он только что сложил в уме сложное уравнение, которое на поверку оказалось проще, чем 2+2 — Кажется, я понял… — Что ты понял? — Жан немало удивился такой резкой смене настроения друга. — Я знаю, что подслушивать не хорошо, но… я подслушал и… — Тони выглядел и говорил не как взрослый мужчина, а как нашкодивший первоклассник — Сегодня, когда я уходил за твоей кружкой чая, а вы с Перси оставались вдвоем. Я вернулся как раз тогда, когда ты говорил, что революцию и короля, и… ну… — Да говори уже! — Ты один из революционеров, верно? — выпалил быстро Антонио. У Жана аж челюсть отвалилась — С чего ты взял?! — Ты постоянно ходишь «работать» ночью, с таким пылом говоришь про праведность революции, до чертиков испугался визита жандарма! Я же не совсем дурачок! — Да! Да, я один из них, и знаешь, я рад, что мы наконец об этом поговорили. — Я так и думал! В смысле… почему ты не говорил мне? Я думал, мы с тобой как братья. Или ты думал, что я сдам тебя? — Нет, как раз так я не думал, но мало ли ты решишь полезть со мной на баррикады и там тебя убьют. Я ведь буду винить себя всю жизнь и все в таком духе. — пожал плечами Жан. Антонио театрально пощелкал языком и положил руку на плечо друга — Жан, Жан, Жан, я уже большой мальчик и могу сам за себя отвечать. Я между прочим такой же ярый поклонник революции и посему тебе надо было сразу мне рассказать. — Тони все так же театрально вздохнул и прошептал что-то на итальянском. — Ну уж нет, ты же не имеешь ввиду, что мне надо брать тебя на собрания? — осторожно поинтересовался Жан. — Именно это я и имею ввиду, дружище-Жан. — Нет. — Да. — Ни за что. — Я все равно узнаю где вы встречаетесь. — Тони, как бы скучающе начал рассматривать свои ногти, не убирая руки с плеча Жана. — Тони, ты не понимаешь всей серьезности… — Понимаю я все прекрасно! — Ладно! Тогда сегодня в 23.30. Будь готов. Мы выдвигаемся. — на этом Жан залез рукой под подушку, рядом с местом, где еще недавно сидел Де-Жустис, и достал оттуда какой-то сверток. Сделав это, он облегченно вздохнул и показал его Тони — Это — список всех главарей революционных обществ города. И нам надо как можно скорее его спрятать, пока кто-нибудь еще не заявился к нам с «дружеским» визитом. Есть идеи? Тони подумал пару секунд и молча закивал головой.